Больше чем враги

Я бросила взгляд на часы. Пора спускаться в зал, к Марку. Было страшно, но я понимала, что отступать уже поздно. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я медленно подошла к лестнице.

На меня никто не обращал внимания. Все взгляды были прикованы к Марку, который как раз взмахом руки велел музыкантам прекратить играть.

— Дамы и господа, — начал он. — Я чрезвычайно рад вас всех видеть у себя в гостях. Как вы уже, должно быть, догадались, у меня есть важная причина, по которой я и позвал вас.

Притихший было зал зашумел. Гости гадали, что за сюрприз приготовил им хозяин. Я застыла на последней ступеньке.

— Итак, я с радостью объявляю вам о своей скорой свадьбе. С моей невестой многие из вас хорошо знакомы. Полагаю, что все вы порадуетесь за меня. Дамы и господа, прошу поприветствовать ту, что оказала мне честь, согласившись стать моей женой — госпожу Тиали Торн.

В наступившей поистине гробовой тишине были слышны лишь легкий стук моих каблуков и шорох шелкового платья, пока я шла к Марку. Недоуменные лица присутствующих поворачивались ко мне. Я успела разглядеть бледную Маргариту и потрясенного Двина. Дядя Вильгельм не попал в поле моего зрения, как и Гарт с Лилианой. Когда же Марк взял мою руку и поднес к губам, присутствующие ожили. По залу полетели шепотки и нервные смешки. Мой новоиспеченный жених сделал знак музыкантам и увлек меня танцевать. Первая пара присоединилась к нам нескоро — видимо, гостям потребовалось время, чтобы прийти в себя. Но к концу танца на паркете уже кружилось с два десятка пар.

— Приготовься, — сказал мне Марк, сохраняя на лице счастливую улыбку. — Сейчас начнется. И ни в коем случае не покидай зал.

Я кивнула и нарочито нежно улыбнулась ему в ответ. Пояснять, каким образом я из умирающей заключенной внезапно сделалась абсолютно здоровой невестой, мы никому не собирались. Марк заметил, что поинтересоваться непосредственно у него вряд ли кто осмелится, а мне дозволялось отвечать на подобные вопросы любой грубостью, какая только взбредет в голову. Статус невесты Марка Грена разрешал многое.

Однако первый же поздравивший нас гость немало удивил меня. Герберт Фойль, лысый толстячок, приблизился забавной подпрыгивающей походкой и поднес к губам мою руку.

— Счастлив, чрезвычайно счастлив, — пропел он. — Примите мои самые искренние поздравления. Я от всего сердца желаю вам долгих-долгих лет радости и любви.

Но цепкий взгляд Фойля выдавал, что он далеко не тот простодушный милый простофиля, которым пытается казаться.

— Благодарю, министр, — ответил Марк.

Мне стоило огромного труда удержать на лице приветливую улыбку. Министр? Так вот чем был занят Марк сразу после выздоровление — проталкивал на ответственный пост свою марионетку. Будь я на свободе, несомненно, приложила бы все усилия, дабы воспрепятствовать этому назначению. Да, мое заключение действительно сыграло на руку многим — и Марку в том числе.

— И давно этот шут сидит в министерском кресле? — не переставая улыбаться, прошипела я, едва Фойль отошел от нас на достаточное расстояние.

— Ты прекрасно знаешь, что он не шут, — возразил Марк. — И да, в окружении короля все больше моих людей. По-моему, это вполне естественно. Не забывай, что теперь ты — моя невеста, Тиа. Воевать против меня тебе невыгодно.

— Потому что это вызовет ненужные подозрения?

— Это одна из причин.

Пояснять свои слова Марк не стал, лишь слегка коснулся губами моего виска. У меня уже мышцы лица сводило от улыбки, и я подозревала, что скоро начну попросту скалиться.

— Могу я похитить вашу прелестную невесту, господин Грен? — дружелюбие Двина было таким же искренним, как и моя радость по поводу сегодняшнего приема.

— Разве что только на один танец. Я — ревнивый собственник, не забывайте об этом.

Двин так крепко сжал мою руку, что я едва не вскрикнула от боли. Он буквально выволок меня в центр зала и обнял за талию.

— И как прикажешь понимать то представление, что только разыграл Грен?

— Он сказал правду. Я действительно его невеста.

— Какого демона ты морочишь мне голову? В последний раз я видел тебя в арестантской робе, и ты жаловалась на приставания начальника лагеря. Потом я едва не рехнулся, так как ты в любую минуту могла скончаться от неведомой болезни. А теперь ты, здоровая, свободная, прекрасно одетая — и притом невеста Марка Грена. Что происходит, Тиа?

Проигнорировать вопрос я не могла. Одно дело — люди просто любопытствующие, а другое — Двин, друг детства, всегда поддерживавший меня. Да мы ведь вместе с ним разрабатывали план моего спасения, когда убедились, что мне грозит опасность! И отшутиться или промолчать в ответ было бы жестоко. А сказать правду я не могла. Пришлось ограничиться недосказанностью.

— Марк вытащил меня из лагеря, Двин. Он приехал на свидание, и я не сдержалась, рассказала ему об Андерсе. Похоже, у Грена еще остались ко мне какие-то чувства, вот он и сделал мне предложение.

— Знаю я, что это за чувства, — горько произнес Двин. — Похоть и гордыня. Он всегда тебя хотел, Тиа. И не простил отказа. Я видел, как он на тебя смотрел. А теперь ты полностью в его власти. Как он, должно быть, наслаждается победой! Но ты не переживай, мы обязательно придумаем, как тебе вырваться из его лап.

— Нет, Двин, — испугалась я. — Ты все неправильно понял. Я действительно хочу выйти замуж за Марка.

— Я все понял правильно, — упрямо возразил мой друг. — Ты боишься его. Хорошо, я сам займусь этим вопросом.

Я не успела переубедить его. Танец закончился, и нам пришлось вернуться к Марку.

Двина быстро оттеснили прочие гости, желающие поздравить жениха и невесту. Очень скоро у меня разболелась голова от бесконечных фальшивых заверений в том, как счастливы за нас абсолютно посторонние мне люди. Взгляд мой рассеянно блуждал по залу, пока не столкнулся с другим, горящим столь неподдельной ненавистью, что я даже вздрогнула. Маргарита рассматривала меня с расстояния в несколько шагов, но попытки подойти не предпринимала. Возможно, она действительно любила Марка — почему бы и нет? Тогда у нее есть все основания меня ненавидеть. И я теперь должна опасаться еще и красавицу-брюнетку: она явно не из тех, кто способен легко смириться с поражением.

— Ах, Тиа, милая, я так рада, так рада! — прощебетал знакомый голос. — Дай я тебя обниму!

Меня обдало волной приторно-сладких духов, когда Лилиана действительно заключила меня в объятия. Трезвомыслящая и довольно-таки расчетливая женщина, на публике она всегда вела себя подобно восторженной девочке. Ее мало кто воспринимал всерьез, чему способствовало не только поведение, но и кукольная внешность: завитые штопором каштановые локоны, огромные голубые глаза, нежные пухлые губы, ямочки от улыбки на румяных щеках. И все, кто считал Лилиану глупышкой, жестоко ошибались. Сама же она со смехом признавалась, что когда окружающие считают тебя дурочкой, жизнь становится намного легче.

— А когда ваша свадьба? Надеюсь, вы пригласите меня... нас? Я ведь тоже выхожу замуж, совсем скоро, через две недели. Разумеется, вы приглашены, я даже не желаю слышать отказа. Я бы и раньше тебя пригласила, дорогая, вот только не знала, как с тобой связаться. Ты очень хорошо знакома с моим женихом и, я уверена, порадуешься за нас. Гарт, где же ты? Иди скорее сюда!

При упоминании имени моего бывшего, а ее нынешнего жениха Лилиана посмотрела на меня с плохо скрываемым торжеством.

Гарт подошел с видимой неохотой. Целуя моя руку, он сильно прижался губами к коже, а потом быстро лизнул пальцы. Меня охватило отвращение. Неужели он полагает, что все еще небезразличен мне? Надеется все переиграть? Марк прав: и что я только могла в нем найти? Да, Гарт, безусловно, хорош собой: высокий широкоплечий шатен с обаятельной улыбкой и открытым взглядом синих глаз. Он неглуп, хорошо образован, с ним приятно вести беседу. Но неужели мне хватило только этого, чтобы выбрать его на роль будущего супруга? Опасаясь за свою жизнь, я даже не подумала просить Гарта о помощи. Наверное, я никогда не доверяла ему — и не зря. Слишком быстро переметнулся он к Лилиане, но и ей, похоже, не собирается хранить верность. Выпуская мою руку, Гарт умудрился незаметно сунуть мне клочок бумаги.

— Любимый, я пригласила Тиа и Марка на нашу свадьбу, — проворковала Лилиана. — И намекнула, что очень рассчитываю на ответную любезность. Ведь мы с ней лучшие подруги.

— Подруги моей будущей жены должны соответствовать ее статусу, — холодно заметил Марк. — Если я не ошибаюсь, вашему отцу повезло разбогатеть на торговле лесом, не так ли, госпожа Дирк?

Вся веселость Лилианы мгновенно улетучилась, лицо ее побледнело. Марк наступил на самую больную мозоль моей бывшей подруги. Деньги отца открывали перед Лилианой многие двери, но она страстно желала стать своей в высшем свете, где слишком многие высокородные гусыни посматривали на нее пренебрежительно и называли выскочкой. Отпрыски влиятельных родовитых семей охотно ухаживали за ней, но замуж звать не спешили. Возможно, именно поэтому она так вцепилась в Гарта.

Сам же Гарт и не подумал вступиться за невесту. Он даже не осмелился посмотреть Марку в лицо. "Вот слизняк!" — подумала я. И порадовалась, что меня с ним больше ничего не связывает. К счастью, я поняла, что Гарт — размазня, до того, как успела выйти за него замуж.

— Но мы непременно пришлем вам свадебный подарок, — не упустила я удовольствия добить Лилиану. — Не могу обещать, что сможем посетить ваше торжество, но поздравим обязательно. Ты и сама должна понимать, дорогая: у Марка столько забот. Все-таки королевский маг — это не праздношатающийся гуляка.

Бывшая подруга стушевалась окончательно. Что-то пробормотав о том, что она все же надеется нас увидеть, она поспешила ретироваться, увлекая за собой жениха. А я осторожно развернула клочок бумаги. "Завтра в три на нашем месте", — было написано там.

— Хочет встретиться, — сообщила я Марку.

— Одна ты не пойдешь, — решительно заявил он. — Не думаю, что тебе грозит опасность, но перестраховаться не мешает.

— Ты предлагаешь заявиться на свидание вдвоем? — удивилась я. — Весьма оригинально, прежде мне не доводилось о таком слышать. Новая столичная мода? Я так сильно отстала от жизни?

— Не паясничай, — рассердился Марк. — Согласен, Гарт выглядит безобидным идиотом — нуждающимся в деньгах идиотом. Но я не могу поручиться, что он не опасен.

— Гарт нуждается в деньгах? — удивилась я.

Ответил мне Марк лишь несколько минут спустя, поскольку к нам подошла пожилая супружеская пара с длинными цветистыми поздравлениями и пожеланиями. И пока они не закончили свои речи, я изнывала от нетерпения. Ведь Гарт был, насколько я знала, довольно обеспеченным человеком. Перед заключением помолвки я наводила о нем справки и осталась весьма довольна его банковским счетом — содержать будущего супруга мне не хотелось.

— Гарт разорен, — наконец сказал Марк. — Разумеется, он тщательно это скрывает. Но его отец умудрился проиграть все семейное состояние за каких-то два-три месяца. Свадьба с Лилианой Дирк — последний шанс удержаться на плаву. Иначе вся семья Гарта рискует остаться без крыши над головой.

— Тогда я не удивлюсь, если он захочет вернуть меня. Все-таки денег у меня больше, чем у Лилианы.

— Даже Гарт не может быть настолько глуп, чтобы пытаться отбить мою невесту, — на редкость самоуверенно заявил Марк.

Возразить ему я не успела, поскольку дядюшка Вильгельм соизволил выбрать именно этот момент, чтобы поздравить любимую племянницу.

— Дражайшая моя Тиали! — бодро провозгласил он. — Позволь же твоему любящему дядюшке облобызать твои длани!

Марк едва слышно фыркнул, а я прикусила губу. Все ясно — Вильгельм через чур увлекся "дегустацией напитков благородных", как сам он имел обыкновение называть обычное винопитие. Дядюшка слыл в нашем семействе чудаком и затворником. Сидел он безвылазно в родном имении и занимался любимым делом — изучал литературу прошлого и позапрошлого веков, причем предпочтение отдавал малоизвестным и давно позабытым поэтам. Захмелев, Вильгельм начинал изъясняться "высоким штилем", над чем, помниться, мой отец иной раз подшучивал. Дядюшка давно превратился в этакую семейную легенду, так что я, будучи почти с ним незнакомой, тем не менее была наслышана о его чудачествах.

— Я слышал, вы перебираетесь в столицу? — спросил Марк. — Следовательно, сможете видеться с Тиа чаще, чем прежде.

Дядюшка выпустил мою руку, которую действительно усердно покрывал поцелуями, изображая пылкие родственные чувства. Я незаметно вытерла ладонь об юбку.

— Планы таковые имелись, да-да, — туманно ответил Вильгельм. — Однако же не все в судьбе нашей складывается так, как мечтается.

И он разразился длиннейшей и нуднейшей тирадой, то и дело поминая рок, волю богов и ничтожность человека. Если в его речи и был какой-то смысл, то он за пышными словесами ускользнул от моего внимания.

— Все ясно, — сказал Марк, когда дядюшка наконец-то откланялся. — Денег на переезд в столицу у него нет.

— Надо же, — восхитилась я. — Ты сумел не только выслушать его, но и сделать выводы. А я едва не уснула после третьей фразы.

— Долгие годы практики. Общение с господами советниками, министрами и дипломатами замечательно развивает умение вникать в суть и отбрасывать пустопорожнюю шелуху.

Поток поздравляющих иссякал. Маргарита так и не подошла к нам, а я посетовала, что мой дальний кузен Дитер с супругой не пришел на прием.

— До него, конечно же, донесутся слухи. Но жаль, что я не увижу его физиономию при известии о моем появлении в свете. Все-таки он так же мог рассчитывать на наследство, как и Вильгельм.

— Увы, но твой родственник умудрился сегодня утром упасть и сломать ногу. Но не удивлюсь, если на днях он прискачет даже на костылях.

Маги-лекари успешно лечили переломы, но для этого требовалось соблюдать неподвижность сломанной конечности два-три дня. Я покачала головой.

— Дитер слишком любит себя и переживает за свое драгоценное здоровье. Помню, как-то в детстве он потерял сознание, несильно оцарапав коленку. А потом кричал, что умрет от потери крови. Вот Магда, его супруга, просто запилит своего ненаглядного. Представляю, как она разозлилась, узнав, что придется пропустить прием. Эта дамочка — большая любительница выходов в свет. И редкостная сплетница. Вот она вполне способна нанести нам визит прямо завтра с утра. И будет долго рассказывать нам, как это неприлично — проживать в одном доме, не будучи женатыми.

Прием наконец-то закончился, гости разошлись. Я лежала на диване, закинув ноги Марку на колени, и он растирал мои горящие ступни. Все-таки отвыкла я от обуви на высоких каблуках, болели ноги немилосердно.

— Итак, что мы имеем? — вслух рассуждал мой новоиспеченный жених. — Из подозреваемых присутствовали Двин, Гарт, Лилиана и Вильгельм. И все они, кроме, пожалуй, Лилианы, были не слишком тебе рады.

— Радужное настроение Лилианы кое-кто быстро испортил, — хмыкнула я. — Но нельзя не признать, что все вели себя вполне естественно. Двин разозлился, что я связалась с тобой за его спиной. Представь, он собирается вытащить меня из твоих лап — сам так сказал.