Скорпион

— Что, Андрей ?

— Кирилл Владимирович, звонок Семену Викторовичу.

— Давай сюда.

Через пару секунд Андрей занес в комнатку телефон.

— Да, слушаю.

-Добрый день Семен Викторович. Нужна ваша помощь. Тяжелое ранение. Я, к сожалению, могу опоздать. Сможете помочь ?

— Я сейчас в Москве...

— Мне уже сказали...

— Минуту... — он зажал в ладони телефон, перекрывая доступ к микрофону.

— Кирилл, объект. У него трехсотый, тяжелый.

— Черт, где ?

— Георгий, где он ?

— Будет доставлен, куда скажете. Достаточно пятака два на два метра. Но транспорт лучше не светить...

— Кирилл, пятак два на два метра, без посторонних, доставит, куда скажем.

— Тогда сразу в Бурденко. Там рядом парк. Через сорок минут мои будут там с подсветкой.

— Георгий, найдете парк...

— Я все слышал, Семен Викторович. Подсветка не нужна. Привод по вашему телефону. То есть, используйте ваш телефон как маяк, аппарат сядет рядом. Оптическая невидимость выключается уже на земле, вам достаточно найти огороженное место. Через минут десять он будет над Москвой. У меня есть визуальный контроль.

— Как с вами связываться ?

— Маякните мне, перезвоню. — в трубке щелкнул разрыв связи. Семен обернулся. Голос Кирилла, требующий машину к подъезду, раздавался уже в приемной.

Через сорок минут гонки по проездным дворам и периферийным улочкам, были на месте. Возле обочины, рядом с удобным местом въезда в парк уже стоял реанимобиль. Едва хлопнула закрываемая дверь 'Волги' как зазвучала мелодия входящего вызова.

— Это я. Челнок над вами.

Семен задрал голову пытаясь высмотреть среди низко нависших туч летательный аппарат.

— Что ? — рядом появился Кирилл.

— Он здесь.

— А, ясно. — понимающе усмехнулся Кирилл, мельком оглядев небо.

— Парни, вон там вроде подходящее место — он указал в сторону относительно закрытого участка парка двоим сотрудникам вышедшим из сопровождающей машины. Третий в это время разговаривал с водителем реанимобиля.

— Семен, твой телефон... — продолжал распоряжаться Кирилл.

— Георгий предупредил чтоб не пытались захватить аппарат. — сказал тот, отдавая его одному из пары.

— Страхуется значит — снова усмехнулся Кирилл — Это хорошо, это правильно. Пусть не волнуется, дураков здесь нет. — и когда сопровождающие уже порысили в сторону выбранного места с телефоном Семена, добавил уже тише, но так чтоб Семен расслышал — Что то ему нужно, значит, если правильно попросим, сам отдаст.

Семен искоса глянул на него.

— Что ты задумал ?

— Потом. — отмахнулся тот и обернувшись крикнул третьему, который в это время вытягивал носилки из машины — Валера, давай за ними.

— Пойдем — уже к Семену — Посмотрим на твоего гостя.

Челнок проявился неожиданно. Только что было пустое место, а через мгновение на дорожке, чуть в стороне от встречающих, стоял серо-матовый дисковидный аппарат. Спустя еще секунду, часть торцевой поверхности истаяла, открыв нутро. Неизвестно что было сказано сопровождающим, но тот, у кого в данный момент находился телефон Семена, махнув рукой встречающим с носилками, сам двинулся к аппарату. Кирилл с Семеном тоже подошли ближе. Напарник первого остался на месте, контролируя окрестности. Парк, напоминавший скорее большой сквер, был пустынен. Только вдалеке виднелись люди, из-за дальности расстояния, ничуть не заинтересовавшиеся, необычным для этого места и времени, столпотворением. В небольшом контейнере, подсвеченном мертвенным белым светом, лежал в позе эмбриона человек. Пустынный, частично изодранный, камуфляж, на нем был измазан в крови и земле. Кое где виднелись прилипшие ошметки зелени.

— Где это его так ? — удивленно прокомментировал увиденное Кирилл.

Не обратив внимание на комментарий начальника, сопровождающие начали осторожно извлекать раненного из контейнера. Очевидно что Георгий повторил данные о состоянии того, так как в процессе, сопровождающий с телефоном, пересказывал встречающему врачу о состоянии раненного, попутно помогая при этом. Навыки обращения с раненными выдавали в нем человека для которого подобные ранения не в диковинку.

— Полевики ? — негромко спросил Семен Кирилла.

— По разному, отовсюду. — так же негромко ответил тот.

— Браслет... — внезапно насторожился Семен.

— Что браслет ? — точно так же отреагировал Кирилл.

— У него на руке браслет как у Георгия.

— Ну ка... — Кирилл приблизился к эвакуаторам. Заметив интерес начальника сопровождающий прокомментировал.

— Георгий просил не пытаться снять браслет. По его словам это затруднительно и небезопасно для него — он кивнул на раненного.

— Ясно, потом разберемся. — Кирилл сделал шаг назад, переключив внимание на челнок.

— Тогда бы нам такую технику...— Семен встал рядом. Кирилл понимающе хмыкнул.

— Она и сейчас лишней не будет.

Тем временем раненного, так и не пришедшего в сознание перегрузили на носилки и быстрым шагом понесли к машине. Сопровождающий, оттирая медицинской салфеткой руки, подошел к Семену.

— Ваш телефон в боковом кармане.

Занятый извлечением телефона, Семен пропустил исчезновение челнока.

— Предупреди врача чтоб не болтал. Мол, новая техника и так далее... обратился Кирилл к сопровождающему.

— Уже.

— Отлично. Пошли, больше здесь делать нечего.

Входящий звонок застал Семена уже в машине.

— Да, Георгий.

— Парня зовут Сергей, больше ничего о нем не знаю. Очнется, сам расскажет. Браслет с него не снимайте, он настроен на него и на другом будет бесполезен. Как кстати, комплексы ?

— За комплексы большое спасибо, деньги вам уже перечислены. Когда планируете вернуться ?

В трубке раздался смешок, потом слегка ироничным голосом — Семен Викторович, а то вы не догадываетесь. Давайте не будем ходить вокруг да около. Как там: 'Я знаю, что вы знаете, что я знаю.' Могу даже предположить, что вы в Москве как раз по поводу решения того самого пресловутого вопроса: 'Что делать ?'. Кстати, всегда не переносил Достоевского...

— Георгий, чего вы добиваетесь ? — чутко прислушивающийся к разговору Кирилл, при этих словах, вскинулся и начал показывать Семену чтобы тот продолжал убалтывать. По началу не понявший что от него хотят, Семен возмущенно отмахнулся.

— Семен Викторович, в данный момент я не готов к откровенному разговору. Но твердо обещаю, он обязательно состоится. Кстати, если Кирилл Владимирович не против, приглашаю и его принять в нем участие. Пока же, к сожалению, могу предложить только ограниченное сотрудничество. Для прямой связи, завтра вам доставлю браслет, как на Сергее, тогда и поговорим. И насчет Сергея, я его вытащил из переделки в Африке, большего про него просто не знаю, так что относительно меня можете его не дергать. Пока же подумайте, что вам может быть интересно — в трубке снова раздался смешок — в разумных пределах конечно.

— Разумные — понятие растяжимое...

— Семен Викторович, извините, я очень устал. Давайте завтра продолжим, после получения вами посылки.

— Принято, жду.

— До свидания.

— До свидания.

Семен откинулся на спинку сиденья. Короткий, но тяжелый разговор вымотал посильнее кросса на пять километров.

— Завтра у меня будет такой же браслет. Это еще и устройство связи. Тогда и поговорим.

— Это все что он тебе сказал ?

— Кирилл, не включай дурака. Ты прекрасно понял что он нас просчитал, как и то, что мы ему нужны. Вопрос в том, насколько честно ты готов играть ?

— Семен, мы знаем друг друга не один десяток лет, тебе знакомо такое понятие — адекватность ответа ?

— К чему это, Кирилл ?

— А к тому Семен, ты помнишь кому ты давал присягу ?

— Кирилл, не морочь голову, оставь свои гэбистские штучки для других. Говори прямо. — разозлился Семен.

— Прямо так прямо, — неожиданно покладисто согласился Кирилл. — Я давал присягу этой стране, неважно как она называется и какое правительство стоит у власти, или думает, что оно стоит у власти. Мне плевать как меня называли или будут называть. Для меня существует эта страна и этот народ, которому я присягал. Ты кстати, тоже... — в голосе Кирилла проскользнули нотки несущие угрозу. Семен вдруг отчетливо понял, что вздумай он предать, Кирилла не остановит многолетняя дружба. И, как будто, подтверждая только что проскользнувшую мысль, Кирилл продолжил — Многие забывают, что нельзя только брать. Вот по отношению к таким, я не считаю себя связанным какими либо моральными обязательствами. Твой Георгий для меня темная лошадка. Мне непонятны его цели, а раз непонятны, то и рассматривать я его вынужден как потенциальную угрозу.

— Да-а-а-а... — только и смог вымолвить Семен.

— Ты мне не дакай, думаешь я не знаю какие мысли крутятся в твоей голове ? Про те же 'призраки', за которые ты заплатил по десятке, хотя реальная стоимость их намного выше, тот же Сергей, якобы спасенный просто так. Я вполне допускаю, что это действительно так, но так же допускаю, что 'призраки' это система с двойным дном. Поэтому, кстати, я не забрал у тебя для своих ни одного комплекта. Сергей может быть подсадным или демонстрацией — 'Посмотрите какой я хороший'. Расслабился ты Семен, расслабился. Вспомни Афган и, пока мы не разберемся с твоим Георгием, считай что та война еще идет.

Глава 11.

Георгий

Учится, учится и еще раз учится, как завещал нам великий кормчий, тьфу... вождь. Сегодня я в очередной раз проснулся в холодном поту от приснившегося кошмара. На носу сессия, а у меня висит несданный зачет. С преподом на ножах, значит сдача оного мне не светит. Открыв глаза попытался вспомнить по какому он предмету. Подробности сна ускользали. Это уже третий кошмар за неделю. Первый был связан с английским, там фигурировала школа и наша англичанка Элла. Второй, уже не помню о чем. Теперь вот третий. Ох мелкие удружили, нечего сказать. Вот к чему приводит непродуманность. А ведь первый звоночек прозвучал еще при посадке на пассажирский челнок когда управляющий мозг потребовал от меня подтверждения статуса гостя для жены и детей. Приподнявшись, сел на кровати, отходя ото сна. Да уж, ложился нормально, а проснулся поперек. Хорошо еще что сплю один. Жена заняла отдельную каюту, дети, впрочем тоже.

— Напоминание второе. Через двадцать пять минут вам необходимо занять место в капсуле. Сегодня у вас сеанс мемотрансляции по основам субатомной физики, практические занятия по социологии и адаптабельности. После занятий промежуточный зачет по... бла, бла, бла.

И так каждый день уже четвертую неделю подряд. Существенное замечание — без выходных. Я терпел, дети приняли как должное. Им даже где то нравилось. А вот жена пробовала возмутиться — пропустила занятия. Репрессивные меры последовали сразу. Статус ответственности упал ниже плинтуса, допуск к терминалам отрубился, никуда кроме каюты и коридоров попасть нельзя. Одного дня хватило для вразумления. Больше попыток бунта не было. В империи к вопросам обучения подходили очень серъезно. Вот так вот, никогда не думал, что спустя столько лет после окончания школы, вновь окажусь за партой. Парт здесь конечно не было, но все остальные атрибуты присутствовали, включая виртуальных учеников. Впрочем не все были полностью виртуальными. Жену и детей трудно было назвать виртуальными, настолько реалистично воссоздан их реальный облик. Шел урок социологии и социопрогнозирования. Вернувшись на корабль попытался как то систематизировать все что мне известно, тем более что к этому подталкивали многочисленные вопросы близких. И вот тут столкнулся с неприятным, лично для меня, фактом. Оказалось что по сути мне ничего не известно. Даже в рамках моей, зафиксированной в базе корабля специализации, оказалось что почти ничего не знаю. Жене и детям оказался присвоен статус гостя, и то только потому что их сопровождал я. До диагностики перед ними, без моего сопровождения, вообще ни одна дверь не открывалась, я уже не говорю о том что пассажирский челнок встречали два ремонтно-охранных робота переведенных в боевой режим. Только после генетической идентификации часть помещений корабля стала им доступна. Не обошлось естественно без воплей о заражении. Впрочем нет худа без добра, пропущенные через регенератор они получили попутно знание языка. В отличие от капсул, на нем было внешнее управление. В противном случае были бы проблемы. Которых не удалось избежать, но уже с другой стороны. Простое, на мой взгляд, решение — показать капсулы и объяснить что это такое, дало неожиданный результат. Дети были восторге, сначала, а потом выяснилась забавная вещь. Мозг корабля заставил их учится. Они то надеялись, что школы тут нет, хотя я и объяснил им что сачковать не получится. Пару дней, попутно с играми, проводились тесты на уровень знаний, а потом мозг выкатил результат. Причем коэффициенты адаптабельности, эмпациопатии и способности к самообучению стремились вообще к нулю. Не придавший особенного значения этому факту, при следующем погружении в виртуалку нарвался сам на комплексный тест. Оценивая коэффициенты детей мозг оказывается экстраполировал их на родителей и пришел к выводу о необходимости тестирования последних. Получив не сильно отличающиеся результаты пришел к выводу о необходимости базового обучения для всех. Вот так и оказались мы все в, уж не знаю каком, классе. Сама система обучения кардинально отличалась от привычной для нас. Начать с количества учеников на одного учителя, не более восьми. Структурные знания закладывались мемотрансляторами, которые здесь оказались совершенно безопасными и почти без ограничений. Потом все это закреплялась практическими занятиями, зачастую в виде виртуальных игр. А вот такие, как например эмпатика или социопрогнозирование, тут оказалось все намного сложнее. Причем именно эти и еще некоторые предметы стояли в рейтинге значимости на первом месте. Например эмпатика — умение чувствовать человека. Базовых знаний немного, в основном практика. Развитие того что заложено природой. Или адаптабельноть — умение учится, принимать нестандартные решения, находить выходы из, казалось бы, самых тупиковых ситуаций. От изучения истории я честно увильнул, воспользовавшись правом выбора необязательных предметов, а вот курс по галактическому содружеству прослушал полностью. Ничего принципиально нового не услышал, во многом просто подтвердились мои догадки. Все как на более низком уровне, то есть в обществе. Только тут взаимоотношения связывали не индивидуумов, а цивилизации. Перенос основных принципов, разве что с некоторой поправкой. Остаток дня съедало изучение техники корабля и программирования. Здесь присутствовала некая схожесть. Микро и макро уровни. В технике, на микроуровне практически все делалось нанороботами, на макро — универсальными сервисными механизмами. В каждый модуль, еще на этапе проектирования закладывалась матрица возможных состояний, что позволяло без дополнительной проектных работ перепрофилировать блоки прямо в устройстве одной-двумя командами. В программировании использовался тот же подход. Основные модули писались на языке низкого уровня, общем для всех управляющих модулей, а уже дальше компоновались в программы блоками. Значительные по объему библиотеки здорово сокращали время на создание нового. В настоящее время, я как раз разбирался с нейросистемами. Комбинированный программно-аппаратный подход к этому вопросу в теории был ясен, а вот на практике критерии изменения структуры базовых блоков были не ясны. По всему выходило, что должен присутствовать дополнительный интеллектуальный модуль оценки занимающийся накоплением и оптимизацией, но почему то я его не мог найти.