— Спасибо, — тихо поблагодарил мальчик, когда снаружи загремели цепи, а клетка, повинуясь знаку учителя, начала натужно подниматься. — Один я бы не справился.

Я пожал плечами.

— Сейчас, может, и нет. Но скоро такие мелочи перестанут тебя тревожить.

— Разве это мелочи? — застыл на месте де Норро.

— Конечно, — невозмутимо отозвался я, обходя его, как столб. — Это ведь обычное занятие. Здесь тебе ничего не грозит. Но вот потом никакой клетки рядом не будет, а твоя жизнь станет зависеть лишь от того, правильно ли ты выучил нужный урок. Расшифровывать надо?

— Нет, — еще тише отозвался паренек, опуская глаза. — Я понял.

— Хорошо. Значит, ЭТОТ урок тебе не придется повторять дважды. Однако скоро будут и другие... — перехватив внимательный взгляд Лонера, в котором светилось нечто странное и пока что мне непонятное, я оборвал свою мысль на середине и поспешил спрыгнуть с кафедры, возвращаясь на место. В полном молчании прошел до своей парты, плюхнулся на жесткую скамью. Недвусмысленно отгородился от нетерпеливо ерзающей Верии пухлой сумкой и, поставив локти на стол, опустил на скрещенные пальцы подбородок.

Все. Больше никаких благородных деяний и воспитательных нравоучений, а то что-то разошелся. Никак в памяти всплыли давно забытые обязанности учителя? Или пацан похож на кого-то из старых знакомых?

— Гираш, ты чего? — обиженно прошептала девчонка, несильно толкнув меня в бок. — Обиделся, что ли?

Я повернул голову и уставился на нее немигающим взглядом.

— А есть за что?

Она осеклась, явно припомнив недавние события в Черной башне, и вздрогнула. После чего резко отвернулась и больше не проронила ни единого слова.

Вот и отлично. А то-то у меня опять нехорошее предчувствие появилось...

Я тоже отвернулся, еще не решив, как поступить с маленькой обманщицей, но при этом считая, что наказать ее следует непременно, и только поэтому успел заметить, как за спиной ничего не подозревающего Лонера прямо из воздуха выступают четыре фигуры в длинных черных плащах: мрачные, молчаливые, смертельно опасные... мельком оглядев застывший зал, они целеустремленно шагнули к ничего не подозревающему Лонеру и, проигнорировав пронесшийся по залу беззвучный крик ужаса, тихо прошелестели:

— Вот и свиделись, Кромм. Даже ста лет не прошло. Надеемся, ты, спрятавшись за этими стенами, не забыл о своем долге? И не решил, что отдавать его не придется никогда?

Некромант едва заметно вздрогнул от неожиданности и застыл неподвижным изваянием, когда к его горлу недвусмысленно прикоснулось лезвие ножа. А потом неожиданно улыбнулся.

— Я ждал вас... давно и, как оказалось, не напрасно. Только не думал, что встреча случится в столь неудобное для меня время.

— Встречи случаются лишь тогда, когда это угодно Провидению, — сухо ответил стоящий чуть впереди насм.

— Возможно. Но на этот раз я не могу согласиться с его выбором. У меня, знаете ли, еще урок не закончен.

Насмы дружно усмехнулись, а я ошеломленно моргнул и машинально потянулся в карман за накопителем.

Демон! Да что тут вообще происходит?!

— Хорошо, заканчивай, — неожиданно разрешил убийца, убирая от шеи мага острое лезвие. — У тебя есть ровно полчаса, а потом мы вернемся...

— Буду ждать, — невозмутимо кивнул старый мэтр, даже не обернувшись. А когда тени насмешников перестали падать на его стол, так же спокойно обвел взглядом застывшую в полнейшем непонимании аудиторию и неестественно ровно добавил: — Итак, продолжим. Кто может мне назвать ошибки, допущенные вашим коллегой при создании упокаивающего заклинания?

Глава 8

"Иногда, чтобы добиться своего, нужно просто не вмешиваться".

Мастер Твишоп.

Признаться, в шоке находились не только студенты — меня тоже поразил этот неприятный недуг. Правда, ненадолго и не так серьезно, как остальных, но тем не менее.

Конец урока, разумеется, прошел скомкано и бесполезно, потому что адептов уже мало занимал разбор чужих ошибок. Однако Лонер не допустил ни паники, ни лишних шепотков и железной волей подавил зародившееся волнение в классе. После чего заставил-таки обескураженных адептов выдавливать из себя правильные ответы, вынудил их ненадолго забыть о случившемся, с редким для человека хладнокровием выдержал положенное время и отпустил нервно переглядывающихся студентов лишь тогда, когда снаружи издевательски тренькнул колокольчик.

Я поднялся из-за парты вместе со всеми и тут же смешался с толпой, чтобы не привлекать к себе внимания. Только, в отличие от однокурсников, далеко уходить не спешил и покинул их при первой же возможности. После чего рванул в ближайший пустой коридор и вместо того, чтобы плестись в столовую, мрачно комментируя недавние события и строя нелепые предположения, юркнул в потайной ход, очень быстро вернувшись обратно к аудитории.

Не смутившись тем, что ее благоразумно заперли изнутри, я со знанием дела сплел заклинание-отмычку. С сожалением убедился, что кто-то позаботился о том, чтобы она не сработала. Но, будучи существом настойчивым, не отчаялся, а, недолго подумав, вернулся в потайной ход, затем спустился на этаж ниже, побегал немного кругами, вспоминая карту подземелий, и спустя каких-то пятнадцать минут нашел-таки проход в нужное помещение. Через оставленную без присмотра подсобку, про которую предусмотрительный мэтр, на мое счастье, напрочь позабыл.

Подкравшись к полуоткрытой двери в аудиторию, откуда доносились голоса вернувшихся точно в срок насмов, я навострил уши.

Ну? Что там за скелеты в шкафу у старого друга?

— Напрасно ты попытался спрятаться от нас, Кромм, — донесся до меня невыразительный голос одного из убийц. — Твоя поимка была лишь вопросом времени. Как видишь, для нас нет преград.

— С чего вы вообще решили, что я собирался прятаться? — насмешливо отозвался Лонер. — Или считаете меня наивным дураком, который верит в неприступность Академии?

— Значит, ты просто забыл о долге? — вкрадчиво осведомился насм.

— Нет. Но вы все равно безнадежно опоздали.

— Почему? Ты ведь еще жив.

— Я — да. В какой-то мере. Но тот, ради кого я пошел на сделку, мертв. А долг ЕМУ значит для меня несоизмеримо больше, нежели тот, что я обещал вам. Или вы забыли условия контракта?

У насмов, судя по раздавшемуся шипению, эти слова вызвали как минимум неодобрение.

— Ты обвиняешь нас в невыполнении условий? — после небольшой паузы опасно тихо прошелестел один из них.

Лонер усмехнулся.

— Вы не смогли сохранить ему жизнь. А значит, с момента его смерти контракт стал недействительным. Поэтому я не считаю себя чем-то обязанным. И не собираюсь платить за то, чего вы так и не совершили. Я просто отошел от дел. Только и всего. А объясняться с кланом... скажем так, не посчитал нужным. Мне казалось, все и так понятно.

На какое-то время в зале воцарилось тяжелое молчание. Но потом один из убийц хмуро потребовал:

— Поясни.

— А что тут пояснять? — едва слышно вздохнул Кромм. — Пятьдесят с небольшим лет назад вы пришли ко мне с предложением о найме. И я вас нанял... для одной-единственной цели...

— Согласно контракту, мы должны были обеспечить сохранность твоей жизни и вашей Гильдии. Но... и это было признано старейшинами клана обоснованным... вторая задача являлась второстепенной. Первую же мы выполнили — ты остался в живых.

— Но какой ценой... — горько прошептал старый некромант.

— Цена не имеет значения, — холодно отозвался насм. — Ты выжил. Значит, основная задача выполнена. Вторая же оказалась невыполнимой.

— К несчастью, вы приняли за основную не ту задачу, — снова прошептал Лонер.

— Это в контракте не указано.

— Да. Только поэтому я вас не виню.

В аудитории снова воцарилось молчание. На этот раз — недоуменное.

— Винить? — наконец, озадаченно переспросил кто-то убийц. — Нас?!

— Теперь уже только себя, — горько откликнулся Кромм. — Если бы я сформулировал вашу задачу более четко, возможно, ничего другого и не потребовалось бы.

— Твоя Гильдия была обречена на гибель...

— Да. Но в то время ее для меня олицетворял один-единственный человек... и именно его-то вы не уберегли.

— Что за человек? — с неприятным шипением осведомился второй насм. — Ты не говорил о человеке. В контракте не записано...

— Знаю. И в этом — моя вина. Не догадался. Не уследил. Не подумал... а человек был важным. Наверное, только он и был тогда важен для нас. Его одного могло хватить, чтобы Гильдия сохранила себя или хотя бы не погибла целиком. И если бы я понял это еще тогда, то ничего бы не случилось. Да и меня бы здесь не было... наверное. Но в то время сохранность собственной жизни казалось мне более важной задачей. К сожалению. А сейчас...

До меня донесся еще один тяжелый вздох.

— Сейчас уже поздно что-либо менять.

И в третий раз в помещении стало тихо. Теперь — достаточно надолго, чтобы я смог рискнуть подсмотреть в щелочку и убедиться, что Лонер за время моего отсутствия так и не успел сменить свое местоположение, а явившиеся по его душу наемники окружили опечаленного мэтра плотным кольцом, как будто старик мог куда-то сбежать со своей единственной ногой.

Впрочем, оружие они на этот раз не стали демонстрировать. То ли Кромм их успел убедить в своей беспомощности, а то ли они сами поняли, что он не будет сопротивляться, и не нуждались в дополнительных рычагах воздействия.

— Контракт пересмотру не подлежит — наконец, прервал тягостное молчание один из насмов. — За вторую задачу, как мы уже сказали, оплата не требуется. Оплатить ты должен лишь собственную жизнь.

— А если я не хочу? — мертво спросил Лонер, заставив меня сжать кулаки и стиснуть зубы. — Что, если я не собираюсь платить даже за нее?

— Тогда ты умрешь.

— Прямо сейчас?

— Возможно, — отчего-то насторожился убийца. — Тебя устраивает такая цена?

— Более чем, — кивнул старик. — Семьи у меня нет — все сгорели в развязанной Советом войне. Друзей, наставников, учеников тоже не осталось. Я ни к кому не привязан, потому что приложил для этого все усилия. Никому не нужен, поскольку и сам ни в ком не нуждаюсь. Да и жизнь для меня уже давно в тягость. Так что... вы окажете мне огромную услугу, если оборвете ее в качестве платы за ту ошибку.

— Разве тобой не должна двигать месть? — почему-то нахмурился тот же насм. — Людям свойственно искать себе врагов. Они любят цепляться за жизнь по самым различным причинам. Ты проиграл в той войне — все бывает. Но разве тебе не хочется отомстить за проигрыш?

Лонер медленно покачал головой.

— Больше — нет. Я... сгорел, разве не видно?

— Ты сдался? — безжалостно уточнил убийца.

— Можно и так сказать.

— Почему?

Старый мэтр горько усмехнулся.

— Бороться имеет смысл лишь тогда, когда у тебя есть хоть какой-то шанс на победу. Пусть даже призрачный. Но если ты лишен сил, и если даже тело тебя подводит, а рядом нет никого, кто поддержал бы тебя в трудный миг... любые надежды тщетны. Я понял это лишь после полувека бессмысленных терзаний и безуспешных попыток вернуть то, к чему вернуться нам уже не суждено. Я — калека, насм. Разве не видишь? "Светлые" изуродовали мою душу и тело. Отобрали все, чем я жил и дышал. У меня больше нет сил, чтобы бороться с этим знанием. И нет воли, чтобы удерживать в себе хотя бы надежду.

— Ты еще жив, — холодно констатировал насм. — Значит, шансы есть. Они всегда остаются, когда в теле тлеет хоть одна жалкая искорка духа. Ты просто слаб, Кромм. Слаб и ничтожен. И даже в нашем приходе пытаешься отыскать выход из тупика, в который загнал сам себя.

Лонер внезапно сгорбился.

— Я устал. От борьбы, от сомнений, от жизни... смертельно устал. Неужели это так трудно понять? У меня нет сил куда-то идти, спорить, сражаться... я НЕ ХОЧУ этого больше, ясно?

— Тогда чего же ты хочешь?

— Покоя. Тишины. Забвения, — прошептал старик, пряча лицо. — Только об этом мечтаю. И только к этому стремлюсь.

Я вздрогнул, услышав в его голосе опасные нотки отчаяния, и нахмурился.

Демоны... да что такое творится с Кроммом, раз он совсем на себя не похож?! Где тот несгибаемый, упрямый до отвращения маг, который всегда и все просчитывал до последней детали? Где его твердый взгляд? Где восхищавшее меня хладнокровие? Куда подевалась вся стойкость, которую он совсем недавно продемонстрировал нам на занятии?!

Неужели его действительно сломали? Неужели он действительно сдался и теперь ждет только возможности умереть?!

Да и кого он так отчаянно пытался спасти? За кого так радел? И кому отдал свою преданность? Неужто после той неудачи в его душе не осталось больше ничего, кроме жалости к себе и предательского малодушия?!

Насмы, словно подумав о том же, быстро переглянулись и дружно хмыкнули.

— Значит, ты полагаешь, что твоя жизнь станет платой за прежние ошибки?

— Почему бы нет? — устало предположил Лонер. — Вам она нужна, мне — увы... так почему бы не совместить приятное с полезным?

— И ты думаешь, что нас устроит такая цена?

— Надеюсь.

— Нет, — неожиданно отступили убийцы, с невыразимым презрением глядя на согнувшегося под грузом вины мага. — Плата подразумевает лишения. Или равноценный обмен. Порой даже боль. А ты пытаешься продать свои страхи, надеясь взамен получить вечный покой? Кого ты хочешь обмануть, старик?!

Мэтр опустил голову.

— Себя, наверное...

— Сегодня ты не умрешь, — холодно отчеканили насмы, отходя от сгорбленной фигуры все дальше. — Это будет слишком просто. Мы найдем равнозначную замену старой цене. И когда это случится, вернемся за платой. Поэтому думай, помни и живи... пока что.

Я нахмурился еще сильнее, когда возле сжавшегося, внезапно содрогнувшегося мэтра шелохнулось пространство, свободно пропуская уходящих убийц. Машинально запустил сканирующее заклятие, чтобы понять, каким именно образом они заставляют его повиноваться. Дождался, пока на полу растает тонкий слой изморози, вызванной кратковременным визитом Иного. С беспокойством и недоверием посмотрел на согнутую фигуру, все еще не желая верить, что за прошедшие годы он так изменился, и... замер, услышав тихий, издевательский, постепенно набирающий силу смех.

Что такое?

— Глупцы, — прошептал Лонер Кромм, внезапно вскидывая голову и окидывая горящим взглядом опустевшую аудиторию. — Какие же легковерные глупцы... такие, как я, не сдаются! Никогда. И выгрызают себе дорогу даже в Пустоте, чтобы сдержать данные когда-то клятвы. Разве мог я предать того, кому обязан всем?! И мог отказаться от мести лишь потому, что силы мои уже не те?!

Я с облегчением утер вспотевший лоб.

Фу, старый дурак... ему бы в театре играть, а не с адептами возиться. Во дает! Даже я чуть не поверил!

— Я никогда не предам Гильдию, — глубоко вздохнул, расправляя плечи, старый мэтр. Затем вскинул голову, сбрасывая с себя маску убитого горем смертного, посмотрел на прячущийся в полутьме потолок и, будто увидев там нечто важное, твердо сказал: — И месть моя тоже скоро свершится. Во имя учителя, которого я потерял, и ради справедливости, о которой уже почти никто не помнит...