Боксер, Пашка, я и космический отщепенец

— Она тоже пьет? — с отрешенным сомнением поинтересовалась подруга.

— Нет, она просто повторяет, что слышит, — поспешил успокоить ее Паша.

— Кошку скрестили с попугайчиком.

— Екалный папай, — Маша лениво прыгнула на стол, с него плавно поднялась на стену, прогулялась по потолку и повисла вниз головой, зацепившись за люстру.

— Какая прелесть.

— Так что купить-то? — подал голос до того молчаливый Коля. Сишати удостоил тяжелым взглядом сначала его, а потом и меня, правда в мою сторону он уже смотрел слегка обиженно, даже, пожалуй, сердито. И по-моему, мне понравилась его ревность. Как странно. Я задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Мам, — кактусенок дернул меня за руку. — Дядь Коля спрашивает...

— Ага, — перебила я сынку, сбегала в зал, таки составила список и вручила его другу. Тот в мгновение ретировался из квартиры. Интересно, он так помочь хочет или просто причину для побега искал? Впрочем, неважно. Предатель он и есть предатель. Я вернулась на кухню к гостям.

Кагараши испуганно и как-то затравленно взирал со своего места на окружающих.

— Лунь, можно тебя на секунду? — позвала я подругу. Та с сожалением оторвалась от своего "спасителя" и пошла за мной в спальню. Я плотно закрыла дверь.

— Лунь...

— Никакие они не случайные знакомые, — женщина скрестила руки на груди. — Я ж не дурочка совсем. Колись давай! Кто? ФСБ? Или что? И что за зверюга там на лампочке болтается?

— Ух, все же рассказали вроде как... — я пожалела о том, что попыталась спасти Кагараши. Подумаешь, беда какая, женщина к нему клеется. Пережил бы.

— Наташа!

— Вижу, настойчивая женщина. И намеренно смущала моего врача, провоцируя Микаи.

Я обернулась к мужу, умудрившемуся абсолютно бесшумно проникнуть в комнату. Мне бы так тихо ходить.

— Кто такая Микаи? Наташика так называете?

— Да.

— Кто вы?

— Микаи, я хотел сказать говори, если она согласна молчать под страхом смертного приговора.

— Чего? — Илона опешила.

— Моя жена все расскажет тебе, и ты будешь молчать, иначе последует смерть твоя и людей, которым ты поведаешь услышанное, или же примешь рассказанную изначально версию. Выбор.

— Ты во что ввязалась, радость моя?

Я пожала плечами.

— Дело случая. Это все автоботы.

— Кто? Так, ладно, — подруга перевела хмурый взгляд с меня на Сишати. — Выбор, значит. Хорошо, уважаемый. Буду думать.

— Думай, — кивнул сиросэкай. — И не пытайся привлекать местные правоохранительные органы. Ни к каким хорошим последствиям это не приведет.

Илоночка презрительно фыркнула и, не спуская прищуренных глаз с Сишати, покинула спальню.

К тому моменту, когда гости удалились, я приготовила ужин из купленных Колей продуктов, постелила Кагараши в цветиковой спальне на полу, нам же с Сишати разложила диван в гостиной и ушла в душ. Во-первых, помыться, во-вторых, подумать.

В ванной неспеша разделась и задумчиво оглядела себя в зеркало. С отражения на меня взирала женщина с худым вытянутым лицом. Белесые ресницы и того же цвета брови совершенно терялись на фоне чересчур светлой кожи. Прозрачно-серые глаза с желтым ободком вокруг зрачка не придавали никакой яркости и без того невыразительному на мой взгляд лицу. Если, конечно, верно накрасить, то они, глаза, будут зеленые, а так ничего особенного, в том смысле, что ничем я не отличаюсь от окружающих женщин. Еще, как минимум, у двух моих подруг точно такой же цветовой состав. Протяжно вздохнула, размышляя о перипетиях собственной судьбы. Вот и настал тот момент, когда Наташику с искренней неподдельной тягой захотелось родиться красивше, да так чтоб не "прынцесса", а "королевна" была. Расстроившись окончательно, я показала сама себе язык и полезла мыться.

Что он во мне нашел? Ну, кроме роста коротенького и светлых волос. Без мужика, с ребенком, еще пес этот неповторимый...

"Ветер". Мысли перепрыгнули на Сергея. От него, оказывается, все это время откупались. Чья гениальная идея? И какого беса мне сказать не захотели? Я бы быстро пресекла все эти попытки шантажа. О Пашином родителе знаю столько дряни, да и папку всегда в документах держу. Не то чтоб верила, что пригодится, скорее надеялась на обратное, но когда вдруг оказываешься одна перед альтернативой убить или рожать и выбираешь второе, в голове начинают появляться странные мысли, мысли по большому счету смахивающие на маниакальные или просто безумные. Эти-то самые мысли и сподвигли меня хранить старые фото, авиабилеты и прочую ерунду. Само по себе ничего такого, но есть у меня пара знакомых лиц, которым некоторые старые фото сильно не понравятся. Вряд ли "ветер" пожелает иметь дело с этими ребятами.

Вот же напасть. Наверняка, из двоих именно мама говорить не хотела про Серегу. Разобрались они сами, лучше б ребенку байк горный купили, честное слово! Мечтает же с тех самых пор, как с Коляном подружился.

В дверь тихо постучали.

— Да? — насторожилась я.

— Микаи.

Против воли улыбнулась — слабая женщина, чего с меня брать? Бегом спряталась за занавеску, прижав ее к груди и негромко подсказала:

— Заходи.

Услышал. Тихо щелкнула дверь, закрывшись за его спиной. Я осторожно выдохнула, стараясь скрыть учащенное дыхание. Один только его внешний вид заставлял сердце учащенно биться: босиком, без рубашки, в одних брюках, он был невероятно, потрясающе красивым. Никогда и никого не осуждала, но это выше моих сил! О чем вообще думают сиросэкайские бабы? Или у них там вся планета заполнена зашибенными мужиками, что этот бледнеет в их тени. Впрочем, роли сей факт не играл. Землянка непривередливая, землянка и в этого влюбилась.

Капитан приблизился, отодвинул штору, обнял меня и поцеловал.

— Можно я побуду с тобой сейчас?

Я растерялась от такого странного вопроса. А похоже, что я против? Или вообще в состоянии что либо тебе запретить? С удивлением сообразила, что он ждет ответа.

— Да.

Сишати отстранился и сел на край ванны. Теперь я мылась под пристальным взглядом темных глаз.

— Раньше ты так не делал, — поморщилась собственной глупой фразе, тем не менее, он понял.

— Раньше ты не говорила, что любишь.

Так вот в чем дело было? С ума сойти.

Больше я ничего не спрашивала, а он ничего не говорил, только подал мне полотенце и вышел следом. Я забеспокоилась. Ведь приняла его и ответила взаимностью, только как ведут себя инопланетные жены? Что теперь должна делать? Что говорить?

Безумно нервничая, достала вещи из шкафа, оделась и легла на кровать. Сишати расположился рядом, все так же пристально глядя на меня.

— Что-то не то сделала сейчас, да? — не выдержала я внимательного молчаливого наблюдения.

— Нет. Почему?

— Ну, ты смотришь так... внимательно. А я ж не знаю, как правильно жены ваши... Может, что не так делаю.

Капитан улыбнулся, провел большим пальцем по моему носу, очертил брови.

— Аноши, все так. Я просто наблюдаю за тобой, ты мне нравишься. Все, что ты делаешь восхитительно. Я хочу тебя. Это я должен бояться сделать что-то неверно.

Ну ладно, к вот этой чудесатой правдивости я уже подпривыкла, так что спорить и уточнять не стану, просто буду симметрично правдивой. Посмотрим, что выгорит?

— Не понимаю, — я поспешно нащупала его ладонь и переплела наши пальцы. — Ты идеальный. Даже слишком. Я совсем не понимаю, почему ты женился, почему Паш...

Он остановил мою речь мягким поцелуем, а дальше... Ну а дальше мне было не до вопросов.

Сквозь сон прорвался противный звук дверного звонка. Вот кого несет в такую рань? Покрутилась, зарываясь с ушами под одеяло, понажимают кнопочку — отвалят. Мама или папа, если что, на стационарный или мобильный вызовут. Одно "но", я совершенно не учла присутствие правильного высшего. Сишати убрал с моей талии руку, с коей я практически срослась за ночь, и бесшумно поднялся, прежде чем я смогла его остановить, он распахнул входную дверь. Вылетев в коридор следом, я замерла, так и не дойдя до мужа, ноги подкосились, дышать стало не просто трудно, невозможно.

— Доброе утро. Могу я увидеть Наталью?

— Ветер, — тихо прошептала я.

— Ма-ам, — из комнаты послышался Пашкин голос. — Кто там?

Темные глаза капитана предупреждающе взглянули на меня, и мгновение спустя он уже скрылся в подъезде вместе с Сергеем, захлопнув за собой входную дверь, а я так и осталась стоять со стеклянными глазами.

— Кто и куда? — Кагараши всегда, до невозможного лаконичен. Хорошо хоть у слов окончания выучил, практика завсегда получше всякой теории.

— Сишати и в подъезд, — решила отвечать в тон ему.

— Чего? — кактусенок тер сонные глаза. Дольф гаркнул, отчего я нервно дернулась. Вот везет мне на безалаберных мужиков! Поправка — земных безалаберных мужиков. Общую картину выровнили суровые инопланетяне. Спохватилась. О чем думаю?

— Пашка, бегом на кухню, накорми Кагараши, страшного собак и Машу, я сейчас, — с этими словами влетела в тапочки и кинулась вслед за мужем, однако на лестничном пролете никого не оказалось, сбежала вниз. Мужчины нашлись возле подъезда, причем Сережа, к моему великому удивлению и облегчению, уже уходил, точнее улепетывал, сверкая пятками, иначе и не опишешь.

— Что он хотел?

Сишати хмуро внимательно оглядел меня.

— Я не спрашивал.

Возмущенно развела руки в стороны.

— Что совсем? — вот это как называется? Хочешь что-то сделать, так как надо, сделай сама. Капитан меж тем остановил взгляд на моих ногах.

— А не спрашивать можно "совсем"?

Екарный бабай!

— Да, то есть нет, — неопреодолимые расовые разногласия ввели землянку в ступор. Сам-то, небось, понял свой вопрос. — Не суть. Что ты ему сказал?

— Пообещал смертный исход.

Замечательно! А меня спросить?

— Микаи, зачем ты одела на ноги Пашины игрушки?

На секунду я растерялась. Какие игрушки? Глянула вниз.

— Это тапочки. Милые, правда? Мне Лунтик подарила.

Я подняла ступню и пошевелила ей, заяц затряс длинными ушами, абсолютно косые глаза преданно смотрели друг на друга. Люблю их... и правого, и левого с морковкой. Прелесть такая. О чем это я? А! Опустила ногу и вернулась к воинственной позе.

— А меня дождаться? Зачем угрожать, если можно было тихо его спровадить. Что он теперь сделает, не знаю.

Сишати устало покачал головой, улыбнулся, обнял мою обиженную, сопротивляющуюся, правда совсем чуть-чуть, персону и потянул наверх, шепча ласково нечто на родном языке. Я вздохнула, в глубине души сразу же сдавшись. Любопытно, а бывают русско-сиросэкайские карманные словари? Ну, что-то вроде "туристу в дорогу". Вряд ли. Даже если и бывают, то называются они "похищенным в дорогу".

19. От смены дислакации итог не меняется

Дома на кухне нас застала расчудесная картина. Зеленый Кагараши, прижавшись к стене, испуганно таращился на тарелку с нарезанной ветчиной, которую ему под нос с садистким удовольствием подсовывал кактусенок. При этом ребенок ласково приговаривал:

— Попробуй, ням-ням. Вкуснятина. Посмотри как Маша с Дольфиком кушают. Открой ротик.

Приблизительно с такими словами я когда-то кормила Пашку кашкой, которую он не принимал ни в каком виде. Любопытно, ребенок решил, что мясо полезно или в самом деле издевается над взрослым мужиком?

— Кагараши, мясо очень полезно! И то, что ты его не кушаешь — плохо.

Я облегченно выдохнула, все-таки цветик не дорос еще до мести.

Дольф, меж тем, не жуя, всосал последний кусок со своей стороны стола и окинул оценивающим взглядом обстановку. Нарашека перестала меланхолично двигать челюстями и поставила на пса свои огромные глазки-блюдца. Вот честное слово, в них сквозило предупреждение. Собак оценил молчаливый посыл и с разбегу сиганул на колени к врачу, явно намереваясь стырить то, от чего нерадивый инопланетянин так упорно отказывался. Пашка возмущенно начал ругаться, Сишати рассмеялся и усадил меня на стул рядом с Машкой.

— У меня самая странная семья в этой галактике, — тихо прошептала я.

— Странная, странная, — согласилась кошка и великодушно протянула мне свой недоеденный кусочек. Я пожала плечами, взяла и принялась жевать. Так мы и сидели с нарашекой, меланхолично двигая челюстями и наблюдая как капитан пытается приготовить завтрак, Пашка — скормить Кагараши мясо, Кагараши — спрятаться за капитаном, а бесстрашный собак — стыбзить с Пашкиной тарелки хоть один кусочек вкуснятины.

— Машенька, это называется бедлам.

— Петлам, — повторила она.

— Умница!

— Петлам, петла-ам, — нарашека внимательно рассматривала меня. — Ми-икаи, — закончила она и перебралась ко мне на колени.

Ну, вот и все, собственно. Теперь я от нее ни за какие коврижки не откажусь. Судьба моя веселая.

— Да, Маш, мы с тобой тут единственные женщины, а женщины должны держаться вместе.

Спустя полчаса Сишати поставил перед своими дамами две тарелки с оладьями, нарашеке молоко, а мне еще и кофе. Мужчина — мечта. Я оттаяла, это потрясающе, да, решила уйти от позиции невмешательства и остановить своего подрастающего злодея.

— Пашка! Отдай ветчину Дольфу и отстань от Кагараши.

— Ну, ма-ам!

— А подзатыльник.

— Па-ап.

— Мама права.

Кажется, последнее заявление привело цветик в состояние удивления, крайней степени обиды и разочарования. Я победно улыбнулась.

— Предатель, — прошептал недовольно кактусенок, исполняя приказ. Врач опустился на табуреточку у стены и облегченно выдохнул, стараясь не смотреть в сторону чавкающего тигрового недоразумения. Маша протянула мне молоко, я в очередной раз пожала плечами и подвинула ей свой кофе. Сишати улыбнулся.

— Микаи, ты — чудо. Нарашека даже со мной никогда и ничем не делилась.

— Микаи, — кивнула кошка и прошипела нечто на инопланетном. Капитан ответил ей.

— Что? — не поняла я.

— Она тебя любит.

— Я тоже тебя люблю, чудо инопланетное, — расчувствовалась в ответ я.

— Мам, ты чего? А как же Дольф? — перестал сердиться сынка.

— Дольфа я начну любить, когда он перестанет прятать свою попу за моей и делиться со мной едой, а не отбирать.

— Меркантильная.

И где слово-то такое взял? Сишати начал смеяться. Комнатный питомец доел ветчину и уставился воодушевленным взглядом на маленького хозяина. Пашка виновато развел руки в стороны.

— Ты все съел.

Квадратная мордашка приобрела унылое выражение.

— Наташ, — тихо позвал меня капитан, — пойдем со мной.

Не стала интересоваться куда и зачем. Смысл? Осторожно спустила Машу с рук, ухватила свою чашку и отправилась в зал следом за мужем. Он вдруг стал каким-то напряженным, сосредоточенным, суровым, именно таким я увидела его впервые, выходящим из разбившегося корабля. И, честно говоря, предчувствия в душе роились не самые радужные. Стараясь успокоиться, я села на диван и глотнула кофе.

Сишати опустился на пол возле моих ног.

— Микаи, ты сказала, что любишь.

— Да.

Черт! Никогда не начинайте разговор с женщиной с подобных слов. Женщина начинает нервничать.

— Ты — моя жена.

— Да.

— И ты не против ею оставаться?