Вот те на. Я здесь от силы полчаса, а меня уже дважды облили шампанским, обозвали кретином и ублюдком, да еще и пощечину влепили. Не зря не хотел сюда ехать. Дурацкая вечеринка. Нужно найти Моргана и валить отсюда, пока цел.

Я только высунулся из-за угла, как тут же в кого-то врезался. Черт, да что ж за вечер такой?!

— Извините, — в который раз сказал я и попробовал обойти препятствие. Но я ведь не могу обойтись без неприятностей, тем более сегодня. Поэтому нисколько не удивился, когда меня поймали за плечо и придержали. Теперь-то что?

— Алан? — послышался недоверчивый оклик.

Я поднял глаза на свое "препятствие", оказавшееся почти одного со мной роста и от неожиданности отшатнулся. На меня удивленно взирали темные глаза с весьма мужественного, но юного лица широкоплечего брюнета с фигурой тореадора. Про таких говорят — мачо.

— Фаусто? — узнал я тореадора. — Как ты здесь оказался? Разве ты не в Италии?

— Я прилетел вчера, специально, чтобы попасть на эту вечеринку. А с тобой что случилось? — Варгас оглядел меня критичным взглядом. Да уж, догадываюсь, что он увидел. Когда-то безупречный костью залит шампанским, на щеке наливается краснотой след от руки Мардж. К тому же от меня, наверное, разит спиртным, как от винодельни. Шикарный типус.

— Так зачем ты здесь? — попытался я отвлечь его от моего плачевного вида.

— Какая-то рекламная акция, — ответил он, продолжая меня разглядывать. — Я, правда, и сам не понимаю, какого черта меня пригласили. Это все, кажется, организовано по случаю съемок какого-то фильма.

— Вот дерьмо! — в сердцах рыкнул я.

— Что такое? — забеспокоился Варгас.

— Прости, это я во всем виноват.

— Что? — поднял он брови.

— Я говорю, что это моя вина, — повторил я.

— Я это слышал. Я не понял, причем тут ты?

— Тут слушок прошел про наши с тобой отношения, и наш режиссер, видимо, решил за твой счет повысить внимание к нашему сериалу.

— Слушок? То есть все теперь знают, что мы с тобой... того? — напрягся Варгас.

— Не совсем, — замялся я. — Доказательств у них нет.

— Поверить не могу, из-за такой ерунды. А как они вообще про нас пронюхали?

Я невольно втянул голову в плечи и красноречиво промолчал.

— Ты? — удивленно уставился он на меня, пришлось взять на себя ответственность и кивнуть.

— Это произошло случайно, — зачастил я. — Честно, я не хотел. Я вообще надеялся, что никто никогда об этом не узнает, но Морган, чертов придурок, кого угодно доведет до белого коленья. Я не сдержался и ляпнул про нас. Прости.

— Кто такой Морган? — ухватился за незнакомое имя Варгас.

— Друг. Он тоже, кстати, сейчас на этой вечеринке. Собственно, мы вместе пришли, — объяснил я.

— Поня-а-атно, — протянул мой бывший одноклассник. — Ладно, я тебя прощу, но ты должен кое-что для меня сделать.

— И что же? — насторожился я.

— А вот что! — Сказав так, он ухватил меня за ворот рубашки и выволок на открытое пространство. Я уже собрался возмутиться, но мне не дали и рта раскрыть, эффективно заткнув его другим ртом.

Фу, Варгас!

Я затрепыхался, умудрившись наподдать ему по ребрам, а вокруг защелкали затворы камер. И вдруг все прекратилось.

Между нами стоял не на шутку взбешенный Морган, прожигая Фаусто горящим взглядом своих зеленючих гляделок. Несколько секунд они разглядывали друг друга. И чем дольше, тем расслабленней становился вамп.

— Так ты и есть Морган, — наконец хмыкнул Варгас. — Неплохо. Ты прощен, Эл.

Фаусто развернулся и просто ушел. И все?! Я не понял, мордобоя не будет? Наверное, я должен был обрадоваться, но вместо этого почувствовал себя одноразовой салфеткой, использованной и выкинутой.

— Ты как? — повернулся ко мне вамп.

— Хочу выпить, — честно ответил я.

Что удивительно, на этот раз он возражать не стал и даже сам принес спиртное.

Я лежал в кресле моргановского лендровера и подремывал, изредка поглядывая на дорогу. Голова кружилась, мир плыл, а я был пьян, как сапожник. Такого дурацкого вечера в моей жизни еще не было. Томпсон — козел, Мардж — дура, Хокинс — гомик, а Фаусто — говнюк. Ах да, Моргана забыл. А Морган... прост Морган.

Автомобиль затормозил, рядом открылась дверь.

— Эй, Финн, стоять можешь? — обеспокоено спросил вамп.

— Неа, — проблеял я.

— Ладно, я сейчас тебя подниму, а ты приготовься. Только не вздумай блевать на мой костюм. Усек?

— Угу.

Меня аккуратно вынули из машины и, придерживая за талию, повели к дому. Из-за того, что ноги у меня постоянно разъезжались, Моргану приходилось буквально тащить меня на своем горбу, но он не жаловался. Наверное, потому что вампир и ему мой вес не почем. Жаль.

В спальне меня уложили на кровать, разули, подумали и начали раздевать. Раздевали осторожно, за что отдельное "спасибо". Я бы сильной тряски не выдержал. Затем укрыли одеялом и присели рядом.

Я уже проваливался в черную пучину сна, когда меня поцеловали. Это определенно был не Фаусто. Жесткие губы аккуратно раздвинули мои, обласкали. Этот поцелуй был приятен и мягок, и я ответил, вернув ласку. Чужой рот стал настойчивей, и в дело вступил язык. Проворный, дерзкий и настойчивый. И я снова отозвался, отдавшись ощущениям и безумной карусели, завертевшей мир.

Сцена 10. Муки трезвости

Боже, как мне плохо. Ужасно. Отвратительно. Я хочу умереть. Дайте мне умереть!

Из моей груди вырвался страдальческий стон. Терпеть боль молча не было никаких сил.

Боже, зачем ты создал похмелье?!

Преодолевая боль, я со стоном перевернулся на бок и зарылся головой в прохладные подушки, но легче от этого не стало.

Черт, зачем же я так набрался? Хотя нет, я помню зачем. Вчерашний вечер не удался: Мардж врезала мне по физиономии (надеюсь, синяка не будет, на завтра запланирован фотосет), мне сделал непристойное предложение фотограф-хмырь, а потом еще поцеловал бывший одноклассник на глазах у журналистов. Бе, действительно, повод напиться был весомый... однако, боюсь это не помогло. Я все помню, черт побери. Абсолютно ВСЕ! Вплоть до момента, когда властный, требовательный рот, завладел моими губами, и я плыл, теряясь в восхитительных ощущениях. Помню настойчивые руки, оглаживающие мое обнаженное тело. А еще помню, как внезапно осознал, что ласкающие меня руки и губы принадлежать Моргану, недоделанному вампу из моих ночных кошмаров, и я сделал единственное, что посчитал возможным — отключился.

Черт, надеюсь, он не посмел воспользоваться моим жалким состоянием. Чтобы удостовериться в этом, я ощупал одной рукой собственную задницу. Зад был на месте и не болел, чего нельзя было сказать о голове.

Нет, все, хватит себя жалеть. Я сейчас встану и пойду в ванную. Вот сейчас.

Я осторожно разлепил веки и покосился на дверь ванной. Как далеко. Ладно, была-не-была. Медленно встав на четвереньки, я полз к двери ванной, пока не кончилась кровать. Там уже пришлось вытягивать ноги и принимать вертикальное положение. Мир тут же закружился, и меня повело. От падения спасла прикроватная тумбочка, в которую я вовремя вцепился. Дальше я двинулся лишь после того, как перед глазами перестали мельтешить черные точки и звездочки. Так, ковыляя неверной походкой, я и добрался до душа.

Под теплыми, расслабляющими струями меня снова накрыло.

Сильные настойчивые руки блуждают по груди и животу, иногда опускаясь к бедрам. Горячее дыхание опаляет кожу щёк и не хватает воздуха от бесконечных поцелуев, снова и снова атакующих губы...

А, черт!

Выкрутив до упора вентиль холодной воды, я громко заорал, изо всех сил стараясь не выпрыгнуть из ванной.

Холодный душ с утра так бодрит.

Выбравшись из душа, все еще мучимый головной болью, я накинул халат и поплелся на кухню, чтобы заварить себе утренний кофе. О нет, уже дневной кофе, если верить часам на стене. И именно в этот момент, раздался звонок домофона. Блин, кого там нелегкая принесла?

— Да? — без особой радости спросил я.

— Это Морган. Впустишь меня? — ответил домофон.

Я в ужасе отшатнулся от дьявольской конструкции. Какого хрена он здесь делает? Я его не впущу! Ни за что! Эй, а что если он опять влезет в окно, а потом накажет меня? Дерьмо, видимо придется его впустить. А что я ему скажу? Как себя с ним вести? Черт, я не знаю! Вот если бы я ничего не помнил, было бы гораздо проще... Точно! Сделаю вид, что не помню, чем кончился вчерашний вечер! Да, именно так и поступлю.

Сделав лицо как можно более несчастным, что получилось без особого труда, и затянув поясь халата потуже, я открыл дверь.

— Входи, — мученически простонал я, стараясь не поднимать глаза к его лицу, и тут же направился на кухню. Когда за спиной щелкнул замок двери, я чуть не подпрыгнул. Блин, надо держать себя в руках.

— Зачем пришел? — спросил я, возясь с кофе-машиной. Блин, как-то грубо прозвучало, надо было придумать другой вопрос.

— А разве мне нужен повод, чтобы прийти к своему птенцу? — удивился вамп. Опять он со своими птенцами.

— Наверное, нет. Тебе тоже готовить?

— Да, пожалуйста.

Надо же, какой он вежливый сегодня. Неужели, чтобы добиться от него нормального отношения, нужно было просто его поцеловать?.. Так, забыли!

Сделав две чашки кофе, я поставил одну перед вампом, а сам сел напротив, тут же уткнувшись в свою.

— Ты только что встал? — прервал он мои сосредоточенные хлюпанья.

— Да. Видимо я слишком много вчера выпил.

— Очень много. Голова болит?

— Просто раскалывается. Когда проснулся, думал — умру. — Я снова прихлебнул кофе и как можно наивнее спросил: — Кстати, а что вчера было?

— Ты надрался, я отвез тебя домой. Ты был никакой, поэтому я раздел тебя и...

— Слушай, — прервал я его в самый опасный момент, — а все же, почему ты пришел? Решил убедиться, что со мной все в порядке?

Ну не хочу я слышать про то, как он меня... укладывал спать.

— Да, а еще напомнить, что твоя мама пригласила нас сегодня на ужин.

Вот дерьмо!

— Извини, я не в настроении. Придется позвонить ей и сказать, что мы не придем. Ты же сам видишь, я никакой, — попытался отвертеться я.

— Вижу.

Почему мне не нравится его тон?

— Финн.

— Да? — напрягся я. Как-то не так он сказал это "Финн".

— Сейчас ты допиваешь свой кофе, приводишь себя в порядок, и мы едем к твоей маме, — заявил Морган.

— Чего? — уставился я на него, даже забыв свое обещание не смотреть ему в лицо.

— Ты слышал. Мы едем к маме.

— Я не поеду, — замотал я головой.

— А я думаю — поедешь.

— Неа.

— Если ты меня не послушаешься, я сделаю с тобой то, что сделал вчера вечером и чего ты, судя по всему, не помнишь.

...жаркое дыхание на коже... руки, скользящие по телу... язык, проникающий в мой рот...

Нет, только не это!

— Ах ты скотина! — не выдержал я и, хорошенько размахнувшись, вмазал вампу по его наглой роже. Вернее попытался вмазать. Меня до обидного легко поймали еще в полете и скрутили как ребенка, очень неделикатно впечатав лицом в стену.

— Показываем зубки? — склонился вамп к моему уху. От этого голоса у меня мурашки по спине побежали. — Похоже, ты забыл кто твой хозяин на эти два дня. Мне следует вновь тебя наказать за нарушение правила номер один. Ты помнишь это правило, Финн?

— Благодаря тебе, запомнил на всю жизнь, — сквозь зубы прошипел я.

— Вот и хорошо. Раздевайся.

— Что?

— Ты забыл, с чего начинается твое наказание? А говорил, что запомнил на всю жизнь.

...жаркое дыхание на коже...

Нет, прошу тебя Господи. Я не хочу.

...сильные руки, скользящие по коже...

— Что угодно, только не это.

— Так не хочешь раздеваться? — послышался голос за моей спиной. Черт, я что, вслух это сказал? — Хорошо, я раздену тебя сам.

В следующее мгновение с моих плеч сдернули халат, а ведь я даже трусы под него не одел!

— Может, хватит, чертов маньяк?! — не выдержал я. — Я же не виноват, что не помню, что ты со мной вчера сделал?! Вот и подумал самое худшее. А ты сразу наказывать! Отцепись, придурок!

— Но ты все равно виноват, Финн, согласись, — снова зашептал он мне в ухо.

...жаркое дыхание на коже...

"Блин, отодвинься же от меня!" — взмолился я. И он отодвинулся, но радоваться было рано.

— Стой так и не двигайся, — приказал он, огладив мою задницу.

...сильные руки, скользящие по коже...

— Черт, заканчивай уже побыстрее!

— О, какое нетерпение. Любишь боль, Финн?

— Что? Но в прошлый раз не было больно!

— В прошлый раз я пожалел твой зад, который и так пострадал в нашу предыдущую встречу, но сегодня, как я погляжу, с твоей задницей все в порядке.

И ты об этом видно жалеешь, засранец! Боже, почему мы обсуждаем мою задницу?! Что он собрался со мной делать? Он же не будет меня домогаться или что-то вроде того. Хотя, если подумать, он уже это делает!

— Оттопырь-ка свой аппетитный задок.

— Эй! Ты же не собираешься сделать что-то противозаконное?! — забеспокоился я.

— Конечно, нет! Ничего такого, за что ты мог бы подать на меня в суд, — заверил он меня. — Ну, почти ничего, — добавил после небольшой паузы. — Успокойся, ты ведь уже проходил через это.

— Что? — только и успел пискнуть я, прежде чем первый удар обрушился на мой несчастный зад. Нет, только не опять!

Все повторялось как в тот первый злосчастный день. Безжалостная рука наносила удары, а мне только и оставалось, скрести ногтями стену кухни и безуспешно сдерживать стоны боли. Та самая рука, которой он оглаживал мой живот... Нет, не думать! ...горячие губы... Не думать — я сказал! Но разве от себя убежишь? После очередного удара по уже горящему огнем заду, я вдруг обнаружил, что мой "дружок" недвусмысленно приподнялся. Что за черт? Нет, я не хочу! Я не мазохист! А ну-ка опускайся! Я кому сказал?! Только бы Моргану не пришло в голову повернуть меня, это будет конец! От этой мысли я невольно поежился, постаравшись прикрыть полувозбужденный член бедром. Блин, а все потому, что у меня давно не было секса.

Только не смотри, столько не смотри, только не смотри...

— Финн, я гляжу тебе это начало нравиться, — прервал мою мантру вамп.

— Что? — похолодел я. Заметил?

— Ты так крутишь задом, что я начинаю подумывать о чем-то непристойном.

Фух, не заметил.

— Блин, заканчивай уже! У меня вся задница горит! Это, между прочем, больно, если ты не знал!

— Ха, с гонором. Вот за это ты мне и нравишься, — хохотнул за моей спиной вамп. А потом просто шокировал, не став продолжать наказание. Вместо этого он накинул мне на плечи сорванный ранее халат и сел за стол допивать кофе.

— Это все? — недоверчиво посмотрел я на него.

— Хочешь еще?

— Нет!

— Тогда иди и приведи себя в порядок. Я не хочу опаздывать на ужин, — подмигнул мне вамп.

А ведь на время я забыл, что он ублюдок.

Я не часто приводил гостей к маме, но сколько бы раз это не происходило, они неизменно удивлялись, когда вместо милого домика с белым заборчиком обнаруживали типичны калифорнийский особняк из бетона, металла и стекла. Вот и в этот раз было так же. Правда, следовало отдать должное Моргану. Его глаза стали лишь чуть-чуть больше. Зато когда на пороге появилась мама, его лицо по-настоящему преобразилось. Его можно понять, не каждый день видишь женщину как две капли воды похожую на Грету Гарбо в ее лучшие годы. Особенно если ожидаешь увидеть старую каргу в очках и белом переднике.