— Тогда пригодится вялотекущая война в Полоцке. В 1201 году, с недальновидного разрешения полоцкого князя Владимира, в устье Двины, немецкие рыцари-крестоносцы основали город Ригу. Четыре года назад в Полоцке сел князь Борис Всеславович из Друцкой линии. От полоцкого княжества уже мало что осталось, псы-рыцари далеко продвинулись на восток. Но война идет ожесточенная. В Брянске был полоцкий эмиссар, вербовал наемников. Условия обалденные, значит риск соответствующий. Можно устроить учения в условиях, приближенных к войне с монголами, — предложил Олег.

— Из Брянска кто-то поехал?

— Небольшой отряд, сорок копейщиков, под командой моего неплохого знакомого.

— Если других вариантов нет, попробуем этот, — согласился Мышкин.

— О чем секретничаем? — подошел, радостно скалящий зубы, Никита.

— Ты чего такой радостный? — ушел от ответа Олег.

— Ты, Олег, отошли своих молокососов к молокососам Иннокентия Петровича, — неожиданно трезвым голосом попросил Никита.

— Ты моих учеников не оскорбляй, — возмутился Олег. Но приказал своей молодежи идти тренироваться.

— Иннокентий Петрович своих так зовет. Без обид? Пошли за стол сядем.

— Хорошо, только без самогона, — предупредил Олег. Его перекосило, видимо, вспомнил о вчерашнем.

— Пиво, только пиво, — замахал руками Никита.

Выпили пива. На открытом воздухе было прохладно. Никита сам сходил на кухню и притащил мясо в горшочках, дымящееся, с пылу, с жару.

— Пока без картошки, — извинился он.

— С гречкой тоже нормально. Ты сказать что-то хотел?

— Спросить! Вы войнушку затеваете?

— Затеваем, всё идет по плану, как договорились полгода назад, — кивнул Олег, и поднял кружку с пивом, — Прозит!

— Я тебе десяток охотников приготовил, половина убитых половцев на их счету, — поднял в ответ кружку Никита.

— Догоняли измученных и раненых, убивали издалека, — уточнил Мышкин.

— Делали всю черную работу, — возразил Никита, — сотня половцев убита, никаких потерь, а у тебя, капитан, треть выбыла из строя.

— Десяток лучников, один арбалетчик. Арбалет на полторы сотни килограмм, болт пробивает три миллиметра нынешней стали с пятидесяти метров, — уточнил Никита.

— Возьмем его, Петрович?

— Я и сам готов был предложить, тебе, дружище, — обрадовался Мышкин.

— Против кого воюем, — заинтересовался Никита.

— Псов-рыцарей в Прибалтике будем бить, — обрадовал Олег.

— Фьють! Там беднота и голытьба, а воины немцы хорошие, — удивился Никита.

— Так и задумано. Будем нарабатывать опыт, и оценивать пригодность теоретических схем. Лучше немцев, противника не найдешь. Заодно братьям-славянам поможем. А денег всех не заработаешь, — сказал Мышкин, и оглянулся. Уж очень выразительны были лица товарищей. Сзади стояла любимая жена Светлана.

— Далеко собрался? Или немцы, как половцы, приехали Карачев грабить? А меня постфактум известишь? — тихим шепотом задавала вопросы Светлана. Но наступила такая тишина, что слышно было каждое слово.

Никита встал и исчез. Олег замешкался, и Светлана остановила его движением руки.

— На какой срок собрались? — обратилась к Олегу Света.

— Мы быстро: месяц туда, месяц обратно, и три месяца учений, — ответил Олег.

— Этого труса, — указала Света на пустое место Никиты, — терпеть не могу. Кстати, я еду с вами.

— Можно я пойду? Мне, после вчерашнего, нехорошо как-то, — залебезил Олег.

— Иди-иди. И знай, что ваши деньги все у меня. Иннокентий Петрович, наверно, не успел тебе сказать. И не надо делать страшное лицо! Постарайся меня не злить, Олежка.

* * *

Шла вторая половина июня, когда, наконец, отряд вступил в первый бой.

Сборы в Карачеве оказались исключительно долгими. Когда за неделю, Мышкин набрал вспомогательную сотню лучников, отъезд казался близким. Но штабс-капитан оказался верен себе, подбор лошадей, оружия, отработка построений, проверка припасов. Казалось, что это никогда не закончится. Добровольцы, пришедшие к Мышкину на волне энтузиазма, от его успешной победы над половцами, роптали. Но уходить никто не торопился. Напротив, несколько дружинников, из Карачева, завербовались в отряд. Наконец отряд отправился в Полоцк. В Брянске пришлось остановиться на три недели. Олег агитировал знакомых дружинников влиться в отряд. Здесь уже роптала Светлана. Она взяла на себя пропаганду, финансы, медслужбу и организацию питания. Никите и его отряду охотников Мышкин поручил снабжение отряда и обустройство лагеря. На каждого воина в отряде приходилось по три лошади: ездовая, боевая и вьючная. Их надо было кормить, и такие длительные стоянки были не предусмотрены. Длинная остановка оказалась не напрасна, в Брянске их отряд вырос до двухсот человек. В Полоцк прибыли вовремя, через неделю на границу отправлялась небольшая дружина, под руководством воеводы.

* * *

Первый бой оказался крайне неудачным. Разнородная, неорганизованная толпа, а не единая дружина. Четыре отдельных отряда полоцкого полка, действовали настолько неудачно, что немцы легко разгромили центр. В центре находились два отряда опытных дружинников из Полоцка и Новгорода. Левое крыло полка образовали две сотни Мышкина, правое — большой отряд наемников-варягов. Не дождавшись приказа, Мышкин ударил немцам во фланг, и сам оказался в ловушке. Немецкий резерв ударил ему в тыл, а правое крыло, состоящее из варягов, бездействовало. Отряд Мышкина спасли хорошие, свежие лошади и дисциплина. Иннокентий Петрович приучил свою молодежь повиноваться сигналам, а дружинники из Карачева и Брянска последовали за ними. Мышкин вывел отряд из боя с небольшими потерями, три четверти отряда остались целы. Дружинникам, находящимся в центре не помог ни опыт, ни удобное расположение на поле боя, ни последний натиск Мышкина. Немцы раскатали их подчистую, хорошо, если спасся каждый десятый, да ещё столько же попало в плен немцам.

Варяги простояли, не двигаясь, до конца боя, затем снялись, и спокойно отошли. Немцы не преследовали ни их, ни Мышкина.

Никита построил гуляй-город вокруг полевой кухни Светланы. Это было основательное сооружение. Ночлег, горячее питание и лазарет в одном месте. Угрюмые и злые, возвращались воины в свой временный лагерь. Иннокентий Петрович, напротив, был бодр и доволен.

— Чему так радуешься, Петрович? — недовольно спросил Олег.

— Хорошее начало. Управляемость в бою высокая, потери небольшие. Лиха беда начало. Сразу после приема пищи собирай всех в штаб. Будем разбирать бой по косточкам.

— Еще три таких "хороших" боя, и от отряда останутся рожки да ножки, — возмутился Олег.

— Мы могли бы простоять, как варяги, весь бой не двигаясь. Чисто ушли бы, без потерь.

— Наш удар оказался бесполезен. Немцы были к нему готовы. Главное, дружинникам в центре никак не помогли, — расстроился Олег.

— Если бы наемники нас поддержали, то шансы были. Меня другое смущает, среди рыцарей не было потерь. Совсем, — задумчиво произнес Иннокентий Петрович.

— Это, просто, танки какие-то. И кони у них крупнее наших, и броня прочнее. Я одного по голове саданул, думал, шею ему сломаю. Он даже не остановился. Одно нас спасает, рыцарей немного. В основном оруженосцы, свита, вспомогательные войска. Если всех их выбить, то и с рыцарями можно будет что-то придумать.

— Эти средства давно известны. Чехи успешно били рыцарей, арбалеты пробивают любую броню, а самое лучшее оружие — ружьё. Дядя Вова заложил ещё в прошлом году несколько ям для изготовления селитры, он надеется получить порох года через три-четыре. Я из своего арбалета смогу убить рыцаря даже сегодня, только оставьте мне его одного.

— Рыцари хороши, чтобы сломать строй противника в лобовом столкновении. На Калке было сражение лоб в лоб, и монголы оказались сильнее русских дружинников. Стоило киевлянам спрятаться в лагере, и монголы три дня топтались у забора в бессильной злобе, — сказал Мышкин.

— Кстати, волжские болгары разгромили этот монгольский отряд полностью, заманив его в многочисленные засады, не в прямом сражении, — заметил Олег.

— Руководить битвой на Калке будут наши князья, ход сражения нам известен, поэтому мы должны приготовить полсотни русских рыцарей, которые сломают монголам хребет, — гнул свою линию Мышкин.

— Я тебя не понимаю, мы захватываем власть на Руси или готовим небольшой рыцарский отряд для помощи Удатному в битве на Калке? — удивился Никита.

— До сражения осталось четыре года. Захватить власть и подготовить войска мы не успеем, поэтому действуем в два этапа. На Калке помогаем князьям, а затем готовим захват власти, — пояснил Олег.

* * *

В конце лета в Карачев вернулось две сотни опытных вояк. Правда, тех, кто уходил из города весной, осталось меньше половины. К отряду постепенно прибились в Прибалтике новички и матерые волки, варяги и безродные славяне. Их не смущала дисциплина в отряде. Привлекали, сначала полевая кухня и гуляй-город, затем уже низкие потери и честная дележка небогатых трофеев. Жесткое отношение Мышкина к качеству боевого снаряжения отпугивало немногих. Зато, в конце летней кампании, они смогли, наконец, разгромить равный по составу немецкий отряд.

Денег заработали немного, затраты на вояж они не покрыли, но на это никто и не рассчитывал.

Отряд вернулся в Карачев, но города не было. Поселок Коробово стоял целый, а Карачев кочевники сожгли дотла. Уцелевшие половцы все-таки добрались домой, в степь, и вернулись отомстить.

Мышкин смотрел на руины города и думал: "Минимальное воздействие на историю, и какой ужасный результат! Карачев, в той истории, обошла участь многих городов на Руси, монголы не тронули его. Зато в этой истории, его сожгли друзья-половцы." Коробов стоял рядом.

— Теперь непонятно, будет ли битва на Калке? Или наши господа-варяги простят половцам гибель смердов-вятичей? — горько спросил старый интеллигент.

— Давайте без надрыва и политики, Владимир Александрович, — попросил Олег.

— Олег, помолчи, у меня треть отряда местные жители, — остановил его Мышкин.

— А вы, как смогли отбиться? — спросил Мышкин Коробова.

— Я набрал охрану. Заботился о тебе, хотел подарок приготовить. В каждом караване соблазнял молодежь оружием, деньгами, сказками о герое Мышкине и хитроумном Никите Добрыниче. Тесть помог, мы на отшибе, а он каждого купца знает, встречает-привечает. В конце концов, я остановился, перестал вербовать, а то воевода коситься начал. Зачем, мол, простому обывателю такая охрана, я полсотни копий набрал, — начал рассказывать Коробов.

— Ну, а выручил сам себя, — предположил Мышкин.

— Частично, да. А в основном обошлись фортификационными сооружениями. Когда вы ушли, я немного обеспокоился безопасностью поселка. Снял часть рабочих с лесоповала, и поручил им делать искусственные препятствия по пути из города в наш поселок. Тропинка у нас одна, узкая, по сторонам деревья и кусты. Конечно, если подумать головой, и посадить лучников на лодки..., но если ты с детства ездил верхом, то это не сразу приходит в голову, — продолжил рассказ Коробов.

— Зимой река станет прекрасной дорогой. Вашей фортификации будет грош цена, — прервал рассказ Олег.

— Речка у нас узкая. На зиму у меня для незваных гостей много домашних заготовок припасено, — возразил Коробов.

— И я подозреваю, что это не варенья и соленья, — зло хмыкнул Мышкин, — когда был набег?

— Две недели назад. Пятьсот всадников, лишь на сотню больше, чем зимой. Если бы вы вернулись раньше!

— Город начали восстанавливать? — поинтересовался Олег.

— Некому. Жителей всех угнали в рабство. Стариков сожгли в городе. Небольшая часть горожан разбежалась по лесам. К нам прибилось полсотни человек.

— Сколько же горожан угнали в полон? — заинтересовался Олег.

— Больше трех тысяч.

— Когда мы уезжали, то лошадей в городе оставалось сотни две? Уверен, что и на этот раз вьючных лошадей половцы не привели? — с надеждой спросил Олег

— Нет, конечно, половцы полон пешком погнали. Детей и добро на телегах повезли.

— Петрович, ты как? В деле?

— Догоним только в степи. Фора громадная. А если там их ждет подкрепление, то нам хана. Половцы нас расстреляют из луков.

— Как же мы собираемся воевать с монголами, если половцев боимся!?

— Я тоже в деле! Мой отряд охотников самый лучший и самый опытный! — сорвался на фальцет Никита.

— Ну-ну, Никита Добрынич! — усмехнулся Мышкин, — забирай к своим двум дюжинам охотников пополнение. Полсотни от Коробова — твои, моей кавалерии они будут только мешать.

* * *

В поход вышли двумя партиями. Утром отправились охотники-следопыты, налегке, взяли только сменных лошадей, и припасы на пару недель. За ними последовал основной отряд. Светлана, интенданты, со своими полевыми кухнями и гуляй-городом остались дома.

Следопытов можно было не отправлять. Многотысячный обоз пробил такую тропу, что спрятать следы было невозможно.

* * *

В начале степи половецкий обоз разделился на три части. Недолго поспорив, приняли решение не разделяться, и двинулись по наиболее протоптанной дороге.

Через три дня, так и не догнав обоз, отряд попал в засаду. Казалось, где можно спрятаться в степи? Это не лес, или горы. Половцы спрятались в неглубокой балке. Лошадей положили на землю.

Когда огромный отряд половцев возник, как из-под земли, Олегу показалась, что его отряд сейчас сомнут. Именно сегодня утром, Мышкин, с большей частью легкой кавалерии, ускакал вперед, догонять Никиту, оставив Олегу полсотни бойцов, ударную, тяжелую кавалерию. Чтобы тот шел по его следам, не торопясь, не загоняя коней. Понадеявшись на Мышкина и Никиту, Олег пренебрег разведкой, хотя дюжину легковооруженных всадников штабс-капитан ему оставил.

Половцы охватывали русских с двух сторон. Пока не стреляли, видимо, хотели уберечь отборных русских коней. Внезапность и многократное преимущество обещали половцам быструю и легкую победу. Но стоило Олегу подать сигнал, как его воины сомкнули ряды, и смело поскакали навстречу противнику. "Один к пяти", — оценил соотношение сил опытным взглядом Олег.

Русские прокатились по половцам без потерь. На поле боя остались тела только половцев. Русские быстро развернулись и снова бросились в атаку. Половецкий хан не мог поверить в происходящее. Пока он выходил из ступора, русские еще раз проредили отряд кочевников. Даже теперь, прими хан правильное решение, половцы могли победить. Без поддержки легкой кавалерии, полусотня Олега была беззащитна. Если бы половцы отступили, рассыпались на маленькие группы, то русским пришлось тяжело. Но хан промедлил, а через секунду на него наехал танк. Это Олег, во главе тройки своих телохранителей, решил проверить, что за богатый конь, несет разодетого, как павлин, кочевника. Олег уже привык доверять своим латам. Смело подставлял под удар противника, и маленький шит, и плечо, пару раз, даже, принимая удар мечем на шлем. Главное, успеть ударить самому. Олег давно понял, что фехтовальщик из него не выйдет. А вот силушкой бог его не обидел.