| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— И как по-вашему, — внимательно посмотрел на первосвященника Командор, — такая музыка поднимает вверх душу человека, очищает ее?
— Естественно, — приподнял брови отец Симеон. — Она настолько наполнена небесной чистотой, что слова для описания найти затруднительно.
— Но, судя по вашим предыдущим словам, лучше бы Гел умер в голоде, холоде и безвестности. И никто и никогда не услышал его музыки...
— Это когда же я такое сказал? — изумился первосвященник.
— "Люди, очищающие души других, должны оставаться там, куда определили их Благие..." — процировал Командор. — А именно смерть от голода и холода ожидала Гела в его родном мире. И это при том, что "Звездную Симфонию" и "Дитя Огня" он написал еще там...
— Но почему тогда он ушел с вами? Не понимаю!
Маг с иронией усмехнулся и повернулся к стене, которая внезапно стала голоэкраном. И на этом экране начала демонстрироваться история жизни великого композитора. Точнее, история его поисков троицей наивных аарн, прилетевших пригласить гения на премьеру его симфонии и уверенных, что такого человека должны знать все вокруг. С каждым минутой голова отца Симеона опускалась все ниже, ему было мучительно стыдно, а когда он услышал сказанное советником по культуре, господином Девицки, то ему перехватило дыхание. Вот оно, значит, как все случилось?.. А вид убогой фанерной комнатешки, из которой больного человека собирались вышвырнуть умирать на тридцатиградусный мороз, настолько потряс отца Симеона, что он несколько секунд сидел зажмурившись и глухо ругаясь сквозь зубы.
— И что, Гел должен был остаться там? — ехидный тон Илара ран Дара заставил его поежиться.
— Наверное, нет... Но я знаю одно. Моральный облик подавляющей массы населения ухудшается с каждым днем, — глухо ответил первосвященник. — И некому поставить этих рвущих из глотки друг друга добычу волков перед их собственной совестью.
— А вы думаете, что она у них есть? — приподнял брови Командор. — Они сами решили стать волками, а не людьми. Сами, слышите?! И теперь пусть отвечают за свой выбор перед Создателем тоже сами! Мои дети своей болью за них платить не будут!
— Ваши дети? — удивился отец Симеон.
— Все аарн — мои дети, — засмеялся маг. — Все, слышите, до последнего!
Потом снова повернулся к стене и сказал:
— А вот еще несколько примеров.
Отец Симеон молча смотрел из каких страшных условий вырывали многих нынешних аарн. Особенно жутким оказалось происходящее на Аствэ Ин Раг. Раньше ему только слышать доводилось о кошмарах тамошних порядков, а теперь вот довелось и повидать. И это действительно страшно. Даже представить себе трудно было, что одно разумное существо способно так обходиться с другим...
— А теперь посмотрите на города, созданные девочкой, которую убили на Мооване, — донесся до слуха первосвященника голос мага. — Прошу учесть, что она всего лишь два года пробыла среди нас.
Зрелище оказалось фееричным, невозможным, нечеловеческим. Такой звенящей красоты отцу Симеону не доводилось видеть еще никогда. Казалось, видимый на экране прекрасный город сиял чистотой и радостью, был пронизан небесным светом, звал куда-то вверх. Звал туда, где душа должна очиститься и забыть обо всем горьком и страшном, что довелось испытать за прожитую жизнь.
— И это чудо создала восемнадцатилетняя девочка? — глухо спросил первосвященник.
— Да, — кивнул Командор. — Именно восемнадцатилетняя девочка.
— Но почему она не могла создать то же самое на своем родном Мооване? Почему вы лишили такой красоты остальных людей галактики?
— Почему? — иронично хмыкнул маг. — А вы думаете, что ей бы дали хоть что-нибудь создать? Если так, то вы ошибаетесь. Лана выкрикнула Призыв в момент, когда поняла, что ее обязательно заставят стать юристом. Так что, останься она дома, она никогда бы и ничего не создала. Жил бы на Мооване еще один плохой адвокат. Да о чем говорить, если родной отец называл ее жажду создавать новое блажью...
— Если бы она приложила достаточно усилий, то сумела бы доказать свое право на творчество, — упрямо возразил отец Симеон.
— Те, кто чище других, чаще всего не имеют достаточно сил, чтобы сопротивляться сильным, — грустно сказал Командор. — Они чаще всего не умеют доказывать свою правоту. И вы это знаете не хуже меня, ваше святейшество. Оставаясь в ваших мирах, эти люди становятся жалкими, забитыми жизнью неудачниками, не живут, а существуют. Мучаются, но не принимают волчьих законов окружающего их мира. Тогда как попадая к нам они получают возможность полностью раскрыть свой потенциал. И раскрывают.
В глубине души отец Симеон понимал, что Илар ран Дар по-своему прав. Но это была его правота и правота тех, кто действительно смог реализоваться в ордене. Но что делать остальным, которых аарн полупрезрительно называют "пашу"? Особенно не виноватым в своей ограниченности, выросшим в нищете и забитости, не имея даже возможности узнать о существовании чего-то большего, чем обыденная жизнь. Ведь именно им могли помочь духовно подняться Гел Тихани и Лана Дармиго, останься эти двое в родных мирах. Хотя могли помочь только в том случае, если бы их признали... А вот в это самому первосвященнику верилось с очень большим трудом. Скорее всего, тот же Гел замерз бы насмерть через пару дней и ни один человек никогда бы не услышал "Звездной Симфонии". А Лана тихо прожила свою жизнь, работая в какой-то никому не нужной конторе и только мечтая о прекрасных городах. И никому они не помогли бы... Отец Симеон растерялся, маг сумел выбить его из колеи и посеять сомнения в собственной правоте. Но одно он знал твердо — что-то нужно делать для изменения положения. Общая ситуация в галактике продолжала ухудшаться с каждым днем, люди все больше и больше становились зверьми, моральное состояние каждого из миров падало, бывшее совсем недавно преступлением становилось чуть ли не добродетелью. И что со всем этим делать отец Симеон не знал. Он не стал дальше убеждать Командора, а просто привел статистику происходящего за последние сто лет.
— Я рад, — криво ухмыльнулся маг, — что хоть кого-то, кроме меня самого, интересует подобная статистика. Но изменить здесь ничего нельзя, вы не первый, кто пытается хоть что-нибудь с этим сделать. Еще до возникновения ордена я сам убил не одну тысячу лет на такие попытки...
— И что?
— А ничего! Каждая попытка улучшить людей оборачивалась со временем такой катастрофой, что и вспоминать не хочется. Вторая рсандская война, например... И ордена, собирающего самых чистых, тогда не существовало. По всей видимости, каждый народ должен пройти свой путь.
— Тогда зачем нужен ваш орден? Кому и чему вы помогаете?
— Самым несчастным и самым беззащитным, — грустно ответил Командор. — Насильно заставить разумную расу стать лучше, чем она есть на данный момент, не получится, это станет нарушением принципа свободы воли, дарованной нам Создателем. Отчего, по-вашему, рушатся самые лучшие из социалистических государств?
— Причин много, — пожал плечами первосвященник. — Объективных причин.
— Одна из основных причин сводится к тому, что люди не готовы стать такими, какими должны быть по мнению основателей государства. Корысть постепенно разрушает души разумных и заставляет их со временем искать только собственную выгоду. Наверх выбираются лидеры первого типа и губят все лучшие начинания. А еще их жестокость, вы не хуже меня понимаете, что за всю их жестокость людям придется заплатить. Создатель с каждого спросит. И они платят. В религиозных организациях, кстати, происходит то же самое. Да не мне вам рассказывать, вы это знаете куда как лучше меня.
— Увы мне, но вы правы... — вздохнул отец Симеон. — Но что делать? Оставить все как есть?
— Я нашел свой путь, — внимательно посмотрел на первосвященника маг. — Мой путь — помогать лучшим из каждого народа. Именно этих лучших мне удалось объединить в один народ, а если точнее, в братство.
— Так уж и в братство? — скептически приподнял бровь отец Симеон. — А куда девается корысть из ваших аарн, куда девается жестокость и все остальное? Ведь эти качества, пусть и в разных пропорциях, есть в каждом человеке.
— Есть, — ухмыльнулся Командор. — Но людей, в которых эти качества превалируют, мы не приглашаем к себе. А остальные во время Посвящения изменяются. То, что мы называем серебряным ветром, выдувает из их душ остатки качеств, о которых вы говорили.
— А как вы определяете подходящих? Телепатия?
— Не только. Еще эмпатия. Аарн живут в общем эмпато-телепатическом поле.
— И вы не боитесь признаваться мне в таких вещах? — с изумлением посмотрел на мага отец Симеон.
— Нет,— ухмыльнулся Командор. — Вам просто не поверят. А если даже и поверят, то ничего не смогут сделать. Возможно, что скрыв правду о нас, мы совершили ошибку.
— Даже так? — удивился первосвященник. — А почему?
— Почему ошибку? Трудно сформулировать сразу. Раньше мне казалось, что люди станут сильно ненавидеть и бояться тех, для кого не существует никаких тайн, от кого невозможно ничего скрыть. Потому мы решили не афишировать наши способности. Но так было бы только первые несколько поколений, а потом люди привыкли бы к мысли, что есть те, для кого ни одна мысль и ни один поступок не останутся секретом. Возможно, что тогда удалось бы внушить хотя бы части обычных людей желание становиться лучше...
— Извините меня, — покачал головой отец Симеон, — но вы наивны, ни хвоста Проклятого у вас бы не получилось. Хотя, опять же, кто знает...
— Вот именно, — невесело рассмеялся Командор, — что кто знает. Я постоянно сомневаюсь в том, что делаю. Спросите по какой причине? Все просто. Я уже совершал ошибки. Очень много и очень страшных. Ведь мне дана сила, немалая сила, а значит и ответственность перед Создателем за ее использование. По моему уровню я давно должен был уйти в сферы Творения. Но...
Маг поморщился.
— Если откровенно, то не верю! — фыркнул первосвященник. — Но все-таки спрошу: почему вы не уходите?
— Вы знакомы с кем-нибудь из других магов?
— Знаком.
— И к чему, по-вашему, стремятся знакомые вам маги? — спросил Командор.
— Все их стремления можно сформулировать одним словом: власть, — проворчал отец Симеон. — А ваши разве не таковы? Ведь сейчас нет в галактике человека, обладающего властью большей, чем ваша...
— Когда-то и я стремился к власти, — горько усмехнулся маг. — Но однажды властолюбивый и самовлюбленный человечишко по имени Илар ран Дар повстречал существо невероятной мощи и невероятной мудрости.
— И что?
— Это существо сумело помочь мне измениться, став моим Учителем. Сумело помочь мне подняться духовно, подняться над самим собой и осознать очень многое. Но я в свое время принес миру слшком много зла, добиваясь власти, а значит должен это зло искупить. Потому и вернулся сюда, чтобы попробовать помочь хоть кому-то. И пока еще я не имею права уйти! Хотя если бы вы знали, как мне этого хочется...
Посмотрев на отца Симеона, Командор грустно усмехнулся и продолжил:
— Я вижу, что вы мне не верите. Это ваше право, но я говорю правду. Так, как ее ощущаю сейчас.
— Может быть, — исподлобья глянул на него первосвященник. — Однако это ваше дело и ваш выбор, ныть магу вашей силы не пристало. Вернемся лучше к тому, о чем мы говорили раньше. О духовном климате в большинстве миров галактики. Я хотел бы резюмировать то, что мы с вами обсудили.
— Внимательно вас слушаю.
— Хорошо, — кивнул отец Симеон. — Итак, первое. Уже несколько столетий мораль среди человеческих народов нашей галактики падает. Не надо пока возражать, это мое мнение и тому есть доказательства. Второе. Орден Аарн постоянно забирает у всех народов тех, кто чище и лучше остальных. Да, я согласен, что большинство из этих лучших ничего не смогли бы сделать и, скорее всего, погибли бы. Но единицы из тысяч и тысяч смогли бы. И возможно изменили бы окружающую их реальность к лучшему.
— Вы сами сказали — возможно, — усмехнулся Командор. — Но многих из них жизнь наоборот сломала бы. А когда духовно падает один из них, то такой павший способен принести куда больше зла, чем тысяча никогда не подымавшихся.
— Павших все равно единицы, — отмахнулся первосвященник. — Зато у основной массы населения стало бы куда больше шансов подняться выше под влиянем сумевших остаться чистыми. Но вы забираете всех, кого можете. Да, пускай они, хоть я в это не особо верю, проживают среди Аарн счастливую и полнокровную жизнь. Но не думаете ли вы, что за их счастье платят все остальные?
— Не думаю, Ваше Святейшество, — усмехнулся Командор. — Я просто знаю, что это не так. Каждому разумному дан свободный выбор и он сам выбирает каким ему быть. Куда ему идти. Падать вниз или карабкаться вверх. И если человек стремится к материальному благополучию и власти, не желая знать ничего иного, то в этом только его собственная вина. И тянуть такого человека насильно вверх глупо и совершенно бессмысленно. Я в этом давно уже убедился.
— Значит останавливаться вы не собираетесь? — мрачно спросил первосвященник.
— Не имею права. Слишком много этих более чистых корчатся от боли в ваших мирах! Но я постоянно ищу новые пути и буду их искать. Не побоюсь признаться, что где-то и что-то у нас не так. Мы изначально неправильно себя поставили, потому большинство обычных людей нас ненавидит, а не стремится стать лучше, чтобы влиться в наше общество. Но как изменить это я не знаю.
Отец Симеон откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Командора. Он был откровенно удивлен этим признанием. Не ждал такого от самоуверенного мага.
— Вы хотя бы не вмешивались в дела других государств... — почти неслышно сказал он.
— Почти такие же слова мне сказал вчера один из эльфов, ставших аарн, — скривился Илар ран Дар. — Я отвечу вам точно так же, как ответил ему. Прогноз, который вы сейчас увидите, достоверен на девяносто восемь процентов. Если захотите, то можете получить исходные статистические данные и повторить этот прогноз дома. Хороших математиков, знакомых с методом Ренсара и методом Касита, вы найдете без труда. Я очень хочу оставить другие государства на произвол судьбы. Очень хочу. Но опять же не имею права.
Перед глазами первосвященника замелькали графики, которые комментировал сухой голос какого-то компа. И с каждым новым графиком отцу Симеону становилось все более не по себе. Откуда-то он знал, что маг не лжет ему, что прогноз действительно достоверен. Хотя перепроверять его придется очень и очень тщательно. Он поднял взгляд на Командора. Тот выглядел смертельно уставшим, щека дергалась. Странно, но маг, кажется, действительно переживал за то, что может случиться с другими народами. Впрочем, это неважно, важна полученная информация. На информацию такого уровня отец Симеон даже не надеялся, Командор по какой-то причине открыл ему вещи, открывать которые, вообще-то говоря, не следовало. Все оказалось значительно серьезней, чем предполагал первосвященник, похоже, что дубинка в руках ордена жизненно необходима галактике для выживания. И если орден в силу каких-либо обстоятельств уйдет со сцены, выроненную им дубинку должен будет подхватить кто-то другой. Вполне возможно, что и церковь. Хотя нет, теократия никогда не приводила ни к чему хорошему и ни для одного народа, что хорошо видно из истории. Взять хотя бы ту же святую иерархию. Впрочем, это пока бесполезные рассуждения. Но ежели Командор действительно поделится статистическими выкладками, то с ними желательно ознакомить кое-кого из людей, определяющих политику галактики. Особенно... Отец Симеон немедленно оборвал возникшую мысль, даже мысленно нельзя было упоминать при ком-нибудь из Аарн об организации, чье название пришло ему на ум. Не дай Благие, они догадаются...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
