— Зачем вам вообще понадобились занятия с мечом? — продолжил свои расспросы Дайтон и сел. Вальяжно развалился в кресле, ни на миг не выпуская расстроенную своеобразным выговором девушку из плена внимательных серых глаз. — Союз с тенями делал вас практически неуязвимой.

— Как показал опыт — эти занятия оказались мне более чем полезны, — не согласилась с ним Шаная. — Иначе... иначе...

И она передернула плечами от омерзения, вспомнив встречу с загулявшим моряком на пустынном пляже. Как оказалось, даже теням нельзя верить. Они предали ее в самый неподходящий момент, а вот оружие на подобное не способно.

Дайтон хотел было что-то ей сказать, но в последний момент передумал. Поставил бокал перед собой и несколько раз стукнул длинными тонкими пальцами по безупречной полировке стола. Его забавлял разговор с принцессой. Вообще-то он считал, что она не выдержит своеобразной пытки ожиданием намного раньше и постарается каким-либо образом встретиться с ним. Но на него произвело несомненное впечатление то, как смело она держалась на лестнице, когда собиралась разорвать незнакомое ей заклинание, будучи уверенной, что оно убьет ее.

— Мне непонятна одна вещь, — в следующий миг произнесла она и подняла на него холодный взгляд, в котором не читалось ни капли страха. — Вы сказали, что вам была выгодна моя свадьба с Ноэлем. Но почему тогда вы участвовали в подготовке покушения на Кириона? Вы ведь не могли не понимать, что второе неминуемо отменит свадебный ритуал.

— А вы внимательны. — Дайтон чуть приподнял бокал, будто салютуя вопросу. — Понимаете, принцесса, за четыре года многое произошло. Император Кирион стал слишком опасным противником. Когда престол занимает маг, и маг неплохой, как в его случае, то в большинстве случаев это означает массу проблем для инквизиции. Печально признаваться, но мы практически потеряли влияние на Нардок. Если дело так пошло бы и дальше, то рано или поздно Кирион завоевал бы весь мир. И я сильно сомневаюсь, что, несмотря на все заверения в обратном, для него имело бы какое-либо значение династический брак между вами и его братом. И я подумал, что грозному врагу в лице северной империи совсем не помешает получить ощутимый щелчок по носу. Нет, Ноэль наверняка удержит власть в своих руках. Если, конечно, не будет глупить. И, пожалуй, теперь я стану его самым преданным союзником, пусть и тайным. Потому что у меня появилась одна очень интересная идея, как возродить могущество совета храмов в империи. И вы, моя дорогая принцесса, именно вы окажете мне неоценимую помощь в этом.

Шаная неполную минуту боролась с невыносимым желанием выплеснуть остатки вина в ненавистного инквизитора. Как он смеет говорить с ней таким презрительно-сочувственным тоном? Будто перед ним стоит маленькая девочка, а не дочь короля! И с какой стати он вообще решил, что она будет участвовать в его политической игре?

— Будете, ваше высочество, еще как будете, — равнодушно заверил ее Дайтон. — Причем будете по доброй воле. У вас просто нет выбора.

— Да неужели? — Шаная возмущенно фыркнула. — Выбор есть всегда!

— Неужели? — Брови инквизитора демонстративно взметнулись вверх. — Ну, прошу, расскажите мне, как вы представляете ваше ближайшее будущее. Предположим, я буду так любезен, что отпущу вас. Отпущу без всяких дополнительных условий. Правда, власти над тенями лишу окончательно и навсегда. Не бойтесь, это будет не больно, все-таки мои методы намного более гуманны, чем того же отца Гариола. Но сделать это обязательно придется, поскольку я не желаю, чтобы из-за вашего дара кто-нибудь еще пострадал. Все-таки вопросами правосудия и наказания должны заниматься особо обученные люди. И куда вы тогда направитесь? В монастырь под заботливое крылышко Хадайши? Да, пожалуй, это будет наиболее безопасным для вас выходом. Но долго вы сумеет прожить там? Моя дорогая принцесса, да вы же через несколько месяцев взвоете от скуки! Или вы всерьез намереваетесь отказаться от всех радостей обычной жизни во имя служения Пресветлой богине?

Шаная смущенно отвела взгляд. Она сама много думала над этой перспективой. Да, никто не будет искать беглянку на другом конце королевства в монастыре у подножия Ралионских гор. Но она уже провела там четыре года — и к концу этого срока готова была возненавидеть отца, отправившего ее в столь жестокую ссылку. Хотя понимала, что все было сделано лишь во имя ее блага.

— Быть может, вы решите вернуться к отцу? — продолжил Дайтон, с улыбкой следя за нахмуренным выражением лица девушки, на котором отражалась напряженная работа ее мыслей. — Он, без сомнения, будет очень рад вновь обрести свою блудную дочь. Настолько рад, что демоны в его душе... Впрочем, вы наверняка намного лучше меня понимаете, что я имею в виду. Вы ведь заглядывали в его мысли, чувствовали, что он испытывает по отношению к вам.

Шаная отчаянно, до слез, покраснела и опустила голову, напряженно разглядывая светлый ковер. Да, она знала, о чем говорит инквизитор. Встреча с отцом после долгой разлуки напугала ее. Если раньше она лишь изредка замечала в нем проблески обжигающей ярости, когда от бешенства мужчина превращался в подобие дикого зверя, то теперь... Теперь ей было слишком страшно заглядывать в его разум. Ей хватало и отголоска тех мыслей, которые изредка долетали до нее, когда Харий был уверен, что она еще не оправилась после удара отравленным кинжалом. А если к тому же она будет лишена защиты теней... О нет, такого будущего девушка себе точно не желала.

— Но ваш отец — это лишь часть проблемы. — Дайтон сочувственно улыбнулся. — После первой радости встречи он опять займется насущными проблемами. А их у него хватает, учитывая первые успехи Нардока в войне. И вы окажетесь предоставлены сами себе. Как вы думаете, как отреагирует на это ваша мачеха — королева Ханна? Она ведь была уверена, что больше никогда не увидит вас. Из земель мертвых, как знаете, крайне редко возвращаются.

Дайтон замолчал, заметив, каким мрачным огнем вспыхнули глаза девушки при упоминании об ее мачехе. Шаная сжала кулаки, не замечая, что ногти до крови впились в нежную кожу. О да, Ханна в списке ее врагов занимала первое место. И она готова была на многое, чтобы отомстить ей.

— Ну? — после недолгой паузы обронил инквизитор. — Какие у вас еще остались варианты?

— Ноэль, — почти не задумываясь, ответила Шаная.

— Новый император Нардока? — издевательски переспросил Дайтон. Дождался утверждающего кивка принцессы, после чего откинул голову назад и громко, от души, расхохотался.

Шаная насупилась, несколько обидевшись от столь странной реакции на свои слова. Что такого она сказала? Если ей негде и не у кого искать защиты в родной стране, то почему бы не обратить свой взгляд в сторону северной империи? Ведь не так давно она должна была стать для нее второй родиной. А Ноэль... Последний разговор с ним убедил девушку, что он хорошо к ней относится.

— Моя маленькая принцесса. — Дайтон перестал смеяться так же резко, как и начал. Оттер глаза, заслезившиеся от всплеска внезапного веселья и продолжил уже серьезнее, с улыбкой разглядывая хмурую девушку: — Да, стоит признать, обучение в монастыре сделало вас слишком наивной. Неужели вы не понимаете, что Ноэль только-только занял престол? Его брат был сильным правителем, и новому императору надлежит в ближайшее время доказать, что и он не хуже. Иначе найдется много других охотников на трон. Поэтому ему надлежит очень тщательно обдумывать каждое свое действие, чтобы не допустить даже мысли о своей слабости. И в таком положении ему надо очень серьезно подойти к выбору союзников. Фарий был верен его брату, но будет ли он так же верен Ноэлю? Если верховный маг империи сейчас отвернется от вашего несостоявшегося супруга, то тот вполне может не удержать корону на голове. А вы... Вы — основная причина раздора в этой паре. Фарий наверняка был в бешенстве, что Ноэль сохранил вам жизнь. Ваша гибель послужила бы самым жестоким и действенным уроком для Хария.

— Но Ноэль ведь спас меня, — упрямо возразила Шаная. — Значит...

— Да ничего это не значит! — раздраженно отмахнулся Дайтон. — Принцесса, поймите: если вы сейчас появитесь при дворе Ноэля, то только как заложница. Или как бесправная наложница, что, полагаю, для вас будет участью еще хуже. При всем своем желании Ноэль просто не сможет оказать вам другой прием. Прежде всего для него вы будете военным трофеем, и ничем иным. Иначе империю захлестнет волна возмущения. С какой стати императору Нардока оказывать какие-либо почести пленной дочери злейшего врага? Уверены, что он сумеет удержаться от искушения и не примется вымещать на вас злость и обиду за гибель любимого брата?

Шаная резко поставила бокал, к которому почти не притронулась за время разговора, на стол. С приглушенным стоном зажмурилась и принялась растирать виски, которые за время утомительного разговора налились свинцовой тяжестью. Неужели выхода действительно нет?

— Ну почему же? — ответил на ее мысли Дайтон. Встал, обошел стол и крепко взял девушку за плечи. Шаная хмуро уставилась на него исподлобья, не понимая, что ожидать от этого странного человека, так красочно описавшего ее безрадостное будущее. А тот негромко прошептал: — Ваше высочество. Обещаю, что при условии вашего беспрекословного подчинения я помогу вам занять трон Нардока. Подумайте, корона северной империи будет чрезвычайно эффектно смотреться в ваших темных волосах.

— Вы же сами только что подробно объяснили мне, что для Ноэля я отныне представляю интерес, только как средство мести моему отцу, — возразила Шаная, с удивлением почувствовав, что от прикосновения инквизитора у нее по коже забегали холодные мурашки ужаса.

— Все течет, все изменяется. — Дайтон скривил губы в снисходительной усмешке. — Поверьте, принцесса, в предстоящей игре вы будете далеко не последней фигурой в политической раскладе.

— А вы? — Шаная с вызовом вздернула подбородок, глядя в серые непроницаемые глаза инквизитора. — Кем будете вы? Главным кукловодом?

Дайтон негромко рассмеялся, и принцесса поняла, что своим язвительным вопросом угодила в самую суть.

* * *

Томительно потянулось время заключения на пустынном острове. Да, отныне Шанае разрешалось без ограничений пользоваться обширной библиотекой верховного инквизитора, более того, отец Дайтон зачастую скрашивал ее одиночество, составляя компанию за обедом или ужином. Но при этом за столом велись настолько пустые разговоры ни о чем, что Шаная порой готова была разметать тарелки со стола, лишь бы хоть как-то нарушить заведенный порядок вещей. Порой она испытывала такой гнев по отношению к своему тюремщику, что готова была накинуться на него со столовыми приборами. Наверное, если дождаться удобного момента, то у нее вполне бы получилось нанести ему серьезную рану.

Но каждый раз, когда Шаная сжимала в руке нож, собираясь с духом для нападения, инквизитор вскидывал на принцессу насмешливый взгляд — и та обреченно отступалась, понимая, что ее задумка заранее обречена на провал, поскольку он в курсе всех ее мыслей.

Шаная понятия не имела, что происходит в мире за пределами этого проклятого скалистого островка. Дайтон отмалчивался на все ее вопросы по поводу того, как идет война. Лишь изредка ронял загадочные намеки о том, что из нового императора Нардока получился неплохой стратег и тактик ведения боевых действий.

Ночами принцесса долго лежала без сна, глядя отсутствующим взглядом на потолок. Она ощущала наличие в комнате теней, но никак не могла до них докричаться. Только Дымок шумно ворочался в углу, чувствуя беспокойство и недовольство своей хозяйки. Но что он мог поделать? В присутствии инквизитора пес забывал про свою верность, готовый вылизывать руки этому мужчине.

Между тем погода портилась все сильнее и сильнее. Давно наступила поздняя осень, пора ледяных ветров и штормов. Дожди лили теперь почти без перерыва. Шаная давно перестала гасить свет в своей комнате. Трепыхание живого огня на фитилях свечей успокаивало, дарило ложное чувство спокойствия и безопасности от мрака, таившегося в углах и тенях от мебели. Да, если всего несколько месяцев назад Шанае сказали бы, что она научится бояться темноты — то она рассмеялась бы в лицо этому безумцу.

Заключение в четырех стенах тяготило девушку. Она использовала каждую возможность, лишь бы выбраться на свежий воздух. Пусть хоть на короткое время, но избавиться от гнетущего чувства заточения в четырех стенах. Принцессе никто не запрещал этих прогулок, но погода часто вносила свои коррективы в ее планы. Даже теплый плащ не мог надолго защитить от косых струй ледяного дождя, порой идущего несколько дней без перерыва.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что малейшее улучшение погоды Шаная встречала как праздник. Едва только в низких тучах намечался просвет, как она спешно покидала свою комнату, боясь упустить хотя бы миг в этих благословенных минутах мнимой свободы.

Наверное, многим людям показалась бы странной или даже глупой эта причуда принцесса. Ну в чем удовольствие пробираться по скользким от постоянных дождей и морской пены камням, терпеть резкие удары ветра, от которых на глазах выступали слезы, и возвращаться в жарко натопленную комнату, лишь когда едва заметная тропинка, ведущая к башне, становилась совершенно неразличимой в темноте? Порой Шаная за время этих вылазок замерзала до такой степени, что по возвращении долго не могла расстегнуть застежку у плаща и расшнуровать ботинки, поскольку пальцы отказывали ей служить. Но каждый раз, когда ливень унимался, она вновь упорно шла на неспешный обход крохотного острова, словно надеясь найти какой-нибудь путь к спасению из этого странного плена. Хотя она верила рассуждениям Дайтона и понимала, что бежать ей некуда.

Именно во время очередной прогулки чуть было не произошла настоящая трагедия. Впрочем, по странной иронии судьбы она и послужила переломным моментом в заключении принцессы.

В тот день Шаная проснулась с твердым знанием, что очень скоро что-то произойдет. Ее и раньше посещали подобные предчувствия, будто на миг течение времени приостанавливалось в ожидании чего-то... какого-то решения богов. Вот и сейчас принцесса всей кожей ощущала, что вот-вот ее судьба окончательно и бесповоротно изменится. Понять бы еще — в лучшую или худшую сторону.

Обед прошел в одиночестве. Шаная не видела инквизитора уже больше недели, более того — даже не ощущала его присутствия в башне. Словно он воспользовался одним из драгоценных кристаллов перемещения и отбыл в Валион улаживать какие-то свои дела. Это одновременно радовало и огорчало Шанаю. С одной стороны, только рядом с отцом Дайтоном она начинала бояться тьмы. И это сильно раздражало ее, поскольку девушка помнила, как легко ей раньше удавалось повелевать мраком. Поэтому отъезд инквизитора даровал ей отдых от постоянного чувства страха, навязчивого преследующего ее все прожитые на острове дни. Но с другой стороны, Шаная испытывала досаду из-за того, что ей вновь было нечем заняться. Даже чтение превратилось для нее в запретное удовольствие, поскольку путь в кабинет инквизитора оказался для нее закрыт. Просто однажды заклинание отказалось ее пропускать, не растаяв, как обычно, от первого прикосновения.