— Не буду устраивать интригу: чуть более двух часов назад артефакт, настроенный на магию искомого нами разумного ожил и указал примерное направление поисков, — заявила Рэдиэнт, вызвав на мордах собеседников разные эмоции.
— Вы уверены, ваше... Председатель? — запнувшись во время титулования, спросил крупный мускулистый жеребец средних лет. — Полгода мы не могли засечь ничего. Возможно — это ошибка?
— Вероятность этого мала, — отозвалась целитель, лично настраивавшая артефакт на фон магии, сохранившийся в той самой тайной лаборатории Сомбры (благо, что наследил он там знатно). — Источник находится далеко, а потому у нас нет ни точного направления, ни даже примерного расстояния. После первичной активности артефакт затих, но не отключился окончательно, что может означать попытку скрыть своё присутствие. Нам следует решить, что теперь делать.
— А зачем нам что-то решать? Кем бы ни был этот разумный... даже если это переродившийся Сомбра, как предполагает госпожа председатель, сейчас он — не наша проблема, — заявил аристократ, усевшийся на мягкий стул с высокой спинкой одним из первых. — Я бы даже посоветовал сообщить об этом нашим друзьям: может быть тогда они перестанут просиживать крупы на троне и займутся реальными делами.
— Если это Сомбра... — начала говорить представительница садоводов, но была грубо перебита.
— То он либо ослаб, из-за чего сбежал, либо решил, что до нас ему дела нет, — благородный жеребец фыркнул, поправил манжеты новенького камзола, купленного за тройную цену у перекупщиков из Эквестрии и добавил: — Меня и моих друзей устроит любой из этих вариантов. Хотя вру — его окончательная гибель всё же предпочтительнее.
— Да как ты можешь такое говорить? — всплеснула руками министр культуры и образования.
— Представьте себе — могу, — огрызнулся аристократ. — Может быть вы и не заметили, но за время правления Сомбры благородное сословие сократилось более чем вдвое. Кто-то сгинул в его рудниках, кто-то промёрз в камерах, кого-то казнили ни за что... Только те, кто проявляли собачью преданность и смогли избежать худшей участи. Но и они не обошлись без потерь. Госпожа Председатель, ваши друзья действительно жаждут возвращения тирана?
— Мои друзья желают сохранить независимость Кристальной Империи, — одарив жеребца холодным взглядом, от чего он вспомнил о том, что говорит с магистром магии, а не обычной кобылой из благородной семьи, ответила фиолетовая единорожка, откинувшаяся на спинку своего стула. — Некоторые из них вспоминали, что Сомбра не раз останавливал вторжения в наш город лично, как и замечали, что при нём на улицах царил порядок.
Оповещать тех, кому не доверяла до конца о нескольких попытках проведения ритуалов призыва если не самого Сомбры, то хотя бы его души, проведённых несколькими возвышенными бывшим королём дворянами она не стала. В конце концов пусть за ней и стояла часть благородных семей, поддержкой коих пришлось заручиться в самую первую очередь, обещая продвигать их интересы в спешно собираемом совете, но в случае открытого конфликта с Эквестрией они могли пойти на попятную... или совершить ещё какую-нибудь глупость (начать войну, например).
— Жаль, что он не всех вас передавил, — проворчал ремесленник.
— Считаешь, что вам, плебеям, тогда жилось бы лучше? — скривился глава кристальных пони, что вроде бы и не поддерживали установленную Эквестрией оккупацию, но и не сильно этому сопротивлялись, всё ещё надеясь на что-то. — Если бы не было нас, то безумцу просто пришлось бы искать других жертв для своих развлечений. Ведь так, капитан?
Бывший гвардеец, сумевший избежать самого честного суда в мире под предлогом того, что находился под магическим принуждением, что даже являлось правдой, хоть и не полной, досадливо скрипнул зубами. Здесь он присутствовал по праву лидера сил самообороны, собранных из сохранивших желание служить империи подчинённых, а также простых горожан, коих приходилось тренировать для возможных сражений в городе. Ему доводилось видеть прежнего правителя в разных образах, от увлекающегося талантливого исследователя, искренне радеющего за благо подопечных руководителя... до жестокого садиста и самодура.
Сомбра, каковым он был когда-то давно, когда взошёл на престол по праву наследования титула от королевы Аморе, лично назначившей преемника, был бы тем самым королём, в коем нуждалась Кристальная Империя сейчас. Монстр, в которого он превратился в последние годы своего правления лишь толкнул бы город-государство в объятья Эквестрии. Однако же его не было и ситуация замерла в шатком равновесии: с одной стороны весов находились Эквестрийцы и те, кто пригласили их предков тысячу лет назад, ну а с другой — простые горожане, в большинстве своём находящиеся в счастливом неведении о том, какие ужасы творились за закрытыми дверями дворца. Те же ремесленники и садоводы считали, что их владыка был суров, имел некоторые неприглядные черты, но заботился о подданных и защищал их от врагов.
"И когда пришли принцессы, а затем начался бой, многие приняли это за очередное вторжение, а не попытку освобождения", — промелькнуло в голове бывшего гвардейца, почувствовавшего как направленные на него взгляды становятся всё более требовательными.
— Я не имею права обсуждать приказы и действия короля, — отчеканил жеребец. — Нынешнего или прошлого — не важно.
— Чего и следовало ожидать от верного палача тирана, — скривился дворянин.
— Не предателю, продавшемуся... — начал подниматься со своего места ремесленник, но был остановлен хлопком ладони по столу.
— Прекратите эти глупости, — голос Рэдиэнт звучал спокойно и уверенно. — Капитан служил в гвардии дольше, чем Сомбра правил. В свою гвардию же королева Аморе брала лишь лучших и достойных... Надеюсь, что с этим вы спорить не станете?
— Я... погорячился, — через силу ответил аристократ. — Приношу свои извинения за то, что принял за злой умысел и добровольное содействие преступлениям... невозможность сопротивляться навязанной воле. Вам, капитан, должно быть и без всяких напоминаний мерзко осознавать, что вы служили оружием для жестокого безумца, не стесняющегося пятнать кровью верных подданных чужие руки.
— Ох... Как дитя малое, — в наступившей тишине особенно громко прозвучали слова пожилой кобылы. — Что же ты, благородный мой, самому Сомбре всё это в глаза не высказал? Страшно было? А сейчас, понимая свою безнаказанность, решил на других отыграться? Эквестрийцы тебя, видите ли, взяв власть над городом над другими не возвысили, а таким же дикарём из прошлого, как и всех остальных имперцев считают. Дневные гвардейцы и в серебряный империал не ставят? А кто ты для них, чтобы тебя уважать? Вот и бесишься, словно жеребёнок, коему обещали красивую игрушку, но не подарили её.
— Да как ты смеешь, старая метёлка? — раскрасневшись, не выдержав отчитывающего тона немолодой кобылы, всем видом выражающей снисхождение, благородный жеребец вскочил на ноги и сжал кулаки. — Да если бы не я, ты и другие лизоблюды этого безродного выродка, пригретого королевой Аморе на груди, до сих пор целовали бы ноги безумца, упивающегося чужими страхом и страданиями. Или думаешь, что он остановился бы в своих развлечениях? Думаете, что ваше тупое послушание и потакание его желанием остановили бы монстра?..
— А вот за эти оскорбления, мальчик, я, как благородная дама, имею право потребовать поединок... по традициям аристократических семей, — пожилая кобыла поднялась с грацией, которую от неё трудно было ожидать и спокойным взглядом встретилась с пылающим взором юнца. — И как благородная дама в годах, я имею право назначить себе защитника... Капитан...
— Я готова представлять вас на дуэли, — опередила главу культуры и образования Рэдиэнт, резко вставая на ноги, после чего не дав никому опомниться взглянула на зачинщика, чтобы требовательно произнести: — Выбирайте оружие.
В помещении установилась тишина: уже готовый согласиться на просьбу пожилой кобылы гвардеец замер, а затем почти испуганно повернулся к фиолетовой единорожке, что казалась спокойной и непоколебимой. Аристократ же сглотнул, осознавая в какую ловушку себя загнал... В конце концов одно дело — порезать на дуэли многими ненавистного капитана проклятой гвардии, избежавшего наказания исключительно из-за благосклонности судей (три раза "ха" на оправдания о том, что он был под действием подчиняющего шлема), и совсем другое — лишить город-государства единственного магистра магии в условиях, когда южный сосед спит и видит, как присоединяет империю к своим владениям. За такое собственные сторонники устроют ему несчастный случай ещё до выхода на ристалище, так как заменить агрессивного задиру в совете проще, нежели найти нового могущественного чародея, которого простые горожане уважали бы столь же сильно как и Хоуп.
"Какой неприятный казус. Кто же знал, что она решит высунуться?", — о том, чтобы выбрать в качестве оружия магию и речи не шло, так как подруга юности короля-тирана просто вытерла бы им любую арену на потеху публике, тем самым раздавив любую репутацию.
— Друзья-друзья... Давайте не будем ссориться, — вклинился в разыгрывающийся спектакль казначей, значительно похудевший за минувшие полгода. — Я уверен, что этот неприятный инцидент можно разрешить миром. Ведь так?
— Я бы с удовольствием посмотрел, как наш "благородный друг" будет отвечать за свои слова, — заявил представитель ремесленников, выглядящий встревоженным, но почему-то уверенный в позиции председателя. — А то слишком уж часто то один, то другой злой язык начинает молоть не по делу.
— Директор, вы ведь не станете настаивать на поединке, если вам будут принесены официальные извинения? — поспешил заговорить бывший капитан, лучше других понимающий шаткость ситуации, которая очень дурно пахла.
— Я думаю, что примирение возможно, — изобразила нерешительность глава культуры и образования. — Если этот горячий юноша выплатит виру...
— Сколько вы хотите? — смирившись с тем, что загнал себя в ловушку, дворянин решил не идти на обострение, чтобы не лишиться чего-нибудь очень важного в процессе.
— Меня вполне устроит, если за весь следующий день я не услышу от вас ни одного бранного или оскорбительного слова, к кому бы они ни были направлены, — улыбнулась пожилая пони, глядя на скандалиста словно бабушка на непутёвого внука, чем заставила его покраснеть, но всё же получила как извинения, так и клятвенные заверения в том, что с уст представителя древней аристократии не слетит ни одного оскорбления.
"Стоило первым впечатлениям от перемещения в будущее утихнуть, а также разобраться с самыми острыми проблемами, как начали вылезать подобные конфликты. Почему мы не можем не цапаться хотя бы между собой?!", — мысленно взвыла Хоуп, которой едва ли не каждый день приходилось разрешать противоречия между старой и новой аристократией, благородными и простыми горожанами, гвардейцами и членами семей тех, кто пострадали от их рук во время безумия Сомбры (стало понятно, почему он не хочет возвращаться, так как даже если отбросить все негативные последствия правления последних лет, можно сойти с ума просто из-за решения бесконечной реки проблем).
Конфликт оказался исчерпан и все вернулись на свои места, при этом выглядя несколько пришибленными. Фиолетовая единорожка, сцепив руки на коленях постаралась расслабиться, мысленно ругая одного гордого жеребца, страдающего чувством вины и расстройством личности.
Общим голосованием малого круга совета самоуправления Кристальной Империи было принято решение, что в отношении Фроста Шэдоу не будет предпринято никаких действий. В конце концов, кем бы он ни был (лишь Рэдиэнт точно знала его личность), городу-государству его поступки не вредили, а полгода назад даже принесли ощутимую пользу, когда к барьеру вышли спасённые из рабства лани.
Фиолетовая единорожка была одной из тех, кто настояли на необходимости оказать всю посильную помощь беженкам, не опираясь при этом на подачки Эквестрии. В глазах простых кристалийцев это могло выглядеть странно, так как они и сами не жировали, но свою пользу благодаря правильной расстановке акцентов принесло. Когда же отправленная к беспокойным соседям разведка сообщила, что известные лагеря так называемых даиновцев находятся под контролем бывших рабынь, готовящихся то ли к обороне, то ли к бегству, пришла пора совершить маленькое чудо.
Чего им стоило собрать караван с припасами первой необходимости, в которых еды был самый минимум, а вот оружия, одежды и других вещей тысячелетней давности хватило бы не на одну тысячу нуждающихся Рэдиэнт даже вспоминать не хотела. Ещё труднее было замаскировать эти приготовления, чтобы лишь перед отправкой экспедиции поставить эквестрийцев перед фактом...
В какой-то степени Хоуп было даже жаль Каденс в те минуты, когда она узнала о миссии, что взвалили на себя кристалийцы, а затем получила доступ к части собранных разведчиками сведений. Пусть Эквестрия в целом и показала себя не лучшим образом, когда даже не попыталась прийти на помощь вроде бы союзному королевству, как тысячу лет назад произошло и с Кристальной Империей, но розовая аликорница показалась вполне честной пони, просто оказавшейся не на своём месте. Она, в конце концов, предлагала свою помощь как в снабжении товарами со своей родины, так и в виде охраны, куда собиралась отправить самого лейтенанта Дрейка, от открывшейся перспективы ощутимо побледневшего.
Можно было бы подумать, что принцесса любви увидела возможность "примазаться к чужой славе" (новые словечки, распространяемые солнечными гвардейцами оказались очень заразительны), но более поздние события показали, что это было не так. В конце концов, как докладывал завербованный осведомитель, принцесса и ученица Селестии долго обсуждали полученные сведения,, возмущались и спорили... потом отправили доклад в Кантерлот и стали готовить собственную помощь для освобождённых невольниц. Впрочем, благодаря решительному шагу со стороны совета самоуправления, новоявленный Союз Свободных Рощ точно знал, кто первым протянул им руку помощи.
Сейчас КИ и ССР вели не слишком бурную, но выгодную торговлю: в конце концов город-государство имел достаточно старых запасов разных товаров, а также целые, пусть и устаревшие производства, ну а сёстры войны нуждались практически во всём. Конечно, часть "древних диковинок" и "северной экзотики" ушла на юг, растворившись в коллекциях эквестрийцев, но укрепление дипломатических отношений в данный момент виделось более приоритетной целью нежели заполнение почти пустой казны.
Новые союзники сообщали, что к ним с предложением присоединения обращались и сторонники принца, и послы принцессы, но бывшие невольницы и постепенно возвращающие здравость ума дружинники, без влияния со стороны шаманов начавшие осознавать, что творили все эти годы, предложили им сперва между собой разобраться и поделить корону, а потом уже покровительство предлагать. Учитывая, что бывшая территория Даина была обширной и разорённой, а ССР не стеснялись бравировать союзом с КИ, за которой стояла Эквестрия, их на некоторое время оставили в покое.
