Невилл наш герой

— Это да, тем более что он с нами в последнее время что-то вечно ссорится, — кивнул Гарри.

— Сам же отказывается заниматься, — совершенно искренне удивилась Гермиона.

— А виноваты в этом мы, — развел руками Гарри.

— Рон — это Рон. Повзрослеет со временем, может и поумнеет.

— Сомневаюсь что-то. Ладно, пойдемте спать.

Чарли Уизли, конечно, удивился получив от меня письмо, но так как мы вроде с его братом дружили, да и родители во время войны с Воландемортом на одной стороне баррикад были, согласился помочь. Опять же я текст так составил, что складывалось впечатление будто Рон в курсе, а значит легко мог оказаться соучастником. Недоносительство, знаете ли, в магическом мире каралось солидным штрафом, а то и тюремным сроком. Для бедного семейства еще неизвестно, что предпочтительней.

— Ну что? — Спросила Гермиона после того, как драконолог прислал ответ.

— Все нормально, он согласился помочь. Как только дракончик вылупится, мы напишем ему, а он с парой верных ребят прилетит его забрать.

— Хорошо.

Месяц пролетел в делах учебных и прочих заботах. Время неумолимо приближалось к экзаменам. Вот, вроде, и далеко еще до них, а Гермиона уже начала нервничать. Смешная она, заклинания за третий курс заканчивает отрабатывать, а боится, что паршивый ананас не сможет танцевать заставить или мышь в табакерку превратить. Ладно, привьем ей еще уверенность. Тем более, самого немного потряхивает. Правда, не от экзаменов. Как-никак, собираюсь самого Воландеморта, на пару с Дамблдором, на повороте обойти. Получится ли, кто знает? Но и не попробовать — выше моих сил.

Наша совместная нервозность передалась и Гарри. «Раз уж сам Невилл волнуется перед летними экзаменами, то ему сам Мерлин велел удвоить рвение в учебе», — понял парень и решительно взялся за учебники. Естественно, наше состояние заметил Дамблдор и мудро улыбнулся. Ну да, интерпретировал увиденное в нужном для себя ключе. Тем более, я тут еще начал периодически мантией-невидимкой пользоваться, пришлось у Поттера ее изъять, по-тихому. Поступок, может и не слишком красивый, но это был тот случай, когда во многом знании — многие печали. В общем, оборотное с волосами Гарри и его наследство, сдобренное следящими чарами от директора, сделало свое дело — я совершенно «случайно» наткнулся на зеркало желаний.

— Гарри, что ты тут делаешь? — раздался из-за спины вопрос Дамблдора.

Так и подмывало ответить, что тебя, хрена старого, вторую неделю жду. Честное слово, еле сдержался.

— Директор, — подпрыгнул от неожиданности, почти даже и не играя, — ничего, сэр, я, я просто хожу сюда в зеркало смотреть. Оно мне маму с папой показывает, — а вот тут шмыгнуть и голосом играть не пришлось, действительно видал выздоровевших родителей Невилла, правда почему-то с младенцем на руках. Видимо, какой-то выверт подсознания. Прошлое другой жизни, наверное, сказывается.

— Мальчик мой, это очень опасный артефакт. Я сегодня же уберу его в недоступное школьникам место. Странно, что он вообще тут оказался. Пообещай мне, что не будешь искать его специально.

— Да, сэр, я понял, сэр, больше не буду, сэр.

— Я верю тебе, Гарри, а сейчас иди спать.

— Доброй ночи, сэр.

— И тебе. Ступай.

Наконец-то, а то я из-за этих ночных бдений реально начал сдавать. Теперь бы еще дракончика сплавить, и в лес на отработку не загреметь. Ладно, поживем — увидим, а теперь баю-баюшки-баю. Х-р-р-р.

К положенному сроку из яйца вылупился мелкий крылатый ящер, попыхивающий дымом. Размером он был со среднюю кошку, может немного крупнее. Остренькие зубки оказались ядовитыми, глазки с вертикальным зрачком на все смотрели исключительно с гастрономическим интересом, когти не простаивали и все время что-то на прочность проверяли. Хагрид от умиления аж скупую мужскую слезу каждые пять минут утирал, и в тряпку, что ему носовой платок заменяла, регулярно сморкался. Аллергия у него на драконов, что ли?

— Когда? — Спросил Гарри за завтраком, увидев что я уничтожаю эванеско прочитанное письмо.

— В субботу.

— Герми?

— Я иду, — решительно сказала девушка.

— Хорошо.

Кто бы сомневался, что переть дракона придётся самим. Хагрид был не в форме. Расстроился он от расставания с мечтой и благополучно залил горе. Да так залил, что даже встать толком не смог. Ладно хоть дверь в избушку не запер. Приятной новостью был ящик с упакованным драконом. Самим ловить эту шуструю пакость было весьма рискованно. Великаньей устойчивостью к ядам мы как-то не обладаем, да и шкура у нас не такая дубленая.

— И что делать будем?

— Ничего, — я пожимаю плечами и, наставив волшебную палочку, произношу — Вингардиум левиоса. Гарри, идешь первым, разведываешь дорогу, Герми, на тебе тылы. Вперед.

Спорить никто не стал, да и о чем тут спорить? Руки в ноги и вперед, чем быстрей избавимся от груза, тем лучше. Во втором часу ночи в замке было тихо и спокойно, никакой Малфой нигде не маячил, он вообще после дуэли стал тише воды и ниже травы. Щелкнуло что-то, видать, в блондинистой головушке. Даже с Роном почти не цапался и вообще на учебу налег. Путь до астрономической башни прошел без эксцессов. Кошка Филча от нас после того случая шарахалась, парочки и патрулирующие школу старосты не попадались. Просто прогулялись по замку, постояли на вершине башни, на звезды посмотрели, померзли немного на ночном весеннем ветерке.

— Вон они, — первой заметила Гермиона летящих на метлах драконологов.

— Угу, вижу. Герми, беги в общагу, как только они границу защитных чар нарушат, так их сразу Дамблдор почувствует.

— Вас же поймать могут.

— Походим на отработки, не велика потеря. Нас в любом случае не исключат, а смысла всем попадаться нет, да и я больше чем два комплекта маскирующих чар наложить не сумею.

— Ладно, — нехотя согласилась подруга направляясь к лестнице.

— Надо было мантию взять, — шепнул Гарри.

— Не забывай, на ней следящие заклинания. Я бы и тебя отправил, но если это не драконологи, а авроры, то мне, благодаря тебе, проще выкрутиться будет.

— Понятно.

На наше счастье, все обошлось. Троица прибывших состояла из Чарли и пары его коллег. Конечно, он удивился, что его не встречает Рон, но был удовлетворен объяснением. «Вдруг бы авроры прилетели, мы-то, в случае чего, крупным штрафом отделаемся, а вам он как кость в горле будет», — напомнил я о финансовом положении Уизли. Как бы это не было неприятно, но спорить с очевидным Чарли не стал. Даже поблагодарил за предусмотрительность. Рассусоливать времени не было, директор уже наверняка знал о нарушителях, впрочем, подозреваю он вообще был в курсе данной операции, иначе бы давно уже щиты поднял и фиг бы кто с территории замка улетел. Мужики подхватили клетку магией, запрыгнули на метлы и, сделав ручкой, скрылись в ночном небе.

«Пошли спать», — махнул рукой невидимому Гарри закончив накладывать чары. Быстро заколдовав себя отправился в общагу. Внизу лестницы нас уже ждали профессоры Снейп и Макгонагалл. Подстава была настолько шита белыми нитками, что так и хотелось дланью о чело приложиться. Первым их услышал Поттер и, естественно, остановился, из-за чего мы чуть под ноги встречающим кубарем не полетели. Хорошо еще, что заглушающие чары отлично работали, и нашу возню никто не услышал. Пришлось минут двадцать ждать, пока деканы не разойдутся.

— Уф, пронесло, — утер я картинно лоб, как только оказался в гостиной Гриффиндора и отменил маскировку.

— Как вы? — Понятно, что Гермиона решила нас дождаться.

— Нормально, только пришлось подождать пока Макгонагалл со Снейпом проход освободят.

— Думаешь они там не случайно оказались?

— Да кто их знает? Если все время заговоры подозревать, можно и параноиком стать.

— Надеюсь, больше у нас приключений не будет, — порадовал здравомыслием Гарри.

— Поживем — увидим. Ладно, разбегаемся. Доброй ночи, одуванчик.

— Доброй ночи, мальчики.

— Сладких снов, Герми.

Нас не поймали и слава Магии. Отработку в лесу, естественно, никто не назначил, да и должок перед Дамблдором не образовался. Лепота. Приглашения на чай от лесника мы больше не принимали, мол, учеба, экзамены на носу, времени нет, зайдём попозже и все такое. Хагрид лишь печально вздыхал, но против, в общем-то, объективных отказов возразить было сложно. Тем более, что до экзаменов реально оставалось порядка месяца, и многие школьники решили начать повторять материал. Что уж говорить, если к нам вновь Рон присоединился. Правда, не столько ради учебы, сколько ради бухтения на тему какой же Снейп гад.

— Знаете, мне упорно кажется, что нас пытаются отправить узнать, что там цербер сторожит, — сказала Гермиона, когда мы выбрались втроем на посидеть майским вечерком у черного озера.

— Тоже мне секрет, философский камень он охраняет.

— Откуда знаешь, Невилл?

— Так Хагрид же еще тогда проболтался, что дело касается Фламеля, а он знаменит именно этим самым камешком.

— И что, действительно думаешь, что Снейп хочет его украсть?

— Знаешь, в кои-то веки Рон может быть прав. Кто, как не мастер зельеварения, сможет им воспользоваться?

— В принципе, логично, — кивнула Герми после раздумий.

— Может быть сообщим Дамблдору?

— Гарри, ну ты меня умиляешь, если директор притащил в школу камень, неужели ты думаешь, что он не позаботился о его защите? Вы только представьте, чего он там наворотил, если один лишь вход целый цербер охраняет?

— Ну, да, наверное. Но вряд ли он подозревает собственных преподавателей, — промямлил парень.

— Они не люди что ли? Нет, тут проще признать, что великий волшебник на старости лет начал страдать разжижением мозга. Если не допускает, что коллеги перед соблазном не устоят.

— Не подумал, — совсем смутился Гарри.

— Ну-ну, не вешай нос. И вообще, нам-то это все зачем? Рон же к Макгонагалл бегал со своими подозрениями, и она его послала, не вижу смысла повторять его путь.

— Слушай, Невилл, а ведь эликсир жизни может помочь исцелить твоих родителей, — не вовремя озарило Гермиону.

— Теоретически, да, практически, не факт. И вообще, предлагаешь нам самим пойти и камень украсть?

— Нет, конечно, но мы бы могли попросить директора, раз уж камень все равно у него…

— Герми, мои родители состояли в организации называемой «Орден Феникса», возглавлял ее никто иной как Альбус Дамблдор. Думаешь, если бы он хотел, он бы им не смог помочь еще десять лет назад?

— Не знаю.

— А я знаю, что ба у него чуть не в ногах валялась. Напомнить, где до сих пор родители?

— Нет.

— Если бы был хоть призрачный шанс, я бы рискнул и полез за камнем, но пока директор в школе, нет смысла дергаться.

Еще немного поболтав, мы отправились обратно в замок. Как обычно, попрощались, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Вот только что-то мне не спалось. Совсем не спалось. Помучавшись и покрутившись, я уже подумывал заколдовать себя, но вот не хотелось как-то. Мандраж, похоже, накатил. Плюнув, я решил прогуляться. Тихонько выбрался из спальни, да и отправился бродить. Накатило что-то, вспомнилось прошлое из той, другой жизни, что теперь казалась сном. Ноги сами принесли на астрономическую башню. Хорошо тут, звезды над головой, ветерок.

— Здравствуй, Пивз, — кивнул пролетевшему сквозь камни полтергейсту.

— Здравствуй, — растерялся гость, от столь неожиданного приветствия.

— Как твой день? Привлек внимание?

— Удачно, за мной минут сорок гонялись.

— Знаешь, ты мне бабу Нюру напоминаешь.

— Чем это? — обалдел он.

— Скандальная была старушка, соседи, участковый, все бригады скорой помощи от нее вешались. Со всеми ругалась.

— И?

— Да так, молодым тогда был, четвертый курс, раз в неделю стабильно нас к ней посылали. Ох и матерился же я на нее, первое время, пока однажды не обернулся, уходя, и глаза ее не увидел. У тебя такой же взгляд, Пивз. Тоска в нем, страх, мольба чтобы не оставляли, внимание уделили. Знаешь, такое не у каждой брошенной собаки в глазах бывает.

— Странный ты.

— Какой уж есть. Мне ведь тоже поговорить не с кем.

— А, как же твои друзья? Девочка эта?

— Они дети, Пивз, просто дети. Ты ведь не первый век тут, что, до сих пор не заметил, как в любой группе есть лидер, а остальные ему подражают? Пытаются перенимать черты и манеру поведения?

— Заметил, давно уже заметил. Появится такой уверенный в себе, так те, кто с ним рядом, через пару месяцев его копиями становятся. Обычное дело.

— Обычное. Еще бы эти уверенные отдавали себе отчет в том, как они на других влияют.

— Некоторые отдают.

— Что приводит к большим бедам.

— Или великим свершениям.

— Бывает и такое, но лучше бы дети оставались детьми.

— Дети часто жестоки.

— Но не по злобе. По незнанию, непониманию, часто в подражание.

— Никто не рождается злым или добрым, тем и другим становятся.

— Так же и с пониманием, Пивз.

— Согласен, большинство живет в своем мирке, если они чего-то не видели или считают, что так не может быть, значит этого и нет, и не было, и быть не может.

— Категоричность суждений и резкость высказываний — вернейший и первейший признак незрелости личности.

— Хорошо сказал.

— Это не мое, я лишь перефразировал.

— Все равно, юность быстро проходит, жизнь заставляет поумнеть, частенько вдребезги разбивая такой уютный мирок. Не все выдерживают.

— Личный опыт?

— В том числе. Нас тут много, кто за ошибки расплачивается.

— Некоторым везет, так до смерти и живут в своем мирке, где не может быть того, что они считают невозможным. Резко и с апломбом отвергая другое мнение. Уверенные, что знают и истину, просто живые ее воплощения. Высказываются и ждут, что другие сейчас прозреют, вот только, сами никогда не делают попыток понять. Еще и обижаются, когда не происходит так, как они хотят.

— Хорошо ли это?

— Не знаю, Пивз. Не знаю. Я много видел: зла, боли, горя. Зачем кому-то переживать то же?

— А как же знаменитое «что не убивает, то делает нас сильнее»?

— А оно убивает, Пивз, тут, — прикасаюсь к груди, — знаешь, когда хорошему доктору дали условный срок, за то, что тот врезал в зубы внуку, который не пускал нашу бригаду к умирающей бабушке, я бросил медицину.