Маг. Школа жизни. Книга2. Прорезаются зубы.

О чем-то задумавшись, стала расстегивать блузку. Когда я уже хотел остановить, борясь со смущением и все же боясь отвлечь, оказалось, что она всего лишь достала перстень, что висел на тонкой, блестящей цепочке. От близости огня я не понимал, из какого они металла, хотя перстень я опознал, — это бы тот, каким она сняла с себя обруч. Но к моему удивлению, камень, что прошлый раз треснул пополам, я это тогда хорошо запомнил, был снова целый.

Вот их она также опустила в огненную сферу. После этого закрыла глаза, и теперь двумя руками удерживала шар в воздухе. Судя по её реакции, он был достаточно тяжелый.

Плавно развела ладони в стороны, и из огня очень медленно, в самом низу появилось раскалённое остриё.

Сильмэ зашептала что-то на эльфийском, но так тихо, что я понимал только некоторые слоги, совершенно не улавливая смысла.

Сам процесс занял не меньше часа, в течение которого девочка, вроде, даже не дышала.

Завороженный магией появления оружия, и я временами замирал, боясь случайно отвлечь.

Когда готовый клинок оторвался от сферы и вонзился в песок, девочка усталым движением оттолкнула огненный шар, и тот красиво полетел над волнами, даже не собираясь развеиваться.

Она потянулась, разминая свои мышцы, и очень осторожно подняла еще пышущий жаром кинжал.

И тут же разразилась знакомыми эльфийскими проклятиями, изредка разбавляя их, к моему удивлению, некоторыми еще не знакомыми мне словами. Затем с силой зашвырнула его в волны моря и со слезами отвернулась. Вода тихо шикнула, принимая раскаленный предмет, и тут же успокоилась.

Я не понял, чем она была недовольна, и, не зная, что делать, успокаивать дочку или бежать в воду морально разрывался на две части. Второе перевесило, если сразу не найду, потом даже можно будет не пытаться. Вот и понесся в воду, придумывая способы себя оправдать: все-таки она забрала один из лучших моих ножей, если его можно было так назвать, и мне хотелось иметь что-то взамен.

Хотя, это мелочи. Мне было просто жутко любопытно взглянуть на то, что она сейчас сотворила!

Рванулся в море, успев только разуться. Нашел, пусть и не сразу.

Сразу же с удивлением стал рассматривать. Когда кинжал появлялся из огня, определить его цвет было невозможно, вода стекала с него, даже не смачивая поверхность, которая тут же становилась бархатно черного цвета.

По всей плоскости клинка были нанесены непонятные рубленые символы, сверкавшие на темном фоне яркими линиями. Такая же серебристая нитка шла по острию. Попробовал пальцем заточку. Лучше бы я этого не делал! Только сейчас до меня дошло, как мне повезло, что я не наступил на него ногой, и что вытаскивал не за лезвие. В этом клинке для меня все казалось великолепным! За исключением рукояти. Её просто не было.

Он смутно напомнил мне тот эльфийский кинжал, что когда-то подарила Мария, но в то же время был абсолютно на него непохож! Недостатков я не замечал, но тогда почему Сильмэ так расстроилась?!

Как-то в созерцании забыл про неё, точнее забыв обо всем, — до сих пор стоял по пояс в воде, а надо бежать, пытаться высушивать свою одежду в уже вечернем солнце, а то меня ожидает не только ночевка в подвале на камнях, но еще и в мокром...

И как это сделать в присутствии девочки?! Раньше плавки сохли на мне, но и купаться я лазил, только когда солнце грело. Рубашка ладно, а вот как сушить низ?! Хорошо еще ботинки успел снять, мысленно похвалил себя.

Глянул на дочку, та по-прежнему тихонько сидела, только по вздрагивающим плечам было видно, что не успокоилась, даже скорее еще больше распаляет.

Ну и куда мне теперь бежать и что делать?! Кинул рубашку на оставшиеся после рубки кусты, плюнув на мокрые плавки, сел рядом с дочкой, и осторожно приобнял.

— Я восхищен твоей работой. Ты, правда, создала уникальную вещь...

— Он кривой!!! — вспыхнула та, — а я так старалась! У меня никогда ещё... Сила просто переполняла, я никогда не была в такой форме! И все напрасно...

Продолжать она не могла, и сейчас рыдала на моей груди. Шмыгала носом, и вела себя ну совсем как маленькая девочка.

Не зная, что сказать, гладил и прижимал к себе.

— Но он действительно прекрасен! — вставил я, когда её рыдания стали чуть меньше, — еще не встречал оружия такого качества, формы...

— Смотри! — взорвалась та, и, выхватив из моих рук его прям за острую часть, нацелилась им в даль, ну, как обычно, проверяют всякие доски на кривизну.

— Э... — только и сумел ответить я, — мне было совершено не понятно о чем она говорит, и я осторожно забрал оружие. Точно, порезалась, даже не заметив этого.

Посмотрел, — нет, если знать куда глядеть, то лезвие и правда шло небольшой волной, сразу от хвостовика отклонялось вправо, а затем, уже влево, слегка формой напоминая изгиб сабли. Но эти отклонения были не больше пары миллиметров и, на мой взгляд, настолько несущественные, что я с удивлением переспросил:

— И это все?!

— Да... — буркнула та.

— А у меня как раз нет лезвия для одного очень симпатичного...

— Дарю! — не давая мне закончить, как-то зло выдавила та, и отвернулась, сбросив плечом мою руку. И замерла.

Похоже что-то вспомнила, заглянула в мои глаза с выражением напомнившим мне кота из Шрека, и слегка побледнев, как-то несмело потянулась к клинку, и очень жалобным тоном попросила отдать ей 'эту железку'.

На мое удивление, что только что сама подарила, а у эльфов личное оружие, это святое, как-то потеряно промямлила, с каждым словом произнося все тише:

— Я совсем забыла, что не имела права зачаровывать... делать при постороннем... тем боле светлом... и ... меня теперь убьют. Закончила как-то совсем обречено.

Дальше слов было понять невозможно, та лепетала что-то бессвязное, рыдая и трясясь. Угу, на моей груди. А я опять успокаивал, гладил и всячески подбадривал.

О вреде алкоголя. И пользе.

Кажется, я продолжал утешать её еще какое-то время, запах волос кружил голову, тишина и шум моря убаюкивали...

Не знаю, сколько прошло времени, но я вышел из оцепенения, чувствуя что что-то происходит не так, как должно. Когда смог оценить обстановку тихо ужаснулся: — Девочка уже топлес самозабвенно целует меня в шею, а её рука находится, скажем так, в единственной оставшейся на мне вещи.

Тут прямо похолодел, как я допустил это, и как разрулить с минимальными потерями?!

Как бы эту змейку выгнать с пригретого места, да так, чтобы не укусила, и при этом, желательно еще и не обиделась?!

И тут мне случайно пришла в голову мысль, что возникни из портала тут и сейчас мои жены, и закати истерику, то я, в отличие от большинства мужей из анекдотов, буду только счастлив.

На автомате оглядел окрестности, вот на это движение девочка обратила внимание, и, не поняв, кого или что я ищу, прямо об этом спросила.

Тут уже сам сглупил, честно ответив, что своих жен, и отвечая на её недоуменный взгляд уточнил, по канонам смешных историй, тут просто обязаны появится мои супруги...

Как же она психанула! Посыпались упреки, что я специально её соблазнял, чтобы таким образом вернуться в объятия своих дур, и ...много чего еще нелестного в мой адрес.

Развернулась, и как была, очень шустро, не разбирая дороги, понеслась в сторону от моря.

Ну что, побежал следом, боясь, что потеряю её. Как бегают эльфийки, когда им особо приспичит уже знаком, — как-то на лошади еле угнался за её мамой. А как потом искать?! Вот только лучше бы я этого не делал! Та споткнулась на каком-то камне и с размаха рухнула на песок, а когда поднялась, оказался во всем этом виноватым я, и тут же в меня полетела пара огненных мячиков. От одного я с легкостью увернулся, а вот второй слегка черканул по плечу, где тут — же возник дикий ожог. Не удержался, и взвыл от боли. Теперь девочка уже неслась ко мне, что дальше ожидать от неё, я уже и не знал.

Когда подскочила и увидела, что натворила, первый же вопрос был: — а ты ранен?! Чем меня сильно озадачила.

Действительно странно, что живой, при её то возможностях...

Правда ответа ждать не стала, и шарахнула в меня чем-то. В висках застучало, боль ушла, но когда я взглянул на рану, та не изменилась.

Зато дочка очень смутилась, и, пробормотав, ой, я другое, еще помахала руками, и ожог прямо на глазах начал затягиваться светлой кожей.

Сильмэ выглядела явно обескураженной, и как-то сбивчиво извинялась.

Только вздохнул, к моему удивлению ни злости не обиды к ней не испытывал, еще раз приобняв, неспешно повел обратно.

Мне показалось, что моя спутница перенесла шок от случившегося наверно даже больший, чем я.

Наверно как последствие этого, она заговорила и не могла остановиться:

— Вот скажи мне, как после всего того, что я сделала тебе плохого, можешь по прежнему так хорошо относиться ко мне?! Я бы тебя уже убила раз десять! Нет, я ведь действительно не могу понять, хочу, но не понимаю.

Когда я к вам только попала, ты помнится, обозвал свою семью 'дурдомом', я сразу не поняла почему, а сейчас дошло.

Все плохое — в одночасье превратилось в хорошее, и наоборот...

Черное белым и белое черным! Обалдеть! Моя мама — светлая эльфийка... До сих пор в шоке!

Нет, ты представляешь! Такое даже специально извращаясь невозможно придумать, это нарушение миропорядка.

И светлая обо мне заботиться, готовит и утешает! Это же бред! Такого не может быть никогда!

А моя мама? Нет, она очень ждала моего появления, и была счастлива тем, что я оправдывала все её надежды. И в плане магии, и рано заняв место среди верховных. Но она, как бы сказать, всегда относилась ко мне как к дальней родственнице. Твоя Мариэль общается со мной куда сердечнее! Я по глазам вижу, кто из них там сейчас. Стыдно признаваться, но рядом со светлой мне находиться проще и приятнее.

Да и мама стала иной. Она... посветлела что ли?! Я только недавно стала понимать термин 'материнская любовь'... И так всюду, куда не гляну.

И замолчала.

Знаешь, чем у нас детей пугают? Тем, что отвезут в мертвую столицу и оставят выживать с одним колчаном, среди оживших! А для меня она стала родной и безопасной, да и горожане не такие и свирепые. Просто защищают свое жильё и всё. Зато от своих соотечественников должна прятаться и скрываться...

Первое время я у вас жила как во сне. В нереально добром кошмаре.

Снова замолкла.

Знаешь, я наверно благодарна судьбе, что та меня вырвала из привычной жизни, которая была расписана еще до моего рождения.

Рождение, магия, первые должности, зачатие от правильного самца, высший совет и долгая скучная старость. Хотя, наверно я бы не выдержала в итоге, и сама взбунтовалась против всего этого. Как мама. Только, в отличие от меня, она не могла свою жизнь увидеть со стороны.

Я ведь с детства была нарушительницей, но, имея бабушку среди высших, многое просто не замечали.

Опять задумалась. Мы уже были берегу, уселись как раньше. Я накинул ей на плечи её блузку, о которой она совсем забыла, а она прижалась ко мне плечом и продолжила говорить, как мне показалось уже больше с собой.

Да, я была всегда на виду, и благодаря магии, да и мама с бабушкой сыграли не последнюю роль. В этом были и свои радости и огорчения.

Когда я была маленькая, меня приставили к магичке, задававшей зубрить кучу дурацких заклинаний ничего никогда не объясняя, и жестоко наказывая за каждую ошибку. А когда я один раз пожаловалась на неё бабушке... — дочку даже передернуло от воспоминания...

А потом я стащила один из бабушкиных амулетов и потихоньку таскала по одной запрещенные магические книги и тайком читала. Кстати твоя мне очень напомнила их, даже сразу и не заметила, что язык другой и содержимое совсем не похоже.

Да — да, у нас существует запрещенная магия, и кое-что из неё я даже попыталась использовать при создании того клинка.

Я не знаю, почему от всех её скрывают, почти все заклинания, содержащиеся в тех книгах, на проверку оказались совершено безобидными. Не могла понять и как-то вскользь поинтересовалась у учительницы, а что там, в запертых шкафах, а меня ...опять наказали.

Самое трудное оказалось при ответах не перепутать заклинания. Хотя, я думаю, в большинстве своем наши магички даже в курсе о существовании этого раздела.

Может быть, из-за запретов или из любопытства, но изучала, до многого доходя сама.

Но как-то моя лучшая подруга, от которой почти не было секретов, заметила непривычный корешок у меня на полке и доложила кому нужно. Нашли и книгу, и бабушкин ключ.

Не знаю, или так совпало или моя богиня мне помогла, но очень вовремя возник скандал, связанный с мамой, и когда её изгоняли, я тоже ушла с ней и её подругами.

А потом, были схватки, война, победа. Все так отличалось от нашей прежней тихой жизни.

Наверно тогда я по настоящему первый раз почувствовала себя счастливой!

Но все кончилось, и все кто когда-то бежал от старого скучного мира, стал строить точно такой же в новом месте.

Ко мне снова приставили учителя. Правда в этот раз она оказалась еще большей стервой, чем прошлая, но тут никаких книг не было вообще, и та заставляла зубрить то, что я могла сделать по-другому и проще и с меньшими затратами.

И когда с мамой случилась беда, я уже была готова убить любого. Наверно, даже просто так, без повода.

Снова замолчала уже надолго. Потом повернулась ко мне и продолжила, глядя мне в глаза:

— У меня уже были мужчины, я не такая маленькая, как кажусь, но я даже на этом не настаиваю, я прошу, подари мне один только поцелуй, откровенный! И я обещаю, никогда больше не затрагивать эту тему. Я просто хочу узнать, как это, когда все по настоящему...

Я покачал головой: — дочка, у тебя еще все будет! Мир большой и ты встретишь еще своего единственного.

У меня никогда не было детей, поэтому не могу сравнить, но я воспринимаю тебя своей дочкой, и буду пытаться сделать все, чтобы ты была счастлива. И ты, и Мариэль и Малигинэ...

Та грустно улыбнулась: — я была уверена, что откажешься...

Взглянула на небо, уже начало смеркаться и появились первые звезды: — Когда-то меня назвали в честь света вон той звезды, — она показала на самую яркую, — но моя богиня так же далека и холодна как она...

Спорить я не стал, и мы молча смотрели на возникающие звезды.

Было тихо и безветренно, мягкий шум волн умиротворял. Спать не хотелось, но когда я решил встать, чтобы накинуть свою рубашку, заметил, что девочка давно уже спит.

Я аккуратно внес её в подвал и положил на свои ветки, не знаю, включила ли она там отопление, а я, в крайнем случае, еще раз с ней в обнимку посплю, после сегодняшнего, даже и стеснятся то этого глупо.

Стал мерзнуть, с трудом разжег костер, дрова плохо горели, но даже от такого слабого огня вокруг стало теплее.

Девочка сопела во сне, а вот мне не спалось. Состояние такое, как будто выхлебал с пол-литра кофе. Когда-то давно, еще в прошлой жизни, мне как-то к утру требовалось доделать чертеж, глаза слипались, и чтобы не свалиться на ватман, напивался крепким кофе. А потом, уже закончив работу, часа два заснуть не мог. Встряхнул головой, наверно год не вспоминал о своей прежней жизни, а тут что-то накатило. Засмотрелся на спящую дочку.