Огнеда

Поднялась и вернулась деревянным шагов в соседнюю секцию, предназначенную для сна, и легла на постель, раскинув руки в сторону, а сама стала блуждать взглядом по потолку... Ну и где? Пролежала так минут двадцать и ничего не обнаружила, села, повертела головой, размышляя: "Может на стенах, на шкафу или ...в зеркале у туалетного столика. Нет, так я не обнаружу, но и переодеваться теперь как прикажете?"

Прошла в ванную и там все перепроверила, но не обнаружила ничего хотя бы приблизительно похожего на "глазок". Что ж... будем надеяться, что в санузле нет камер слежения. Досадно и это правда. Однако не конец света, так что подыграем. В конце концов, не зря же оставили этот бокал для меня, да еще и следят при этом. Ну-ну... будет вам спектакль.

Во-первых, я заперта, верно? Угумс... Во-вторых, совершенно одна и не подозреваю, что за мною следят, верно? Дважды угумс... И, в-третьих, а как проверить куратора на его интерес ко мне и тем самым понять его мотивы? Как-как... А вот так! Подхватила нэс-бук с тумбочки, прошла в гостиную и разместила его на столике. Залезла на диван с ногами, затем включила экран. Посмотрим, что он вообще может? Выход во внешнюю сеть — отсутствует?! Эх! Тогда в запасниках может есть что-то?

Когда обнаружила музыкальный альбом с названием "Сангро-атарин", удивилась было, так как ни группу такую, ни песни в подобном альбоме не слышала и не видела. Включила на полную громкость, чтобы восторженно заслушалась. Это звучали барабаны — энергично, зажигательно. Сдвинула столик в сторону, а диван к стене, затем сбросила верхнюю тунику, оставшись в кружевном лифе и штанах-шароварах, которые приспустила пониже на бедра, и встала по центру. Закрыла глаза, слушая ритм, руки развела в стороны, одну ножку выставила вперед, упор на носок и... волна бедром... мелкая тряска и снова волна. Я никогда не посещала занятий по танцам и на тех же пилонах не училась, но вот танцы живота была моя слабость. Потому занималась ими сама в свободные минуты, когда никто не видит, и только под музыку в наушниках с планшетника, который вместе со всей моей коллекцией музыки был уничтожен куратором. И за это он тоже будет в ответе!

Не обращая внимания уже ни на что, в том числе и на знание, что за мною могут наблюдать, я вошла в особое состояние танца — некий транс, когда поет твое тело, и движения оказываются настолько ритмичными, что важным становится не упустить свой внутренний огонь вовне, не спалить все вокруг. Я — огонь и ртуть, я ветер в пустыне и морская волна...

Волосы взлетают в такт движениям, руками завожу их то в одну, то в другую сторону, поднимаю вверх и снова бросаю вниз красной лавой, а мне уже и места мало... мне бы в большой зал для тренировок. Там и огонь можно было бы задействовать. О-о-оу... душа разворачивается от музыки. И плечи и спина заходятся волнами, а бедра выбивают свой ритм, совершая тут же волны восьмеркой, и я чувствую снова жажду. Стресс и депрессия отходят в сторону и мне так хорошо! О как же мне хорошо сейчас. И все трудности и проблемы такие мелкие, незначительные, главное — ощущать себя живой, живым огнем... он пылает во мне и вокруг, он везде... мне жарко!

В какой-то момент танца схватила бокал и, о, что я сделала? Я выпила то вино, которое в принципе не собиралась пить! Удивленно уставилась на бокал и вдруг ощутила странную вибрацию, словно ритм барабанов забурлил в крови, меня начало слегка потряхивать. Выронила из рук бокал и отошла в сторону, обхватив себя руками. Что со мною? Он меня отравить хотел? Трясти стало сильнее и в этот момент двери открылись, и ко мне ворвался куратор и еще кто-то... я уже не видела, заваливаясь на пол под звуки барабанной дроби. И голос куратора, словно через барьер, рычит:

— Гаси огонь! Немедленно! Я ее забираю! — меня подхватывают на руки, а я проваливаюсь в темноту. Последняя мысль бьется дурманом: "Вот это я зажгла... мне конец!"

* * *

В этот раз я очнулась благодаря приятным запахам. Потянула носом воздух, м-м-м, так пахнет кофе, а еще присутствует аромат булочек с корицей и... ванилью. Открыла глаза, чтобы тут же в удивлении подскочить и завертеть головой. Где это я?

Моему взору предстали серые, почти холодного оттенка стены, высокий потолок и огромное во всю стену окно-иллюминатор, из которого открывается тот же вид, что я наблюдала из кабинета куратора — льды, снежная долина и пики белоснежных гор, холодный, равнодушный мир спутника планеты Кхелона — Кхе-ЗроСъероне.

Я сидела укрытая меховым одеялом на широкой кровати, застланной белоснежной, приятной на ощупь простыней, тут же лежали пара узких и довольно жестких подушек, а вокруг — противный неоновый серый свет, льющийся откуда-то из стен. Яркий луч света выбивался из-за приоткрытой двери в соседнюю комнату. Откинула одеяло и охнула... Да я же почти раздета. Какая-то легкая сорочка из шелка — опять?! Да кто носит в наше время шелк? Дверь открылась, и я по инерции спряталась под одеяло с головой.

— Огнеда, поднимайся. Одежда на скамье, ванна за прозрачной дверью в нише и... кофе остынет.

Голос куратора был спокоен, на первый взгляд, однако я уловила странные напряженные нотки. Поморщилась, осознав, что сигурн Эр-Гро злится и довольно сильно. Однако главным вопросом этого утра, если сейчас и правда утро, заключался в другом — что я делаю в жилом боксе моего куратора, а точнее в его постели?!

Приведя себя в порядок, одевшись в странного покроя платье — длинное в пол из незнакомого материала бледно-голубого оттенка, довольно плотного и жесткого, отчего фигуру скрывает полностью, с узорами по низу черного цвета, воротничок-стойка и длинные рукава. Посмотрела на себя в отражении двери в ванную — строгость и аскетизм. Хм, ну и вкус у куратора. Скромный образ завершили туфли без каблуков — почти балетки, и лента для волос, которой переплела косу и закрепила концы волос. Самое радостное для меня оказалось, что рука уже без повязки и полностью восстановилась. Интересно, за счет чего произошла такая ускоренная регенерация? Может дело в той самой странной резиново-тягучей повязке? А вот самое неприятное оказалось то, что я помнила вчерашние свои чудачества, особенно после одного бокала вина, а вот потом ... неужели провалы в памяти имеют свойство повторяться.

Вышла в соседнюю комнату и поняла, что нахожусь в том самом райском уголке — розарий и небольшой садик, в котором я уже завтракала двое суток назад. За тем же столиком сидел мрачный куратор, в смысле с мрачной маской на лице, и барабанил пальцами по столешнице.

Обратил на меня внимание и тут же поднялся.

— Как себя чувствуешь? — хрипловато спросил и прочистил горло.

Хм, а ведь кто-то же меня переодевал... снова? И так пожалела, что он спрятал выражение глаз, любопытно же, понравился ему мой танец или нет, и как он на него подействовал?

— Спасибо. Нормально. В смысле, как убитая, — пробормотала в ответ, и сделал маленький шажок в его сторону.

— Ничего не болит? — снова озабоченность в голосе.

— Н-нет, а что?

— Кофе? — вдруг переменил тему, отодвигая для меня стул. — Тебе очень идет наш национальный наряд.

— Да? А что это? Платье?

— Рукра... да, платье. Хм, — запнулся вдруг, и замер с отодвинутым стулом. — Садись.

Я послушно присела на стул. Мужчина остался стоять за моей спиной, как неожиданно положил руку в перчатке на мое плечо, сжав его слегка, произнес:

— Огнеда, я должен объясниться... может, надо было сделать это сразу. Но... мы мало времени знакомы, ты могла и не понять.

— А мы и сегодня знакомы... мало, — вставила я.

Мне не нравилось, что он так близко стоит и трогает меня. Или меня это скорее беспокоит? Волнует?!

— Конечно, ты права.

Наконец-то отошел и сел напротив.

— Кстати, — решилась я, — а почему я ... хм, почему я оказалась не у себя?

— Ты не помнишь? Хотя, наверное, нет. Я тебя принес к себе... Нельзя было, чтобы кто-то вообще узнал. Ты сожгла свою гостиную. Мы еле пробились к тебе. Если честно, не ожидал, что ритуальный напиток так подействует на твой огонь.

— К-какой ритуальный напиток? В том бокале?

— Хм, — промычал что-то неразборчиво, почти виновато, и снял маску с лица... как будто тень слетела.

Налил мне кофе из кофейника, и придвинул чашечку с тарелочкой поближе.

— Пей. Потом поговорим.

И тоже взял свою чашку, отхлебнул, не спуская взгляда, который словно ощупывал мое лицо, касался мягкими мазками, неощутимо, но краской я все же вспыхнула. Его взгляд настораживал, ибо казалось, что мои глаза, щеки, лоб, нос и губы горят от ментальной ласки, почти намека на нее.

Кофе пили в полном молчании, я же елозила на месте от нетерпения. Любопытно было до одури. Как-то на второй план отошли все моменты, связанные с практикой. Сейчас больше всего волновал вопрос — что за ритуал и почему именно я была избрана для этого действа?

Как только я допила кофе и вытерла рот салфеткой, куратор поднялся, затем пригласил следовать за ним в его кабинет. Понимая, что не в моих силах в данный момент изменить ситуацию или как-то повлиять на нее, взяла себя в руки, вздохнула глубже и прошла следом. Стол мой исчез, наведя на одну мысль — я лишилась работы. Опустившись на диван, сцепила пальцы рук на коленях в замок и опустила на них взгляд. Настроение стремительно летело в темноту, ибо если нет работы, а денег все еще должна... то страшно становится, как отдавать-то? Куратор тоже молчал, усевшись напротив в высокое кожаное кресло, маску правда на лицо не вернул, но при этом казался предельно собранным.

Не выдержав напряжения из-за затянувшейся паузы, подняла глаза и вздрогнула. В его взгляде было что-то хищное, нечто такое, отчего инстинктивно хочется сбежать или спрятаться.

— Огнеда, ответь предельно откровенно на мои вопросы, — вдруг заговорил Эр-Гро, едва я снова спрятала взгляд под ресницами.

Пришлось молча кивнуть. У меня мурашки от его взглядов забегали, и что-то такое под ложечкой засосало, что предчувствие свернулось в спиральку и вот-вот развернется каким-то ужасным открытием.

— Итак. Пять выпусков кадетов с Земли еТы родилась обычным человеком или огненный ген

Откуда он знает?! Вскинулась, хотела было отрицать сей факт, но легкий прищур его глаз подействовал отрезвляюще. Не стоит врать. Он почувствует и тогда не сдобровать. Откуда я это поняла? Не знаю... и я кивнула.

— Хм... должно быть и эксперимент с твоим зачислением в КВА не обошелся простым подписанием бумаг и обсуждением вознаграждения. Ты согласилась на вмешательства в свой геном? И это касалось не только биологических изменений?

Сглотнула, прижала руку ко рту и с трудом расслабила мышцы шеи, которые вдруг одеревенели, и снова кивнула. Голос пропал, зато понимание надвигающейся катастрофы захлестнуло с головой.

— Та-а-ак! — и произнес это короткое слово таким тоном, словно я лично совершила некое преступление.

Мужчина вдруг поднялся, прошелся из стороны в сторону, и вернулся к своему креслу. Но садиться не стал, а оперся сложенными руками на спинку сиденья и снова начал сверлить меня взглядом. Я смотрела на него со страхом и смешанным чувством надежды. А вдруг... вдруг эта информация сломает его планы в отношения меня, какими бы они ни были, и он отпустит ... да хотя бы обратно в группу.

— И вот что странно, — снова произнес он, понизив голос, — почему тогда твой внутренний огонь оказался сильнее любого кадета из твоей группы, как если бы не они, рожденные с этим даром, а именно ты обладаешь невероятной наследственностью... примерно в восемь поколений владевших огненным даром?

— Что? — моргнула от удивления, не поняв о чем он говорит.

— Простым языком, который должен быть тебе понятен, я сказал, что тебе только чуть скорректировали твой дар, почти ничего не привнеся нового... и ты так и думаешь, что до поступления в академию была обычным человеком... это странно.

— Послушайте, — встрепенулась я, выпадая из странного оцепенения, — причем здесь вообще моя наследственность, и все что касается моего прошлого? Вы обещали мне объяснить, что за ритуал провели со мною? И ...и меня беспокоит не прошлое, а мое будущее... Я прошу вас, сиг Куратор, — запнулась на обращении к Эр-Гро, так как глаза мужчины снова полыхнули огнем, заставив прикусить язык.

— Дамьян! Мое имя Дамьян и мы это уже проходили, Огни. Не советую испытывать мое терпение.

Черт! Вот именно! Черт ты, а не Дамьян! Но я только молча проглотила свое негодование, еще крепче сцепив пальцы меж собой... вздохнула, выдохнула.

— Твое прошлое имеет для меня значение, Огни, но пока довольно об этом. — Помолчал, обдумывая что-то, потом недовольно мотнул головой, и чуть резковато добавил: — Ритуал мгновенной адаптации сианы довольно сложен, но более эффективен, чем второй вариант, который ты изучила по инструкции. Как я уже раньше говорил, второй вариант для меня утратил интерес и свою актуальность. Слишком долгий процесс... и потом...

Умолк, отвел от меня взгляд и хмуро продолжил:

— Инструкция действительно не является тем документом, который принято так называть. Я пытался подобрать для тебя более близкое по значению слово. Но я не учел одного, что клятва ХэйдарАгэш для землянки... для человека с твоим даром... в целом это оказалось бы неприемлемо.

Неужели? Но я молчу и не прерываю, разве только руки перекладываю в замок на груди и начинаю вжиматься в спинку дивана.

— Да и сама клятва используется в отношении иридийской сианы, а они другие... другой жизненный уклад, принципы, характер и ... одним словом "другие". Холодные, обжигающе холодные...

Мужчина замолчал, крепко сжимая губы и недовольно хмурясь. Я мысленно повторила последние слова "обжигающе холодные" и попыталась представить этаких ледяных красавиц. Почему именно красавиц? А может женщины дерадмиинов вообще страшные, вот мужики от них и прячут лица, чтобы не обидеть гримасой отвращения. Капелька юмора позволила мне сбросить внутренне напряжение, а голос куратора вернул к разговору.

— Ты спрашивала, что означает слово "сиана".

Хмыкнула, а мужчина улыбнулся и загадочно произнес:

— Я скажу тебе, но готова ли ты в ответ на небольшую плату?

— Плату? — удивленно и несколько с опаской переспросила, затем чуть возмущенно. — И что это за плата, позвольте узнать?

— Позволяю, — фыркнул он в ответ и вдруг усмехнулся. — Озвучить или показать?

— Что показать? — ох и не нравится мне внезапное радостное выражение на его красивом лице.

— Вот это. — Вынул из нагрудного кармана кителя тот самый кулон с темным камнем, и подвесил его на руке. — Надев его на твою шейку, я вынужден буду ответить на любой твой вопрос.

— А что это?

— Пропуск.

— В смысле? — удивил, если честно.

— В прямом. Это Саггирад, так камень именуется в подвеске. Так вот, с Саггирадом тебе открыт выход. И даже тренировки сможешь посещать.

— То есть... вы хотите сказать, что без него мне не выйти из вашего кабинета? — возмущение пронеслось волной, зашевелив даже волосы на затылке.

А в ответ только взгляд исподлобья и упрямо сжатые губы.