Герой наших времен. Приспособленец.

— Экскурсия! Экскурсия!— кричали идущие навстречу люди — молодые и старые и приветственно махали руками.

— Какая простота нравов, такое у нас в Ленинграде невозможно,— сказала Аня, и тоже в ответ махала руками.

Экскурсия продлилась более трех часов, туристы проехали по всем центральным улицам, им показали дома, в которых живут самые известные в Грузии артисты, музыканты, художники. Побывали они и на берегу Куры и посмотрели, как мальчишки прыгали в мутную воду с довольно-таки высокого моста. Экскурсия всем понравилась, нагуляли аппетит, и туристская жизнь в Тбилиси после вчерашнего инцидента стала казаться Арту и Ане не такой уж неприятной.

После обеда, когда они направлялись в свои комнаты на отдых, их неожиданно пригласили в администрацию турбазы. В кабинете директора кроме его самого находился милиционер в чине капитана и один из вчерашних парней, с которыми были "разборки".

— Я не потерплю безобразий на моей турбазе,— пошел в наступление директор,— где это видано, чтобы какие-то приезжие "молокососы" задевали наших ребят да еще дрались с ними! Я вас с волчьим билетом отправлю домой, напишу письма на работу и по месту учебы, чтобы там с вами разобрались!

Арт и Аня выслушали это выступление, после чего попросили, чтобы присутствующий тут участник инцидента рассказал, как было дело.

Капитан с довольным видом закивал одобрительно. Парень рассказал, что вчера он и его два друга, никого не трогая, шли по коридору турбазы, навстречу им попались Арт с Аней, которые стали к ним приставать, толкаться, были пьяны и вели себя вызывающе. Когда им было сделано замечание, то Арт набросился на них с кулаками, избил двоих человек, после чего ушел.

Капитан заявил, что ему все понятно, и он сейчас составит протокол о хулиганстве.

Арт поинтересовался:

— Знает ли уважаемый капитан, что свидетелями инцидента было более десятка туристов, и почему бы Вам не поинтересоваться их показаниями?

— Зачем это надо, я верю парню, он врать не будет, и нечего мне давать советы,— в ответ заявил он.

Пока капитан писал протокол, Аня попросилась выйти, что ей было позволено с условием, вернуться через пять минут.

Аня тут же направилась к телефону и позвонила знакомым, которые их пригласили в гости. Она рассказала, как было дело и сказала, что сейчас составляется протокол, в котором все трактуется не в их пользу, свидетелей не хотят выслушать и они не смогут приехать из-за этого вечером. Ее собеседник сказал, что они ничего не должны подписывать, надо немного потянуть время и скоро нужные люди приедут на турбазу и во всем разберутся.

Когда Аня вернулась в кабинет директора, капитан заканчивал составление протокола. Его подписали директор и заявитель, после чего передали для прочтения и подписания Арту и Ане.

Они внимательно и медленно начали читать протокол, вслух комментируя каждую фразу и обсуждая ее между собой. Когда чтение протокола было закончено, Аня сказала, что подписывать такую галиматью они не будут, что в протоколе нет ни слова правды, и они думали, что грузины — честные и гостеприимные люди, а оказывается это не так.

Пока они препирались с капитаном, в кабинет вошел генерал милиции и с ним еще несколько человек в штатском. Капитан вскочил и отрапортовал, что производит дознание по заявлению присутствующего здесь потерпевшего, уже разобрался и составил протокол. Однако виновные хулиганы отказываются его подписывать и говорят гадости про грузин.

Генерал прочитал протокол и, обратившись к Ане, спросил, что в нем не так. Она ответила, что все не так, свидетелей происшествия не вызывали и не допрашивали, протокол составлен только со слов заявителя, который нагло врет. Ни она, ни Арт не употребляют спиртное, тогда как троица парней, к ним пристававшая, были пьяны.

Непонятно, что они делали на турбазе хотя сами туристами не являются. Со стороны других туристов очень много жалоб на местных парней, которые в любое время заходят на территорию турбазы, могут даже зайти в женские номера, ведут себя нагло и неприлично. Со стороны руководства турбазы за порядком никто не следит, посторонних не выгоняют, на жалобы не реагируют.

Генерал повернулся к капитану и спросил:

— Все, что говорит девушка — правда?

— Конечно, нет!— ответил тот и, повернувшись к директору турбазы, попросил подтвердить свои слова, который это с удовольствием сделал.

Генерал попросил одного из штатских выйти в коридор и пригласить пятерых первых попавшихся туристов зайти в кабинет. Разбирательство проходило долго и дотошно. В итоге все слова Ани были полностью подтверждены. Было еще дополнительно указано на торговлю местных среди туристов спиртным (чачей), шмотками и самодельными пластинками. Капитан сидел красный как вареный рак и молчал. Все разбирательство заняло больше часа. Генерал взял написанный капитаном протокол, запротоколированные показания туристов и приказал завтра к десяти часам утра явиться к нему в кабинет директору турбазы и капитану, после чего извинился перед Аней и Артом за своих подчиненных и удалился.

Один из штатских, пришедших с генералом, был знакомый отца Ани, которому она звонила. Он сказал, чтобы они через пятнадцать минут собрались и выходили из турбазы, где их ждет автомобиль для поездки к нему домой, куда уже собираются гости. Аня поблагодарила его за содействие в разрешении конфликта, и они с Артом пошли собираться.

В доме Темура, так звали их "спасителя", было уже полно гостей.

На улице во дворе дома был поставлен большой стол, вокруг которого разместились гости. Аню и Арта посадили рядом с хозяевами — Темуром и Софо — и все стоя выпили за гостей, в первую очередь за дочь их хорошего знакомого и коллегу — отца Ани.

В перерыве застолья Арт попросил гитару, под которую вместе с Аней исполнил песню "Тбилисо":

Такой лазурный небосвод

Сияет только над тобой,

Тбилиси, мой любимый и родной!

И Нарикала здесь стоит,

Как память прошлых тяжких бед,

Твою главу венчая сединой.

Расцветай под солнцем, Грузия моя,

Ты судьбу свою вновь обрела.

Не найти в других краях твоих красот,

Без тебя и жизнь мне не мила!

Идёшь аллей вдоль Куры,

И над тобой платанов сень

Своей прохладой в знойный день манит.

И песня рвется из груди,

И даже листья все поют

Седой Куре, одетой здесь в гранит,

и под градом аплодисментов песню про Ленинград:

Город над вольной Невой

Город нашей славы трудовой

Слушай Ленинград я тебе спою

Задушевную песню свою

Слушай Ленинград я тебе спою

Задушевную песню свою

Здесь проходила друзья

Юность комсомольская моя

За родимый край с песней молодой

Шли ровесники рядом со мной

С этой поры огневой

Где бы вы ни встретились со мной

Старые друзья в вас я узнаю

Беспокойную юность свою

Старые друзья в вас я узнаю

Беспокойную юность свою

Песня летит над Невой, засыпает город дорогой

В парках и садах липы шелестят

Доброй ночи родной Ленинград

В парках и садах липы шелестят

Доброй ночи родной Ленинград.

А затем Аня спела песню, подаренную ей Артом "Белое и черное", которая также произвела фурор. Праздник продолжался еще долго. Поздно вечером их отвезли на турбазу.

В Батуми Арт и Аня накупались в море, посетили местный дендрарий.

На озере Севан вода холодная, купаться не пришлось, зато на альпийских лугах они впервые увидели настоящие эдельвейсы. А как готовят форель в ресторане "Ахтамар" на берегу озера!

Ереван — город, который они запомнили на всю жизнь. Розовый туф, которым облицованы дома, приветливые люди, поездка в Эчмиадзин.

Впечатления от поездки переполняли Аню и Арта, когда они на поезде приехали в Ленинград.

Арт отвез Аню к ней домой, где сдал ее маме в целости и сохранности, а сам направился к себе на Попова, где отсутствовал почти месяц и очень соскучился по своему дому.

Дома было все в порядке. Соседи — пенсионеры доложили, что никаких происшествий не было, никто им не интересовался, погода в июле была дождливая и прохладная, и Арт правильно сделал, что уехал на отдых из Ленинграда.

Пора посетить 1985 год, решил Арт и переместился в подвал усадьбы.

Его встретила тишина в доме. Мария Ивановна отсутствовала, Потапыч спал на диване и только один Ворон охранял дом и порядок во дворе. Он очень обрадовался появлению Арта, ластясь к нему и выказывая свое расположение.

Мария Ивановна появилась в доме вечером и предупредила, что сын с невесткой уезжают на три недели в дом отдыха и оставляют на нее внука. Поэтому она переезжает на это время к ним вместе с Потапычем, и вернется только в конце июля. Арт ничего против этого не имел, только попросил раза два за это время навестить его с Вороном.

Забрав Потапыча, Мария Ивановна уехала, а Арт тут же связался с Майей и договорился о встрече. Воздержание в течение месяца в его годы вредно отражалось на здоровье. Майи он сказал, что приятель уехал в отпуск и дал ему ключи от дома, поэтому проблема с местом встреч на время решена.

На июль Мария Ивановна пристроила его на работу в Интурист подменным гидом. В летнее время у гидов очень часто возникала необходимость отлучиться на день — другой с работы, так что появление Арта было встречено с радостью. Он выдвинул единственное условие — поездки на два и более дней ему не предлагать, так как дома у него пес, которого надо выгуливать и кормить. С работой по проведению экскурсий с иностранными туристами Арт был знаком и даже сдал квалификационный экзамен по содержанию и тематике экскурсий. Опять же, живая разговорная речь с носителями языка была ему весьма полезна. Практически ежедневно ему приходилось возить туристов в Петергоф, Репино, проводить экскурсии по Ленинграду.

Раза два — три в неделю он встречался с Майей. В конце месяца она собиралась в отпуск в Одессу. Так и проходили день за днем в июле.

На первой линии жизни в августе Арт продолжал работать в лаборатории, иногда приезжал на дачу к Ане, и готовил материалы по разработке новых схем сохранения больших объемов информации на электронных носителях, чтобы поделиться ими с Павлом Евгеньевичем по его возвращению из отпуска. Их совместная книга была закончена еще в мае, прошла обсуждение на кафедре и на Ученом Совете в институте, получила одобрение и передана в издательство.

Тринадцатая глава. На встречу новой жизни.

Прошло два года.

Арт успешно сдал экзамены за пятый курс, и его оставили на кафедре готовить дипломный проект. Защита должна состояться в феврале следующего, 1968 года. За это время его научный руководитель Павел Евгеньевич успешно защитил докторскую диссертацию, они совместно с Артом получили положительные решения еще по семи изобретениям, написали и издали еще две книги: одна — учебник для студентов по расчету электронных схем, вторая — по теории построения и расчета аналогово-цифровых и цифро-аналоговых преобразователей.

Было договорено и решено, что после защиты Артом диплома, его оставляют в аспирантуре на кафедре, научным руководителем Арта будет Павел Евгеньевич. Уже весной он должен будет сдать экзамены по кандидатскому минимуму, чтобы через год выйти на защиту диссертации. Материала для нее более чем достаточно. Фактически дипломный проект Арта будет составлять значительную часть диссертационной работы. Перед ним поставлена задача — самое главное за предстоящие девять месяцев подготовиться и сдать кандидатский экзамен по марксистско-ленинской философии, экзамены по специальности и иностранному языку для Арта проблем не представляли.

Арт и Аня решили пожениться, на что получили благословление ее родителей. Свадьбу назначили на март 1968 года.

Коллекция художественных ценностей Арта постоянно пополнялась. На дополнительно выделенные деньги мама Ани приобрела еще около двух десятков старинных икон, девять картин современных художников и еще две картины известных художников прошлого века — Айвазовского и Репина. Коллекция старинных орденов также существенно расширилась.

Аня училась уже на третьем курсе института, усиленно занималась немецким языком и активно участвовала в студенческом научном обществе.

На второй линии жизни также произошли изменения. Арт окончил четвертый курс ЛФЭИ. Совместно с Дарьей Николаевной опубликовал три статьи, посвященные системам бухгалтерского учета и финансово-экономическому анализу, применяемым за рубежом. Благодаря этому на него обратили внимание деловые круги Запада, которые начали строить планы по созданию совместных предприятий в свете принятых в последнее время ЦК КПСС и СМ СССР ряда постановлений и законов, разрешающих создание частных предприятий и индивидуальную трудовую деятельность в СССР. Эти нововведения в экономическую жизнь страны очень интересовали Арта, и он активно их изучал и строил планы по практическому применению. Несмотря на сильное давление со стороны выпускающей кафедры на ориентирование его на научную деятельность, она его не прельщала. Науки ему хватало и на первой линии жизни, а здесь он хотел заняться практической стороной экономической деятельности.

Арт продолжал заниматься боевым самбо, не стремясь к достижению серьезных спортивных результатов, а только поддерживая себя в хорошей физической форме.

Он практически в совершенстве овладел английским языком, и его уже неоднократно привлекали для участия в деловых переговорах с иностранцами советские предприятия, планирующие организацию совместной деятельности, поскольку он отлично знал современную экономическую и финансовую терминологию и теорию. Эта работа давала ему много информации для анализа наиболее перспективных направлений в производственной, в том числе и совместной, деятельности. Правда, в последнее время Арт подспудно чувствовал что-то неправильное в том, что к нему за консультациями и помощью стало обращаться все больше и больше советских предприятий, в основном радиоэлектронного профиля, но списывал это на свою растущую популярность, глубоко не задумываясь над происходящем. Главное было легализовать имеющиеся у него значительные финансовые ресурсы. Обдумыванию этих проблем он посвящал все свое свободное время.

Арт продолжал жить в своей усадьбе вместе с Марией Ивановной. В этом году она совместно с семьей сына вместо коммуналки получила трехкомнатную квартиру в Купчино, прописалась там, но решила от Арта не уходить, поскольку жизнь в его доме ее полностью устраивала.

В последнее время Арт все чаще вспоминал слова Зары о "прозрении",

которое случается со всеми дароносцами. Что-то было неправильно в ее словах, сказанных ему сразу после инициации. Мысли об этом постоянно крутились у него в голове. Раньше, когда ему приходилось завоевывать свое место на второй линии жизни, ему некогда было думать об этом, а сейчас у него появилась возможность более глубоко проанализировать все аспекты своего существования.

Больше всего Арта мучила фраза, сказанная Зарой, которую он запомнил дословно: — Запомни пока главное — на любой линии жизни — ты один и никогда не сможешь встретиться сам с собой. С каждым дароносцем, прошедшим первую инициацию, происходит "прозрение", то есть наступает такой момент, когда многое из того, что было неясно, не вписывалось в систему его знаний о мире и фактах о нем, что постоянно мучило его, заставляя непрерывно думать о происшедшим с ним, вдруг складывается в стройную картину в его голове. Обычно это происходит на третий — пятый год после инициации. После прозрения ты отнесешься критически ко многим моим словам, сказанным сейчас, но они необходимы, чтобы сейчас у тебя "не поехала крыша.