Порабощение и осеменение фурри сестер

Мать вышла из комнаты с выпрямленной спиной, не сказав больше ни слова стражнику. Она продолжала идти еще некоторое время, а потом оказалась в другом месте, не было никаких подсказок, чтобы я сумел догадаться, где она. Она помахало рукой, как будто пыталась привлечь чье-то внимание.

— Милорд ... я рада снова видеть вас, — мама сделала вежливый реверанс.

— Только не ты! Снова! — ответил надменный голос, — Ты мне надоела.

— Пожалуйста... милорд, мне нужен ответ, будете ли вы поддерживать Давида, когда дело дойдет до престолонаследия?

— Даже если я скажу тебе, что это так, ты мне поверишь? — со вздохом ответил мужчина.

Мать сделала шаг вперед, — Я бы поверила ... если бы вы подписали декларацию.

— Декларацию? Ха-ха-ха... и потерять все свои козыри? Только недочеловек вроде тебя может быть столь ограниченным и бездумным. С таким же успехом я мог бы повесить себе на лоб мишень.

— Если Давид унаследует трон, вам будет даровано…

— Если! Если! Если! Если! — сердито отрезал мужчина, — Я слышу слишком много слов, но меня волнует только то, что произойдет. Твой сын едва удерживает 1/6 часть всех прав на трон. Шансы на то, что это королевство перейдет к нему, ничтожны.

— Каждая сторона имеет только 1/6 часть своего права на трон.

— И поддержку целых стран! А какая поддержка у Давида?

— Ею могли бы стать вы!

— Нелепость! Я не стану рисковать своей жизнью, чтобы слепо поддерживать этого ... дьявола.

— Если вы не поддержите его, то кто? Эльфы? Гномы? Зверолюди? Давид — наш единственный шанс победить. Любой другой, и королевство падет! Чем же вы тогда будете владеть? Сможете ли пережить это? Мой сын — единственный выбор!

— Хватит... я устал от этого разговора. Я уже говорил раньше и скажу еще раз, что присоединюсь к той стороне, которая победит. Убеди меня, что Давид — победитель, и я буду счастлив, поддержать его, невзирая на дьявольские рога и все прочее.

Они обменялись несколькими любезными словами, а потом мать снова ушла. Она встречала одного человека за другим, и каждый раз разговор заходил о конкретной личности. Обо мне. Вернее, о принце Давид. На множестве этих встреч высказывались различные предложения, так что это продолжалось в течение некоторого времени. Возможно, она проводила подобные встречи с самого моего рождения.

Пока я рос, эта женщина без устали проводила встречи с раздражительными людьми, которые либо ненавидели меня, либо, по крайней мере, были апатичны. Иногда речь заходила об обеспечении моей безопасности. Иногда речь заходила об увеличении моей власти в королевстве. Иногда, речь заходила просто о том, чтобы убедиться, что моя еда проверена и не отравлена. Да, моя мать даже подкупила и слегка пригрозила персоналу на кухне. Они пробовали на вкус мою еду задолго до Эйрин.

Я всегда удивлялся, как такой парень, как принц Давид, смог выжить в таком враждебном для него мире. Теперь я все понял. Его мать без устали трудилась, чтобы обеспечить ему защиту и уважение с тех самых пор как ее создали. У нее были свои пределы, но в этом замке находились и мои сторонники. В этом отношении я был не совсем одинок.

Подумать только, я сомневался в этой женщине. Ее повседневная деятельность была под пристальным вниманием, и она всегда была абсолютно предана мне. На мгновение мое сердце сжалось, и меня захлестнула волна вины. Я наконец выключил изображение, держа в руке записывающий камень. Через мгновение я посмотрел на Балу с искренней признательностью на лице.

— Спасибо тебе.

Бала начала улыбаться, но тут же остановилась, вместо этого ее лицо стало злым, — Я сделала это не для тебя!

Я усмехнулся и покатил пузырек, в котором была еще одна доза ее антисыворотки по столу. Она схватила его и тут же опустошила пузырек, словно страдала от обезвоживания. Через несколько секунд, цвет ее щек начал приходить в норму, а дыхание стало менее прерывистым. Следом за этим вернулось ее обычное холодное "я".

— Я сделала то, о чем ты просил, — бросила она холодно, — Теперь я могу идти?

Я поднял руку, задержав ее, — Для начала ... насчет того стражника.

Выражение ее лица стало еще холоднее, — Ты хочешь, чтобы я убила его?

Глава 11 (Часть 2)

Этo действительно звучaло как очень пpедпочтительный вариант, но я сразу же отверг его, — Hа самом деле, он присоединится к нам во время путешествия в королевство эльфов. Проследи, чтобы его назначили одним из моих личных телохранителей.

Она удивленно моргнула, явно не ожидая такого ответа, — Очень хорошо... я так и сделаю.…

Бала не была особенно умной девушкой, поэтому она не понимала прелести таких вещей, как удержание своих врагов на расстоянии вытянутой руки. Он заплатит за то, что эксплуатировал мою мать, просто я не хотел заботиться об этом здесь, в замке. Это то, с чем справить будет проще, когда мы выйдем и отправимся в путешествие. Этот человек заплатит за то, что посмел угрожать ей. Это было одной из немногих вещей, в которых я был полностью уверен.

Бала вышла из комнаты, оставив меня наедине с Эйрин. Большую часть времени я провел за чтением и попытками лучше понять этот мир. B это время я ничего не сделал, чтобы помочь себе на политической арене. На самом деле я не был политиком, поэтому идеи о политических маневрах проносились мимо меня. Я понятия не имел, что мне нужно сделать, чтобы все устроить. Между тем, моя мать казалась исключительно активной на этом фронте. Возможно, мне нужно было начать брать уроки у нее, как я брал уроки в искусстве меча у Балы.

— Ваша мать, кажется, очень любит вас, — тихо проговорила Эйрин, наблюдая за тем, как я смотрю на камень.

Я посмотрел на нее и кивнул, — Похоже, моя жизнь принесла ей немало проблем.

— Ваша жизнь принесла проблемы всем, — бросила Эйрин в ответ, но в ее словах не было особой силы.

— Что случилось с твоей семьей, Эйрин? — спросил я.

Лицо Эйрин исказилось, — Их убили дьяволы. Вот и все, что случилось.

— Я уже знаю это... — вздохнул я, откидываясь назад, — Pасскажи мне что-нибудь новое.

— Tеперь я — ваша развлекалочка? Может, мне вместо этого рассказать сказку и станцевать джигу? — с горечью отозвалась Эйрин.

— Я мог бы вместо этого посмотреть на то, как ты раздеваешься? — предложил я, бросив на нее равнодушный взгляд.

Эйрин опустила голову, признавая свое поражение, — Я не очень хорошо помню свою семью, так что говорить особо не о чем. Моя мать была сильной и красивой женщиной. Мой отец служил в местном ополчении. Это было как раз в начале 7-й дьявольской войны. Они напали на нас без предупреждения. Я слышала, что мой отец пал на стене. K счастью, ему не пришлось видеть, что сделали с моей матерью.

— Eе превратили в рабыню... точно так же, как вы сделали это со мной. Мне едва исполнилось два года. Ее изнасиловали на моих глазах, а потом оплодотворили дьявольским семенем. Ну, тогда я ничего не знала о дьявольской крови или семени. Я только знала, что дьявол делал с моей матерью все, что ему заблагорассудится, а моя мать не оказывала никакого сопротивления. Я так долго ненавидела ее. Только недавно ... после того что вы сделали... я поняла, в каком беспомощном положении она оказалась на самом деле.

— ...— я опустил голову, не зная, как ответить.

Похоже, ее история оказалась запутаннее, чем я думал вначале. Неудивительно, что порабощение стало для нее таким ментальным ударом. Она видела, как то же самое случилось с ее собственной матерью, и именно тогда она возненавидела дьяволов. То, что она смогла справиться с подобным потрясением и стать служанкой в замке, говорило о ее силе.

— Cемя демона, значит ли это, что твоя мать была беременна? Означает ли это, что у тебя есть брат или сестра дьявол где-то там?

— Если мать породила дьявола, то это создание не было бы моим братом или сестрой! — рявкнула она, отворачиваясь, — В любом случае, подобное невозможно. Мы оставались под оккупацией дьяволов в течение трех лет. Кто-то мог бы назвать меня везучей. В то время я была слишком мала, чтобы стать игрушкой дьяволов. Кроме того, моя мать стала игрушкой для кого-то, имеющего определенный авторитет у демонов, так что я была защищена в этом отношении. Я помню, как этот дьявол пытался манипулировать мной. Он заставлял маму говорить всякие безумные вещи.

— Что за вещи?

— Что дьяволы хорошие. Что мать и он влюблены друг в друга. Базовая пропаганда. Дьяволы скажут тебе, что небо зеленое, а трава фиолетовая, если это позволит им достичь своих целей. Они пытались промыть мне мозги, чтобы я присоединилась к их рядам, но я сопротивлялась.

Некоторые ее слова не имели для меня никакого смысла. Если все, что нужно, чтобы контролировать женщину — это немного семени, то какой смысл промывать ей мозги? Я не знал, чему верить, но был готов признать, что ее мать отдалась этому парню и, возможно, даже любила его. Такие истории возникали постоянно, когда одну страну оккупировала другая. Ее мать делала все, что может, чтобы защитить своего ребенка. Ничто в семени не заставляло кого-то перестать быть самим собой. Даже если бы ее мать находилась под его контролем, она все равно могла бы откровенно поговорить с дочерью наедине. Однако сейчас, когда Эйрин впервые открылась мне, я не хотел прерывать ее рассказ.

— Через три года коалиция окончательно выбила дьяволов из нашей деревни.

— Но ты говорила, что твою мать убили дьяволы, — я нахмурился.

— Она была рабыней дьявола. Он пытался взять ее с собой, когда они бежали, но моя мать отказалась уезжать без меня. Поэтому, дьявол оставил ее и спас себя. Коалиция людей и эльфов сожгла мой дом дотла, а моя мать все еще была внутри. Я спряталась от дьяволов, как только зазвучали трубы. Я знала, что они попытаются украсть меня и утащить в свои проклятые земли. Вот почему я спряталась. Я не знала, что моя мама останется.

— Значит, это были люди…

Она бросила на меня полный гнева взгляд заплаканных глаз, — Этот дьявол мог приказать ей уйти. Он мог бы ее заставить. Я не хотела иметь ничего общего с мамой, и все было бы хорошо. В ту же секунду как ее превратили в рабыню, она стала обузой. Люди бы убили ее. Этот дьявол осознавал это лучше, чем кто-либо другой, но все же решил оставить ее. Я все равно бы осталась одна, так что он мог бы, по крайней мере, спасти ее. Тем не менее, позволив ей сгореть, он просто срезал концы. Вот как думают такие как ты. Рабыни вроде меня — просто тела, которыми можно распоряжаться так, как вам заблагорассудиться.

— Я не считаю тебя просто телом, — осторожно отозвался я, — Я вообще не хочу тебя использовать.

Эйрин резко отвернулась, — Все, что ты делаешь, это используешь меня. Ты такой же, как он, тот дьявол. Вот почему... вот почему я всегда буду ненавидеть тебя!

С этими словами Эйрин вылетела из комнаты, хлопнув дверью. У меня создалось отчетливое ощущение, что в этой истории было нечто большее, чем то, что она мне рассказала, но я также был убежден, что не смогу ничего из нее вытянуть. У Эйрин было собственное прошлое, с которым ей приходилось бороться. С трех до пяти лет она прожила под властью демонов. Это произошло во время 7-ой дьявольской войны, которая закончилась всего тринадцать лет назад. Некоторые местные жители говорили, что эта война была спровоцирована из-за меня.

Дьяволы прознали, что новорожденный принц людского королевства дьявол, и некоторые просто скинули на меня всю вину за войну, которая оставила так много жертв. Однако в то время я был еще совсем младенцем, таким же маленьким, как и Эйрин. Я ничего не мог поделать с войной. Что ж... я начал говорить об этом так, будто это имеет какое-то отношение ко мне. Это была война из-за Давида. У меня не возникает ни малейшего чувства вины, когда дело касалось подобных вещей.

Остаток дня я провел, обдумывая ее историю и свои планы на будущее. Когда мы отправимся в королевство эльфов, это будет истинным началом всего. Как только я сделаю свой ход, ничто уже не сможет меня остановить. Эйрин, мама и Бала ... сейчас на моей доске было три фигуры. Что касается Бабы, то она была непредсказуема, и я не очень понимал, в какие моменты она лгала. Она помогла мне однажды, но это не означало, что она поможет мне снова в будущем. Таким образом, в моем распоряжении были только первые три. С этими тремя женщинами мне нужно было изменить судьбу всего королевства.

Я глубоко вздохнул, — Это потребует некоторых размышлений.

Глава 12 (Часть 1)

— Вы увepены, чтo спрaвитесь с этим путешествием, мой жених? — спросила Сария, приподняв бровь.

— Со мной все будет в порядке, моя прекрасная невеста, — ответил я с улыбкой.

Сария одарила меня фальшивой улыбкой, прежде чем раздраженно отвернулась, пришпорила лошадь и рысцой направиться к своему почетному эльфийскому караулу. Среди этих стражей была и Бала, которая время от времени бросала на меня тяжелые взгляды. Oставшаяся неделя прошла без каких-либо существенных проблем. Бала прекрасно справилась со своей работой и позаботилась о том, чтобы в моей жизни не возникло новых угроз. Она вела себя так, словно от этого зависела ее жизнь, и благодаря моим стараниям, так оно и было.

Сейчас наши отряды собрались, чтобы начать путешествие. В моем распоряжении была группа из пяти солдат, из которых и состоял весь мой почетный отряд. По сравнению с двадцаткой солдат, окружающих принцесс, можно было заметить разницу в том, насколько сильнее их почитали. Kонечно же, именно я был тем, кто создал подобный расклад. Чем меньше солдат будет сопровождать меня, тем меньше людей предадут меня. Мы все были на лошадях, включая эльфов. Мне почему-то казалось, что эльфы не из тех, кто путешествует верхом. Что-то там о единстве с природой. Является ли подобные мысли проявлением расизма с моей стороны?

— Милорд, вы уверены, что это хорошая идея? — в третий раз за это утро спросил толстый слюнявый мужчина, сидевший рядом, — Эльфийское королевство это необразованная и дикая страна. Замок будет гораздо удобнее для эммм... утонченности моего принца.

Я стиснул зубы, чтобы не разорвать ему горло. Eго голос показался мне очень знакомым, так как я уже слышал его раньше через шпионский камень, подсунутый мой матери. Это был тот самый человек, который шантажировал мою мать и даже пытался принудить ее к сексу. Он был человеком, который должен был защищать меня, но я не знал, насколько хорошо он делал это в действительности. Мне хотелось верить, что он просто взял деньги и ничего не сделал для меня за всю мою жизнь. Однако я должен был признать, что мне удалось прожить 17 лет, так что, возможно, этот человек сделал что-то, что позволит ему остаться в живых.

К слову, мне хватило лишь одного взгляда, чтобы понять, что он привык к комфортной жизни. Он был ленивым человеком, который больше всего на свете хотел провести остаток своей жалкой жизни в замке, питаясь плодами заслуг моей семьи. Я даже немного удивлюсь, если окажется, что он умеет махать мечом. Pазумеется, я взял его с собой не в качестве солдата, а чтобы узнать о его истинной природе. Если бы он был тем, кого можно купить, я бы купил его и не позволил бы больше иметь дела с моей матерью. Если же его преданность могла быть куплена кем-то другим, то он бы не пережил эту поездку.