Урус-хаи

— Я всегда подозревал, что Блум — эльф, — посмеиваясь, сказал Ласточкин — Больно уж возмущенно он отрицал сие родство во всяческих интервью.

— Насчет Трандуила — сдается мне, что знакомства Блума среди эльфов весьма пригодятся нам — заметил Мехов.

— Ясно — задумчиво протянул Ласточкин. — Получается, если верить докладам и сообщениям, мы теперь очередная волшебная раса Средиземья?

— Да — помрачнел Мехов. — В глазах местных мы стоим чуть ли не на уровне валаров. Ты вспомни вождя степняков, который назвал тебя Верховным Божеством Теннуваллу...

— Угу — кивнул Юрий Ласточкин, покосившись на висящую на месте портрета президента саблю в кожаных ножнах с мифриловым тиснением.

Мехов продолжил:

— Мне также пришлось создавать при МВД отдел по волшебным преступлениям...

— Что, они уже зарегистрированы? — нахмурился Ласточкин.

— Хм, как сказать... — задумчиво протянул Мехов. — Может, что-то такое и есть. В ярославском банке какой-то вор сумел загипнотизировать охранников и они помогли ему вынести громадный сейф. Да еще и платочками вслед грузовичку махали!

— Водителя нашли?

— Да, но он ничего не помнит. Только удивлялся, куда весь день пропал. Кроме того, у нас, кажется, и некроманты завелись.

— С чего ты взял?

— Помнишь, у нас на старом кладбище готы тусуются? Так вот они сегодня утром примчались в отделение полиции, перепуганные до икоты. Одна девушка вообще поседела.

— И что их так напугало?

— Они видели какого-то мужчину, который поднял из могил с десяток мертвецов. Изобразил пентаграмму, а потом... сумел все-таки несколько мертвяков поднять, в основном из тех могил, где братки лежат.

— И что братва думает по этому поводу?

— Встала на дыбы. Сегодня я с Женей Рыбинским беседовал. Он сказал, что когда они того колдуна найдут, покажут ему небо в алмазах. Он даже согласился отправить всех своих братков в ополчение. Только толку от них вряд ли много будет.

— Пусть в ночных патрулях катаются, — предложил Ласточкин.

— Посмотрим. Короче, отдел по волшебным преступлениям нам ох, как не помешает. А также... — он помедлил — придется переименовать наш ФСБ в НЧЧК.

— НЧЧК? — не понял Ласточкин.

— Из одной фантастической трилогии взял. Я ведь сейчас читаю все, что связано с Средиземьем. А группа спецагентов, отбывших вместе с фантастами, сейчас изучает языки квенья и вестрон.

— Общий язык Средиземья? — переспросил Ласточкин.

— Да. Итак, НЧЧК — Нечеловеческая Чрезвычайная комиссия. Будет заниматься проблемами и делами других народов Средиземья. Пока наши спецы занимаются пленными орками, ищут способ помирить орков и гномов.

— Слушай, Сергеич, думается мне, пусть отдел по волшебным преступлениям подчиняется и твоей НЧЧК. — посоветовал мэр.

— Точно как в той книге? — поморщился Мехов — Знаешь, лучше посмотрим через лет пять-десять, когда народ обвыкнется. Тогда уже будет ясно, сколько у нас волшебников.

— Договорились. Как у нас с экспедицией? Нам все-таки надо заверить соседей, особенно Даина Железную Пяту в мире и дружбе.

— Может, прислать ему в подарок от Императора Уруссии электрический молот и пару ветряных электроустановок?

— Можно. Так вполне пойдет. Кстати, как с продовольствием? — Ласточкин посмотрел на высокого мужчину в деловом черном костюме — новоиспеченного министра сельского хозяйства.

— Достаточно хорошо. Уцелело несколько элеваторов с зерном — доложил министр. — Уже начали посевную озимых. Также в городах объявлен набор желающих стать фермерами. На складах продовольствия хватит на несколько месяцев. А степняки уже начали пригонять овец...

— Всех фермеров и крестьян освободить от налогов. Лет на пять — распорядился Ласточкин.

— Но...

— У нас есть заводы. Если наладить торговлю с Гондором, с гномами и эльфами, если продавать разные товары, то можно прожить до того, как фермеры и крестьяне окрепнут и встанут на ноги. Сколько у нас населения?

— Перед Переносом насчитывалось примерно 1 600 000 человек. Сейчас... — необходима новая перепись — мрачно заметил Мехов — Но по прикидкам экспертов, сейчас в Зоне находится пятьсот-шестьсот тысяч человек.

— Целый народ! — присвистнул Ласточкин.

Глава 7

Руины неведомого города

Антон Ивашов. Археолог-любитель, историк-аналитик.

Запись 3

Древний город

Через пару дней поутру наш шеф собрал нас и объявил:

— Есть кое-что интересное. Как раз для нас, археологов. — Дмитрич достал из ящика карту аэрофотосъемки и расстелил ее на столе. Мы внимательно рассматривали карту. Вот красным эллипсом обведена территория переноса — леса, деревни, города. По прикидкам экспертов, была перенесена почти стокилометровая зона. На юге последним располагался город Углич, чьи земли теперь омывало Рунное море. Остатки реки Волги, смешавшись с водами местной реки Келдуина, сейчас впадали в Рунное море.

— Вот здесь смотрите — Дмитрич указал на ту часть карты, где красная линия проходила мимо деревень Балакирево и Аристово. Там уже начиналась степь. И на поверхности земли виднелись темные прямоугольники, круги, полосы... — руины древнего города.

— Чей это город? — поинтересовался Василий.

— А это нам и предстоит выяснить, — ответил Дмитрич. — Город не засыпан землей, так что мы сможем осмотреть руины. Нас будут охранять бойцы батальона срочной службы полиции.

— Послушайте — заявил я — А как насчет магии?

— Магии не существует, есть необъясненные природные и физические явления — спокойно разъяснил Дмитрич и продолжил: — Мы просто проведем фотосъемку руин, сбор всякой мелочи вроде пуговиц и монет. Также возьмем образцы для определения возраста города и изучим найденные надписи. Ясно?

— Ясно — согласились мы.

И вот теперь мы обустраивали лагерь близ древнего города. Мы были возбуждены — нам предстояло исследовать город неизвестной цивилизации. Кого — гномов, эльфов или орков, а может, и иного неизвестного народа.

* * *

Саня и я аккуратно снимали лопатами верхний слой почвы. Марина бережно просеивала через сито выброшенную нами землю. Изредка она брала пинцет и откладывала на разостланное полотнище то монету, то бусину, то обрывок потускневшей цепочки. Вдруг она вскрикнула.

Мы бросились к даме.

— Поглядите! — Марина возбужденно продемонстрировала нам круглый медальон с изображением золотого дракона. — Какая интересная находка...

Мы сфотографировали и зарисовали амулет, а осторожная Марина подошла к столу и выкинула из сита медальон в большой ящик. А мы продолжили раскопки рядом с древними руинами. На единственной уцелевшей стене сохранилась часть барельефа, изображавшая склонившуюся над мертвым воином девушку.

Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре — мерно размахивали мы лопатами, расчищая вход в древнюю гробницу неведомой знатной дамы. Шуршала сыпавшаяся из Маринкиного сита земля. Девушка продолжала спокойно работать, изредка отбирая находки. И тут из заложенного нами шурфа появилось лицо. Мы замерли.

— Да это же статуя! — воскликнул Петренко.

— Похоже, разрушившаяся часть вот этого барельефа — согласился я, доставая совок и кисть. — Сань, фотографируй.

Саня пару раз щелкнул фотоаппаратом, а я бережно начал сметать песок со спокойных черт лица давно умершего воина. Наконец голова статуи предстала перед нами во всей своей холодно-мраморной красоте.

— Эльф — объявил я.

— Да — кивнул Саня.

Длинные волосы, искусно вырезанные забытым скульптором, обрамляли лицо с правильными чертами, лишенные зрачков глаза смотрели на нас с достоинством, острые уши словно прислушивались к чему-то.

Саня поклонился голове:

— Прости, древний воин, что побеспокоили мы твой покой, — наш солдат бережно поднял голову статуи, и на руках отнес к другому столу, где уже лежали разнообразные обломки, собранные нами с поверхности земли при расчистке археологической площадки.

А я же изучал яму в поисках иных обломков. Но ничего особенного не нашел. И вместе с Саней мы продолжили раскопки.

* * *

Стемнело. Мы собрались в штабе, устроенном в большой палатке, любезно предоставленной нам военными и обсуждали результаты первого рабочего дня.

Они были весьма интересными — мы нашли руины царского дворца, остатки большого здания, возможно, предназначенного для отправления ритуалов. Обнаружили остатки складов — в одном из них даже сохранились громадные амфоры с высохшим до черноты зерном, барельефы на стенах и с десяток статуй в разных местах. Также девушки предъявили множество бусинок, монет, амулетов. Дмитрич же беседовал с командиром омоновцев, приданных в боевое охранение нашему археологическому отряду. Вояки обустраивались в ближайшем лесочке.

Тут послышались шаги и в нашу палатку вошли пятеро хмурых мужчин в камуфляже.

— Что такое? — омоновец поднялся из-за стола — Кто вы такие?

— Черные археологи мы — холодно прищуриваясь, усмехнулся главарь, рослый черноволосый мужчина. Его волосы были заплетены в косички, отчего он весьма походил на растамана. — Предлагаю вам сделку — мы забираем все интересное и уходим, а вы не трогаете нас.

— Бирюк, ты с ума сошел? — посмотрел на копателя Дмитрич, растерянно поправив очки на носу. — Ты же слышал новости...

— Сурковская пропаганда, — отмахнулся Бирюк. — В звездах я и так не разбираюсь — на них ничего не заработаешь. А вот если под ноги внимательно смотреть, можно много чего сыскать. Наш человечек поутру промаякнул: вы древнее захоронение нашли. Так что не беспокойтесь — Бирюк в сопровождении двоих прихлебателей подошел к столу, где были разложены собранные трудами нашей экспедиции находки.

— Интересненько! — причмокнул Бирюк, разглядывая то великолепно сохранившееся лезвие кинжала без рукояти, то серебряную застежку для плаща, то расколотый пополам шлем, ожидавший очереди на реставрацию. — Хорошо поработали, господа светлые. Пожалуй, я заберу вот эту интересную голову — черный археолог ткнул пальцем в нос мраморной головы эльфа. А также вот эти украшения. Думаю, в Америке покупатели на такие редкости легко найдутся... — Бирюк сгреб горсть драгоценностей, спрятал в карман, схватил голову эльфа. И внезапно...

Произошедшее мы потом долго еще вспоминали и не раз просматривали на ноуте заснятый Мариной на её мобильник небольшой фильм 'Наказание маловера'.

Голова эльфа уставилась слепыми глазами на Бирюка и ледяным голосом сообщила.

— Я Оракул. Смертный, что тебе надо узнать о своем будущем? И напоминаю — я должен покоиться на своем постаменте в Храме Судьбы. Так что поставь меня на место, смертный варвар, а не лапай своими грязными лапищами!

Черный археолог приподнял бровь, а затем рассмеялся:

— Поздравляю, ребята. Превосходный спецэффект — говорящая голова. Наверное, немало денег потратили на шуточку надо мной? И напрасно. Заберу с собой, друзьям буду демонстрировать, на какие ухищрения пускаются белые археологи, чтобы свои драгоценные осколки и кости от своих черных коллег уберечь. Ну, Оракул или как тебя там, дурья башка, не соизволишь ли поведать мне о моем ближайшем будущем?

По губам Оракула пробежала кривая ухмылка:

— Ничего хорошего там нет — ответила голова эльфа — Быть тебе моим постаментом... — в следующее мгновение из глаз и ушей Оракула полился пурпурный свет. Свет окутал фигуру Бирюка, так и продолжавшего держать мраморную голову. Его телохранители испуганно отступили от алого облака. Постепенно оно рассеялось, а из наших уст вырвался испуганный крик.

Перед нами стояла статуя девушки, облаченной в пурпурную тунику. На шее, поясе, на руках висели украшения. Серебряная застежка блестела на плече, как бы удерживая край туники. Сияющие золотом волосы девушки были уложены в сложную прическу и потоком текли по спине. А в вытянутых чуть вперед руках девушка бережно держала знакомую нам голову Оракула.

— Отличный постамент — усмехнулась голова эльфа и обвела нас глазами:

— Кто еще хочет знать свое будущее?

— Никто! — выкрикнул я.

— И правильно — усмехнулась голова — Каждый разумный — творец своей жизни. И только дураки хотят знать все свое будущее вместо того, чтобы спросить, как правильно поступать в сложных обстоятельствах. Удачи вам. Предсказываю — остерегайтесь подземелий царского дворца... — и эльф заснул на ладонях статуи.

Перепуганные телохранители несчастного Бирюка переглянулись, кто-то дрожащей рукой прицелился в статую, но сосед рядом перехватил его руку.

— С ума сошел? Не знаю, как ты, но я в образе мраморной бабы стоять не намерен. Кто эту магию знает... Ведь предупреждал же я Бирюка, что надо сначала разобраться, что произошло! — Затем он распорядился:

— Бросить оружие! — и подавая пример, первым бросил на землю свой пистолет 'Макаров'

Глава 8

Джипера в путь собираются...

Началось все 21 августа. Тогда мы встали на ночлег близ леса. Кто мы? Мы — джиперы, веселая компания. Покорители бездорожья, завоеватели болот. Наша компания, человек в двадцать, выбрала примыкавшее к лесу поле. Быстренько разбили палатки, разожгли большой костер и собрались всей компанией вокруг. Кристинка, мой штурман, запела песню джиперов на мотив 'Голубого вагона':

1-й куплет

Снова джипера в путь собираются.

Трек проложен, включен терратрип.

Вновь лебедка весело мотается,

Тащит из грязи тяжелый джип.

Припев:

Катится, катится и плывет грязный джип,

И упирается в старую сосну.

Джиперу надобно путь пройти до конца,

Грязь помесить в горах хочется ему.

2-й куплет

Штурмана всегда ругают джиперов,

Что гоняют их туда — сюда.

И тащить лебедку им не хочется.

Лучше б выпить дали, господа!

Припев

Под веселый смех разлили по кружкам горячего чая. Затем Андрей Сергеев из Краснодара взял гитару и заиграл гимн своего клуба Сколот 4х4.

Возьми граненый стакан,

Налей воды с родника.

Пусть будет ясно внутри,

Пусть будет твердой рука!

А хочешь, выпьем пивка?

Я за него заплачу...

Ведь я такой же, как все,

Я очень много хочу.

Я не люблю Ситроен,

Я ненавижу Рено.

Пусть в них сажают других,

Мне глубоко все равно.

Куплю лифтованный джип,

Тебя на нем прокачу...

Ведь я такой же, как все,

Я очень много хочу.

Зажжем мы свечи в дому,

Накроем стол на двоих.

Не отопрем никому —

Нам прокормить бы своих!

И ты закроешь глаза,

Сквозняк задует свечу...

А Я БОЮСЬ ТЕМНОТЫ

И НИЧЕГО НЕ ХОЧУ...

Едва он допел последнюю строфу, как небо над нами вспыхнуло яркими огнями.

— Смотри, какая большая звезда падает! — воскликнул семилетний Макар, сынишка моего одноклубника Василия.

— И не одна! — загомонили остальные дети.

Действительно, по небу метались большие огненные шары, сияли похожие на северное сияние ленты. Кристина загадала желание. Я усмехнулся — такие, как она, девушки всегда думают о любви. Я-то не слепой, вижу, как она улыбается, когда видит Вячеслава, старшего сына моего лучшего друга Михаила. Моя жена Василиса посмотрела на небо, нахмурилась.