| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да знаю я! Но ты же опять не думаешь! Вот умеет он так же с применением глефы драться, а с шестом нет. Выиграет тот, кто умеет то, чего не умеет его противник. А вот если он умеет сражаться на шестах, то вот тут-то как раз всё и будет зависеть от опыта, стиля и других аспектов! — отлично. Не только себя убедила, но и собеседника, и дискуссию выиграла. — Хотя на счёт палки о двух концах и огнестреле, тут ты верно сказал. С двух метров трудно не попасть.
— Хорошо! Я проиграл, — приуныл Лик, взъерошив волосы на голове. Своей, а не моей, как часто бывает. — Однако тебе повезло.
— В чём? В том, что стремлюсь дробить себе кости и ампутировать конечности? — настала моя очередь к сарказму, хоть и вялому, и вопросительному выгибанию бровей. Как же трудно выгнуть одну бровь так, что бы вторая при этом осталась на месте!
— В том, что за тебя так серьёзно вице-адмирал Гарп взялся. Оружие из кайросеки... такое так просто не уничтожишь, так что тебе не придётся волноваться за случайное уничтожение оружия, — вздохнул Лик.
— Ага. Вот только что-то тут не чисто, — можно было конечно списать такую заботу Гарпа на то, что он меня поощряет, ведь Луффи с Эйсом в дозор не хотят. Я тоже не хотела, и сейчас не хочу, Старик это видит и пытается сделать так, что бы я думала, что в дозоре лучше и всё такое. Но что-то не даёт покоя мне эта ситуация. Может паранойя развивается?
— Да ну, — фыркнул парень.
— Да ну, — задумчиво повторила за ним. Может Гарп просто очень предусмотрительный? Это конечно так, но зачем ему тратиться? Или все затраты будут не за его счёт? Тем не менее, если лезвие будет из кайросеки, то в случае уничтожения древка, можно будет быстро сделать новое, просто вставив лезвие. А при атаке с применением воли? Лезвие из обычной стали наверняка быстро бы сломалось, при большем опыте и силе у противника, а если оно (лезвие) из кайросеки даже волю особо применять не придётся...
Кстати, совсем забыла упомянуть о тренировках с Волей. По полтора часа я тренировала именно её, каждый день, но на будущий год это время обещали увеличить. Хотя учитель как-то на днях заикнулся, что возможно увеличат через неделю, может две. По тому-то и уходила спать позже остальных, и на отдых времени у меня тоже было из-за этого гораздо меньше. Способности плода так же пришлось тренировать. На специально оборудованном для этих целей полигоне. Который я не смогла бы уничтожить. Проще говоря, меня, и ещё нескольких таких же несчастных, требующих особого внимания, гоняли без жалости и сострадания.
А к чему я всё это веду? Да лишь к тому, что относительное спокойствие не может быть вечно. Периодически встряски, несомненно, полезны, но лучше бы они были не такими сильными. Или, по крайней мере, не такими опасными для моего, уже изрядно побитого, тела.
Как всегда бывает, началось всё с завсегдатых "гениев", которые, видно, не только жизнью не дорожат, но и бегают быстро. И я вполне могла подойти под этот критерий "гениальности", если бы не чувство самосохранение, вкупе со здравым смыслом, что сумел отвлечься от хождения по бабам, выйти из отпуска и отговорить. Нет, вот ей богу, говорю как шизофреничка! Хотя в гениальной идее пошутить над учителем я участвовала, но протестовала активно. Но лучше начать сначала. Нет, не с самого, чур меня, от такой глупости! С того самого момента, когда один "умный" человек решил подшутить над преподавателем.
Ну-с, начнём! Началось всё тихим зимним днём, хотя на острове всё равно стояла невыносимая жара, когда нас освободили от теоретических занятий, позволив немного отдохнуть и пообедать. Это был шестой месяц моего нахождения в академии. Ничего не предвещало беды, как любят говорить в таких случаях, но беда пришла. Под ручку с ней шёл пиздец, а позади уныло плёлся песец.
— Да чего вы боитесь?! — Грег гулко шлёпнул по столу ладонями. — Он ничего не узнает!
— Ты сам-то в это веришь? — меланхолично спросил Лик, сидящий по правую руку от меня. — Он же отставной вице-адмирал.
— Вот в том то и дело, что отставной, — назидательно поднял указательный палец к потолку, обладатель платиновой шевелюры, то есть, Ганс. — Ему же уже почти семьдесят лет!
— И что с того? Ты вице-адмирала Гарпа видел? Тот тоже не молодой, а бьёт так, будто тираннозавра хочет в полёт отправить, — я уныло посмотрела на парня, который, как и все в нашей группе, был почти на голову выше меня. — А Сенгоку вспомни, а вице-адмирала Цуру. Да эти старички небольшие армии на раз-два выносят, по одиночке, а вы тут мне говорите об одном, том, что постарше, но отставном, и, тем не менее, вряд ли уступающем по силам, хотя бы Цуру или ещё кого из действующих. Он же нас щелчком пальцев на лопатки уложит, а ты...
— Да что ты растарахтелась как старуха! — недовольно воскликнул мстительный "гений", пытаясь прожечь меня взглядом. Выходило плохо.
— Я просто боюсь за сохранность и относительную целость своего организма, — парировала, не меняя "кирпича" вместо лица. Я не мазохистка, знаете ли, и лишние травмы мне ни к чему.
— Да ты просто боишься, что он узнает и ужесточит тренировки, — гадко ухмыльнулся Грег.
— Ну, у меня в отличие от некоторых хоть серое вещество имеется в наличии, и оно активно применяется в мыслительных процессах. А тренировки он и так каждый день ужесточает, — вкупе с язвительным ответом, "кирпич" сменился язвительным выражением лица.
— Тогда ты пойдёшь с нами! — заступилась за друга Катрина, стоявший рядом с ней Ник молча, но уверенно, кивнул.
— Ладно! Хрен с вами, золотые рыбки, — недовольно отмахнулась. Я в оставшиеся два с половиной часа вообще-то отдохнуть хорошенько хотела, но, в случае чего, надеялась, что свалить успею.
— Ну, тогда и я с вами, — пожал плечами Лик, в глазах читался слабый интерес. — Если получать, так всем вместе.
— Отлично! — просиял Грег. — А теперь, слушайте план... — и понеслось.
Битых полчаса этот "гений" пояснял нам свой план. Я его слушала в пол уха, думая о том, как в случае чего прикрыть свою филейную часть, а если удастся, сбежать, не оставив следов. За Лика не волновалась, он на отговорки мастер. В общем, идея Грега на самом деле своей гениальностью отнюдь не блистала и сводилась лишь к мелкой пакости. Так уж вышло, что учитель, над которым хотел поиздеваться зачинщик сего безобразия, очень любил кофе. Причём не просто кофе, а очень и очень сладкий кофе! Как подобную гадость можно пить, не знаю, но это факт неоспоримый, он прямо перед нами закидывал в кружку со свежезаваренным кофе по восемь ложек сахара. С горкой! Такой вот ужасный напиток Уинстон (так звали будущую жертву, если повезёт) любил до бабочек, порхающих где-то в брюшной области и маниакального блеска в глазах. А ещё он, несмотря на свой возраст, качался на стуле и боялся... числа 666 и кошек. Потому, ему было решено устроить всё и сразу. Сахар обильно смешать с крупно-зернистой солью, ножки стула сделать слегка округлыми, написать на листках 666 и расклеить по всей аудитории, дополнительно вложив "записки чудес" в ящик стола и вообще засунуть их везде, куда только можно. Кошек на острове, во всяком случае, домашних, не наблюдалось, почему мы решили нарисовать много-много кошечек, некоторых вырезать из бумаги, одолжить пару статуэток кошек у ещё одного препода и всю эту прелесть так же растолкать везде, где только можно.
Лик взялся достать соль и смешать её с сахаром, Грег решил округлить ножки на стуле, ну а мне, Катрине и Нику досталась незавидная участь рисовать кошек и число 666. Рисовала я относительно неплохо, но отнюдь не животных и не всегда людей или пейзажи. На троечку я рисовала, а потому принялась за шестёрки.
Откуда главные зачинщики взяли так много бумаги, не знала и узнавать не думала. Потому, с чистой совестью принялась за высокоинтеллектуальное рисование цифр. Спустя час, к нам присоединились Лик с Грегом, и над бумагой корпело теперь не трио, а могучая кучка идиотов. Почему так не лестно? Да просто, потому что кроме нас никому больше и в голову не пришло попытаться подшутить над отставным вице-адмиралом! Ну, бред же! Но я, что факт, в этом бреде участвовала, а со временем даже втянулась.
Когда мы закончили с приготовлениями, всё разложили по своим местам, быстро разбежались кто куда, а перед самым началом урока собрались всей группой и такой вот гоп-компанией двинулись в нужную нам аудиторию. Наша могучая кучка вполне естественно изобразила удивление, а после, расселась по своим местам, с остатками группы. Учитель вошёл спустя минуту, побледнел, остолбенел, задрожал, лоб его покрылся испариной... раздался крик, и препод выбежал из класса, успев нам всё же дать задание убрать всё то безобразие. Не удержаться, если не от смеха, то хотя бы от подлого хихиканья, не смог ни кто. Когда предметы боязни отставного дозорного были убраны, он, по-прежнему нервный, вошёл в аудиторию и сел на стул. И, едва начав качаться, упал вместе со стулом. Мы похихикали, но под уничтожающим взглядом Уинстона, быстро заткнулись. После того, как учитель поменял стул, перед этим проверив ножки, стал привычно качаться и начал заваривать себе кофе, параллельно что-то нам рассказывая. Привычно положив в горячий напиток восемь ложек сахара, размешал и сделал большой глоток, тут же всё выплюнув и закашлявшись. Это стало последней каплей...
Ох, не знали мы, что Уинстон умеет тщательно проводить допросы. Собственно, узнали. Ему хватило пары ласковых взглядом потомственного маньяка и сильно деформированных лучей любви в нашу сторону, что бы сознались во всём том, что сделали и даже покаялись. Хотя я не каялась. Во-первых: я атеистка, и во-вторых: присутствие у меня совести — явление крайне редкое и только для исключительных случаев. Пришлось, конечно, всячески пытаться сыграть милую и невинную овечку, которая тут как бэ не при чём и вообще мимо проходила, но всё рано во всех своих прегрешениях раскаивается. Сомневаюсь, что мне поверили, но хотелось верить в лучшее. К сожалению, чуда не случилось и мне досталось не меньше чем остальным. Но и не больше, что весьма радует. В итоге, из-за этих шуточек нас стали гонять пуще прежнего, наказывать за самые малейшие провинности, которые ранее всегда оставлялись без какого-либо внимания, и... на том дне кончилась привычная, спокойная и более-менее умиротворённая жизнь в академии.
Неделей спустя, занятия по медицине*:
— Что такое чихание? — гениальный вопрос, но и ответы на него не менее гениальные. Причиной вопросы стал громкий чих, донёсшийся откуда-то с задних парт.
— Выброс микробов? — я захихикала. Кто это там ответил? А-а, Грег, дорогой наш шутник.
— Ещё варианты, — преподаватель страдальчески закатил глаза.
— Рефлекс? — лениво спросил Лик. Я тихо хрюкнула от смеха, стараясь не сползти под парту.
— Дальше, — преподаватель вздохнул, покосился на меня не добро, но промолчал. Хоть бы замечаний делать не начал.
— Защитный рефлекс? — от смороженной глупости, я ткнулась лбом в парту и зажала рот ладошкой, чтобы самым позорным образом не заржать в голос. У преподавателя предательски нервно дёрнулось правое веко.
— Одно и то же, — подозрительно спокойно сказал старый врач, а потом тихо чертыхнулся. У меня заболел живот, и я под партой пнула по ноге сидящего рядом Лика, при этом продолжая тихо похрюкивать от смеха. В голову лезли самые неадекватные мысли, но озвучь я их, и пребывали бы все присутствующие здесь в стойком когнитивном диссонансе.
— Выброс пыли? — спросил ещё кто-то, я так и не поняла кто, но этот вопрос заставил меня повторно ткнуться лбом в поверхность парты.
— Вы инопланетяне? — язвительно спросил преподаватель. Я не выдержала.
— Я упоротая пастила, — и расхохоталась, судорожно хватаясь за бока и не поднимая лица. Из глаз даже слёзы уже потекли.
— Пастила не говорит, — серьёзно заметил Лик.
— Ну я ж говорю? — спросила сквозь смех.
— Вы все амёбы! — раненым зверем взревел преподаватель. — Одноклеточные! Беспозвоночные! Плоские черви!.. — да, да, мы знаем, что у плоских червей нет мозга... и у одноклеточных тоже. Бедный преподаватель. Я тихо, но матом, ругнулась, тут же прекратив смеяться.
— Ты чего? — удивлённо спросил друг, пока старый врач перечислял, кто мы такие из животного мира.
— Я походу кое-что потеряла, — звуковая ракуша. Я не помню где она. В рюкзаке её точно не было, но тогда где? Чёрт!
— А? — крики были довольно громкими, но поболтать это не мешало.
— Забей, — я точно упоротая лохушка. Потерять такой ценный компромат! Ну что за невезение?
Проще говоря, вот таким вот нетривиальным способом я, спустя полгода, вспомнила о потере компромата. Растяпа. На лучшее даже надеяться не стану, чтобы, если это лучшее всё же случилось, то стало для меня приятной неожиданностью. Вот логично, ну. Хочу татушку, гранатовый сок и хорошую книгу.
От грохота двери, открытой, судя по всему, ногой, я отвлеклась от своих мыслей, подпрыгнула на месте и громко икнула.
— А теперь, мои дорогие питекантропы, извольте ответить, является ли икота рефлексом? — язвительно мурлыкнул(?!) преподаватель. На меня посмотрели гневно, я засмущалась и постаралась спрятаться за Лика. Не вышло.
— К чёрту прелюдия и прочую лабуду! Послезавтра вы, противные мелкие спиногрызы, отправляетесь на военных кораблях с вице-адмиралами, мир смотреть. Будут только силовые упражнения и тренировки с оружием. Отправитесь в ИстБлю, как самое мирное и безопасное море. Причины, полагаю, вам, если и не всем, то хотя бы некоторым, будут понятны, — гаркнул военно отставной кадр, которого я видела всего один раз. Имени не знаю, не слышала, не узнавала, и запомнить не пыталась.
— Песец подкрался незаметно, — никого не стесняясь, на всю аудиторию, достаточно громко, сказал Лик, когда кадр ушел, громко хлопнув дверью. Аудитория, совместно с преподавателем, согласно закивала.
— Сволочи! Прямо под Новый Год! — вопль моей души проигнорирован не был, а потому морда-лица моего, встретилась с книжкой, двумя тетрадями и карандашом. Хоть матерные частушки пой!
А ведь так надеялась, что хоть два-то дня смогу отдохнуть. Я определённо не люблю песцов.
*В академии в которой на данный момент учится ГГ есть занятия по медицине. В них всего на всего оказания первой мед. помощи и всё в этом роде. Умей не только ближним своим первую медицинскую оказать, но и себе. В бою знание медицины тоже может помочь.
Глава 13. Практика и подарки.
И вот, наступил этот великий день! День, которого все мы так ждали... и так далее, всё по тексту тех, кто придумывал весь этот бред. Разумеется, на наступившее послезавтра нам никто подобных речей не говорил. Лишь сухо раздали списки с вещами, которые необходимо взять с собой, выделили время на всё про всё и сказали поторопиться. Ну, мы и поторопились. Я едва не забыла тренировочное оружие, кто-то там ещё что-то чуть не забыл. В итоге к кораблям мы бежали, на всех парах и максимальной для нас скорости.
— Кулак Любви! — услышала я радостный и до боли во всём теле знакомый голос, когда уже оказалась на пристани. Следом получила мощный удар, от которого банально не успевала увернуться, и от которого же отлетела на добрую пару метров.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
