Легенды Ассиора. Дары Силы

— Не соблаговолят ли уважаемые путники, позволившие мне мужеством своим, наконец-то перерезать эту банду, наводящую ужас на всех проезжих, почтить присутствием своим мой замок и торжественный обед в их честь — сказал барон.

Федор вопросительно глянул на Ворона, тот свеем своим видом, дал понять, что деваться им некуда.

3

Замок оказался в полудне пешего пути от места бойни. Барон, извинившись и сославшись на необходимость подготовиться к их приезду, уехал вперед, дав им провожатого. Пока они добирались до него, Федор попытался проверить свои наблюдения, прицепившись с расспросами к Неугоде.

— Скажи, а почему ваше оружие не режет. А рвет, ну судя по тому, что я наблюдал, у них тупые мечи.

— Да батор тупые, какой смысл точить. Меч рубит своим весом, остро отточенный вязнет в теле, острая кромка просто сгибается, ударяясь о кости — начал пояснять тот.

— А что, таких мечей, которые, с маху разрубают и кость, у вас нет.

— Нет, только если колдовские, или каралужские как у тебя, но те слишком дороги, да у нас на все войско вольных их наберется не более двух десятков. Вот смотрю, наши ты сделал тонковатыми, да и на вес они не очень хороши, одно, что колдовские.

— Ну, радуйся, твой каралужский, и без всякого колдовства хорош, да и латы им мало помогут против твоего меча.

Неугода с сомнением посмотрел на Федора. Федор хмыкнул и попросил его дать ему меч. Тот, молча, подал оружие, болтающееся у него, без чехла, в простой ременной петле. Взяв меч за рукоятку, Федор приложил его широкой полосой клинка к затылку, перехватил за конец другой рукой. И резко нажав, свел руки так, что клинок согнулся вокруг его головы, образовав полукруг. Глаза Неугоды показали ему, что тот не одобряет такой порчи оружия.

Федор отпустил руку, захватывавшую конец клинка, и меч со звуком похожим одновременно на жужжание пружины и стон камертона принял прежнюю форму. Глаза Неугоды стали круглыми, а Федор, попробовав заточку, явно не точили, резко рубанул попавшуюся у дороги ветку, которая беззвучно упала на землю. О том, что сказали ему глаза Неугоды, можно было слагать песни.

— Я потом тебе расскажу, как с ним обращаться — сказал Федор — а пока запомни, это лучшее оружие, которое ты держал в руках за всю свою жизнь, и оно твое.

Неугода с жадностью рассматривал оружие, не обращая внимания на окружающих, а стоило, алчные глаза сопровождающих, просто вопили о том, что долго, он с этим мечем, не проходит.

К замку подошли на закате. За одним небольшим исключением, он в принципе оправдывал представление Федора о подобных сооружениях в его мире, хоть и бывал он только в 'Орлином гнезде', которое и замком назвать никак нельзя, одна видимость.

Выше всех строений, была узкая высокая башня, на которой, мог поместится, только один человек. Башня была сложена из крепкого камня и напоминала скорей наблюдательный пост, чем боевую единицу обороны.

О назначении этого строения и задал Ворону вопрос Антон. Тот удивленно посмотрел на него и тихо ответил, что это башня колдуна. Дальнейшее можно было не пояснять, боевое назначение строения было понятно, а вот наличие в замке опытного колдуна, ни сулило ничего хорошего.

Гости прошли через подъемный мост, перекинутый через крутой и весьма внушительный ров, с каменными стенами, и, миновав ворота, с торчащими сверху кольями стальной решетки, прошли во двор замка.

Встретивший их высокий человек, видимо старший офицер или воевода, приказал угрюмым слугам указать гостям их комнаты и, извинившись и сославшись на обязанности перед хозяином, удалился.

Путников развели по комнатам, причем двоим представителям Стеона, Федору и Нее досталась одна комната на двоих, а Ворону отвели более роскошные апартаменты.

На удивленный вопрос Федора, о причине столь пикантного положения, Нея с улыбкой ответила, что без обруча на голове в Стеоне ходят только рабы. И тут до Федора доехало, что он интуитивно избрал такой метод маскировки, на который не решился бы ни один житель этого мира. Такая идея вызвала у него улыбку, а словно прочитавшая его мысли Нея просто покатилась со смеху. Порывшись в своем вещмешке, Федор извлек серебряный обруч рыцаря и вопросительно посмотрел на Нею.

— Даже не думай — сказала она — на гитаре ты играешь, а что будешь делать, если предложат лиру, или и на ней ты мастак? Но не беспокойся, служители Стеона вольные люди, там нет рабов, только рабыни, просто они решили, что я твоя, ведь у Ворона теперь знак колдуна на службе, а просто служителями Стеоны частенько являются младшие дети дворян.

— То есть как — не понял Федор.

— Ну, волшебник, покинувший Стеону, имеет ее знак, а при поступлении на службу, при принесении клятвы знак меняется на, о боже...

Федор замер, притаившись, как учили в спецподразделениях разведки, стал внимательно вслушиваться в тишину замка, оценивая обстановку, не раздастся ли где звон мечей или крики, но все было тихо. Он словно прошел по всем ближайшим коридорам и обнаружил своих спутников в комнатах рядом. Правда в конце коридора находилась комната, в которой сидело десяток стражников в полном боевом облачении, но пока он не придал этому большого значения.

Как ошпаренный он выскочил из комнаты и постучал в могучую дверь комнаты расположенной рядом. На стук вышел расслабленный и несколько удивленный Неугода. Федор толкнул его в комнату и прошипел: 'Покажи плече'. На плече у Невзгоды красовалась летучая мышь, как на войсковом шевроне военной разведки, нахватало только изображения глобуса, на заднем плане и надписи 'Войсковая разведка', по кругу.

— Ну и нарвались — сказал Федор, собирай всех, кажется, мы здорово влипли.

Но предпринять ничего не успели, в коридоре раздался громкий топот, то ли стражи, то ли почетного караула и звонкий молодой голос сообщил, что барон приглашает гостей к столу.

Глава 7

И не будет друзей,

На пути их.

И врагов не будет.

Дельта Донницы

1

Они безоружными шли по коридору, в сопровождении десятка закованных в латы воинов. В данном случае их не отделили друг от друга, что немного успокаивал Федора, и позволяло ему считать окружающих их воинов, почетным караулом. Спутники Федора вели себя спокойно, видимо памятуя о том, что произошло в городке. Но Федор меньше всего хотел убивать.

Большой, по местным меркам, зал с купольным сводом и тремя колонами в центре, оказался целью их небольшого путешествия. В зале стоял накрытый стол, за который в соответствии с рангом их и рассадили. Федора не удивило то, что его место, оказалось, по правую руку от барона, а остальных посадили в дальнем конце стола. Еще раньше ему объяснили, что слугами Стеона, имеющими право носить оружие могут быть только дворяне. Помимо них за столом седели два десятка воинов, видимо составлявших основу баронской дружины, Рантера посадили в самом дальнем конце в соответствии с положением.

Стол был накрыт с невероятной широтой души и богатством. Федор, не зная местных обычаев, сначала решил, что здесь так положено, вспомнив например наших кавказских горцев, но беспокойный взгляд Ворона, брошенный ему из подлобия, подсказал, что это не так. Тем не менее, стол был великолепен.

От разнообразия выставленных блюд разбегались глаза, запахи были приятными и вкусными. Сначала Федор решил попробовать все, что есть на столе, но услужливый компьютер памяти быстренько подсказал древнеримский рецептик, по которому, внутренности рыбы укладывали в глиняный горшок, заливали оливковым маслом и держали на солнышке два три месяца, считали вкуснейшим соусом, а тут все-таки средние века. Поэтому он решил от экзотики воздержаться и попробовать только знакомые блюда типа жаркого, жареного мяса, рыбы и вина.

Сидящий рядом барон, молча, наблюдал за скромностью его вкуса, мягко улыбаясь. Затем с видом человека, поясняющего ребенку, его ошибку, вежливо произнес:

— А знаешь Федор — тыканье здесь было скорее признаком того, что его воспринимают как равного — некоторые твои спутники имеют странные знаки, которые не указаны ни в одной книге, поверь, мне я их много повидал.

— Это мой родовой знак — пояснил ситуацию Федор — я являюсь тем, кем являюсь, а это мои друзья и слуги.

— Стало быть, тебя можно называть батор Федор, — спросил борон, хитро прищурившись.

— Наверное, можно и так — лаконично согласился Федор.

— А знаешь ли, тар Федор, — начал отповедь барон — что мое баронство очень мало, да и защита границ, требует определенных затрат?

— Сочувствую — буркнул Федор, ставя на стол объемистый серебряный кубок, наполненный, явно не местным сладким вином.

— Нет, ты не понимаешь, содержание дружины и охрана дорог, требуют определенных средств. Вот я и думаю, достаточно ли ты состоятелен тар, чтобы уехать из замка, достойно заплатив хозяину за его гостеприимство.

— Хотя меч одного из твоих спутников может быть достаточной платой, но за него одного — улыбаясь, сказал барон, явно намекая на Неугоду — но это вряд ли, с таким оружием добровольно не расстаются.

После этих слов все встало на свои места. Федор помнил рассказы учителя истории, о подобных способах грабежа в средние века. Происходящее сначала испугало его, но, вспомнив, кто он теперь, он стал находить в происходящем прикольную, как говорила молодежь в его мире, сторону.

— А не кажется ли тебе барон Шон Терг, что разговаривать подобным образом с незнакомым путником несколько не осторожно — начал прикалываться Федор, изобразив на лице самое тупое выражение, которое смог изобрести.

— Ну, за мою осторожность вам можно не переживать — рассмеялся барон — если ты дворянин то настолько мелкий и безродный, что твой родовой знак не указан даже в 'Книгах Рода', но раз ты прошел обучение в Стеоне как воин и нанял колдуна и спутника с таким мечем, деньги у тебя есть. Ты лично не пользуешься металлическим оружием, он явно намекал на шест Федора, значит, собрался идти через реку, кто будет тебя искать, если ты пропадешь, чуть раньше намеченного срока? Что вызовешь своего воображаемого торлькара, но этим нас не испугаешь, мы не безродные мужики, знаем ваши шутки. Так, что сам определи сумму, достойной которой ты считаешь свою голову, но она должна, мне понравится, иначе договора не будет.

Да еще, не обращайся к силам света, поскольку магия света теперь слаба, тем более, здесь, так, что стоит подумать, прежде чем делать глупости. Мой колдун мигом завяжет тебя в узел, поскольку владеет магией стихий.

Федор пытался сообразить, кто в этом замке колдун, он здесь за главного, ему, почему-то, казалась, что сам барон не достаточно образован, чтобы читать книги, глядя на этого человека, возникало большое сомнение в том, умеет ли он читать вообще. Поэтому Федор решил откровенно развлечься, а заодно выяснить, кто здесь за командира. Он, молча, обвел глазами стол, стараясь понять, что необычного, находится в его окружении. Когда его вопросительный взгляд, достиг Неи, она глазами указала на сидящую напротив нее, не лишенную изящества, даму, и указала большим пальцем руки на себя. Еще одна ведьма, понял ее знак Федор.

Федор подумал о мече, и в голове его раздался легкий звон, какой бывает, когда оружие извлекают из ножен. Следующая мысль была о мечах его спутников, и он пожалел, что они не обладают свойством волшебного меча, возникать в руке хозяина в нужный момент. Такой же звон, известил его о том, что он ошибся, обладают. Федор взял в руку серебряный кубок, встал и сказал:

— Я поднимаю, этот тост, за сидящих в этом зале дам, особенно за одну даму, за ее красоту и наглость, за ее глупость и острый ум. Ум, который придумал столь блестящей наглости комбинацию и за глупость, по которой комбинация была направлена против тех, с кем нет сил, справится.

С этими словами он отпил из кубка, поставил его на стол и призвал мечи. Его меч возник в его руке окутанный легким голубым ореолом, мечи его спутников имели зеленый ореол, за исключением меча Антона, который тоже отливал голубизной и был черен как ночь. Кисти их всех его спутников сомкнулись на рукоятках, а преобразовавшийся за считанные мгновения Рантер, взял стоящий рядом с ним серебряный гостевой кубок, и скомкал его в лапе, словно бумагу. По залу пронесся дружный стон ужаса. Несколько человек упали на колени. А один, видимо совсем пьяный вой, видевший, что произошло в лесу и решивший, что перед ним морок, вытянув руки, кинулся на тролькара. Одним молниеносным движением Рантер отправил его в последний в его жизни полет, который закончился глухим ударом об один из центральных столбов, заляпав окружающих кровью и мозгами.

Федор посмотрел на Нею, которая, как только почувствовала в руке меч, уперла оружие в горло колдунье, не позволяя той ни двигаться, ни говорить, кроме того, видимо, в зале было еще несколько ястрегов, которых Федор, не зная еще местных обычаев, не заметил. Как бы там ни было но, клинок его меча был так черен, что казалось, отливал синевой.

— Ну что уважаемый барон, сколько вы хотите за мою, безродную голову — язвительно осведомился Федор. Барон, молча, смотрел на его меч, лицо его было белым.

2

Федор и раньше заметил, какой ужас вызывает появление этого меча у его спутников. Теперь же он наблюдал ужас посторонних людей при одновременном появлении двух черных мечей. Тишина стояла такая, что казалось, что никто ни дышит. В зловещей тишине прошла минута, и он понял, что все ждут, что скажет он. Вспомнив, небезызвестный фильм, Федор произнес:

— Ну что, господа жулики и бандиты, присаживайтесь, будем говорить. Не переживайте так барон, сочтем происшедшее неудачной шуткой. После этих слов он сел на свое место, положив меч на колени.

— Ну, так что, я думаю, мы утрясли все вопросы, связанные с гостеприимством, или ваша уважаемая дама, имеет что ни будь против? — задал он вопрос, стараясь говорить так, что бы в голосе не сквозило ехидство.

— Нея дай даме свободу, пусть выскажется. Нея убрала меч, и дама вскочила из-за стола, упав на колени, она произнесла:

— Пророчества сбываются!

Отныне я Сунильда Морк Говор твоя раба, повелитель — с этими словам она вытянула вперед перекрещенные руки.

— Я понял, почему ты ее уважаешь, сказал Федор, обращаясь к барону, — рисковая баба. После этих слов он глубоко задумался. Отвергать неофитку было явно опасно, такого не прощают, делать ее рабыней тем более, а делать из нее свободного человека еще опаснее. Но это видимо был единственный выход. Он встал, подошел к коленопреклоненной женщине, и в неконтролируемом порыве обнажил меч, не задумываясь, положил его женщине плечо и, повторил формулу, с которой он принимал клятву у Ворона. Взяв за плечи, он поднял с колен, при этом ее руки остались в скрещенном в запястьях положении, затем с силой разорвал крест. То, что произошло следом за этим, шокировало не только Федора.

Резко развернувшись, женщина выкинула руку в сторону Шон Терга, из ее кисти вылетел крошечный ледяной шарик, вращающийся с дикой скоростью, за долю секунды он сплющился и, не изменяя объем, превратился в дико вращающийся диск с острой кромкой, легко, как масло, диск перерубил шею барона, вместе со спинкой тяжелого дубового кресла. Совершив свою страшную работу, диск ударился о стену и беззвучно пропал. Кровь ударила фонтаном вверх, заливая все вокруг, через мгновение фонтан иссяк, и из залитого кровью тела в потолок ударил луч света. Луч отразился от потолка и, ударившись несколько раз о стены, наконец, достигнув пола, превратился в слабо мерцающий зеленым светом комок, который несколько раз мигнул и погас, а на месте его падения осталось темное жирное пятно. По залу пронесся общий вздох, и как показалось Федору вздох облегчения. Все пришло в движение, люди повыскакивали из-за столов, а спутники Федора крепче схватились за мечи, и только стоящая посреди зала ведьма сохраняла спокойствие. Движение в зале прекратилось в течение минуты, все присутствующие, кроме спутников Федора, стояли на коленях и протягивали вверх перекрещенные на уровне кистей руки.