Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Путы для дракона


Опубликован:
28.09.2009 — 25.07.2011
Аннотация:
Трудно быть демиургом, когда твои способности могут стать опасными для мира. И тогда ты ищешь возможность обуздать себя. Но к чему это приводит...
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Шаг в пропасть. Бесцветная пустота... И сразу Леон представил свой шёпот: "Эхо... Эхо... Эхо..." Он полностью отключился от каких-либо мыслей и сосредоточился на собственном шёпоте, который обязательно надо слушать: "Эхо... Эхо...", шептать в мысленном пространстве многих тел, а вскоре увидел глазами первого двойника себя, впереди идущего, и очутился в мозгах второго; а потом стало необязательным оглядываться, чтобы видеть всех.

Он уже догадался, что ритм задан правильный и что его "эхо" не сливается в оглушающую, шуршащую невнятицу. Ещё немного — и Леон поймал себя на сумасшедшей мысли: ему нравится быть единым растянутым во времени Леоном! Но он повторял своё "эхо" и бежал дальше всё быстрее, так как боялся, что двойники начнут таять и он не найдёт выхода. Изредка стены лабиринта мягко отталкивали его, но он приноровился и к этим весьма чувствительным поправкам на пути.

"Эхо... Эхо..." Множество голосов хором шелестели короткое слово, шелестели отчётливо. Леон уже научился проверять цепочку клонов и то и дело беспокойно нащупывал первого.

На одном из поворотов он сильно налетел на невидимую стену, и теперь к "эху" прибавился многоголосый "ох!". Одновременно он учуял, что первый двойник начинает исчезать. Мчась дальше и шевеля губами: "Эхо... Эхо...", Леон "перекинул" себя в первого двойника, вместе с ним "поумирал" и выяснил две важные вещи: процесс "умирания" минуты две — примерно; на прямом отрезке от входа до первого поворота остаются ещё шесть двойников. Следовательно, времени достаточно добежать до какого-нибудь тупика и вернуться, если этот путь — он старался забирать вправо — окажется пустым; потом выйти, подождать, пока двойники растают, и снова бежать, на этот раз держась левой стороны...

"Эхо... Ох! Эхо... Ох!"

Ещё одна пробежка — и забрезжила в глубине мысль — нет, даже понимание, поскольку все мысли Леон тщательно перечёркивал раскачивающейся фразой "Эхо — ох!". Понимание, что, будучи во многих телах, испытывая многоэмоциональное напряжение, видя глазами многих — чего только не видя! Даже в этом однообразии! — он свёл покрякивание "эхо — ох" в единый ритм. Бегущий Леон управлял речевым аппаратом застывших на своих местах Леонов-двойников... Он прислушался к многозвучию шепотков — и кивнул: "Эхо — ох!"

Посторонний предмет за следующим поворотом он воспринял инстинктивно: не вовремя затормозил, зато успел перепрыгнуть и не споткнуться о лежащее тело.

"Мёртв?"

Двойники оживились на новом слове и переполошённо забеспокоились: "Мёртв? Эхо — ох!"

Ноздри сами втянули воздух и ничего не учуяли. Это ещё ничего не значило: обоняние в пустоте лабиринта тоже могло быть притуплено. Леон посмотрел вперёд. Пустота. То ли там никого больше нет, то ли новая стена скрывает поворот.

Он перевернул человека. Тело подавалось тяжело и неохотно, и Леон как-то сразу поверил — живой. Несмотря на видимую хрупкость, незнакомец оказался довольно тяжёл. Или мало тренированный по последним временам Леон так воспринял взваленный на спину груз.

Застывшие фигуры двойников, которых он "обживал" в течение бега, становились своеобразными вехами в его возвращении. Леон даже успел увидеть, как постепенно тает на прямом отрезке предпоследний двойник, уходивший в лабиринт, — тает бликами, словно собранный из точек.

Врезавшись плечом в невидимую стену, Леон было запаниковал — секунду спустя фантомный караван за его спиной (не Мишка ли учил наизусть: "Всё во мне, и я во всём!"?) взвыл вслед за ним: "Потерял выход!"

Одной рукой придерживая неизвестного на спине, другой лихорадочно шаря по стене, Леон пытался сообразить, не заблудился ли он. Оказалось, взял слишком вправо. Вот он — выход. Огладив ладонью вминаемую вовнутрь поверхность, Леон оглянулся, увидел спину каждого двойника и глазами последнего — себя ("Потерял выход! Потерял выход!" — голосил он со всеми — и во всех). Внезапно накатила хулиганская волна, качнула, и он звонко, глядя себе — всем! — в глаза, произнёс:

— Передай последнему! А пошли вы все!.. — и, старательно выговаривая слова повторил самое похабное ругательство Андрюхи.

И вышел.

Головокружительно яркие оттенки: от чёрного от белого — города, ослепительно-жёлтое и синее высоты, отчётливые формы любого предмета — будто взрезали Леону глаза. Он испуганно зажмурился, стараясь удержаться на ногах. Банальная истина: "Всё познаётся в сравнении" предстала перед ним воплощённой практически. Опустошённые городские развалины являли собой кипучую жизнь формы и цвета. Единственная трещинка на ближайшей к нему плите являлась самой оригинальной в мире, её рисунок — незаконченный зигзаг — поражал замысловатостью; глядя на трещинку, хотелось думать о её подобиях в их взаимосвязях с окружающим миром: это и руна (а ведь и правда, такая есть, когда-то он знал о её существовании и её способностях), и молния, и дорожка — пусть даже для муравья; это и метка таинственного значения...

Ну, хватит, развоевался. Леон безудержно, глубоко вдыхая насыщенный слабым йодным привкусом и жизнью воздух, улыбался.

Резкий свист Вика напомнил ему, что пора действовать.

Неизвестный был спущен на землю и устроен у плиты с трещинкой. Леон сразу заметил одну особенность: тело человека потрясающе пластично, словно он марионетка со сложной системой мелких деталей. Вглядевшись в расслабленно-спокойное лицо, Леон вспомнил вчерашний разговор с Брисом.

— Роман?

Вик предостерегающе заверещал.

Схватившись за меч на поясе (складывать оружие и вновь приводить в состояние готовности Леон ещё не умел, поэтому предпочитал носить его уже в боевой форме), Леон, следуя взглядом вытянутой, будто указательный знак, фигурке своего сокола, всмотрелся в благодушную синеву. Навстречу падала растущая с приближением точка, в которой Леон с облегчением узнал сокола.

Птица Романа?.. Описав свистящий вираж вокруг человека, сокол сел рядом с Виком. Вид у птицы измученный: тусклое оперение полуоткрытый клюв, гнойные глаза — всё говорило, что сокол очень голоден и, возможно, умирает от жажды.

Что ж, появление птицы решило проблему, которая только-только начала намечаться. Дело в том, что Леон никак не мог решиться: либо вернуться с Романом к ребятам и там привести его в себя, чтобы узнать, один ли он был в лабиринте; в этом случае пришлось бы снова воспользоваться особенностями Вика, а как успел заметить Леон, переходы во времени сокола здорово утомляют — наверное, результат той заварухи, в которой Леон потерял память. Второй вариант — поберечь Вика: можно пообщаться с Романом прямо здесь и, если что, сразу опять отправиться в лабиринт, пока не остыл азарт и странная приспособляемость к месту. Но в последнем случае. В самостоятельной попытке добиться возвращения сознания к Роману, Леон очень сильно сомневался. Сколько Роман лежал в лабиринте, даже учитывая причуды времени в этом причудливом месте? Фантомных дойников вокруг него не наблюдалось, а это, по поверхностным знаниям о "зеркальном лабиринте", могло составлять от десяти минут до трёх и более суток. Выглядел Роман, как и его птица, крайне измождённым.

Неуверенно надеясь, что парни не подходили близко к лабиринту и он не наткнётся на них при переходе, Леон стиснул послушную ладонь Романа одной рукой, другую вытянул, приглашая Вика. Ему пришлось растопырить пальцы: на руку слетели обе птицы, причём вторая заскребла когтями по пальцам, со всей очевидностью требуя места и себе. Леон послушно выполнил желание сокола, даже обрадовался: кажется, птица Романа брала на себя половину обязанностей Вика при переходе. Однако, присмотревшись к лапкам сокола, он едва не застонал от сочувствия: хоть и достаточно острые, когти выглядели почти раздавленными, расщеплёнными. Что произошло с птицей? Чья злая воля изуродовала её? Или причиной всему голод?

— Давай Вик, переводи, — попросил он, больше встревоженный последней мыслью.

На этот раз он вообще ничего не почувствовал. Разве что в лицо пахнуло ветерком, который до сих пор дул в другую сторону.

Ликующим вздохом парни встретили их появление. Док Никита сразу бросился к Роману, зовя на помощь Рашида. Игнатий забрал покалеченного сокола.

— Неплохо — меньше минуты, — сказал почему-то сердитый Брис. — Как самочувствие?

— Вроде нормально, — отозвался Леон.

Внезапно мир вокруг зашатался, в странной зыби Леона повело в сторону. Брис схватил его за шиворот и одновременно сцапал падающего с плеча Леона сокола. И Леон успел увидеть закрытые глаза Вика и его нелепо распяленные крылья. Потом почувствовал, как натянувшаяся рубаха давит на грудь, а ноги подгибаются, — это Брис, контролируя положение его тела жёсткой хваткой, постепенно опускает его на землю и что-то рычит сквозь зубы. И становится понятно, что раздражение Бриса — это не злость из-за беспомощности Леона, это — покровительственная злость старшего брата на младшего, которому вынужденно приходится доверить очень ответственное дело.

Глаза Леона неодолимо наливаются тяжестью. Он уже не может поднять век. Он ещё чувствует, что головой лежит на чём-то твёрдом, потом голова слегка поднимается и оказывается на поверхности помягче.

— Спи, — приказывает сверху голос Бриса. — Ты должен спать.

Леон хочет напомнить ему, что спать он не может, но губы теряют чувствительность, и легче промолчать. Он закрывает глаза так крепко, что даже брови сдвигаются в напряжении, и слушает.

Он слушает, словно снова уходя в "зеркальный лабиринт". Этот — немного другой. В нём отчётливо обозначены коридоры, повороты, две-три ступеньки вниз и вверх, пороги. Леон размышляет, правда, чем дальше — тем рассеяннее. В прежней, забытой жизни Брис, наверное, был его лучшим другом. Только лучший друг способен остановить тебя, когда ты считаешь себя вечным двигателем, — остановить и непререкаемым голосом заявить: "Хватит! Не железный! Пора отдохнуть!"

Лабиринт кругами спускается в непроглядную тьму. Один Леон нехотя уходит вниз, второй слушает, что происходит вокруг его безвольного тела.

... Только убедившись, что Леон уснул, Брис с соколом в руках отошёл к парням, хлопотавшим около Романа. Некоторое время он стоял молча, не столько наблюдая за ними, сколько прислушиваясь к тёплому комочку перьев в своих ладонях.

— Мы слишком много хотим от Леона.

— Не совсем понял, — поднял голову Рашид.

— Мы требуем от него действий, подобающих лишь прежнему Леону. А если нынешний сломается? Он не похож... Не тот характер... Не умею сказать. В общем, выглядит слабаком. Нельзя столько наваливать.

— Но "зеркальный лабиринт" прошёл и вроде без особого ущерба для себя. Устал, может, больше обычного, — заметил док Никита. — Зато шока не было. И, кстати, не думал отказываться.

— Потому что видел, что мы на него надеемся. В прежнем Леоне такой уступчивости не было.

— Ты ведь тоже не возражал против "зеркального лабиринта"? Как видишь, он прошёл его и даже нашёл Романа. Если честно, кто из нас надеялся на это?

— Не знаю, не знаю... Мне что-то не по себе. Я почему-то всё время думаю даже не о нагрузке, а о перегрузке. Он давно не тренирован — во всех смыслах, а мы ждём от него, как прежде... Я боюсь, он сломается.

— Сказка про белого бычка, — недовольно сказал Игнатий. Он только что скормил соколу Романа очищенную от костей рыбу и теперь смазывал ему лапки, обращаясь с птицей весьма бесцеремонно, как с игрушкой. Но птица, счастливая (оказалась во врачующих руках!), позволяла вытворять с собой всё, что угодно. Сокол Игнатия сидел на плече хозяина и внимательно следил за его движениями. Игнатий повторил: — Сказка про белого бычка, Брис. Тебя что-то волнует, а связно сказать не можешь — всё нудишь про какие-то перегрузки. А по-моему, это хорошо, что Леон сразу окунулся в обычную работу. Может, и амнезия исчезнет без "воронки".

— И мне кажется, что ты мало веришь в Леона, — добавил док Никита. — Ну и что, что мягкий? В тихом омуте черти водятся. Лично я за его внешним спокойствием вижу абсолютно волевого человека. Не властного, как мы привыкли, но очень волевого.

— А вам не кажется, что мы всё-таки должны ему кое-что рассказать? — тихо спросил Брис, и тишина вокруг, напоённая живым движением, лёгким дыханием ветра, стала глуше. — Вам не кажется, что даже этот Леон имеет право знать, из-за чего он здесь? Мне — кажется.

Сокол в руках Игнатия сонно чирикнул — сокол с плеча тихо свистнул, откликаясь.

После паузы док Никита понял, что отвечать никто не собирается и, поколебавшись, сказал:

— Сначала всё-таки попробуем "воронку". Пересказ событий в нашей интерпретации может быть слишком пристрастен.

8.

Ему чудилась широкая белая лестница. Она маячила перед глазами довольно долго, так что он успел разглядеть полоски теней на каждой ступени — приглушённый свет прятался где-то наверху, за лестницей. Потом лестница исчезла, а перед глазами потемнело — он ещё подумал: уточняют настройку. И перестал не только видеть, но и думать, провалившись в темноту. Ненадолго. Не то отдёрнули занавес, не то в зале его сна включили свет — лестница появилась снова. Но не пустая. Сначала он решил, что видит пожар. Ступени дёргались, как живые, потому что дёргалось высокое пламя. Однако, привыкнув, он заметил несколько источников огня, разбросанных здесь и там по лестнице. Ровное гудение жёлтого огня перемешивалось с раздражённым, вызывающим ропотом, когда невидимый сквозняк пугал огненные языки и они пластались по ступеням играя в странную чёрно-оранжевую игру... ОНА словно родилась из пламени. Не уступающая гибкости огня, среди которого танцевала, крутобёдрая и в то же время пластичная, как змея, женщина двигалась в синкопирующем рваном ритме, явно следуя сумасшедшей пляске самого огня. У Леона всякий раз замирало сердце, когда она слишком близко оказывалась к пламени: небрежная, космами, тяжёлая волна её волос, почти неподвижная от этой тяжести, будто прихватывала своими кончиками огонь — и по краям волосы нежно и опасно словно горели... Он удивился, что заметил такую подробность. Но дрёма прихотливо приближала огненное действо к его глазам — и вновь отдаляло. И Леон начал пристальнее вглядываться в плясунью, но едва проявил повышенное внимание, как лестница потухла (не огни — лестница!) — и женщина пропала вместе с огнём... И он только сейчас сообразил, что одновременно обдумывал сказанное парнями, и почувствовал себя виноватым: ведь он невольно подслушал их.

Кто-то, скорее всего Брис, укрыл его тёмно-коричневой курткой. Утреннее, умеренно сияющее солнце куртку нагрело и наполнило таким уютом, что вставать не хотелось. Чувствуя себя уже не усталым, а томительно расслабленным, он вяло сел.

Парни сидели рядом. Игнатий спал. Брис, спина к спине сидевший рядом с ним, держал в ладонях сокола, судя по клочковатому, неряшливому оперению — птицу Романа. Сам Роман всё так же неподвижно лежал, а над ним, чуть сблизившись головами, шептались док Никита и Рашид. Что Леон проснулся, они пока не заметили. А он смотрел, только что из помещения, тёмного, но с бушующим пламенем, и, может, по контрасту со своим сном, видел теперь, что город не мёртв, как думалось раньше: между бело-серыми глыбами развалин то и дело высовывалась изящная зелёная лапка, или зелень сбегала с камня выброшенной водорослью, нежно облепляя его.

123 ... 1213141516 ... 444546
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх