Эпилог

— Сбрендил, ковбой?! — прошипел Джонатан и, уже начав длинную отменно круто солёную тираду, усвоенную тогда же и ни разу не произнесённую им вслух, потому что ответом на неё могла быть только пуля, осёкся. — Фредди, ты... ты седой?!

— Заметил, наконец, — усмехнулся Фредди, запахивая халат, чтобы закрыть поросшую седыми волосами грудь, и оборачиваясь к открытому бару. — Давай налью тебе. Для успокоения. Ты как пьёшь? С валидолом? Или валокордином?

— Иди к чёрту, — тихо ответил Джонатан.

У камина как когда-то, нет, как всегда два кресла, тоже ещё те, с их первого года, Фредди так ничего и не поменял. Когда Джонатан переехал окончательно в Большой Дом, Фредди остался здесь. Одно кресло пустое, а сиденье другого занято большим фотоальбомом в потёртой кожаной обложке.

— На пол клади, — сказал Фредди, проходя к бару. И пояснил: — Чищусь помаленьку.

Джонатан переложил альбом, мимоходом удивившись его лёгкости и тут же догадавшись о его пустоте, и опустился в кресло.

Фредди повозился в баре и подошёл с двумя стаканами.

— Держи, Джонни.

Джонатан взял стакан, отхлебнул, не чувствуя вкуса.

Фредди устроился в соседнем кресле, вытянув ноги к огню, но на решётку их не поднял, так как был не в сапогах, а в шлёпанцах. Отпил, погонял во рту, проглотил.

— Уходить надо вовремя, Джонни.

-Ты... — Джонатан снова отпил из стакана, стараясь протолкнуть застрявший в горле комок, — ты решил, что пора?

— Я и так задержался, Джонни.

— И чем тебе здесь плохо?

Фредди усмехнулся.

— Тем, что я уже не старший ковбой. Не хочу, чтобы меня помнили... сегодняшним.

Джонатан угрюмо молчал, сгорбившись в кресле.

— Пей, Джонни.

— Отвальная? — выдавил он, откашлявшись после жгуче горького глотка.

— Верно.

— И когда?

— Завтра.

— Хотел смыться втихаря?

Фредди негромко хохотнул.

— А на хрена мне пышные проводы? Ковбой въехать может шумно, а смываться нужно тихо. Чтобы погоню не знали куда послать. Забыл?

— Фредди...

— Заткнись, Джонни. Мечты должны сбываться.

— Южные острова?

— Они самые, — кивнул Фредди.

Джонатан помолчал, гоняя во рту следующий глоток. А коктейли Фредди по-прежнему делает... оригинально и как раз в тему.

— И который из них?

— Уединения.

Джонатан невольно вздрогнул и даже поёжился, будто от порыва холодного ветра.

— Заживо в могилу?! — вырвалось у него.

— Максимально комфортабельную, — ухмыльнулся Фредди. — И весьма дорогую. Но могу себе позволить.

И насмешливый взгляд. Как когда-то. Деньги у них общие, но каждый тратит столько и тогда, сколько и когда ему нужно. И сколько вынул, столько вложи. Фредди последние годы только вкладывал.

— Я оплатил двадцать пять лет, — деловито сказал Фредди. — Сколько останется, тебе вернут.

— Пошёл к чёрту, — угрюмо ответил Джонатан. И кивком показал на лежащий на полу альбом. — Его-то за что?

— Слишком многое придётся объяснять, — Фредди вдруг подмигнул, — непосвящённому зрителю. — и уже серьёзно: — Эндрю до сих пор не расшифровали. Так что его физии в наших бумагах быть не должно. И профессора тоже. От греха подальше.

— Логично, — вынужденно согласился Джонатан. — И Алекса тоже убрал?

— С того лета и начал, — кивнул Фредди и продолжил по-ковбойски: — Здоровско было, аж небо горело.

— Что да, то да, — невольно засмеялся Джонатан. — До сих пор не пойму, как он это сумел провернуть. И зачем? Ради чего?

— Ради ящика коньяка, — усмехнулся Фредди. — Цель весьма достойная.

Джонатан с улыбкой кивнул. Ещё одно из их общих воспоминаний, которые приятно снова и снова прокручивать в памяти, но никому не расскажешь. Не запретно, но не желательно. Зачем это было нужно Алексу... ну, ящик коньяка — цель достойная, но это прикрытие, а что на самом деле... ну, по формуле Эркина: чего не сказано, того не знаешь, чего не знаешь, о том не проболтаешься. Собралась тесная и тёплая мужская компания чтобы отдохнуть на природе в глухомани. Южные острова — слишком дороги и многолюдны, велик риск нарваться на знакомых в ненужное время в ненужном месте. И две поистине сумасшедшие недели охоты, рыбалки, ночных посиделок у костра, а костровой час — святой час, русская баня и русское застолье, и... и много ещё чего. Кому и зачем это было нужно... догадываться можно, а вслух говорить не стоит по многим причинам, но никто не остался в убытке. Каждый вёл свою игру, но выиграли все. И красивое завершение игры, завязавшейся в тот первый год после капитуляции в захолустном Джексонвилле. Да, время было... интересное. Узелки тогда завязывались... перспективные. Что-то потом использовали по полной, что-то отложили на будущее, кое-что так и осталось нетронутым в запасе... А что не понадобилось, то и слава Богу. А времена меняются, и старое оружие становится неэффективным и даже вредным. А воспоминания... Фредди прав: чем меньше вещественных свидетельств, тем лучше. Чтобы никому никогда не пришлось объяснять. "Не объясняй, не оправдывайся, не признавайся". И опять же блестящая формулировка Эркина: "Чего не сказано, того не знаешь, а чего не знаешь, о том не проболтаешься". Как он сам до сих пор не знает, чем и кому заплатил Фредди за то лето в имении, когда они сделали эту легенду, позволившую в конечном счёте выманить говардовское отродье для "окончательного решения". Он Фредди ни о чём не спрашивал. Как и Фредди его. И да, такое окончание их многолетней общей игры вполне... оптимально.

Фредди покосился на него и улыбнулся.

— Всё так и есть, Джонни. Что мне нужно, я взял. Остальное — твоё. Сам уже.

Джонатан тряхнул головой, допил и встал, сунув опустевший стакан на каминную полку.

— Да. Всё так.

Так же избавившись от своего стакана, встал и Фредди.

Они молча и несколько неловко — ну, не было у них такой привычки, не по-ковбойски всякое такое — обнялись. И Джонатан ушёл.

Игра закончена, долги уплачены, дальше каждый уже сам по себе.

* * *

Конец — делу венец

2.09.2023 — 21.11.2024