— Мне надо раскрасить эти продукты питания и как можно более эстетично развесить их по кабинету. Ну, если нельзя сделать так, чтобы они сливались со стенами...

— Хотите перекрасить их в чёрный? — Сэм усмехнулся. — Директор из чистой радости празднику принесёт ещё. Хотите, мы устроим потолок из сплошной чёрной тучи летающих тыкв, сэр? И будет нечего возразить — тыквы есть, свечи есть, а то, что тыквы чёрные, так сорт такой имеется в природе. И не беда, что из-под них потолка не видно. Дизайн, — Сэм со значением поднял указательный палец. Снейп фыркнул.

— Ну да, ну да, Смит. А летучих мышей куда?

— За шторы, сэр. На окно. Я их, правда, не заметил сначала, тыквы выделяются больше. Вы же можете как-нибудь махнуть палочкой и вырезать...

Снейп покачал головой:

— Увы. Их заколдовал директор, он сказал, что все профессора должны приобщиться к этому таинству.

— Хм. Пожалуй, я понял суть отработки.

Снейп молча взял летучую мышь и некоторое время смотрел на неё, а потом подошёл к окну и приклеил к стеклу при помощи чар. Сэм сел на стул и поскрёб тыкву ножом. Безрезультатно. На тыкве не появилось и царапинки.

— Эм, сэр, тут заминочка. Она, видимо, на вас заколдована. Я не могу... Причинить ей вреда.

Снейп оглянулся, перестав рассеянно рассматривать унылый осенний пейзаж за окном.

— Тогда вы можете рисовать лица на ней, Смит. Я думаю, у вас получится, — он подошёл, чтобы взять ещё одно украшение и посмотрел, как Сэм магловским чёрным маркером выводит кривую ухмылку. — Зубы побольше, Смит, я не ювелир. Вот теперь верно. — Через минуту: — Слишком веселая получается.

— Куда мрачнее, сэр? Если она будет слишком злой, то профессор Дамблдор скажет переделать.

— Ладно, пойдёт. — Он замолчал. — А как вы готовились к Хэллуину у себя в приюте, Смит? — внезапно спросил Снейп, сев на угол стола и вертя в руках картонную летучую мышь. Сэм заметил у него привычку садиться на угол стола во время разговора.

Сэм нарисовал тыкве брови.

— Мы с ребятами вырезали из картона фигурки летучих мышей и клеили их на окна скотчем. А в сам Хэллуин нам выдавали костюмы и мы шли просить конфеты, — он улыбнулся. — Но тут уже роль играло качество попрошайничества. Мне вот давали много конфет.

— Почему?

— Я показывал фокусы. Доставал из рукавов мантии мячики и шарики. Маглы наивные, им и это волшебным кажется... Они такие беззащитные.

— Смит, — фыркнул Снейп, сложив руки на груди, — Ваша воля и вы бы защитили весь мир.

— Почему нет? — Сэм нарисовал добрую улыбку тыкве, но спохватился и принялся переделывать её в череду огромных квадратных зубов. — Хотя в этой жизни это дело Гарри, а не моё.

— Гарри? — Снейп приподнял бровь. — Поттера?

— Да, сэр. Бедный он, — Сэм ухмыльнулся. — Никого-то у него нету. Ну, кроме меня, Драко, Джереми, Блейза...

Снейп опять фыркнул и посмотрел в потолок.

— Родственники у него есть.

— Ну, это из-за Драко они есть. Это мы вправили им мозги, и Гарри обязался защищать их. Мозги, то есть, не Дурслей.

— Как вы их убедили? — с интересом спросил Снейп, отрезав макушку у одной из тыкв и закатав рукава свитера, чтобы вытащить мякоть и косточки. Его руки были мускулистыми.

— Через сестру мужа Петуньи. Ну, она огромный авторитет для этой семейки, — хмыкнул Сэм. — Малфои пришли к Мардж, её так зовут, летом и подарили тортик, как сказал Драко, "магически вкусный". Она не обрадовалась, но услышав, что братишке грозит опасность, пустила... Ей подарили зелья для похудения. И тортик, конечно. Как-то так, сэр.

— Нарцисса, — сказал Снейп.

— Да, — Сэм улыбнулся. — А что у вас с рукой? — Чёрное пятно на предплечье профессора не давало ему покоя.

— Ничего, — Снейп приспустил рукав свитера. Сэм тихонько покачал головой, но тему развивать не стал.

— А вы можете переколдовать тыкву, чтобы я тоже смог её резать? Слушайте, сэр, у меня идея. Давайте повесим одну над камином, чтобы напугать первого, кто войдёт.

— Вы ожидаете, что первым будет профессор Дамблдор, я так понимаю? И что он стукнется лбом об тыкву, а потом будет либо гореть, либо извиняться перед пищевым продуктом за то, что потревожил? — прищурившись, спросил Снейп. — А вы осознаёте, что кара за эту игрушку постигнет не вас, а меня?

Сэм нахмурился.

— Не подумал. — Коротко сказал он.

— Бывает, Смит. Хотя я, признаться, считал, что вы — единственный, думающий слишком много индивид.

— Это следует понимать как комплимент, — отрешённо сказал Сэм в пространство. Снейп ухмыльнулся, продолжая вытаскивать из тыквы начинку.

— Кстати, ваши отработки с котлами закончились, Смит. Теперь вас ожидают жучки и паучки.

— Я должен радоваться?

— Не знаю. Это уж как хотите.

— А вы будете сидеть рядом со мной, сэр?

— И держать вас за руку? Нет, Смит, не надейтесь, я буду проверять ваши эссе.

— Они правда хороши, сэр? — спросил Сэм, вдруг осознав, что Снейп пускает его в свою личную лабораторию. Он доверяет...

— Ну, раз я ставлю "превосходно", чего для гриффиндорцев почти никогда не делал ранее... Значит, так оно и есть, Смит.

В камине полыхнул огонь. Сэм мрачно подумал, что теперь он и правда примется за спасение друзей и всего живого.

— Смит, ко мне в кабинет. Дело не терпит отлагательств. — жёстко сказал профессор Дамблдор.

25. Только чёрному коту и не везёт

Нам три месяца)

Сэм вошёл в кабинет директора и мельком огляделся, увидев множество свистящих и шипящих приборчиков-колбочек на каминной полке, большие настенные часы и книжный шкаф с множеством фолиантов в нём. Сэм положил руку на волшебную палочку. Так он чувствовал себя в относительной безопасности.

— Добрый вечер, мистер Смит, — из неприметной боковой двери с противоположной относительно входа стороны вышел профессор Дамблдор. Он был одет в лиловую мантию с серебристыми звёздами. Сэму было до слёз обидно за эту мантию и за репутацию добрых сказочных волшебников.

— Добрый. Сэр. — Сэм внимательно смотрел на врага, излучая отстранённое спокойствие.

— Присаживайтесь, мистер Смит, — Дамблдор махнул рукой на кресло перед столом. Сэм осторожно присел, сложив руки на колени и всё так же спокойно глядя на директора. — Чаю?

— Нет, благодарю, сэр.

— Жаль. — Дамблдор отставил чашки, негромко брякнувшие от соприкосновения с деревянной столешницей. — Тогда к делу. Сегодня вечером мне сообщили, что трое учеников покидали пределы школы. Судя по воспоминаниям, одним из них были вы, мистер Смит. Двое других, к сожалению, сидели спиной к этому человеку и он не смог различить их... — Сэм усмехнулся про себя. — Вы не могли бы сказать, кто был с вами? Это облегчит вашу участь, как нарушителя школьных правил.

Сэм осклабился, как Грипронекрг, когда на вопрос: "А как вы собираетесь объяснить главе Визенгамота своё отсутствие в школе, лорд Легассо?" — Сэм ответил: "Что-нибудь по ходу придумаю".

— А на каком основании, сэр, вы сочли меня нарушителем? Устав Школы, глава триста седьмая, пункт седьмой, подпункт третий, ссылка восьмая на поправку двадцать три Международного Справочника Лордов, гласят: "Главы родов с чистокровной родословной больше трёх колен имеют абсолютное право без уведомления директора или другого управляющего лица удаляться из школы на время от одной секунды до семидесяти двух часов по делам Рода". А поэтому, сэр, ни меня, ни моих друзей, нарушителями назвать никак нельзя. Мы ходили поправлять дела. А с кем и как я ходил, это вас ни прямо, ни косвенно не касается, — Сэм говорил уверенно, он знал, что он говорит правду, такую твёрдую, как самый прочный камень. Дамблдор усмехнулся. Он был похож на кошку, играющую с особо аппетитной жирной мышкой.

— Дела рода Смит? Это насмешка? — издевательски пропел он. — Чем вы докажете, мистер Смит?

— Я не обязан этого делать. Магия отпустила меня из школы, следовательно, у меня есть право её покидать. Вы не обязаны этого знать. Вы — директор школы. Не зарывайтесь.

— Я ещё и Председатель Визенгамота, член Международной Конфедерации Магов. Вся сила в моих руках! Я могу раздавить вас, как муху, как ничтожество!

— На этой территории вы — директор школы, — властно сказал Сэм. — Вы не имеете права угрожать ученику.

— Вы пытались убить меня сегодня, — хмыкнул Дамблдор. — Одного этого достаточно, чтобы посадить вас гнить за решётку в Азкабане, лорд. У меня есть воспоминания, да, ложные, но их будет достаточно! Моего честного слова будет достаточно, я могу не предоставлять доказательств!

— Следствие проверит всё. Это серьёзное обвинение. Я глава настолько древнего и влиятельного рода, что вам это даже не снилось! Я тоже член МКМ, и у меня есть влияние на Визенгамот! Я почти равен вам по силе. У меня, в отличие от вас, есть свидетели, с которыми я проводил сегодня время. Я даже в спальне не оставался один! У нас там анимаг ползает. Кто бы это мог быть, а, сэр?

— Я не знаю! — вскинулся директор.

— Я вам не верю. Вы подтвердите это под Веритасерумом? Да, да, я знаю, что это такое. Как неудобно, не так ли? Вы ведь просто хотели бы получить от меня те слова, которые бы выдавали моих друзей? Чтобы обезвредить свидетелей?

— Я и так знаю, кто они.

— Следовательно, вы мне лгали, директор.

— Лгал. И что?

— Зачем вам было это спрашивать?

— Из вежливости.

Из камина кабинета Дамблдора, осветив всё ярким изумрудным огнём, вышел низенький человечек с цилиндром в руках, а следом за ним — двое телохранителей.

— Я — министр магии, Корнелиус Фадж. Вы арестованы, лорд Смит.

— И в чём меня обвиняют? — поинтересовался Сэм.

— Предательство министра магии Великобритании.

26. Карта Мародёров

— Вы арестованы, лорд Смит.

— И в чём меня обвиняют? — поинтересовался Сэм.

— Предательство министра.

— Imperio! — Сэм не успел среагировать. Его глаза расфокусировались. Бедный, бедный Сэм Смит! Но шнурки были туго затянуты, завязаны на два узла. А если бы были какие-то проблемы, шнурки развязались бы, не так ли? Им бы ничто не помешало, правда?

— Прекрасно сработано, мистер Дамблдор. Этого ребёнка следует как можно быстрее обезвредить. Думаю, месяца полтора в Азкабане ему не повредят, — потирая друг об дружку ладони, сказал Фадж, уже воображавший кучу дементоров вокруг камеры прохиндея.

— Что вы, Корнелиус, — директор приторно улыбнулся в бороду, его глаза вновь засверкали. — Это будет слишком жестоко по отношению к мальчику. Может быть, следует немножко смягчить наказание?

— Это моё личное оскорбление, Альбус. Я не потерплю такого, — министр вновь был полон праведного гнева, он яростно сжал котелок руками. — Тем более, все доказательства налицо. Остался только суд.

— Ну, как знаешь, как знаешь. — Дамблдор снова покровительственно улыбнулся, мысленно приказав Сэму обездвижить стражей Фаджа. Две оглушалки сработали немедленно, а сам директор занялся "десертом": — Confundo! Ты только что пришёл ко мне один с целью забрать Сэмюэла Смита и отправить его в Азкабан на сорок пять дней. Также ты не собирался предавать огласке это дело, и ни одна душа не сможет о нём узнать, понятно? Повтори. — Фадж медленно повторил. — Прекрасно. Никакого суда. Всё было решено тобой заранее. Повтори. — Фадж снова повторил. — Смит должен оказаться в Азкабане немедленно. Он опасен. Ты не помнишь ни моего Непростительного, ни этого разговора. Ты помнишь всё, до момента, когда объявил обвинение. Через минуту ты очнёшься и через мой камин поведёшь Смита в Азкабан. Сразу. Повтори.

Пока Фадж сонно проговаривал закладку, Дамблдор поспешил к двум телохранителям и наложил по заклятию Забвения и Дезиллюминации на каждого. Взяв одного из них, Дамблдор встал в камин, перенесясь в Атриум Министерства Магии и положив тело поперёк дороги, чтобы кто-нибудь из служащих случайно наткнулся на него. Сделав это дело, директор перенёсся обратно в кабинет.

Как некстати, как некстати в тот момент со стороны Фреда и Джорджа Уизли было рассматривать карту Мародёров! Они увидели в кабинете Дамблдора странное движение. Маленькое белое облачко, выцветшая частичка пергамента с подписью "Imperio" переместилась от точки директора к точке с подписью "Samuelle Legasso", окружив её небольшим бледным ореолом.

— Смотри, братец Фред, — шепнул Джордж. — Карта отображает заклятья.

— Видимо, только непростительные, — наблюдая за точкой Дамблдора, двигающейся к точке... — Министр? Что он тут делает? И что профессор Дамблдор делает с ним? Не говорит же... Так бы Фадж переступал с ноги на ногу. А он не движется.

— Хэй, те двое тоже замерли! Слушай, а это случайно не тот парень, который обнаружил зелья за праздничным ужином? Но его вроде Смит зовут...

— Карта ошиблась, значит. Внимательнее, братец Джордж. Над тем парнем появились красные чернила. Что бы это могло быть?

— Либо кровь, либо какое-то заклятье, наложенное под воздействием Империуса. Интересненько.

— Скорее всего, это оглушающее и невербальное. Если бы был Круциатус, было бы написано.

— А если бы был другой цвет, он бы отобразился другими чернилами.

— Наблюдательнее, внимательнее. Вон, смотри. Дамблдор взял одного и переместился куда-то за пределы карты.

— Хм, и правда. А Империус всё действует. Не такой уж директор и светлый, похоже.

— А кто нам зелья подлил? Снейп, что ли? Слизеринцам, что ли? Своим любимым змейкам? Или ты считаешь, что МакГоннагл способна на такое?

— Нет, братец Фред. Они слишком любят нас, чад своих. О, смотри! Он вернулся и взял второго.

— Чёрт знает что, а? Слушай, а давай мы попытаемся сделать так, чтобы...

— Мистер Уизли и мистер Уизли? — перебил их холодный голос. Мальчишки поёжились, они знали, кому этот голос пренадлежит. — Что вы здесь делаете после отбоя, о, юные гриффиндорцы, храбрость непомерной гордостью коих является?

— Ученик в опасности, — прошептал Фред, стремительно бледнея.

— Что-что? — спросил Снейп. — Говорите чётче, мистер Уизли. Ваша артикуля...

— Ученик в опасности, — повторил Джордж мрачно.

— Откуда?.. — Взгляд Снейпа упал на карту. Тысячи мыслей и вопросов пронеслись в его голове, а глаза отрешённо наблюдали за медленно тускнеющей жирной чёрной надписью "An Azkaban Prizon".

27. Узники Азкабана

Сэм открыл глаза. Его тело вновь болело, однако, на этот раз отнюдь не от мягкого матраса. Ему было холодно, жутко и страшно. За решёткой в полутьме сновали неясные тени... Стоп, мысленно оборвал себя Сэм. За решёткой? Он всмотрелся повнимательнее и попытался напрячь память. Это отозвалось тупой головной болью. Сэму не удавалось ничего вспомнить, и чем дольше он думал, тем сильнее раскалывалась голова. Он подполз к решётке и ухватился рукой за скользкий железный прут, попытавшись выглянуть наружу. От теней веяло безысходностью. Они были похожи на летающие мантии, а когда одна такая подплыла ближе...

В голову Сэма ярким потоком хлынули воспоминания. Он отшатнулся от решётки; споткнувшись обо что-то и упав на спину, Сэм ударился головой об пол, снова потеряв сознание.