Самый Лучший Ветер - 2, первые 13 глав

— Процесс отлажен, ничего сложного, — подтвердил мои слова Александр, чтобы ввязаться в разговор и завязать отношения. — У нас колдун свой есть, старенький уже, но очень хороший. И ученик у него есть, да и баб зловредных хватает. Так что с их подачи у нас все мелкие нечистики километров на пятнадцать во все стороны от села прикормлены. На пищевом довольствии состоят, если говорить точно, службу пограничную несут. Если что злобное не то что придёт, а даже в нашу сторону посмотрит, мы тут же узнаем. Берём ружья и отстреливаем их безо всяких. Тут в окрестностях чисто. Мы больше лихих людей опасаемся.

— А стены тогда зачем? — не унимался Антоха, раскладывая себе по полочкам новые знания. — Если чисто?

— А это чтобы спать спокойно, — улыбнулся Александр, ему доставляло удовольствие общение с нашим юнгой. — На всякий случай. Да и дежурят на ней постоянно, видишь? Слава богу, есть кому.

Он протянул руку и указал на торчащий из-за частокола скворечник охраны. Добротный такой, с двускатной крышей, печной трубой и хорошим обзором во все стороны. В скворечнике сидели два древних деда с берданками и зорко наблюдали за нами.

— Бессонница у стариков, — как будто бы повинился перед нами Александр. — Да они и сами рады, пользу обществу хотят приносить. Но по одному мы их не сажаем, только по два. Мало ли. И с одной будки минимум две других видно, для пущей безопасности.

Пока эти двое трепались, я невольно вспомнил охрану у гномов. У тех в будках и на воротах только крепкие неугомонные бабки и сидели, а гномы уверяли что это единственно верный путь, и я был с ними полностью согласен, сталкивался.

Во-первых, с ней не договоришься, это без вариантов. Во-вторых, если бабке дать револьвер, то она сразу становится другим, гм... человеком, и разговором её уже не запугать, стрельнет сразу, и хорошо если в воздух. Бывали, как говорится, случаи — бабки валили злоумышленников наглухо, хотя потом и клялись, что стреляли просто в ту сторону. В-третьих — они следили друг за дружкой похлеще любого СБ. Не вяжет ли одна из них носков на дежурстве, и не повадилась ли другая крупными деньгами в столовке и на рынке расплачиваться? А на случай серьезного кипиша у гномов всегда в дежурке дрыхла без задних ног тревожная группа из опытных вояк, которые могли прийти на помощь за несколько минут. Так что Александр зря стеснялся перед нами, я его понимал.

Под эти мои воспоминания мы вошли в село, и я стал с интересом его рассматривать, потому что посмотреть было на что. Деревянными северными тротуарами меня было не удивить, но здесь деревом замостили и главную улицу. Коровам хода сюда хода нет, хмыкнул я про себя, да и вряд ли здесь есть коровы, хорошо если козы водятся, хотя всё может быть. Почти все дома были двухэтажными, и построенными на один манер — первый этаж сложен из речных булыжников, второй деревянный. Глухих заборов и ворот не было совсем, в отличие от тех же Новониколаевских выселок — только низкий крашеный штакетник и легкие палисады, и от этого село выглядело очень уютным.

Дома не примыкали вплотную к заборам — в каждом дворе имелась огромная хозяйственная лужайка с сараями и длинными поленницами, росли деревья и кусты, кое-где виднелись качели. Из-за заборов выглядывали собаки, больше похожие на телят, до того они выглядели добродушно, но шутить с ними почему-то не хотелось.

— Добротно живут, уважаю. — толкнул меня в бок Далин, и с ним молча согласился. В таком селе, наверное, растить детей хорошо.

— Входите, гости дорогие, — остановился староста у совсем уж здоровенного дома. — Гость в дом — бог в дом, как говорится.

Примерно половина процессии отсеялась и во двор с нами не пошла, допущены были лишь самые уважаемые мужики, каждый знал свое дело. И это все без команд старосты, без каких-либо препирательств, выяснений и пустого любопытства, и я лишь подивился темпераменту местных жителей. У нас бы гомон стоял до небес, а староста надорвал бы голос, призывая людей к порядку.

Двор у него, кстати, был тоже вымощен деревянными плахами, стояла здоровенная беседка с печью, столами и лавками, но мы здесь не остались, а прошли внутрь. Поднялись по широкой лестнице в просторный зал, больше напоминавший переговорную комнату. Староста принялся было распоряжаться насчет обеда, но Арчи быстро и без почтения его оборвал.

— Не с голодного краю приехали, — без обиняков заявил он ему и всем остальным. — Давайте о деле.

— И то верно, — Александр почти насильно усадил старосту и уселся по правую руку от него сам. — Бабы сами знают, что им делать, обойдутся, Семёныч, и без твоих ценных указаний.

Арчи придвинул стул к столу, уселся напротив них, принял из рук какой-то прорвавшейся к настоящему живому эльфу отчаянной девки кувшин с компотом, и начал. Рассказывал он все очень подробно, чтобы избежать дальнейших вопросов, иногда прибегая к моей или Далина помощи. Рассказал об острове, о землянках и пытошной, о бане и посадочном пятачке. Рассказал, кто жил в этих землянках и чем они прославились, не забыв упомянуть о том, что смерть они приняли из наших рук. Рассказал о барахле в мешках, об упакованном добре и где найти труп Игоря, как будто сам при этом присутствовал. Не советовал ходить на стеклянный кратер, оставшийся на месте огненного удара Лариски, во-первых, потому что стекло долго остывает, а во-вторых, пусть зло развеется окончательно, тут спешить уже не надо.

Когда он наконец заткнулся, никто не проронил ни слова, хотя слушали все очень внимательно.

— Дела, — наконец вздохнул староста и все зашевелились. — Вот ведь погань. И никто ни ухом ни рылом, да... Чего делать будем, мужики?

— Пары в катере развели, скоро выйдут, — пожал плечами Александр. — До утра вернутся. Гонцов в соседние села отрядили, к завтраму дойдут, а там видно будет. Больше ничего тут уже не поделаешь, Семёныч.

— Да, мужички! — вдруг спохватился староста. — Кто болен — до эльфийки бежите. Другого такого случая не будет.

Арчи хмыкнул, но не стал признаваться в том, что он тоже целитель, ухватившись за возможность свалить все на бабушку. Практически все мужики, под предводительством Александра, рванули к Ларе. Даже я смог заметить практически у каждого следы ревматизма, этого настоящего проклятия северных рыбаков и охотников. Следы застарелых воспалений от переохлаждения, сорванные спины — все это было, и выделялся богатырским здоровьем лишь сам староста да священник.

Нас знаком пригласили вниз, где уже была растоплена баня, от которой мы отказываться не стали. Проходя по тёмным коридорам, краем глаза я заметил бурную деятельность на кухне и множество баб, притащивших свои домашние деликатесы для общего дела. На улице, причём на самой улице, а не во дворе, составлялись длинными рядами столы и сколачивались широкие удобные лавки. И мне оставалось лишь вздохнуть, глядя на невозмутимого Далина, довольного Арчи и старавшегося вести себя невозмутимо, как опытный путешественник, Антоху, потому что я уже понял, к чему шло дело. Надвигалась могучая пьянка, черт бы побрал все эти северные традиции, и откосить от нее не было никакой возможности.

Глава 10, в которой герои делают некоторые договорённости

Я никогда не любил попадать с корабля на бал, и Далин меня целиком и полностью в этом поддерживал. Как по мне, лучше всего было останавливаться в больших городах — там мы были всего лишь ещё одним экипажем, эка невидаль. Можно было спокойно заниматься своими делами, а если еще переодеться в цивильное платье, так ты вообще никому не нужен. Ходи куда хочешь, делай что душа пожелает, и водку пей только с теми, кто тебе давно знаком и лично симпатичен, как говорится.

Но иногда приходилось наступать на горло своей песне и подчиняться обстоятельствам. Раз уж избежать сурового северного радушия не получится, то соответствуй и будь настоящим орлом, люди именно этого от тебя и ждут, ведь цирк в эти края никогда не заезжал.

Требовалось немного — пить то, что поднесут, при этом не сильно пьянеть и хорошо закусывать, а ещё поддерживать общий разговор. С помощью Арчи я с этой задачей худо-бедно справлялся, хотя голова наутро болела невыносимо, не переваривал я все эти самодельные спиртные напитки. В отличие от моего деда, который уважал именно первач и сивуху, но это был в этом смысле зверь, а не человек. На свое семидесятилетие он как-то незаметно для всех остальных выкушал полтора литра самогона, и при этом умудрился выглядеть огурцом, и даже вёл вполне осмысленные членораздельные речи. Спохватились только тогда, когда посудина перед ним, из которой ему наливали, показала дно. Далин, помню, до того был впечатлен, что вспоминал об этом года два. Да и сейчас, нет-нет, да и ввернёт к слову в тёплой компании.

Для меня же эти полтора литра, даже при помощи магии от Арчи, были запредельной порцией, поэтому рекорды ставить я не стремился. Для этого был у нас Далин, вот уж кому на следующий день от местных всегда был почёт и уважуха. Но все равно, одолевали мы хозяев обычно с трудом, даже при помощи магии.

Арчи же наоборот, чувствовал себя на таких праздниках в своей стихии, и поэтому легко становился центром внимания. Вот ведь, эльф, а человек какой хороший — так обычно говорили про него на второй день, если только не случалось скандала на почве ревности. Но и тогда хозяева болели больше за него, втихомолку посмеиваясь над местным ревнивцем.

— Антоха! — при всех приказал я юнге, свежему после бани. — Рядом будь!

На подельников надежды было мало, вот и сейчас Далин за отдельным столом в компании крепких мужиков сцепился вроде бы с местным кузнецом, за неимением мусата на перевернутой тарелке показывая ему, как именно надо править ножи, и уверенно побеждал. Туда уже потащили здоровые стеклянные бутыли со, слава богу, хотя бы прозрачным самогоном, и я махнул на него рукой.

Арчи тоже не утерпел и умотал на кухню, давать уроки эльфийской кухни, потому что поваром он был отменным, и не упускал ни одного случая поумничать и поучить, а вот общаться с местной властью не любил, предпочитал веселиться вместе с народом. По пути он еще всегда незаметно для поварих поправлял им красоту, подтягивая и разглаживая где и что только можно и всегда делал потом удивлённую рожу, упорно не признаваясь в очевидном.

Лара ещё не освободилась, да и не факт, что её прельстит общее пиршество, уж она умела отказать в случае чего, поэтому на растерзание остались только мы с Антохой, и мне важно было его не потерять. Меня и юнгу усадили за главный стол, где уже с нетерпением, судя по немного покрасневшим лицам и одной здоровой пустой бутылке, поджидали нас староста, поп, охотник Александр и еще человек десять самых степенных местных жителей.

— Хороший у вас кораблик, — дождавшись, пока я не усядусь за стол, начал светскую беседу Семёныч. — И дело хорошее, интересное такое. Я сам в молодости матросом был на самоходной барже, воспоминания имею только самые приятственные .

Я как можно более искренне ему кивнул, с тоской наблюдая за наполняемой твёрдой рукой до краёв толстостенной стопкой с серебряным донышком. Здесь я протестовать права не имел, но когда начали наливать Антохе, мне пришлось погрозить Семёнычу указательным пальцем.

— И то верно, — спохватился тот, останавливая процесс. — Потому молодой ещё. Успеешь этой отравы в жизни налакаться, успеешь. Да и не все подошли, у эльфийки волшебной много народу ещё лечится, поэтому спешить не будем. Вот выпьем за знакомство, за ее здоровьице, и чайком это дело переложим. Да и с угощениями что-то бабы не спешат, вот я их шугану потом пойду.

Я огляделся, и действительно на столе стояли только закуски — всякие соленья да моченья, икра и балык, ржаной хлеб, грибы во всех видах и одна огромная сковорода с ещё горячей яичницей. Ну правильно, Арчи же с кухни не вышел, а значит и горячее ещё не подали. Мужики дружно одобрительно загомонили, похватав свои стопки и потянувшись ко мне чокаться. Каждый что-то сказал про знакомство, каждый попросил передать спасибо эльфийке и узнать, не надо ли ей вдруг чего, мёду там или рыбки какой. Я сунул Антохе стопку со следами самогона на дне, дождался окончания ритуала и немедленно выпил вместе со всеми, постаравшись залихватски крякнуть. Лёд в отношениях был сломан, ведь гость не побрезговал, лихо выпил, и все принялись довольно закусывать.

— Ты гляди, — протянул мне руки Александр, показывая ровные и розовые, как у молодого, кисти. — Как и не было ревматизма! И спина, ох спина, как же мне она дорога, проклятущая! Наломайся с наше мокрым на холодном ветру осенью, враз поймёшь, как это важно!

Я молча показал ему большой палец и улыбнулся без слов, потому что занят был закуской, да и не я один. Антоха тоже судорожно заедал огненную крепчайшую гадость солеными груздями с луком, ему хватило и малой толики.

— А что, — покрутился на своем месте староста, пододвигая поближе к Антохе сковородку с яичницей. — А вот, допустим, если так дело повернуть. Вот вы все равно здесь летаете, так заходили бы в гости раз в год или два, допустим. Мы бы вас встречали, как родных, ей-богу! А то ведь больно далеко мы живём, и тяжело народу без лечения, прямо скажем. А колдун-то наш старенький совсем стал, сам к эльфийке лечиться поковылял, понимаешь в чем дело.

— Легко, — даже без раздумий согласился я. Это нам ничего не стоило, особенно если по пути, хотя вот именно тут мы шли в первый раз. — А что ж вы красный крест на поле не выкладываете, если так плохо всё? Любой экипаж сядет и поможет, особенно патруль, это его прямые обязанности.

— Так это ж для тяжелых случаев, — немного удивился Семёныч предлагаемой мной наглости в решении вопросов. — Нешто мы не понимаем. Патрульный на три дня у нас зависнет, не меньше, а вдруг помощь кому всерьёз нужна? Да и тяжелых мы так-то в город на общинном катере отравляем, не ждем. А вот так, чтобы всему селу здоровье враз поправить, такого еще не было, прямо скажем. Да и к соседям нашим вам заглянуть было бы совсем хорошо, пяток деревень всего.

— Не, — покачал я головой, все ещё содрогаясь от выпитого, но стараясь не показывать виду. — Такой алкотур уже мы не выдержим. Пусть в следующий раз все желающие сами сюда добираются. За три дня успеют?

— Успеют и за день, — успокоил меня Александр. — Те, кто поближе. За три успеют все.

— Договор! — протянул мне руку староста, желающий проковать всё железо, пока горячо, и тут же принялся уточнять: — Вы только зимой не прилетайте, зимой у нас мужики в тайге все, пока нечисть и медведи дрыхнут. А вот летом все здесь будут, летом река да огороды.

— Договор! — пожал я ему руку. — Через год или два ждите. Антоха, запиши!

Юнга удивленно вытаращил на меня глаза, взглядом попытавшись показать что записывать ему не на чем и нечем, но я вытащил из нагрудного кармана и протянул ему свою собственную записную книжку и ручку-самописку.

— Это дело серьёзное, Антоха, не забудь напомнить, — вполголоса в общем молчании начал объяснять я ему. — У нас в рубке карта висит, там места отмечены, где мы регулярно появляться должны, и время написано. Я тебе потом покажу. Патруль патрулём, но несколько подшефных мест у нас имеются. Там, где колдун слабый на хозяйстве.