Отродье

Импер не любил бессмысленное насилие, но знал, что угрозы безжалостной расправы порой необходимы как воздух.

— Ты сам виноват, что не исполнил приказ! Хлопцы внушили тебе, что сами прекрасно позаботятся о заложнице, так? А что с ней творится в твоё отсутствие не твоя забота и вина, верно? Зачем замечать неприятные вещи, когда можно просто делать вид, что всё хорошо.

Солкис хотел было что-то сказать в оправдание, но Импер грубо перебил его, продолжив свой монолог:

— Молчать! Пудрить мозги будешь идиотам из местной элиты, не мне! — Он сделал глубокий вдох успокаиваясь. — Так или иначе, слова простой служанки сами по себе мало что значат. Вряд ли она даже сумеет связно изложить ситуацию. Замученный до смерти охранник-соглядатай мог рассказать куда больше. Но покуда всё это лишь чьи-то слова, то можно всё отрицать и обвинять в очередной провокации Скалозуба.

Будете устраивать сборища в другом месте. Хоть в том самом доме, где накануне разорвали в клочья семейство. Вряд ли кто позарится в ближайшее время на проклятое имущество обедневшего Дома, а вы всегда сможете притвориться, что ведёте расследование убийства.

Солкис, ещё раз, мне глубоко наплевать на возникшие трудности. Если чернь или законнорожденные приблизятся к Королевской пещере с намерением восстановить справедливость, то восстановление будет происходить за твой счёт. Выкручивайся как хочешь, плети любую херню, но держи всех подальше от дворца. Это единственное, что от тебя сейчас требуется и видят боги, я тебе дико завидую! Ибо по сравнению с задачей, с которой столкнулись мы с Велером, твоё поручение — всего лишь разминка в красноречии и не более.

* * *

Ужин. У нормальных гномов сейчас, наверно, был ужин. Но Рвазар никогда не причислял себя к нормальным. Что поделать, так уж сложилась судьба.

Чудом выживший на задворках Квартала сирота, он прошёл строжайший отбор в стражи, едва на его подбородке пробились первые волоски. Его сразу же невзлюбил старшина, устроивший ему в учебке сущий ад. Рвазар мужественно терпел все годы, пока проходил обучение, не понимая, чем не угодил руководству. Во время показательного поединка на финальных испытаниях, не рассчитав силы, он проломил незаточенным топориком шлем и череп обидчика. Его обвинили в мстительности, осудили, бросили в темницу, пытали.

Именно там он впервые встретился с Королём. Владыка Оплота проводил в темницах некие эксперименты и случайно обратил внимание на юного воина. Взяв Рвазара под своё личное покровительство, тот отправил его на новое обучение, теперь уже на тайного стража-карателя. Ад в учебке стражей показался Рвазару лёгкой разминкой...

Те, кто не мог выдержать испытаний, не просто отсеивались, они выбывали из числа живых гномов. Но Рвазар снова справился. И после двадцати лет службы стал капитаном элитного отряда стражей, получающим приказы только лично от Короля. Прошло ещё двадцать лет...

Они сидели с Ханной в заброшенном здании, некогда служившим для обучения отпрысков законнорожденных ремеслу. Упрямая женщина рвалась домой, но Рвазар подозревал, что её похитители станут искать и караулить её в первую очередь именно там.

Он знал, что сила внутри него способна уничтожить не только горстку этих бандитов, но целую армию! Однако, Рвазар также знал, что это сила контролирует его, а не он силу. Пробудится ли бездна в критической ситуации, либо оставит его с проблемами один на один? Вооружённый отобранными у горе-охранника ножом и дубинкой он мог перебить дюжину возомнивших себя воинами клоунов, но учитывая, кому те служили, они запросто могли привести по-настоящему опасное подкрепление.

— Успокойся, твоего мужа там нет. Всё, что тебя ожидает дома, так это новые изнасилования. Ты не похожа на шлюху, поэтому угомонись, сядь и ещё раз расскажи мне всё, что происходило в Оплоте с момента взятия под стражу Дома Среброделов. У меня накопилась целая куча вопросов и чем быстрее и точнее ты опишешь мне ситуацию, тем раньше я найду решение, чтобы спасти тебя... и Оплот.

Глава 9. Абсурд

Говорить заведомую ложь и одновременно в неё верить, забыть любой факт, ставший неудобным, и извлечь его из забвения, едва он опять понадобился, отрицать существование объективной действительности и учитывать действительность, которую отрицаешь, — всё это абсолютно необходимо.

Джордж Оруэлл

Адрид широко улыбался, заранее смакуя победу над оппонентами. Эмоциональная история изнасилованной гномки, которую Солкис и его подручные использовали для шантажа её мужа, казалась наивному дурачку неоспоримым доказательством, гарантирующим разоблачение и низвержение королевских провокаторов. Как будто знание правды когда-нибудь давало решающее преимущество в спорах...

На сей раз Солкис не взял на собрание законнорожденных ни одного из своих подопечных. Ханна могла указать на любого из них, обвинив в изнасиловании, и тот мог совершить то, чего в подобной ситуации нельзя делать категорически — начать всё отрицать или, что ещё хуже, оправдываться.

Он молча выслушал всю речь гномихи, сохраняя абсолютную невозмутимость под осуждающими взглядами окружающих. Перетерпел шквал гневных нападок возмущённых таким наглым обманом и подлостью глав Домов. Не проронил ни единого слова, когда Адрид и ещё пара гномов стали красочно описывать всё, что они в скором времени сделают с провокатором. И наконец улыбнулся, когда увлёкшиеся горе-ораторы начали выкрикивать угрозы в адрес самого короля.

— Браво, Адрид, браво, — с демонстративным скептицизмом похлопал Солкис в ладоши. — Превосходный спектакль. Я даже рад, что ты решился на такой хитрый шаг — благодаря тебе удалось вывести на чистую воду столь многих гномов.

Адрид побагровел:

— На чистую воду удалось вывести не их, а тебя, Солкис! Ты шестёрка Велера! Подстрекатель, предатель!

— Глава насильников! Шантажист! — добавила разгневанная игрой Солкиса Ханна. — Не смей отрицать свою вину и вину твоих подчинённых-насильников!

Солкис развёл руки в стороны, как бы каясь:

— Признаюсь, дорогие мои, я во всём признаюсь. Я действительно... виноват во всех бедах нашего несчастного города.

Все замолчали. Солкис театрально вздохнул:

— Это я ограбил сад черни. Именно я напал на охрану Верхних ворот. Слегка перебрав, перебил гарнизон наймитов в Королевской пещере тоже я! — он выдержал паузу. — Я устроил восстание и убил Предателя! Я виновен в поражении Союза свободных рас! Я призвал в наш мир Проявленного и руководил отродьями! Я... я много чего натворил за свою долгую жизнь. Но клянусь вам, эта гномиха залетела не от меня!

Послышались робкие смешки, часть гномов, особенно из тех, кто был помоложе, заулыбалась. Молодые удальцы, желавшие трахать всё, что движется, очень редко хотели брать ответственность за своих отпрысков. Гномы постарше от недостатка внимания противоположного пола страдали значительно меньше, но тоже прекрасно поняли шутку. Что касается женщин... те на собрания законнорожденных отроду не допускались. Разве что в качестве свидетелей, как в случае с Ханной.

— Я прекрасно понимаю, как трудно приходится в наше время одинокой беременной женщине. Но, милая моя, — как там тебя звать? — если ты хотела, чтобы тебя и будущего ребёнка взял под опеку какой-нибудь влиятельный гном, можно было придумать способ значительно проще. Например, забеременеть от главы Дома, а не от придурковатых шалопаев по пьяни! Или у Адрида уже совсем не стоит?

Выведенные из себя Адрид и Ханна стали наперебой выкрикивать проклятия в адрес Солкиса, чем лишь ещё сильнее дискредитировали себя в глазах уже вовсю посмеивающихся законнорожденных.

— Ладно, ладно, Адрид, не надо демонстрировать нам свою шишечку! Все мы ведь гномы, понимаем, возраст уже, все дела...

Заткнуть Адрида оказалось проще, чем взбешённую Ханну, которая снова начала обвинять приспешников Солкиса в похищении и изнасилованиях. Напрочь позабыв, что её главной задачей было разоблачить стравливание Солкисом черни и законнорожденных, а вовсе не выяснение интимных подробностей происшедшего.

Собрание превратилось в сплошной балаган, и, хотя репутация Солкиса впервые была серьёзно подмочена, особых последствий для него порча служанки не повлекла. Изрядная часть законнорожденных поверили, будто Адрид использовал дурочку для провокации и последующего охаивания оппонента, пообещав ей и её ребёнку опеку. Другие в историю с изнасилованием поверили и теперь посматривали на Солкиса с откровенным презрением, пообещав найти и наказать давших волю похоти негодяев. Его самого, как представителя власти, трогать всё же боялись, тем паче, что Ханна обвиняла в насилии именно его приспешников, пешек.

До нескольких сохранивших трезвую голову гномов, пытавшихся выяснить обстоятельства стравливания сословий, никому дела не было и их вопросы просто-напросто игнорировались.

Пусть весьма грязно, но Солкис вновь победил в сегодняшнем противостоянии с Адридом, которому Рвазар по ошибке доверил девушку и разоблачение подстрекателя. Досадный промах, но это было единственное имя, неоднократно упомянутое в качестве оппонента королевской власти при допросе того мерзкого гнома. К кому же ещё Рвазар должен был отвести бедную девушку?

Однако в отличие от прямолинейного Адрида, наблюдавший издали за собранием Рвазар сделал верные выводы. Взывать надо не к разуму и чувствам зажиточных законнорожденных, но к эксплуатируемым ими слугам. И лишь затем разговаривать с богачами на том единственном языке, который они понимают. На языке силы.

* * *

— Занятная биография, — прокомментировал Велер доклад Импера, — впрочем, ничего необычного. Смилостивившийся тиран спасает отчаявшегося юношу, берёт под своё покровительство, а благодарный отпрыск посвящает тому свою жизнь.

В голосе повелителя гномов слышались нотки разочарования, он явно ожидал от истории большего.

— Ладно, Импер, я знаю, ты выяснил всё что мог. Я ведь и сам за годы службы во дворце сталкивался с этим гномом всего пару раз. Тайный отряд стражей на то и тайный, что о нём знают лишь избранные. По крайней мере, теперь мы точно знаем, кто пожаловал к нам в Оплот.

— Немногое же даёт нам имя...

— Ошибаешься, мой верный Импер, ещё как ошибаешься. Это имя я неоднократно встречал в записях Маронона.

Велер никому не позволял трогать какие-либо записи в личных покоях Предателя, а потому всю информацию о госте извне Имперу пришлось добывать по описанию внешности среди немногочисленных переживших дворцовый переворот слуг.

Элитный отряд держался особняком даже от остальных стражей, мог на несколько недель куда-то пропасть, в рутинных и публичных делах никогда не участвовал. Но хочешь не хочешь, его бойцы были живые гномы, а не големы. Им нужно было есть, одеваться, тренироваться, трахаться иногда... Вот гномихи низкого социального статуса Рвазара по характерным шрамам и опознали. Дальше дело оставалось за малым. Перерыть несметную кучу архивов, выудить из бюрократического бумагомарательства крупицу стоящей информации. Доложить своему повелителю, которого заинтересовало лишь имя вернувшегося из ниоткуда воина.

'Наша служба и занудна, и трудна. И на первый взгляд, как будто не нужна', — раздумывал Импер над гимном своей профессии на деликатных побегушках у власти.

— Капитан тайных карателей и исследователей, над которым Предатель под предлогом наложения защитных чар ставил эксперименты... Неудивительно, что из всего отряда назад вернулся именно он.

— Тайна на тайне, — пробурчал не очень любящий всю эту теорию заговора Импер. — Видать, эксперимент удался?

Велер пожал плечами:

— Сложно сказать. Предатель желал создать симбиоз из отродья и гнома, чтобы иметь возможность контролировать его силу, но, похоже, тёмная сторона всё-таки взяла над разумной сущностью вверх. Это помогло Рвазару пережить долгое нахождение вне стен города, в то время как обычных гномов, скажем так, поломало. Однако той тварью, в которую превратился обиженный жизнью воин, управлять будет ой как непросто...

Король гномов хмыкнул:

— Кстати, ты удивишься, но наш доблестный, мать его, капитан Кирчим пережил встречу с отродьем в темнице по той же причине. Маронон провёл над двумя самыми преданным гномами ритуал, вложив в них частицу пустоты от сути Проявленного. Вот только Кирчим никогда не покидал стены города, а потому бездна внутри него дремлет. Такие вот награды раздал Предатель за верную службу...

Импера передёрнуло, носить в себе готовое уничтожить всё сущее чудовище, так себе радость.

— Но зачем Предателю идти на подобные риски? Для чего ему понадобилось ручное полуотродье? Почему нельзя было использовать для взращивания тварей гномов, которых можно держать в безопасности под рукой?

Правитель Оплота невесело улыбнулся. В последнее время из его улыбки напрочь ушло самодовольство, теперь в ней были лишь печаль да усталость.

— Всё не так просто, мой верный Импер. Присядь, а не то я боюсь, что тебе станет плохо от истории, которую я собираюсь сейчас рассказать.

Импер сентиментальной барышней не был и в обморок падать не собирался. Однако спорить, конечно, не стал и сел на краешек заваленного книгами стула. Это оказалось чертовски мудрым решением. Почва под ногами поехала после первых же слов короля:

— Видишь ли, наш мир — как бы тебе помягче сказать? — мир был полностью уничтожен ещё трое столетий назад. И я выражаюсь не в образно, а буквально. Роковой день — это действительно начало конца всего сущего. Гибель людей, эльфов, орков, всех остальных сказочных рас на самом деле не имеет никакого значения. Важно другое, бездна поглотила саму ткань реальности, вокруг давно лишь сплошное ничто.

— Но как же, как... — Импер обвёл рукой комнату.

— Как, как, жопой об косяк! Философский, то есть, вопрос. — Велер грустно вздохнул. — Оплот был изолирован Предателем не потому, что тот хотел оградить народ от отродий. Он хотел оградить Оплот... от течения времени.

Никто бы не смог победить извечную пустоту, Вселенная возникла из ничего и в ничто вновь вернётся.

Спаситель сделал единственное, на что был способен. Обманом и обещаниями заполучил на хранение Печати — мощнейшие магические артефакты, принадлежавшие разным расам. С их помощью провёл сложнейший и опаснейший ритуал, сумев захватить в плен отродье. А затем использовал силу бездны, чтобы остановить само время. Вернее, даже не остановить, а как бы замкнуть в спираль, фактически выдернув нас на особый пласт бытия.

Ему удалось нарушить законы мироздания, но лишь в пределах небольшой территории. Вне стен Оплота ход времени медленно восстанавливается, и пустота замещает 'реальность'.

Бездна проникает не только в пространство, но в душу. Гномы, отсутствующие в городе достаточно долго, начинают сходить с ума, исчезают, превращаются в монстров.

Истребление Дома Жизнетворцев, начавших самостоятельно исследовать внешний мир, было продиктовано не жестокостью, но попыткой предотвратить проникновение извечной тьмы в город. Отсечь гниющую руку, чтобы спасти организм...