Дежурный диспетчер СРЖЗ Лейи Сурья — оперативному сотруднику Особого отдела Максиму Новаку.
По вашему запросу извещаем, что девушка по имени Дия Рана, двадцати трех лет, ранее проживавшая в секторе 2-Г Центральной зоны ААП, в период с 25 по 30 августа 671 года Мирового Воссоединения ни в одной из жилых зон Трудового Братства не заселялась. О её местонахождении и передвижении в означенный период СРЖЗ сведениями не располагает.
30 августа 671 года МВ, 17 ч. 00 м.
Я отложил записку в сторону. Что ж, этого следовало ожидать. Буквы в тексте казались чересчур крупными и округлыми. Я догадался, что это почерк Антона. Несомненно, он же и придал тексту подчеркнуто официальный характер. Девушка-диспетчер наверняка сообщала данные не так холодно и сухо. Теперь для меня стало совершенно очевидным, что любовную версию можно окончательно отбросить и вплотную заниматься походом в Монастырское ущелье и этим таинственным Вулом.
Я взял со стола мемонограмму, вставил её в голографон. Экран тут же вспыхнул ярким солнечным светом. Показалась неповторимая перспектива лиловых гор, высившихся на фоне синего облачного неба, и приятный женский голос неспешно произнес: ... Третье июня шестьсот семьдесят первого года Мирового Воссоединения, четыре часа утра. Доброе утро, дорогие братья и сестры! Шестнадцатый канал ВОПИ начинает своё вещание .
Я специально попросил Куртиса подобрать мне записи новостных сообщений только местной информационной сети, так как неясные догадки, появившиеся у меня в самые первые часы моего пребывания в институте, требовали проверки. Но просмотрев больше половины новостных сообщений, я не нашёл того, что искал.
Передо мной проходило бесконечное множество людей во всём неисчерпаемом богатстве своего облика и устремлений. Картины грандиозных строек сменялись не менее впечатляющими зрелищами всеобщих празднеств, концертов и спортивных состязаний. Люди, умевшие непринуждённо отдаваться работе, находя в ней радость и увлечение, столь же легко и радостно отдыхали и в свободные минуты. И от этого их жизнь приобретала особенную, ни с чем несравнимую свободу и красоту.
И вновь панорамы бескрайних песчаных пляжей по берегам сверкающего океана сменялись сюжетами о работе ферм по выращиванию искусственного белка, или репортажами со стройки новой приёмо-передающей энергетической станции на плоскогорье Декан, где шёл монтаж концентраторов гигантских антенн и гелиоприёмников.
Неожиданно эти картины оборвались, и на экране появилась молодая женщина-диктор. Несмотря на все старания, она всё же не смогла скрыть своего волнения.
Внимание! — дрожащим голосом произнесла диктор. — Только что к нам поступило оповещение от Горноспасательной Службы. Сегодня в одиннадцать часов утра в пятый отдел ГСС сектора 1-СИ обратились жители посёлка Солнечный (линейный код 5-42/881), с сообщением об исчезновении Эве Лайн, геолога по специальности .
Я весь напрягся, машинально отметив дату — четырнадцатое июля.
Тем временем диктор продолжала:
Пока усиленные поиски, предпринятые спасателями, не дали никаких результатов. Поиски осложняются отсутствием каких-либо сведений, способных пролить свет на причины исчезновения Эве Лайн, и большой протяженностью района её возможного местонахождения. А так же тем, что у пропавшей нет с собой личного аварийного датчика .
На экране появился портрет молодой женщины.
Эве Лайн, двадцати шести лет, увлекалась альпинизмом и музыкой. Она неоднократно принимала участие в танцевальных конкурсах и соревнованиях по стартингу, — сообщила диктор и взволнованно добавила: — Братья и сёстры! Мы просим вас — всех кто имеет хоть какие-то сведения о местонахождении Эве Лайн — сообщить об этом незамедлительно в Горноспасательную Службу по визиофонному коду 846-488! .
Информационный выпуск закончился. Я быстро просмотрел сообщения этого месяца до конца. Через две недели уже другой диктор опять попросил всех, кто располагает сведениями о пропавшей Эве Лайн, незамедлительно сообщить об этом в пятый отдел ГСС сектора 1-СИ.
Как я понял, пропавшую девушку так и не удалось найти.
Дальше на диске ничего интересовавшего меня не нашлось, и я выключил голографон. Подошёл к окну. К востоку от института над горизонтом горело тройное светило Ориона. Прямо под ним, в сумерках в лиловом сиянии тумана сверкали снежные хребты. Полыхавшие пурпуром снега вонзались в чёрное тяжёлое и бездонное небо. Некоторое время я смотрел на эту закатную гряду. Возможно, там и начиналась священная страна Шамбала? Но что кроется за этими недоступными грядами в действительности?..
Я пытался привести в порядок суматоху своих мыслей.
Посёлок Солнечный расположен на плоскогорье Декан и значительно удалён от Монастырского ущелья в Гималаях. Исчезнувшая Эве Лайн вполне могла пропасть где-нибудь в Восточных или Западных Гатах. Поэтому у меня нет совершенно никаких оснований связывать её исчезновение с исчезновением Дии Рана... Нет, кроме одного обстоятельства — у Эве Лайн так же отсутствовал личный датчик оповещения... А что если?..
Я хотел ухватиться за мелькнувшую, было, догадку, но она быстро ускользнула от меня. Нет, пока ещё я не представляю, как можно объединить два этих происшествия, хотя отгадка, возможно, находится где-то совсем рядом. Я чувствовал это.
Едва слышно открылась и закрылась дверь комнаты. Я обернулся и увидел вошедшего в помещение Куртиса.
— Не помешал?
— Нет. Ты как раз вовремя.
— Тебе удалось что-нибудь обнаружить? — с надеждой спросил Антон.
— Пока ничего... Дию не нашли и в Монастырском ущелье.
— Как же так? — Антон растерянно посмотрел на меня, сел в кресло. — Значит, исчезла последняя надежда?
— Ты что-нибудь знал о записке Дии? — вместо ответа задал вопрос я, внимательно гладя на друга.
— О записке? О какой записке? — не понял и изумился Антон.
— Вот об этой!
Я достал из нагрудного кармана куртки листок бумаги, вложенный между листами прозрачного пластика, протянул ему. Антон быстро пробежал глазами текст и посмотрел на меня недоумевающее.
— Что за ерунда?
— Это её почерк? — уточнил я.
— Да, разумеется.
— Посмотри внимательнее. Ты уверен в этом?
— Абсолютно! Это писала Дия. Ты можешь, наконец, объяснить мне, что всё это значит? — не выдержал Антон.
— Боюсь, что пока нет. Я ещё и сам мало что понимаю... Послушай, Антон! А какой была эта девушка? Ты мог бы мне поподробнее рассказать о ней, как о человеке?
Некоторое время Куртис собирался с мыслями.
— Какой человек? — наконец, медленно заговорил он. — Хороший человек! Способная студентка, талантливая. Отзывчивый товарищ, отличная спортсменка...
— А о её характере ты, что можешь сказать? Какой она была: общительной, замкнутой, весёлой, спокойной, вспыльчивой?.. Какой?
— Пожалуй, характер у неё был весёлый, неунывающий... Вспыльчивая? Нет, этого с ней никогда не происходило. Дия всегда вела себя выдержанно. Это и не удивительно при её-то увлечении горами!.. Очень общительная девушка — дружила здесь со многими и в посёлке у неё тоже были друзья... Правда, имелась у неё одна странная черта... таинственности, что ли? — усмехнулся Антон. — Но это скорее из-за большой романтичности её натуры. Многие подруги считали её даже излишне доверчивой.
— Вот как? — удивился я.
— Да. Помню, как на одном из вечеров Дия читала нам свои стихи. Было у неё такое... — Антон призадумался, потом продекламировал: Ступить ногой отважного героя на непокорный лик Земли! . — Он снова добродушно усмехнулся, добавил: — И что-то там ещё про заоблачную даль и снежных исполинов до небес ... В общем, хорошие стихи, возвышенные и добрые. Дия любила горы и обожала старину. Как-то она даже устроила на одном из вечеров спектакль по древним обрядам и обычаям. Ужасно интересно получилось! После этого многие стали тоже увлекаться изучением старинных обрядов и традиций этого края. Представляешь? Настолько Дия смогла увлечь ребят своим хобби. Вокруг неё даже сформировалось что-то на вроде группы по интересам.
— А кто входил в эту её группу по интересам ?
— В основном там собирались её подруги. Все они вместе занимались стартингом. Кстати, этим видом спорта их увлекла тоже Дия. Но было в этой группе и несколько ребят.
Невольно мне подумалось, что в разговоре о Дии Рана мы с Антоном всё время употребляем прошедшее время: была , читала , входили . Сами того, не замечая, мы с ним, словно бы предрешали судьбу девушки, не веря в лучший исход. В самом деле, почему входили в её группу ? Ведь эти ребята и сейчас живы и здоровы! Почему была ? Ведь никто ещё не доказал, что Дия Рана погибла!
Я посмотрел на Антона.
— Так ты говоришь, что в этой группе есть и ребята? А кто, например?
— Ну, — Куртис на минуту призадумался, вспоминая. — Сурадж Пури, Данг Лао, Олаф Торм...
— Послушай, Антон! У вас в институте есть парень по имени Вул?
— Есть, и не один, — утвердительно кивнул Куртис. — Есть Вул Андерс с первого потока. Потом есть Вул Дан. Он мой сокурсник. А ещё один Вул, он лаборант при кафедре физики — Вул Зениц. Этот относится к преподавательскому составу и к триэс не относится.
— Из этих троих кто-нибудь входил в число почитателей увлечений Дии?
— Да. Если не ошибаюсь, это Вул Зениц.
— Но ведь он же не студент! — удивился я.
— Это не имеет никакого значения, — покачал головой Антон. — Триэс выполняет только организационные функции в рамках учебного процесса, но никоим образом не вмешивается в личную жизнь студентов.
— А что представляет собой этот Зениц? Как он выглядит?.. Что ты вообще можешь о нём рассказать?
— В общем-то, мало что. По-моему, Зениц совсем не примечательная личность. Как он выглядит?
Антон на минуту задумался.
— Ну, худощавый такой, довольно высокий... Лицо вытянутое такое, да к тому же всегда почему-то бледное.
Я почувствовал, как у меня тоскливо засосало под ложечкой.
— Мне всегда казалось, — продолжал Куртис, — что и с Дией он рядом крутится не ради изучения старины или занятий стартингом.
— Вот как? — заинтересовался я. — А почему ты так думаешь?
— Даже не знаю... Мне трудно объяснить это, Максим. Возможно, это просто моё субъективное впечатление... Во всяком случае, так мне всегда казалось... Интуитивно, что ли?
— Ладно. А в тот вечер Зениц общался с Дией? Я имею в виду вечер накануне её исчезновения.
— Да, я понял тебя. Если верить её подругам, то в тот вечер Зениц определённо разговаривал с девушкой.
— А о чём они не знают?
— Нет. Но совершенно точно, что Зениц подошёл к Дии в самый разгар вечера, после чего они вместе отошли в сторону и о чём-то шептались несколько минут. После этого Дия вернулась к подругам в приподнятом настроении.
— Понятно.
— Вообще, — продолжал Антон, — этот Зениц имеет особенность появляться неожиданно, словно тень, и так же неожиданно исчезать. Странный человек. Может быть, нехорошо так говорить, но он мне никогда не нравился.
— Всё это только эмоции, Антон, — похлопал я его по плечу. Спросил: — Ты выяснил, в котором часу тем вечером последний раз видели Дию и кто?
— Да. Около половины одиннадцатого мимо её комнаты проходила Стелла Гецци, студентка с нашего потока. Она слышала, как в комнате у Дии играла музыка. Значит, девушка в это время находилась у себя.
— А позже кто-нибудь общался с Дией, видел её в институте?
— Нет. Из тех людей, которых мне удалось опросить, никто.
— Во сколько отбой в жилом секторе института?
— В двенадцать.
Я задумался.
Так. Всё как будто сходится. Получается, что Дия дождалась, когда наступит отбой, и покинула институт. Самое подходящее время, чтобы уйти никем незамеченной. Остаётся открытым вопрос: зачем ей понадобилось делать из своей поездки в горы тайну? Вот чего я никак не мог понять. Что за странная игра в таинственность? Конечно же, каждый человек имеет право на личную жизнь, но никто и никогда не станет поступать так, чтобы его поведение негативно отражалось на других людях. Никто и никогда не станет бесследно исчезать, оставив своих товарищей в замешательстве и тревоге. Более того, вводить других в заблуждение относительно своих намерений. А ведь именно так и поступила Дия Рана, оставив свою странную записку! Всё это так не похоже на современную взрослую девушку.
Я посмотрел на Антона. Тот сидел в кресле и спокойно рассматривал стереодиораму на стене, стараясь не мешать мне размышлять.
Хорошо. Значит, если девушка покинула институт ориентировочно в двенадцать часов или около того, то через полчаса она должна была бы уже находиться на транспортной станции. Это подтверждает и оператор той станции. А спустя ещё полчаса там появляется какой-то молодой человек, предположительно, тоже студент, который берёт магнитор и исчезает в неизвестном направлении... Случайное совпадение? Или же этот загадочный студент, Вул о котором упоминала Дия в разговоре с Гангой, и Вул Зениц, лаборант, входивший в число почитателей девушки — все они одно и то же лицо?.. Магнитор, на котором уехал этот парень, вернули на станцию двадцать седьмого. Кто вернул не известно. Что же тогда получается?..
Я повернулся к Антону.
— Двадцать шестого Зениц был в институте?
— Этого я не знаю, — покачал головой Куртис.
— У кого это можно узнать?
— В преподавательском секторе управления.
— Идём к ним!
Я решительно направился к двери. Антон последовал за мной.
Преподавательский сектор управления находился в учебном корпусе, поэтому нам пришлось миновать несколько длинных хорошо освещённых коридоров, прежде чем мы оказались на прозрачной подвесной галерее, соединявшей здания. За стеклянным цилиндрическим потолком галереи раскинулась непроглядная чернота ночи, словно бы мы шли по бесконечному туннелю на дне океана, а над головами у нас мерцали острые иглы холодных белых огней, светивших из непомерных водных глубин. Звёзды казались настолько большими и яркими, и их было так много, что невольно я почувствовал даже лёгкое головокружение. Я посмотрел вниз, где у далёкого, едва угадывающегося в темноте горизонта протянулась полоса жёлто-оранжевых огней какого-то посёлка, напоминавшая о реальности окружающего нас мира.
Тихий сумрак аудиторий навевал лёгкую тоску. Пустынные коридоры и безлюдные залы, словно уснули на время, чтобы с рассветом снова наполниться шумом молодых голосов, суетой и заботами обычного учебного дня. Антон указал мне на боковой проход, и мы свернули направо, оставив за спиной обширный лекционный зал. Машинально я взглянул на часы: половина двенадцатого. До отбоя в жилом секторе осталось совсем немного. Нужно было спешить. Антон открыл дверь в конце коридора, и мы вошли в просторное помещение, освещённое продолговатыми лампами на потолке. Комната выходила окнами в ночной сад.
Нам навстречу поднялся молодой мужчина — широкоплечий, улыбчивый и светловолосый, в молочно-белых одеждах. Второй, немного постарше и выглядевший серьезнее, сидел в глубине комнаты. Я даже не сразу заметил его. Этот мужчина расположился около стеллажа с фильмокассетами и просматривал по голаграфону какую-то учебную программу. Мельком я разглядел несколько кадров: какие-то всадники в экзотических нарядах и доспехах мчатся навстречу друг другу, пешие воины отчаянно размахивают своим оружием, кругом суматоха и невероятная свалка. Видимо, шла одна из обзорных программ по истории древнего мира. Наше появление отвлекло преподавателя от его занятия. Он поднялся нам навстречу, радостно приветствуя Антона.
