К тому моменту, как мы перетаскали съестные припасы на мыс, уже не только я, но и Уилл с Элизабет двигались, как сомнамбулы. Мы сложили наши трофеи в одну кучу, тщательно замаскировали их пальмовыми листьями и, прихватив пару кусков черепашьего мяса на ужин, пустились в обратный путь. На этот раз впереди шли Уилл и Элизабет, затем я, а в арьегарде тащился Джек, загребая сапогами песок. Сил разговаривать уже не было. Мне хотелось только одного — лечь, безразлично, где.

Как мы разводили костер, я уже плохо помню. Наскоро поужинав, я устроилась прямо на песке, благо ночь была теплая и мгновенно уснула.

Проснулась я от резкой боли в левой руке — такой сильной, что я даже негромко вскрикнула. Оказалось, я легла слишком близко к костру, и раскаленный уголек выстрелил прямо мне по кисти. Чертыхаясь вполголоса, я поднялась на ноги и уже собиралась пойти к морю, чтобы остудить обожженное место, как вдруг моё внимание привлекло резкое движение и какой-то звук...тихий стон, задавленный кем-то в глубине груди.

Я подозрительно огляделась, промаргиваясь. Нет, это спанье в линзах пора прекращать...

Снова стон и шепот...вернее, скорее шипение сквозь зубы.

— Зараза!

Я нахмурилась. Костер горел жарко, но кто же присматривает за ним? В темноте было не разглядеть, кто где — вымотанные, мы попадали вповалку...

— Джек? — прошептала я и пошла вокруг костра, наклоняясь над спящими. Ага, это Лиз и Уилл почти в обнимку, значит, Джек там, по ту сторону костра — он всегда устраивается в стороне от остальных. Я приблизилась и присела перед ним на корточки.

— Джек Воробей, ты заснул на вахте? — прошептала я, улыбаясь, — сколько ударов плетью полагается за это у пиратов? Как там у вас, в Кодексе?

Но Джек не ответил мне. Тогда я протянула руку и коснулась его плеча — я думала, что он и в самом деле задремал, хотя это было на него непохоже.

Под пальцами я ощутила дрожь. Только сейчас я заметила, что Джек лежит на боку в странной позе — вытянувшись во весь рост и слегка прогнувшись назад — всё его тело вибрировало, точно туго натянутая струна.

— Джек... — прошептала я, холодея, — Джек, что с тобой?

Вместо ответа он вдруг резко схватил меня за руку и сжал с такой силой, что я еле удержалась от вскрика.

— Господи, Джек, да что происходит?! Я разбужу ребят...

— Шшш! — произнес он, — тихо! Никому ни слова!

Даже голос у него был словно чужой.

— Джек, у тебя боли? Да?

Он помедлил несколько мгновений, потом быстро кивнул и ещё сильнее стиснул мою руку. Я слегка отодвинулась, чтобы свет костра падал ему на лицо. Оно было искажено страданием, на лбу выступил пот. Джек до крови искусал губы и всё же боль, видимо, была так сильна, что порой он всё-таки не мог сдержать стон. Песок вокруг него был весь разрыт — видимо, он находился в таком состоянии уже не один час.

— Где у тебя болит? Давай, капитан, помоги мне, ну?

Неожиданно тело его расслабилось, и я увидела по его лицу, что ему лучше. Пальцы, стискивавшие мою руку, слегка разжались; он быстро облизал пересохшие губы.

— Так где болит, Джек? В каком месте? — хотя по его позе я уже догадывалась, что он скажет.

— Спина...

— Приступами?

— Да...сейчас отпустило...немного.

— Больно, когда двигаешься? — продолжала допытываться я, — сидя, стоя?

— Да постоянно...черт, самое время! — он скрипнул зубами.

— У тебя было такое раньше?

— Было...пару раз...лежал дня два, пока очухался. Дьявол, опять! — и его снова выгнуло назад, голова запрокинулась, мускулы натянулись в пароксизме боли. Господи, да что же это такое? Радикулит? Позвоночная грыжа? Столбняк? Не то, всё не то...

Внезапно мне пришла в голову идея.

— Джек, тебе придется немного помочь мне. Давай, хороший мой, давай! — я как можно осторожнее сняла камзол с одной его руки, так, что можно было его откинуть. Потом зашла Джеку за спину и, придерживая его одной рукой за плечо, кулаком другой начала тихонько постукивать по влажной от пота спине — с одной стороны и с другой — опускаясь всё ниже и ниже*.

В тот момент, когда я коснулась поясницы — даже таким легким движением — Джек судорожно дернулся и из его груди снова вырвался сдавленный стон.

— Всё-всё! — я аккуратно накинула камзол ему на плечи и, машинально кусая пальцы, начала соображать, что же мне делать. В критические моменты мною всегда овладевает какое-то ледяное спокойствие, мысли текут ясно и четко. Чувства словно отключаются и не влияют на мой разум и мои действия. Я поняла, в чем дело, вопрос только в том, чем я смогу помочь Джеку здесь, на этом диком берегу, лишенная даже того скудного запаса лекарств, который был у меня в рюкзаке...

Я наклонилась к Джеку.

— Послушай, мне придется разбудить Уилла и Лиз...

— Нет!

— Мне нужна их помощь, Джек! Возможно, мне удастся снять боль, но для этого мне кое-что понадобится, нужно будет отойти от костра, а я не могу оставить вас без защиты!

— Нет! — он по-прежнему крепко держал меня за запястье. Пальцы у него были холодные и липкие от пота, глаза лихорадочно блестели на осунувшемся лице, — подождем до утра. Может, отпустит...

Я повернула запястье и вырвала его из захвата.

— Джек Воробей, неужели ты и вправду думаешь, что я буду сидеть здесь всю ночь и спокойно смотреть, как ты мучаешься? С ума ты спятил, что ли?

— Ерунда, цыпа... — прошептал он, тяжело дыша и прикрыл глаза, — не в первый раз. Ложись спать и забудь то, что видела.

Вместо ответа я встала на ноги, подошла к Уиллу и Элизабет и потрясла их за плечи.

— Подъем!

— Что случилось?! — они аж подпрыгнули, вынырнув с одичавшими глазами из крепкого сна.

— Джеку плохо, — коротко произнесла я, — вы мне нужны, поднимайтесь.

— Плохо? — переспросила Элизабет и, словно ребенок, протерла глаза руками, — о чем ты, Ксю?

Уилл быстро вскочил на ноги и помог ей встать. Все вместе мы подошли к Джеку и опустились на песок рядом с ним.

— Провалиться тебе в преисподнюю, Ксю Варлок! — сдавленный болью голос был, тем не менее, полон ярости, — ты мне ответишь за это!

— Отвечу, обязательно отвечу, Джек! — успокоила я его, — ты только не волнуйся, не усугубляй ситуацию.

— Что с ним? — почти прошептала Элизабет, в ужасе глядя на тело, корчащееся у её ног.

— Думаю, что почечная колика. Почти уверена.

— А что это такое?

— Потом расскажу. Уилл, ты пока покарауль, хорошо?

Тернер без вопросов кивнул и поднялся на ноги.

— Лиз, а ты побудь с Джеком. Я пойду к морю, поищу какой-нибудь плоский камень.

— Камень? — удивленно переспросил Уилл, — зачем?

— Мы нагреем его на костре, обернем во что-нибудь и приложим ему к пояснице, — пояснила я, огибая костер, — от тепла ему станет легче...если, конечно, это то, что я думаю! Но ошибка очень маловероятна.

— Мне пойти с тобой?

— Нет, лучше останься с Джеком и Лиз. Я не уйду далеко и сразу же вернусь.

— Будь осторожна!

— Да брось! Кому я нужна? — я ободряюще улыбнулась ему и шагнула за предел светового круга, отбрасываемого костром. К счастью, светила луна, а иначе я бы и своих рук в темноте не увидела.

Так, камень. Я быстро пошла прочь от костра, выписывая зигзаги и внимательно глядя под ноги. Но оказалось, что всё совсем не так просто — никаких камней в пределах видимости не было. Мне вообще не попадалось ни одного, ни крупного, ни мелкого. Пляжи на Карибских островах роскошные...но сейчас я бы предпочла оказаться на побережье Балтики. Вот где камней-то вдосталь!

Так, несолоно хлебавши, я дошла до самого моря. Оно расстилалось передо мной, спокойное, безбрежное, слегка мерцающее загадочным фосфорическим блеском. Ветер стих и ни одно дуновение не тревожило морскую гладь. Огромная белая луна висела почти в зените. Но сейчас мне было не до красот. Неужто придется лезть в воду? Я присела на песок и начала быстро расшнуровывать кроссовки. Они были уже при последнем издыхании и я очень дорожила ими...однако мало ли, что там, на дне? Ещё наступлю в темноте на какую-нибудь дрянь.

Я оглянулась. Наш костер ярким пятном мерцал вдалеке. Там Джек и каждая секунда промедления для него — пытка. Кто испытал, как движется камень в почке, тот меня поймет. Боль дикая и не утихает ни в каком положении, хоть на голову встань...

Я решительно затянула шнурки и вошла в теплую воду. Наклонившись, пошарила руками по дну. Но оно было гладкое, ровное, точно в бассейне.

— Зараза! — прошипела я, заходя всё дальше и дальше. Ещё немного и придется нырять!

Внезапно нога ткнулась во что-то твердое и я порадовалась, что не пожалела кроссовок. Задержав дыхание, я зажмурилась и опустилась по воду. Несколько секунд судорожно шарила руками по дну...ага, есть!

Распрямившись, я стерла воду с лица и ощупала свою добычу. Довольно увесистый булыжник, не круглый и размер подходит. Не обращая внимания на воду, льющую с меня ручьями, я быстро выбралась на берег и бегом понеслась к костру, крепко держа камень обеими руками.

— Ну как вы тут? — воскликнула я, подбегая к огню...и резко затормозила.

Костер догорал. Возле него в беспорядке валялись наши вещи, съестные припасы. В том месте, где лежал Джек, песок был словно разворочен, а в стороне я заметила что-то темное...отшвырнув камень, бросилась туда.

Это был камзол Джека — скомканный, весь в песке...чуть дальше валялась его шляпа. И никаких следов Джека, Уилла и Лиз...если они и были, то терялись во мраке.

Я осталась совершенно одна.

_______________________

* Симптом Пастернацкого — болезненность при поколачивании поясничной области — один из наиболее частых симптомов заболеваний почки, а так же мочекаменной болезни. Определяется путем нанесения коротких несильных ударов ребром ладони по поясничной области (в реберно-мышечном углу) поочередно с каждой стороны. Удары могут быть нанесены и кулаком, но они нe должны быть сильными. При появлении боли симптом считается положительным, что объясняют сотрясением пораженной почки или паранефрия.

XIII.

"Спаси меня!"

Джек Воробей, ПКМ-2

Момент был отчаянный — ещё секунда и я начала бы метаться, криком призывая пропавших. Удержало меня лишь то, что повсюду были следы борьбы — значит, они ушли явно не по своей воле. И те, кто захватил их, могли быть ещё где-то поблизости. Как же так получилось, что я ничего не услышала, ни одного крика? Ночь такая тихая...неужели их убили на месте, а потом уволокли тела?

Это была страшная мысль, я почувствовала, что теряю контроль над собой. Я медленно села на песок, машинально стискивая в руках камзол Джека. Его плотная, грубая ткань, как ни странно, придала мне уверенности.

"Спокойно, спокойно", повторяла я про себя, как заведенная, "только спокойно, Ксю Варлок, только спокойно. Сейчас мы что-нибудь придумаем".

Но что-то у меня ничего не придумывалось. Одна, в этом диком, враждебном мире, где всё решает сила мускулов, острота зрения, слуха...Тут гибнут и не такие, как я...

Тем не менее я встала, хотя ноги у меня подгибались и подбросила топлива в костер. Он снова вспыхнул, осветив картину разгрома. Внезапно меня осенила мысль. Схватив пальмовую ветвь, я сунула её в пламя. Она тотчас вспыхнула и затрещала. Держа её перед собой, как флаг, я начала оглядывать песок вокруг костра. И буквально через несколько секунд наткнулась на множество следов босых ног. Они вели в джунгли и терялись там.

Ну что ж, теперь, по крайней мере, хоть что-то ясно. Очевидно, моих друзей захватили индейцы и, будем надеяться, что захватили живыми. Даже скорее всего это так, поняла я вдруг в каком-то озарении — ведь следов крови на песке не было. Сердце у меня обрадованно забилось и тут же снова упало. Что мне это даст?

Я неподвижно стояла перед зарослями. Мой импровизированный факел догорел и рассыпался искрами, а я всё стояла, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. При таком безветрии звуки разносятся далеко...и прошло совсем немного времени. Где-то хрустнула ветка и я вздрогнула. Неужели придется идти туда, в эту чащобу, где всё кишит разной гадостью?

Очень кстати вспомнился эпизод с удавом. Джек спас мне жизнь тогда...

Джек...он сейчас где-то там, в руках индейцев, у него приступ, а я так и не сумела ему помочь. Участь Элизабет и Уилла тоже меня тревожила, но они, по крайней мере, здоровые, у них хватит сил перенести испытания. Воображение живо начало рисовать мне жуткие картины из второй части "Пиратов". Но там всё было понарошку и не страшно, а здесь...разве не видела я всего несколько часов назад людей, убитых, быть может, теми самыми индейцами, чьи следы я нашла на песке?

Внезапно я поняла, что мне надо делать. Вернее, я поняла это с самого начала, просто ужасно не хотелось признаваться в этом самой себе. Я должна идти туда и спасти их. По крайней мере попытаться! Они уже столько раз помогали мне — хотя могли бы бросить на произвол судьбы в каком нибудь порту. Я должна вернуть им этот долг.

Да, но что я могу? Что мне противопоставить целому племени индейцев? Я чувствовала себя такой маленькой и беззащитной перед лицом грозных опасностей. И очень одинокой. Я ощущала одиночество и раньше, на "Жемчужине", но никогда ещё оно не было таким пронизывающим. Только сейчас я поняла, что значили для меня люди, с которыми связала меня судьба — Джек Воробей, с его неиссякаемым оптимизмом и языком, острым, как жало; Уилл Тернер — надежный, славный парень, на которого можно положиться в любой ситуации; Элизабет Суонн — такая молодая и такая бесстрашная, что с ней можно пойти в огонь и в воду...без них я словно ребенок, потерявшийся один, в темноте. Мне грозит гибель...но страшнее всего, пожалуй, что гибель грозит ИМ.

А Джек, к тому же, болен, болен очень тяжело...я могу облегчить его страдания — так какое право я имею колебаться?!

Глубоко вздохнув, я сделала шаг по направлению к джунглям...но остановила себя.

Стоп. Идти вот так просто, как на городскую прогулку — глупо. Я просто стану ещё одной пленницей, если никто не сожрет меня раньше. Стало быть, надо подготовиться!

Я вернулась к костру, вывалила в него все оставшееся топливо. Затем быстро собрала разбросанные вещи и, перетащив их к джунглям, спрятала под большим кустом. Отдельно отложила в сторону то, что нужно будет взять с собой. Получилось немало — шпага и пистолет Джека, его камзол и шляпа, шпага Уилла и Элизабет — она подобрала себе клинок среди тех, что были сняты с убитых. Шляпы их я решила не брать — переживут как-нибудь. Это оставить шляпу Джека у меня рука не поднялась.

Расстелив камзол на песке, я положила на него все три шпаги, аккуратно завернула и связала по бокам шнурками, безжалостно оторванными от всё той же многострадальной рубашки.

Внезапно пальцы мои наткнулись на холодный металл в вырезе рубашки, и в голове словно вспыхнул ослепительный свет.

Медальон!

Кракена мне на голову, почему же я не отдала медальон Джеку?! Вот что помогло бы ему быстрее и лучше всяких лекарств! О-о, свет не видел ещё подобной глупости! Я совершенно забыла о нем!