Словоплёт

— Я пока что только начало прочитала, — призналась колдунья. — Я не уверена, что там будет много дальше про историю. Это — первое упоминание событий. До этого там было в основном про ритуалы и управление силой словоплётов, — она перечитала отрывок из тетради про Сорокалетнюю войну и про гибель Хранителей.

— Всё же тарденцы, значит, — едва различимо произнесла Шана и опять ушла в свои мысли.

— Что ты думаешь делать теперь? — после нескольких минут молчания не выдержала Сантинали. — После моего отъезда в Страйху попасть туда будет намного сложнее.

— Когда ты должна ехать?

— Ещё не скоро. Хорошо бы побыть здесь до весны. Именно поэтому если мы поедем сейчас в Сану — это будет выглядеть странно.

— То есть, нужно ждать весны... — Шана помолчала ещё немного. — А когда должен начаться летний практикум, о котором писал Аластар?

— В июле. Это через полгода. Если они туда ещё не ездили, конечно, — поправила себя Сантинали. — Я не знаю в каком году учитель Тео писал эту тетрадь.

— Я правильно понимаю, что если мы поедем с ними, это не будет выглядеть 'странно'?

— Нет, не будет. Но Страйха...

— Если твой отец выздоровеет, тебе не придётся уезжать. По крайней мере у меня такое чувство, что ты сможешь его легко в этом убедить, — Шана криво улыбнулась и встала. — Пожалуйста, дочитывай быстрее записи учителя Тео. Похоже, мне всё же стоит узнать о своём прошлом, чтобы понять, что делать теперь.

— Ты не хочешь поехать сейчас?

— Что значит полгода в сравнении с прошедшим временем? Тем более, если Шанасаннан действительно там... Я подожду, пока ты сможешь поехать вместе со мной. Не смею тебя больше отвлекать от чтения.

— Постой! — ша замерла у двери, остановленная возгласом королевны. — А тарденцы? Кто это? Это те враги, о которых ты говорила? Они всё же выжили?

— Еретики. Утром я расскажу больше, — Шана закрыла за собой дверь. Почему не сейчас?! Почему нужно ждать утра?!

За завтраком Сантинали всё норовила упереться носом в тарелку: всю ночь она читала дневники учителя Тео, пока в глазах буквы не начали сливаться в вереницы точек.

— Госпожа, капитан Танарин ждёт в холле, — наклонилась к уху королевны Стилиэ, горничная.

Капитан Танарин? Сантинали понадобилась почти минута, чтобы вспомнить: она же после разговора с учителем Тео послала ему приглашение! Ведь Шана так хотела узнать что-нибудь о тварях, а кто, как не бывший дознаватель может поведать о них? Наверняка ему приходилось сталкиваться с ними. Да и он сам раньше тоже говорил о чём-то в таком духе... По крайней мере теории о них он знает точно больше.

— Пригласи его.

Теперь расспросы Шаны откладывались ещё дальше, но Сантинали была вынуждена признать, что сейчас она всё равно была не в состоянии нормально слушать: даже когда ей пришлось передавать вопросы колдуна Роэлю, это оказалось не так-то просто. Время от времени она вообще забывала, что нужно что-то повторять вслух и сидела рассматривая кружащиеся за окном снежинки.

— Большей частью это тайная информация, — помявшись, начал капитан. — В основном для того, чтобы люди не могли подделать признаки уговора. Мы должны точно знать, что тот, кого мы собираемся обвинить — замешан. Вы же знаете строгость наших законов. Поэтому я вряд ли смогу многое рассказать.

— Хотя бы то, что можно.

— Ну... Я постараюсь помочь, чем смогу. Спрашивайте.

— О скольких уговорах вам известно?

— В смысле текущих?

— Нет, вообще. Как часто люди заключают их? Единицы в год? Десятки? Сотни?

— Когда я работал в этом направлении... — Роэль опять замялся, — Речь шла о десятках в год. Плюс ещё было отдельное направление: преступления, совершённые тварями. Вы ведь понимаете — попав в наш мир и освободившись от контракта они никуда не деваются. Я подозреваю, что сейчас под лунами бродят сотни, а то и тысячи тварей, пробравшихся сюда с тех пор, как люди научились их призывать.

— И много таких преступлений?

— Довольно много. Я бы говорил о сотнях в год, и это только в столице. Но тут следует быть осторожным: довольно много висяков или особо зверских убийств списывают на тварей, хотя когда я просматривал эти дела, многие мне не показались хоть как-то связанными с иным.

— А как вы боретесь с ними?

— С тварями? Ну... — Роэль замолчал задумавшись. — Это самая сложная часть. Иную сущность очень тяжело убить. Это можно найти в открытых источниках, так что я не буду скрывать, хотя об этом стараются не говорить открыто: магия на иных почти не действует. Есть только ограниченный набор заклинаний, которые с ними срабатывают, и то с оговорками. Есть специальные отряды боевых магов, которые были сформированы для борьбы с тварями. Их сейчас только два, в каждом по двенадцать. Все они — хорошие профессионалы далеко не последних рангов, и скажу честно, даже им сложно уничтожить тварь.

В этот момент Сантинали даже проснулась. Она никогда не думала, что на самом деле законы так строги не из-за беспокойства о душах незадачливых волшебников, а из-за того, что тварь потом не убьёшь никак. Такая сила — и без присмотра. Выходила жуткая картина. Правда, уничтожение твари у её отца тоже выглядело по-новому: Шанаран знает какой-то секрет, раз сама смогла убить иную, без помощи двенадцати боевых магов?

— Звучит не очень обнадёживающе.

— Это правда. Чем вызван твой интерес?

— Это личное.

— Семья пострадала от иных? — понимающе кивнул Роэль.

— Не только, — Шана потёрла шею. И Сантинали почему-то подумала, что именно твари отрубили ей голову в своё время, а не таинственные тарденцы. — Спасибо, Роэль. Ты сэкономил мне кучу времени.

— Это всё, что ты хотел узнать? — удивился капитан.

— Ещё мне нужна карта города и пригородов. Очень подробная.

Остаток завтрака прошёл за светскими разговорами и обсуждением новостей: Роэль мог много рассказать о том, как продвигается расследование. Контрабандная сеть оказалась намного шире, чем казалось из Белой Твердыни, уходя своими корнями куда-то на юг. Похоже, если Сантинали всё же отправится в Страйху, то 'развлечений' у неё там будет более чем достаточно. Удалось накрыть довольно многих: курьеров, часть цехов и складов, но верхушка, те, кто организовывал всё это и управлял — им удалось сбежать.

Наконец, завтрак закончился и капитан сославшись на дела откланялся.

— Что-нибудь интересное было ещё в дневниках Аластара? — Спросила Шана как только они переместились в кабинет. День у Сантинали был практически весь свободен, и она надеялась немного передохнуть после бессонной ночи.

— Только после того, как ты мне расскажешь про тарденцев. И почему 'еретики'?

— Хорошо, — помолчав согласилась Шана. — Это будет сложно объяснить, ведь многое изменилось, но я постараюсь. В Сарандане много камней, металла, древесины, но с едой были проблемы — мы жили в основном за счёт торговли с соседними странами, и очень многие вещи в жизни ша были строго определены ещё задолго до нашего рождения. Охранять торговые пути. Охранять шахты. Охранять границы. Беречь еду, беречь воду. Беречь тех, кто может работать и приносить пользу. В нашем мире нельзя было быть самому по себе. И самым страшным бичом были твари. Они приходили и сжирали всех овец на пастбище. Или приходили и вырезали всех жителей хутора — им ведь без разницы кого есть. Не знаю как у соседей, но в Сарандане развернулась настоящая битва за пропитание. Для нас поначалу твари были чем-то вроде горных хищников. Они жрали нас, мы отбивались. Постепенно придумывали разные трюки, новые уловки, но и твари становились хитрее. Они оказались не просто волками или медведями, но кое-чем похуже. Из поколения в поколение знания накапливались, методы оттачивались. В конце концов чтобы постигнуть весь набор умений, всю глубину учения, сил простых обывателей перестало хватать, выделились особые умельцы, которые занимались только битвами. Так появились не просто ша, но ши. Шанаши. Охотники. Маги-воины, чьей задачей было охранять, защищать. Уничтожать тварей, хранить границы, преследовать разбойников. Ты мог быть сильным ша, но при этом никогда не стать шанаши. Наша магия росла, но у неё было много применений. Причём магия ша — ужасно медлительная штука, а на поле боя единственный миг может быть тем, что отделяет тебя от смерти. Чаще всего словоплёты становились воинами — они были самыми быстрыми магами ша, — наконец, продолжила она. — Если ты родился словоплётом, то все ждали, что ты станешь шанаши. Не было даже возможности заняться чем-то другим.

Шана замолчала, размышляя. То ли за прошедшие годы она успела подзабыть подробности, то ли ей просто было тяжело рассказывать о своём прошлом.

— А откуда взялись тарденцы? — Не выдержала Сантинали, когда молчание уж слишком затянулось.

- Из Тардена, — улыбнулась Шана. — Такой город в одной из южных долин. Тарденцев так называли, потому что их движение стало достаточно сильным и известным именно там. Умники, считающие, что с тварями можно договориться. К этому времени система развития магических способностей, методы борьбы с иными, техники словоплётов для самоконтроля — всё это сформировалось в стройную систему, которую в целом можно было бы назвать религией. Разные ритуалы, храмы, учителя, праздники... Полный набор. И заявление, что многовековая борьба с тварями — бессмысленна, было для этой религии ересью. Ведь защита от тварей была одним из ключевых постулатов этой веры. Иные тоже бывают разные. Есть тупые, есть поумнее. Чем больше лет тварь живёт в этом мире, чем больше у неё сил, опыта — тем она разумнее. Я думаю, что некоторые из них ещё в те времена сговорились с тарденцами, подбили на этот безумный план. В общем, еретики считали, что всё зло от шанаши. Мол, шанаши провоцируют тварей. И если бы не было охотников, то иные бы тоже не нападали. Такое якобы равновесие.

— То есть, ты хочешь сказать, что тарденцы хотели убрать шанаши? Но это же глупо!

— Когда я тебе сейчас всё рассказываю — это действительно звучит глупо. А тогда доводы тарденцев звучали разумно. Ни один горожанин в большинстве своём никогда не сталкивался с тварью или тем, что осталось после её нападения. Даже не всякие селяне часто встречались с иными. А вот шанаши были всюду. Они проедали казну, выбивали налоги, устраивали пьяные драки в тавернах. И ко всему этому ты не мог стать шанаши просто так, по желанию — кровь ша должна была быть в тебе достаточно сильна для этого, а коренных саранданцев в городах было не так уж и много. Недовольство постепенно росло, потом случилось несколько неурожайных годов подряд, плюс не самая популярная политика королевы-матери... Много факторов сложилось. Мы на границе слушали вести из метрополии и всё думали, что это ерунда. Так, какие-то слабые брожения среди вольнодумцев. Гвардия королевы могла разметать их всех за один день. Когда меня настигла смерть Сарандан был сильной страной. Кто знал чем всё это обернётся?

— Жуткая история, — вздохнула Сантинали. В тетрадях эти события описывались ещё более скупо, чем сейчас рассказывала Шана. Вся сорокалетняя война буквально на паре страниц. — А что же было потом?

— Потом меня убили. А когда разум вернулся, Белая Твердыня уже превратилась в то молчаливое место, каким ты её застала.

— То есть, ты не всё время была в уме и трезвой памяти? — Это для колдуньи стало неожиданнностью.

— Большую часть времени нет, мне кажется, — Шана жутковато улыбнулась. - Время для меня вообще тогда было чем-то непонятным, будем честны. Меня по очереди навещали забытьё, безумие, ненависть... Когда сотни полторы лет назад землетрясение частично разрушило оковы — ты даже не представляешь всей глубины моего счастья. У меня появилась возможность вновь нормально видеть. Выходить из подземелья, пусть и недалеко. Считать ночи, в конце концов.

— Я бы так не смогла... — вздохнула королевна. Ожить только ради того, чтобы висеть веками прикованной к стене — она бы давно сошла с ума.

— Ты знаешь, мне часто кажется, что я тоже не смогла. И ты, и всё окружающее — вы мне только видитесь. Предсмертные видения.

— Ну уж нет. Я — точно настоящая, — Сантинали хлопнула по столешнице, в ладони закололо. Было жутковато представить себя лишь плодом чьего-то воспалённого воображения.

— Не буду спорить, — Шана в примирительном жесте подняла руки, правда, вид у неё при этом был очень печальный. — Так что там в дневниках Аластара? Есть что-нибудь интересное?

— По крайней мере про тварей — ни слова, — теперь Сантинали понимала, почему Шану так интересует всё, что связано с иными — они, пусть и косвенно, стали причиной её смерти. — Большую часть записей занимают описания ритуалов по обретению контроля над силой, думаю, ты можешь рассказать об этом намного больше. И судя по тому, где заканчиваются записи — в Сану-Сану они ещё не ездили.

— Это хорошие новости, — кивнула Шана. Посидела ещё несколько мгновений и добавила: — Если ты не против, я пойду. Хочу закончить с защитой усадьбы, чтобы Мирт мог побыстрее сюда перебраться. Если дела обстоят именно так, как говорит Роэль, то всё очень плохо. Нужно хорошее убежище от иных.

— Хорошо.

Королевна осталась одна.

Довольно долго она не могла уснуть наблюдая как ша бродит по парку, время от времени останавливаясь у деревьев, скамеек, раз за разом проходит по дорожкам. Больше всего она проводила времени возле каменных столбов ограды. Из кабинета не было слышно песни, но Сантинали знала о том, что ша колдует, по мягким голубым сполохам, время от времени окутывающим то саму Шану, то предметы перед ней. Наконец, книга выпала из её рук, и королевна задремала.

Опять Ясеневая Роща виделась ей с какой-то высоты. Сантинали не сразу поняла, что теперь она — птица. По улицам, как и в прошлый раз бродили тени. Грусть и тоска завладели ею безраздельно. Ужаса или страха, как тогда, больше не было. Только сожаление о том, что невозможно было предотвратить. Мёртвый город среди мёртвых рощ и полей. Всё княжество обратилось в прах. Страйха в сравнении с этим видением казалась курортом.

Сантинали заплакала от горя.

В кабинете было темно: зимой ночь наступала быстро. Колдунья сладко потянулась. Конечно, кушетка в кабинете не была самым удобным местом для сна, но что-то в ней было уютное: завернуться в шерстяное одеяло и поваляться среди полок с книгами. Протяни руку и выбери любую. Страшный сон остался где-то в прошлом, сейчас в мире Сантинали были только тихо потрескивающий камин и серое зимнее небо, заглядывающее в кабинет сквозь незашторенное окно. Интересно, уже наступило время ужина? Или она всё проспала? Так не хотелось вылезать из-под одеяла. На мгновение Сантинали показалось, что она перенеслась куда-то в прошлое, когда ещё была студенткой: до помолвки, до войны, до Белой Твердыни. Когда жизнь была простой, а будущее ясным.

Дверь приоткрылась и в кабинет заглянула Стилиэ:

— Госпожа, вам поднять ужин сюда или вы спуститесь в столовую?