— Нет, — сказал Керр. — Мы будем придерживаться нашего курса. Они могли бы быть дружелюбными. И насколько они могут быть хуже рейдеров?
Если бы команда попала в рабство, они, вероятно, вернулись бы в Кирсти, но в качестве "гостей" жрецов огня. И если это была альтернатива, он предпочел бы броситься за борт прямо сейчас.
— Мы будем придерживаться нашего курса, Мапп. И пусть решает Владычица Вод.
* * *
Роджер потянул себя за прядь волос и вздохнул.
— Капитан, как бы я ни ненавидел делать предложения... — начал он, но остановился как вкопанный, когда Панер разразился нехарактерным для него лающим смехом, который на мгновение заставил его подпрыгнуть. Затем капитан фыркнул.
— Да, ваше высочество?
— Ну, а я не люблю предлагать, — возразил Роджер.
— Я знаю, что вы этого не любите, ваше высочество, — сказал Панер с улыбкой. — Вы склонны делать что-то самому, а потом спрашивать меня, все ли было в порядке. Признаю, что это отличается от внесения предложений. Итак, давайте разберемся — каково ваше предложение?
— Я думал о направлении ветра, — продолжил Роджер, решив, что сейчас неподходящее время для обсуждения того, совершал ли принц Роджер Макклинток слишком много глупых ошибок в последнее время. Большинство наблюдателей вернулись на палубу, как только были установлены общие очертания приближающихся кораблей и их построение. Рядовой морской пехоты сейчас сидел на перекладине фок-мачты рядом со смотровой площадкой мардуканца, используя системы своего шлема для уточнения данных. Но на данный момент пришлось ждать почти два часа, пока корабли медленно сокращали промежуток между ними.
— Они приближаются к нам по правому борту, прямо с ветра, но строй из шести кораблей развернут к западу от нас, и нам требуется несколько минут, чтобы пройти их. Если мы останемся на этом курсе, когда преследователи приблизятся к нам, самый западный корабль окажется в положении, при котором нам будет трудно полностью уклониться от него.
— Я... не совсем понимаю это, — признался Панер.
Роджер на мгновение задумался, затем сделал быстрый набросок на своем импланте, подробно изобразив флотилию людей / к'вэрнийцев, неизвестного ведущего и преследователей.
— Я просматриваю рисунок, — сказал он, перекидывая эскиз со своего импланта морскому пехотинцу. — С точки зрения уклонения от контакта, мы можем легко отделаться от головного корабля. Но если бы мы решили избежать преследователей, у нас было бы три варианта. Один из них состоял бы в том, чтобы повернуть на правый борт, когда мы подойдем к ним. Это дало бы нам возможность в полной мере воспользоваться погодоустойчивостью шхун, чтобы пройти мимо них по ветру и легко избежать контакта. Но на маневрирование уйдет некоторое время, и есть небольшой риск попасть в мертвое положение без движения.
Панер кивнул на это. Пару раз, особенно в начале плавания, когда капитаны-уроженцы Мардука все еще привыкали к новой оснастке, один или несколько кораблей оказывались во время лавирования "закованными в кандалы" лицом прямо к ветру, фактически не имея возможности двигаться или маневрировать, пока не могли отодвинуться достаточно далеко, чтобы собраться с силами. Это была не та ситуация, в которой он хотел бы оказаться, когда вокруг были потенциальные враги.
— Мы не хотим, чтобы это произошло, — заметил он. — Продолжайте.
— Нашим вторым выбором было бы отклониться на запад, — сказал Роджер, — расправив паруса и либо плывя поперек ветра, либо разворачиваясь, чтобы позволить ему наполнить наши паруса сзади, в то время как мы почти убегаем от него. Это "досягаемость" или "широкий охват". Проблема в том, что на любом галсе у самого западного корабля есть хоть какая-то возможность перехватить нас. Вероятно, мы могли бы показать им свои пятки — я бы голосовал за любой из наших кораблей, даже "Снарлиоу", что они обогнали бы все, что у них есть. Но есть риск перехвата.
— В этом случае мы уничтожаем любую несчастную душу, которая попадается нам на пути, — отметил Панер, выводя эскиз на свой имплант и изучая его.
— Да, капитан, мы можем это сделать, — согласился Роджер, слизывая соленую каплю пота с верхней губы. — Но я утверждаю, что было бы лучше находиться в положении, когда мы могли бы вообще избегать контактов, если это то, что мы решим сделать. Или управлять меню маневров, если мы решим вступить в бой.
— Мы можем? — спросил капитан. — И должны ли мы обсуждать это с Поэртеной или шкипером?
— Может быть, — сказал Роджер. — Вероятно. Но я тут подумал. Если мы повернем на правый борт и разместим их по левому борту, у нас будет все пространство для маневра по правому борту. Это лучшая позиция для ветра. Кроме того, если мы решим ввязаться, мы сможем оказаться с наветренной стороны, чтобы лучше маневрировать с этой позиции. Но нужно немного подождать, пока мы не подойдем чуть ближе.
— Я поговорю об этом с Т'Сулом, — согласился Панер. — Но если не сильно ошибаюсь, это очень хорошая идея.
* * *
— Они носятся повсюду, — сказал Пелу.
— Я это вижу, — ответил Керр. Он потер свои рога, обдумывая маневры маленького флота. Его суда меняли курс на восток левым галсом, и этот маневр был зрелищем для любого моряка. Паруса, казалось, встали на место естественным образом, и за удивительно короткий промежуток времени все пять кораблей были развернуты и летели по ветру.
— Они в лучшем положении, чтобы напасть на нас с наветренной стороны, — беспокоился Пелу. — Может быть, это какой-то новый тип корабля из Леммара?
— Если бы Леммар мог строить такие корабли, — фыркнул капитан, — мы бы уже были в цепях в Кирсти! И если они в лучшем положении, чтобы напасть на нас, они также в лучшем положении, чтобы избегать всех нас. Сейчас они могут оставить нас на своем пути в любое время, когда захотят, но раньше они могли быть отрезаны западными опустошителями. На самом деле, я думаю, что их дела сейчас, — это лучший знак.
— Хотел бы я, чтобы мы знали, кто они такие, — заволновался Пелу.
— Интересно, желают ли они того же самого?
* * *
— Готовы к еще какому-нибудь нежелательному вводу? — спросил Роджер с усмешкой.
— Конечно, ваше высочество, — ответил Панер с легкой улыбкой. — Каждая клеточка моего существа живет, чтобы служить империи.
— Почему-то, мне кажется, я уловил в этом ответе нотку сарказма, — сказал Роджер с ответной ухмылкой. — Но я отвлекся. Я собирался сказать, что нам нужно установить контакт с этими людьми.
— Согласен. И у вас есть предложение?
— Ну, для первого контакта нам понадобится кто-то, кто хорошо разбирается в программе-переводчике и чей имплант обладает достаточными возможностями для ее запуска. И это означает либо мисс О'Кейси, либо меня. И поскольку это потенциально опасная ситуация...
— Вы думаете, что имеет больше смысла послать человека, которого я должен охранять, — закончил Панер. Затем он покачал головой. Твердо. — Нет.
— Так ты собираешься послать Элеонору? — ласково спросил Роджер.
— Перестаньте улыбаться мне! — рявкнул Панер. — Черт возьми. Я командир ваших телохранителей, ваше высочество. Я не должен посылать вас в ситуации, потому что они слишком опасны, чтобы посылать кого-то другого!
— Угу, — сказал Роджер. — Итак, ты посылаешь Элеонору?
— Ты ни за что не попадешь на этот корабль, — сказал Панер. — Никаким способом.
— Понимаю. Итак...?
* * *
— Ах, свобода!
Роджер откинулся назад в страховочной упряжи, подвешенный над изумрудным морем на куске очень тонкой веревки длиной менее вытянутой руки, в то время как катамаран рассекал воду со скоростью почти шестнадцать узлов. Д'Нал Корд пошевелился и попытался принять что-то похожее на устойчивое положение — трудное для человека его габаритов на палубе хлипкого судна — и раздраженно потер рог.
— У тебя необычное представление о свободе, Роджер.
Большинство небольших лодок флотилии имели традиционные v-образные корпуса, но и Роджер, и Поэртена настояли на по крайней мере одном маленьком катамаране для быстрого передвижения. Для их строительства потребовалось почти столько же инженерных знаний, предоставленных человеком, сколько и для гораздо более крупных шхун — легкие, быстрые катамараны требуют точного сгибания поперечных креплений, — но в результате получилось небольшое судно, которое в любую хорошую погоду было даже быстрее шхун.
И плыть под парусом было весело.
— Должна признать, что это в некотором роде забавно, — сказала Депро, обмахиваясь своим форменным топом. — И ветерок освежающий.
— Там, на Земле, катание на катамаранах и лыжах было настолько близко к свободе, насколько мне когда-либо удавалось, — отметил Роджер, прыгая вперед в упряжи, чтобы посмотреть, улучшит ли это положение паруса. — Вы, ребята, действительно позволили мне ненадолго уехать.
— Не жалуйтесь, — ответила Косутич. — Ваша леди-мать провела большую часть своей жизни, завернутая в хлопок. Полк вообще ни за что не хотел рисковать ею, как единственным ребенком вашего дедушки. Ей даже редко удавалось покинуть территорию дворца.
— Честно говоря, проблемы матери меня бы волновали меньше, — холодно сказал Роджер, откидываясь назад в своей упряжи, когда Поэртена слегка изменил курс катамарана.
— Может быть, и нет, — ответила старший сержант. — Но за последние шесть месяцев у вас было больше опыта общения с "реальными людьми", чем у нее за всю ее жизнь. Академия была ближе всего к месту, где она когда-либо имела дело с кем-либо, кроме имперских функционеров и политиков. И даже там она провела все это время, все еще завернутая в хлопок. Они даже не подумали бы о том, чтобы заставить ее выполнять упражнения в невесомости в реальной обстановке — по крайней мере, вне атмосферы. Все это должно было происходить на симуляторах, где не было никакой возможности подвергнуть ее смертельной опасности. И если они никогда не позволят ей сделать это, вы можете только представить, насколько менее вероятно, что они позволили бы ей делать такие вещи, как, о — просто в качестве примера, который приходит мне в голову, вы понимаете — возглавить атаку на орду варваров. И никакие шутники вроде Джулиана не допускались к ней ближе чем на километр.
— И к чему ты клонишь? — спросил Роджер. Он еще больше наклонился вперед и опустил руку в воду, когда чуть более сильный порыв ветра ударил в парус. — Говоря о рисках, ты же понимаешь, что если поблизости окажется хоть один из этих гигантских коллов, нам конец?
— В этом-то и суть, — трезво сказала Косутич. — Империал-Сити полон профессиональных политиков и благородных прислужников, большинству из которых никогда не приходилось бороться за деньги, чтобы снабдить подразделение в полевых условиях. Которые никогда не подвергались воздействию условий "низшего класса". Которые никогда не спали на земле, никогда не ложились спать голодными. В некоторых случаях это означает людей, которые не только не понимают большинство населения империи, но и не любят их или не заботятся о них. А в других случаях — которые, как мне кажется, еще хуже — они их не понимают, но идеализируют. Они думают, что в бедности есть особое достоинство. Или особое качество в том, чтобы родиться в нищете и умереть в ней.
— Святой Симпс, — сказала Депро.
— И различные социальные сети, — согласилась Косутич. — Особенно сторонники перераспределения в старом стиле, выступающие за Ардана.
— Там, по крайней мере, есть аргумент, — сказал Роджер. — Я имею в виду, слишком большая концентрация власти, и тебе не намного лучше, чем при повелителях Кинжала. — Он сделал паузу и ухмыльнулся. — С другой стороны, я знаю, что вы все кучка подонков!
— И если вы живете исключительно в соответствии с тем, что, по вашему мнению, является "волей народа", вы получаете солнечный союз, — продолжила Косутич, демонстративно игнорируя последнее замечание принца.
— Трахальщики, — прорычал Поэртена и сплюнул за борт.
— Да, Арма в основном прошла это, — признала старший сержант. — Но у Пинопы все получилось плохо.
— Что действительно потрясло некоторых членов ранней семьи, так это то, что имперский солнечный союз использовал политику Роджера Макклинтока в качестве своей "модели" для этого идиотизма, — сказал Роджер. — Президента Роджера, то есть. Роджера Объединителя. Но без принятия общественных жертв, которые были необходимы. А потом, когда все развалилось, они попытались обвинить нас!
— Я могла бы отчасти понять участие в реконструкции планеты, — прокомментировала Депро. — Некоторые из этих планет находились в еще худшем положении, чем Арма. Но оставлять свою главную базу полностью неприкрытой было просто идиотизмом.
— И почему они это сделали? — спросила Косутич и продолжила отвечать на свой собственный вопрос. — Они должны были. Они уже были настолько поглощены программами социального обеспечения, что не могли создать такой флот и гарнизонные силы, в которых нуждались, и при этом оставаться сторонниками перераспределения. Так что они положились на блеф, послали весь чертов флот попытаться построить какую-нибудь планету, а Кинжалы ворвались и съели Солнечную систему на обед.
— Кинжалы были очень хороши в убийстве золотого гуся, — сказал Роджер. — Но мы — то есть Макклинтоки — довольно хорошо усвоили этот урок.
— Разве мы? — спросила Косутич. — Неужели действительно мы?
— О, нет, — простонал Роджер. — Это ведь не очередная из тех вещей "давай не будем говорить Роджеру", не так ли?
— Нет. — Старший сержант рассмеялась, но ее глаза были прикованы к туземному кораблю, на встречу с которым они пришли, и ее взгляд был настороженным, когда Поэртена огибал его корму, готовясь подойти к борту слева. — Но внимательно посмотрите на карьеру своего дедушки, — продолжила она, — а затем скажите мне, что мы чему-то научились. Еще один человек, который ни дня в своей жизни не работал и думал, что низшие классы были какими-то волшебными. И, следовательно, что с ними следует нянчиться, платить им и чрезмерно опекать... за счет флота и границ святош.
— Что ж, это единственная ошибка, которую я бы никогда не допустил, будучи императором, — пошутил Роджер, когда Поэртена завершил свой маневр. — Я знаю, что вы все кучка лживых, ленивых трахальщиков.
— Самое время окликнуть, — сказал Поэртена. Корабль и катамаран теперь находились примерно в сотне метров друг от друга, на почти параллельных курсах, причем лодка находилась немного позади гораздо более крупного торгового судна. Поскольку из-за этого ветер дул им в корму, Поэртена поднимал парус до тех пор, пока он не начал надуваться и был опасно близок к тому, чтобы закачаться или упасть на другой борт лодки. Это могло бы заставить их немного беспокоиться о столкновениях между такими вещами, как головы и стрелы, но это также замедлило их настолько, что они не смогли бы обогнать более медленный мардуканский корабль.
— Подведи нас немного ближе, — приказал Роджер, отстегивая ремни и закрепляя их на мачте. — Мне нужно иметь возможность услышать их ответ. И я не вижу никакого оружия.
— Странно это, — сказала Косутич. — Я согласна, что нам нужно подобраться ближе, но если их преследуют пираты или даже суда с каперскими грамотами, можно думать, что у них должна быть защита. И я даже не вижу поворотного орудия.