"Охотник"

— Ты чо молчишь, пялишься?! — не унимался парень — Ты чо, в уши долбишься, чо ли, не слышишь?! А может тебя надо научить, што старшим отвечают?! (парень был не старше Олега, но важность момента делала его великим, мудрым, старым)

Сергар молча смотрел на незнакомца, и в голове у него звенело — пусто, гулко, как в медном котле. Не отвечать! Держаться!

— Глянь! Опять спать вздумал! Ты чо, не уважаешь пацанов?! Ах ты урод гребаный!

Парень схватил Сергара за волосы, с размаху хлестнул его рукой по лицу. Широкая ладонь, пахнущая потом и мочой, скользнула по губам Сергара, выбив из них брызги слюны, попавшей на рубашку "собеседника". Замахнулся еще раз, но...

Вспышка ярости — мгновенная, яркая, утопившая мозг в желании бить, крушить, терзать!

Память не подвела. И пусть рефлексы еще не те, да и руки совсем другие, но эти руки тренированы, сильны (попробуй-ка подтянуться пятьдесят раз подряд!), и пусть даже не такие умелые, как свои руки, руки боевого мага, но...

Короткий, хлесткий удар в кадык! Толчок!

Хрип, бульканье, падение тяжелого тела, скрежет каблуков по каменному полу, и мысль: "Вот теперь мне конец! Что же я наделал?!"

— Гля! Он убил его! Пацаны, он Сеню убил! Ни .... себе! Эй, начальник, скорую давай! Скорую! Тут этот больной урод Сеню убил!

Через пять минут вокруг Сергара все завертелось, закружилось — на него снова надели наручники, зачем-то пристегнули к столу, привинченному к полу, стоявшему в комнате для допросов. Сбежалось все начальство — судя по большим фуражкам и звездам на погонах. Хоть Сергар и не особо разбирался в здешних званиях, он уже знал — чем больше звезд, и чем звезды крупнее — тем главнее командир. Заглядывали в комнату, смотрели на инвалида в кресле, как на диковинку, как на раненого, но опасного зверя, сидящего на цепи, но не ставшего менее опасным.

Одним из первых появился участковый Воскобойников — он мрачно смотрел на своего "подопечного", и ничего не говорил — да и что можно было сказать? Когда Сергей подошел ближе, прикрыв дверь, Сергар все-таки не удержался, и негромко, вполголоса, сказал:

— Он первый напал. Ударил меня. Я был вынужден защищаться.

— Сокамерники говорят другое. Мол, он хотел поговорить, наклонился к тебе, а ты его ударил. Ни за что.

— Я тебе сказал, ты услышал. А там — хочешь верь, хочешь — не верь. Сергей, мне поесть надо. Хоть что-нибудь. Баба Надя... — голос Сергара дрогнул, и едва не дал петуха. Справившись с волнением, продолжил — Она напоила меня снадобьем, после которого очень хочется есть. Мое тело сжигает само себя. Если я сдохну, вашему начальству не понравится. Придумай что-нибудь.

— Снадобье, говоришь? — на широком лице Сергея прошла тень недоверия — Ладно. Что-нибудь придумаю. Ты точно не убивал старуху?

— Сергей, не будь идиотом! Зачем мне было ее убивать?! Я испугался, что с ней сделалось плохо, полез проверить пульс, решил попробовать откачать...и тут мне врезали по башке. Все. Больше ничего. Вы же будете делать экспертизу, все будет ясно. Ты вот что скажи — что мне грозит за убийство этого придурка? Он, вообще, кто?

— Баклан — не думая, сказал Сергей — Мелкая шпана, горлопан. Не авторитетный. Что будет? Если драка была — лет пять могут дать. Но у тебя есть отмазка — ты инвалид, и ты защищался. Толкнул его, стукнул, и случайно попал в горло. Ты ему трахею перебил. Если бы вовремя помогли, дали дышать, он бы не сдох. Так бы — помер Максим, да и хрен с ним — но...это убийство! Да еще в самом РОВД! Ты, подозреваемый в убийстве, появляешься в КПЗ и тут же убиваешь соседа по камере! Скандал! В общем — крутить тебя будут по-полной. Я тебе сказал, как ты должен защищаться. Тебе дадут адвоката, но ты его особенно не слушай. Ему на тебя класть с прибором. Адвокаты и за деньги-то не больно работают, а уж бесплатно — ты ему нахрен не нужен. Хорошо, если хотя бы поможет заявление оформить, либо еще какой документ. И держись! Везде люди живут, и в тюряге тоже. Будь осторожен на словах, и в делах, иначе может быть очень плохо. Жаль, что некому рассказать тебе о законах в тюрьме, я не успею, сейчас следователь должен подойти.

— Я знаю о воровских законах в тюрьме — мрачно ответил Сергар — Дядя Петя рассказывал. Целыми днями об этом болтал. Я запомнил. Зачем ты мне все рассказал? Про адвоката, и про защиту? Ты мне поверил?

— Честно сказать, я с самого начала не верил, что ты убил бабульку. Почему тогда я тебя все-таки привез сюда? Скажу. Тебя можно задержать только на три дня. Экспертизу сделают за один день, может два дня. Не больше. После этого тебя бы отпустили. Если бы я тебя отпустил сразу — начался бы скандал, но это не самое главное. Народ у нас горячий, они хлебнут горилки, и...в общем — прибили бы тебя, и зачем мне это надо? Во-первых, меня бы точно наказали, если бы я отпустил подозреваемого в убийстве. А так — разобрались, и отпустили. Во-вторых, убили бы тебя — тоже повесили бы на меня. Мол, отпустил, не обеспечил, и так далее. Пострадали бы и мужики — их бы за тебя посадили. Так что...тебе лучше пока побыть за решеткой. Спокойнее — и мне, и тебе. И всем. Понял?

— Понял. Пожрать дашь?

— Скоро. Никуда не уходи! — участковый ухмыльнулся, и быстро, бесшумно вышел из допросной, не оглядываясь назад. Сергар же расслабился и застыл, закрыв глаза и стараясь унять дрожь, его почему-то трясло — то ли от холода — в комнате царил промозглый, могильный холод, то ли от нервного возбуждения. Что было довольно странно — что он, никогда не убивал людей? Это был честный бой — подонок сам напросился, и кто виноват, что у боевого мага сработали рефлексы?

Сергар полтора десятка лет занимался и воинскими упражнениями, и упражнениями для поддержания тела в боевом состоянии — как еще могла отреагировать его сущность на угрозу извне? Только уничтожением этой угрозы, и никак иначе! Боевые годы даром не проходят. Память.

После ухода не прошло и минуты, как в комнате появилась симпатичная девушка в синей форме, которая усиленно напускала на себя важность и значимость. Следователь строго спрашивала Сергара о том, что произошло в камере, он вяло отвечал, находясь в странном, каком-то отстраненном состоянии. Голос девушки слышался далеко-далеко, как сквозь вату, и зудел, зудел, зудел.

От девушки пахло благовониями — здесь их называли "духами", этот запах смешивался с запахом тюрьмы, дав странную атмосферу, ни на что доселе не похожую. В коридоре гудели голоса, сливаясь в однообразный фон, прерываемый выкриками какого-то мужчины, чего-то требующего, чем-то возмущающегося. Сергара ничего не возмущало. Он ничего не требовал, ничего не хотел, только чтобы его оставили в покое.

Не выдержав, сказал об этом девушке в синей одежде, она замолчала и перестала задавать вопросы. Сергар попросил ее принести попить, но девушка как будто не поняла, и тогда он просто закрыл глаза и свесил голову на грудь, после чего больше не сказал ни слова.

* * *

— Юль, ты не видишь, что ли — он вырубился?! Ты чего таращишься на него? Скорую давай!

— Вызвала уже. Серега, вот ты приволок всем проблему! Он вообще странный — говорил на непонятном языке! Он что, иностранец?

— Какой иностранец? Хмм...не знаю. Вроде — нет. Я ему пожрать принес. Он говорил — бабка его лечила и дала какое-то снадобье, от которого хочется есть. И что если он не поест — может умереть.

— И чего ты молчал? Сразу надо было скорую вызывать! Вот помрет, кто будет отвечать? Я?

— А кто? Ты приняла, и все, все претензии направляй к начальству. Я свое дело сделал!

— Вот всегда так! Вечно следователи крайние! А вы ни за что не отвечаете!

* * *

— О! Наконец-то, приехали! Вот сюда!

— Снимите наручники, вы что, с ума сошли?! Мы его забираем.

— Как — забираете?! Он убийца!

— Я не знаю — кто он, карманный вор, насильник, или убийца — если его сейчас не увезти в стационар, он умрет! Пишите тогда отказ и берите ответственность на себя! Я в этом случае не отвечаю за его жизнь! Капитан — дадите бумагу?

— Следователь — вот она решает. Все вопросы к ней.

— А я-то чего?!

— Он на тебе висит, а кто еще-то?!

— Черт! Черт! Сергей — чтобы тебя черти унесли! Тащите в машину, а ты поедешь с ним! И проследишь, чтобы он не сбежал! Я сейчас к начальству, подам рапорт, чтобы обеспечили охрану! Ох, ты и притащил нам засаду!

Глава 5

Снова боль, снова очнувшийся мозг не сразу понимает, где находится его носитель. Белый потолок с рыжими разводьями. Стена, окрашенная голубой краской. Резкий запах спиртного раствора, хлорки, еще чего-то неуловимого, химического. Рядом с кроватью — стойка из блестящего металла, на стойке закреплены прозрачные бутылки, перевернутые вверх дном. От одной из бутылок отходит прозрачная трубка, на конце трубки игла, воткнутая в руку, в сгиб, в вену.

Поднял левую руку, осторожно потрогал трубку — удивительно! Прозрачная, как стеклянная, а не ломается! Из бутыли в "отстойник" на трубке капает прозрачная жидкость — в руку? Они что-то заливают ему в кровь?

Потрогал иглу, и тут же отдернул руку — рефлекторно, привычно повинуясь команде:

— Не трогай! Руки убрал!

Повернул голову — у столика в оголовье кровати возится девушка в белом халате. Довольно молодая, почти девочка. Лицо решительное, строгое, но очень симпатичное, милое.

Посмотрела на хлопающего ресницами Сергара, смягчилась:

— Не нужно трогать. Либо заразу занесешь, либо выдернешь иглу, и мне снова втыкать! Зачем лишняя работа? Да и тебе терпеть...

— А что...в бутыли?

— Что ты сказал? На каком языке? — девушка удивленно подняла брови, и Сергар выругался про себя — опять забылся!

— Я спросил — что в бутыли?

— А что за язык такой? — не унималась девушка — В бутыли? Глюкоза, и кое-что еще, поддерживающее. Ты чуть не помер. Говорят, тебя какая-то аферистка-лекарка накачала своими ядовитыми штучками, и ты того...хотел на тот свет. Теперь все нормально, откачаем. Больница же! У нам не помрешь! Не дадим! Так что за язык-то? И чего тебя охраняют? Милиционера поставили! То есть — полицейского!

— Подозревают в убийстве — Сергар мрачно посмотрел на девушку — Вот эту самую лекарку и убил. Говорят — что я убил.

— Да ладно! Какой из тебя убийца? — хихикнула девица — Тебя самого можно мухобойкой прибить! Ты ж колясочник!

— А еще он убил сокамерника! — буркнул ворвавшийся в комнату участковый Воскобойников — Голой рукой. Наповал! И тебя прибьет — если лезть будешь. Вот что, дорогуша, вали-ка ты отсюда, мне с подозреваемым поговорить надо!

— Вообще-то я тут на работе! — оскорбленно повела носом девушка — Я вообще щас главврачу скажу, и вас самих отсюда выведут! У вас вообще-то удостоверение есть?

— Какое удостоверение, дура? — рыкнул Сергей, делая отвратительно-злое лицо — Ты что, не видишь, что я в форме? При исполнении? Дебильных ментовских сериалов насмотрелась, что ли?! "Разбитых хренарей"? А ну пошла отсюда, пока не привлек за противодействие законным требованиям работника полиции! Кыш, мокрощелка!

Сергей вдруг быстро перегнулся через стул, стоявший у постели Сергара, и звонко хлопнул по тугому заду девчонки. Та взвизгнула от неожиданности и быстро заспешила к двери, с опаской поглядывая на здоровенного полицейского. Уже стоя в дверях, оглянулась и мстительно заявила:

— Вот сейчас позвоню вашему начальству и скажу, как вы меня за задницу хватаете! Вы скорее всего оборотень в погонах, маньяк, и вас надо искоренять!

— Вот прямо сейчас и начинай! Пошла отсюда, сказал! А то я тебя щас сам искореню!

Девица выскочила, а Сергей уселся на стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью:

— Вот и славно. Теперь тишина и покой.

Огляделся по сторонам и удовлетворенно хмыкнув, сказал:

— Глянь-ка, отдельную палату тебе дали! Как вип-персоне! А обычно тут в больничке по десять человек лежат в палате!

— Боятся, что я соседей начну душить? Потому одного положили? — криво ухмыльнулся Сергар.

— Не без того, да! — участковый невозмутимо еще раз огляделся по сторонам и подтянул к себе длинный сверток, с которым вошел в палату — Вот! Костыли, как ты просил. Петька прислал. Мать твоя в порядке, плачет, само собой. Просилась сюда — я не позволил. Все равно не пустят, только зря проездит. Нужно разрешение следователя на посещение. Разрешение не дадут, пока дело не направят в суд. Адвоката тебе уже назначили, скоро притащится. Кого — не знаю, да и разницы никакой нет — я тебе уже говорил.

— Экспертизу сделали?

— Сделали... — отвел глаза участковый, потом вздохнул и поджал губы — От старости померла. Просто остановилось сердце. Устала видать. Всем свой срок на роду написан. Вот и ей пришел. Если бы ты не замочил того баклана, в камере — сейчас уже был бы дома.

Участковый помолчал, потер запястья рук, сцепил их в замок.

— Вот что хочу тебе сказать...частично я виноват, что ты оказался под статьей— не привез бы тебя, баклан бы не докопался, ты бы его не грохнул. Потому — чем смогу помочь — я помогу. Чтоб по-честному. Вот сумка, мать тебе еды собрала. Костыли, как просил — я привез. И еще — совет тебе — даже если ты уже можешь ходить, на суд катись в коляске. Тогда или меньше дадут, или вообще на условный вытянешь. Хотя...вряд ли. Все-таки убийство, есть убийство. Старайся пробыть здесь, в больнице, как можно дольше — тут и кормежка получше, и лекарства есть. Переведут в тюремную больничку, в область — там не забалуешь. Та же тюрьма, только...в общем — ясно. Но на всякий случай костыли тебе оставляю. Почему-то мне кажется, что ты не захочешь все время кататься в тележке. Нет? Я так и думал. Ну что же, смотри сам. Тебе жить. Я со следователем поговорю, она девка хорошая, о свиданке с матерью договорюсь. Попозже. Что-то еще принести?

— Книг каких-нибудь — подумав, попросил Сергар — газет всяких, можно старых. Я ничего не помню, ничего не знаю о мире...

— Кстати — вот еще способ отвертеться! — воодушевился Сергей — Коси на сумасшедшего! Полежишь в дурдоме пару месяцев, потом выпустят! Правда нельзя будет машину водить, ружье иметь, травмат купить — зато не будешь сидеть! Не хочешь? Ну — твое дело. А то ведь запросто. Потеря памяти, то, се...подумай.

— Вот он пришел, командует тут! — в палату ворвалась давешняя девица, глаза которой метали молнии — Меня прогнал, рукоприкладствует!

— Вы что себе позволяете, капитан?! — высокий мужчина в белом халате на строгий костюм нахмурясь посмотрел на участкового — Вам кто разрешил находиться в палате, да еще и без халата?! Вон отсюда!

Посмотрел на Сергара:

— Он что, бил вас? Не стесняйтесь, скажите, больной! Не бойтесь, он вас не тронет!

— Нет, не бил — отрицательно помотал головой Сергар, и чуть улыбнулся, видя, как стушевался могучий Воскобойников — Просто навестил.

— Навестил — и вон отсюда! — приказал незнакомец — Я главврач больницы, и я не разрешаю разговаривать с больным, едва вышедшим из комы! Вы что, загубить его хотите?! Уходите отсюда, иначе я сейчас позвоню начальнику УВД, и вы вылетите с работы, как пробка!

— Ухожу уже, ухожу! — буркнул Сергей, подмигнул Сергару левым глазом — Чего так разорались-то?