Операция "Нисхождение"

— Да ладно тебе, — пожала плечами я, — всё хорошо, что хорошо кончается.

Сил для поиска добычи не оставалось, поэтому мы поужинали концентратами, запив их удачно подвернувшимися капельками росы, после чего забились под корень ближайшего дерева, свернулись клубочками и мгновенно провалились в сон. Программа, контролирующая телеметрию аватар, зафиксировала это и подала команду на выход из погружения.

— Поздравляю с успешным завершением первого дня миссии, — приветливо произнесла миссис Симпкинс и протянула мне руку. Ничуть не смутившись того, что её жест был проигнорирован, надсмотрщица потребовала рассказа о пройденном пути. Я рассказала всё без утайки, после чего миссис Симпкинс с кем-то связалась и удовлетворённо кивнула. Видимо, мои показания в целом сошлись с рассказом Майкла.

— Вопросы есть? — отдала дань вежливости она.

— Почему вы не предупредили меня о напарнике? — первым делом спросила я.

— Неужели наш сюрприз пришёлся тебе не по нраву? — деланно огорчилась миссис Симпкинс, — а мы-то думали, что ты будешь довольна знакомству.

— Довольна, вот только... — начала я, но, не зная, как охарактеризовать свои впечатления от Майкла, замолчала.

— Надеюсь, ты не обидела бедного мальчика? — ухмыльнулась надсмотрщица.

— Вот ещё, — замотала головой я, — он странный, но хороший.

— В отличие от тебя он полная мямля, — пренебрежительно произнесла миссис Симпкинс, — ему вообще не место в этой миссии. Но, кроме твоей, его аватара — единственная, у которой при ходьбе не заплетаются ноги. Будешь умной девочкой, напарник просто проследит за тобой, а займёшься самодеятельностью, у него есть инструкция приструнить тебя, поняла?

Я промолчала, подумав про себя, что, чтобы я ни делала, вряд ли Майкл поступит в отношении меня по инструкции. Впечатлений за этот день я нахваталась столько, что впервые за проведённый в застенках ЦРУ месяц заснула в своём настоящем теле мгновенно и спала без сновидений.

Глава восьмая, в которой я схвачена хищником

Второй день миссии начался гораздо спокойнее. Сегодня я знала, где мне предстоит очнуться, да и вообще представляла, что меня ожидает в Иванове. Пробуждение прошло гладко — первым делом я полной грудью вдохнула насыщенный незнакомыми ароматами воздух, и лишь потом отрыла глаза. Словно червяк, я выползла из-под корня и блаженно растянулась на земле, необычно тёплой для начала мая в этих широтах. Прислушавшись, я услышала детский гвалт, раздававшийся откуда-то сверху. Перевалившись на спину, я наконец-то смогла как следует рассмотреть закрывавшее небосвод сооружение. С точки зрения крохотной аватары оно казалось чудовищно огромным, но по людским меркам это был небольшой стадион, никак не тянувший на полноразмерное футбольное поле. Казалось, что он парил в воздухе, но на самом деле — покоился на ажурных колоннах. Шум над моей головой объяснялся просто — это резвилась детвора, гонявшая мяч по полю. Снизу стадион закрывало огромное полотно жидкокристаллической плёнки. Сейчас на нём транслировались какие-то внеземные виды с парящими островами, причём настолько реалистичные, что я осознала, что боюсь, как бы покрытые джунглями каменные глыбы не упали и не раздавили меня.

Майк очнулся несколько раньше меня и теперь скакал вокруг, разминая затёкшие после сна мышцы аватары. Увидев, что я тоже пришла в себя, мой напарник прекратил тренировки и стеснительно протянул руку, чтобы помочь мне встать. Но я обошлась без его помощи. Продемонстрировав предельную для аватары ловкость, я вскочила на ноги, не дотрагиваясь руками до земли. Майк, увидев мою акробатику, только ахнул от восторга — видимо, он не учился таким выкрутасам.

— Мой куратор расспрашивал меня о твоём поведении, но я ничего не выдал о том, как тебя наказал Контролёр, — провозгласил он с таким видом, будто это было его величайшим достижением. Хотя, возможно, что так и было, учитывая робость моего напарника.

— А если бы Контролёр наказал только меня? — хитро прищурилась я.

— Всё равно! — убеждённо заявил Майк, — я ведь только из-за этого и решился сделать так же. Ты — самая невероятная, кого я только встречал...

— Да ладно тебе, — отмахнулась я, — говорила же — самая обычная. Давай лучше разберёмся, куда нам идти.

Если парк "Харинка" представлял собой самый обычный естественный сосновый лес северо-востока Европы, то место, в которое мы попали по подземному ходу, больше напоминало райский сад. Невероятная смесь растений всех континентов была распределена каким-то талантливым дизайнером на небольшом пятачке под стадионом. Опять же — небольшим он был для людей, тогда как нашим аватарам требовалось не меньше часа, чтобы пройти через него. Необычная для здешнего климата температура тоже быстро объяснилась — по всему периметру воздушного стадиона работала тепловая завеса, источники тёплого воздуха и увлажнители часто попадались и в самом саду. Весь этот навороченный климат-контроль создавал в саду комфортные для тропических растений условия.

— Как я понимаю, мы оказались на биостанции "Восточная", филиале ивановского ботанического сада, — ответила я на изумлённый взор напарника, — продвигаемся на юго-запад, там должен быть выход.

Идти следовало предельно осторожно, прячась чуть ли не за каждой травинкой. Дело в том, что на биостанции не только выращивались тропические фрукты, но и проводились практические уроки по биологии, отчего сад оказался наводнён детьми. Как вскоре выяснилось, на этих уроках присутствовали все возраста — начиная от трёхлетних малышей и заканчивая вполне себе взрослыми юношами и девушками. Причём если последних обучали вполне себе взрослые люди, то дальше дети постарше занимались образованием детей помладше. К счастью для нас, обучение на всех уровнях было построено в игровой форме. Благодаря этому даже самые маленькие (стоило мне зазеваться, как любой из этих малышей мог невзначай раздавить меня) были так увлечены процессом, что не отвлекались на такие мелочи, как пара крошечных человечков, прошмыгнувших в траве мимо них.

Пока мы шли, я старалась уловить содержание уроков, и к своему стыду, выяснила, что полностью понимаю лишь элементарные факты для младших школьников, тогда как более сложные проблемы, которые постигали мои ровесники, раз за разом ускользали от моего понимания. Майк же, не зная русского языка, вообще не понимал, о чём говорят люди в саду, зато он не отвлекался на анализ их слов и поэтому двигался вперёд увереннее меня.

Разумеется, дети на биостанции не только учились, но и занимались тем, чем надлежит заниматься детям всех стран и народов — играми. Как обычными, вроде бросков летающей тарелки, так и играми в дополненной реальности. Без очков виртуальной реальности или импланта, проецирующего цифровую картинку прямо на сетчатку глаза, эти игры были совершенно непонятны мне, но по поведению детей чувствовалось, что они были не только увлекательными, но и довольно сложными, с элементами обучения. Несколько подростков устраивали соревнования самодельных сельскохозяйственных роботов. Неуклюжие на вид, на практике они оказались настолько стремительными, что для того, чтобы избежать их манипуляторов, с невероятным проворством собиравших упавшие на землю фрукты, нам пришлось срочно спасаться бегством под кусты.

Сложно было не обратить внимания на внешний вид детей. На биостанции было действительно тепло, но если пара встретившихся нам взрослых была одета в брюки и рубашки, то дети обоих полов носили трусики, на некоторых девушках были купальники, но именно, что на некоторых, а не на всех. Я последовала их примеру, скинув с себя комбинезон и упаковав его в рюкзак. Это изрядно шокировало моего напарника, но он промолчал и, сжав зубы, мужественно продолжал обливаться потом в спецкостюме.

Примерно на середине пути по тропическому саду нам встретился массивный купол, чем-то смахивающий на дзот из фильмов о войне, только сделан он был не из облезлого бетона, а из сверкающей на солнце нержавейки. Сквозь широкий проём я увидела уходившую вглубь винтовую лестницу. К куполу были прикреплены надписи "Грибная плантация" и "Убежище ?76".

Грибная плантация, ну конечно! Из папиных рассказов я знала, что если бы не массовое выращивание грибов, Европа бы не выжила в стиснувших её тисках холода, голода и блокады. Во всех подвалах и в оставленных хозяевами квартирах, а в крупных городах — и в тоннелях метрополитена, были в срочном порядке устроены теплицы. Однако даже урожая с тысяч и тысяч теплиц не хватало — из-за особенностей строения ткани грибов полезные элементы просто не задерживались в человеческом организме. Тогда на помощь пришла технология извлечения питательных веществ из грибной клетчатки, массовое использование которой позволило прокормить население восставших европейских городов. Даже после того, как технология производства искусственного мяса была поставлена на широкий поток, грибы продолжали выращивать, пусть и не в таких огромных количествах.

Что касается второй надписи, то я могла лишь предположить, что это убежище было построено на случай глобальной ядерной войны, угроза которой зловещей тенью уже целое столетие нависает над человечеством. Даже официальным лицам приходилось признавать, что система противоракетной обороны Социалистической Европы была ничуть не хуже американской, из чего следовал логичный вывод, что она была значительно лучше. Однако даже понимание этого факта не могло остановить особо упоротых антисоветчиков, которые договорились до того, что "смерть миллиардов — не такая уж большая цена за выжигание спор коммунизма". К счастью, среди американских олигархов было достаточно адекватных, которые считали, что уж лучше жить в мире с коммунизмом, чем сгинуть в пламени ядерного пожара. Находчивые советские разработчики придумали ещё много всего для того, чтобы сделать нападение на их страну несовместимым с жизнью предприятием. Например, одной из основных частей АСГУ была система "Мёртвая рука", которая могла продолжать вести войну даже после прекращения связи со всеми командными пунктами, то есть безо всякого участия людей. Всё это позволяло свести вероятность ядерного апокалипсиса к минимуму, но его возможность всё равно учитывалась, для чего по всему Союзу и строились подземные города.

До выхода из райского сада, как я назвала про себя биостанцию "Восточная", оставалось преодолеть ещё одну полянку. По её краю между деревьями были натянуты разноцветные гамаки. Один из них подозрительно трепыхался, не говоря уже о доносившихся из него недвусмысленных стонах. Из-за особо сильного порыва страсти гамак накренился достаточно, чтобы мы смогли увидеть в нём слившуюся в экстазе пару: молодого парня-мулата и совсем ещё юную белокурую девушку, которая была явно младше меня.

Я мельком глянула на своего напарника и заметила, что у него от удивления отвалилась челюсть. Казалось, ещё немного, и она упадёт на землю, словно у персонажей старинных мультиков.

— Рот закрой, — ткнула я Майка локтем в бок, — люди удовольствие получают, а мы тут страдаем... особо важной шпионской миссией.

Последние слова я произнесла вполголоса, поскольку планировала сказать нечто совсем другое и, мягко говоря, нецензурное, но вовремя осеклась — не очень-то хотелось лишний раз получить от Контролёра кулаком в нос. Однако тот презрительный тон, с которым я выговаривала эти слова, не оставлял никаких сомнений в моём отношении к этой миссии.

— Но это же... — замялся Майк, — педофилия какая-то...

— Технически — гебофилия или даже эфебофилия, — прокомментировала я, — но это неважно, ведь взрослость здесь считают не по годам, а по умственному и социальному развитию, по способности ориентироваться в этом мире. После того, как человек сдаст тест на взрослость, ему принадлежат все европейские права и свободы, а они здесь куда шире, чем наши хвалёные американские. Конечно, обязанности тоже прилагаются, куда же без них...

— То есть просто проходишь тест и считаешься взрослым? — изумился мой напарник, — но ведь его даже самые малые дети смогут списать!

— Его не спишешь, так как он у каждого индивидуален, — ответила я, — и неужели ты думаешь, что сдать его так просто? Эта девчонка большая умница, раз уже умудрилась это сделать. Я пробовала, но мне чуть-чуть не хватило баллов. Пока учителя не видели — давала одноклассникам, но они его совсем провалили. По-моему, даже большинству взрослых американцев не пройти этот тест. Сейчас, я, может быть, и сдала бы его, но кто мне даст?

— Но где ты нашла этот тест? — продолжал допытываться Майк, — сомневаюсь, что такие вещи можно скачать из сети...

— В сети, — улыбнулась я, — только не в нашем секторе, а в советском.

— Так ты ещё и хакер! — Майк смотрел на меня, словно на богиню, — Ты такая, такая... Ты просто не представляешь, какая ты замечательная!

— Полно тебе, — вздохнула я, — конечно, не представляю, потому что ничего замечательного во мне нет.

Мы вышли с территории биостанции и сразу почувствовали свежий ветер, не проникавший в сад через тепловую завесу. Я накинула комбинезон и мы двинулись дальше на запад, пробираясь через газон справа от пешеходной дорожки. Выглядывая из травы, я замечала, что за тротуаром была проложена велодорожка, по которой люди проносились не только на велосипедах, но и на самокатах, роликовых коньках и прочих средствах индивидуального передвижения, как обычных, так и электрических. За ней следовала полоса для капсул электромобилей, а дальше шли трамвайные пути, за которыми всё повторялось в обратной последовательности.

Весь остаток дня и вечер наше путешествие продолжалось относительно однообразно. Запомнились только несколько стремительных перебежек через ответвляющиеся от основной улицы дороги, после которых мы в изнеможении падали среди травы долгожданного газона и, хапая воздух ртом, пытались отдышаться. К счастью, в этой части города было не так уж много машин и людей, что позволяло нам избегать опасных ситуаций.

Начался третий день нашего путешествия по Иванову. Наш путь вдоль тротуара среди травы продолжался, но даже в газоне чувствовалось, что дорога пошла под уклон. Автомобильная дорога, вместо того, чтобы спускаться к реке, продолжалась на одном уровне, переходя на эстакаду. Её опоры были сделаны из того же материала, что и виденный нами стадион, поднимаясь в небо лёгкими, почти невидимыми конструкциями. Тротуар раздвоился — одна дорожка уходила вверх по огромному мосту, другая спускалась к реке. Я, знала, что через Уводь можно было перейти по пешеходному мостику, поэтому благоразумно не стала лезть на эстакаду, попасться на которой было проще простого. По ней с потрясающей быстротой проносились скоростные трамваи. По моим прикидкам, они развивали скорость под сотню миль в час, что позволяло их сверкающим капсулам долетать от остановки "Парк Харинка" до остановки "Областная больница" всего за пару минут. А у нас этот путь должен был занять как минимум неделю, да и то, если не возникнет непредвиденных задержек.

Уже начало казаться, что в этот день ничего интересного по пути нам не встретится. Мы шли по казавшемуся бесконечному газону вдоль пешеходной дорожки, и такая крайне однообразная обстановка поневоле притупляла чувства и способствовала погружению в раздумья. Скажу сразу — я не идеальная, и мне, как и всем, приходят в голову глупые мысли о вещах, которые я бы никогда не сделала бы в реальности. Так было и с мыслями о том, что будет, если я использую свой электрошокер не по назначению?