Майэ'раами - "Смерть несущая". Часть первая ( Закончено)

— Не мучь себя мыслями о том, что произошло. Время для нас еще придет, но не сейчас.

Не удержавшись, он поцеловал девушку в лоб и, отпустив ее руку, отправился к себе, так и не обернувшись. И не увидел слезу, что медленно сползала по ее щеке.

* * *

Бывают моменты, которые разрывают жизнь на две части, деля ее на прошлое и будущее. Тот миг, когда Дирк рассказал нам об Орэне, был первым, когда моя жизнь кардинально изменилась. Когда Орэн забрал нас из дома, это произошло во второй раз. А когда Лиам поцеловал меня... я поняла, что жизнь моя приняла какое-то новое направление. Словно весенний горный ручеек, что так долго искал свою единственную реку, наконец-то попал в нужное русло. Так это было странно — не враждовать с ним, не держать удар под давлением его меча, а просто ощущать тепло его тела под кончиками пальцев. Казалось таким естественным, что его губы просто целуют мои, даруя ласку. В сердце поселилось какое-то новое, до того неведомое мне чувство.

Я смотрела ему вслед, стоя практически на пороге своей комнаты, и понимала, что многое сегодня изменилось для меня. Позже я называла этот момент переломным. Мое детство уходило шаг в шаг с эльфом. Я стала девушкой, и я впервые влюбилась.

Скорее всего, Лиам, завтра на тренировке или уже сегодня, за ужином, и виду не подаст, что что-то не так, и наверняка как обычно нацепит на себя свою любимую маску легкого отчуждения. Для себя я тоже решила, что буду хранить это светлое чувство в сердце очень бережно, столько, сколько смогу. А лучше всего действительно не думать, не вспоминать, отстраниться... Только как это сделать?

'Ты знаешь, какой на самом деле сегодня день?' — раздалось из комнаты знакомое урчанье.

— Ну? — как-то отстраненно, все еще пребывая в своих мыслях, поинтересовалась я.

'Этого дня я ждал и боялся со времени нашей встречи. А знаешь, почему?' — как-то совсем уж апатично поинтересовались у меня.

— Да говори уже, — сколько можно тянуть кота за... мм... хвост?!

'Ты втрескалась! Ты втюрилась!!! Втюхалась по самые уши! — загромыхало у меня в голове. — А как же я? Ты обо мне подумала?! Думаешь, мне своих мыслей мало, а теперь еще весь этот твой сопливый бред слушать и днем, и ночью, и даже в обед! Я этого не вынесу! Ах, Лиам, как он посмотрел на меня! Ах, какие у него губы, как лепестки роз! Ах, он само совершенство! Еще тысячу таких вот 'ах' — и я сойду с ума!'

'Так не слушай, я не против', — мысленно огрызнулась я, чтобы не кричать на весь коридор.

'Если б я мог, если б я только мог', — как-то совсем обреченно произнесла моя киска.

'Но, ведь ты умеешь закрываться от Орэна и других, я знаю'.

'От них — да, но не от тебя'.

Кажется, мой котенок совсем приуныл.

— Как так? — уже вслух спросила я.

'Мара, — в дверной проем просунулась голова моего мохнатого товарища. — Я объясню тебе, но ты не просто пообещаешь, ты поклянешься, что не станешь задавать вопросов. Еще не время'.

— Что ж, ты меня заинтриговал, пойдем в комнату, что ли, а то я как-то притомилась.

Что-то типа 'пф-ф-ф' было мне ответом.

Когда я улеглась на кровать, моя киска залезла сверху и опустила свою огромную пушистую голову на мой живот. Дышать сразу стало тяжелее.

'Знаешь, тогда, в ущелье... Я ведь должен был умереть', — уже спокойным голосом заговорил Каа'Лим.

— Прости, что? — не совсем осознавая, к чему клонит дэйург, спросила я.

'Да, девочка, умереть, несмотря на то, что ты вытащила меня из пропасти. Смерть моя стояла уже на пороге. Я знал это и был готов, если к такому вообще можно подготовиться... — Каа'Лим сделал глубокий вдох, отчего мой живот обожгло горячее дыхание, и продолжил: — Что ты знаешь о моей расе?'

Он не сказал 'виде', так как эти создания считались одной из мудрейших рас моего мира среди разумных и уж точно не относились к животным. Вот, наверное, и все, что я потрудилась узнать за это время. Стало немного стыдно за свое невежество.

'Ну, от тебя я большего и не ожидал. Живешь в своем мирке, как курица на насесте, никого больше не замечаешь', — в своей излюбленной манере заворчало это несносное создание. А вот я решила обидеться! То же мне, мудрейший!

'Ладно, не дуйся, — первым вывесил белый флаг дэйург. — Пожалуй, я буду милостив и немного помогу тебе окунуться в историю высших рас. Заметь: не перворожденных, а высших. Разница, поверь мне, есть'.

— Ну, лично для меня особой нет, людей, как я понимаю, вообще за отбросы считают.

'Так было не всегда, Мара. Не так давно человечество процветало, людей уважали и даже завидовали им'.

— Что? Как, великая богиня, можно завидовать созданиям, которые все время болеют, рано умирают, грызутся друг с другом, да еще и, ко всему прочему, не успевают стать подростками, как уже начинают превращаться в сморщенные овощи! — недоумевала я.

'У людей есть искра, они живут эмоциями. Поверь, для тех из нас, кому недоступны чувства, это действительно причина для зависти. Да еще, ко всему прочему, люди могут возвращаться из-за Грани...'

— Грани? — это слово, что-то всколыхнуло в груди.

'Все мы после смерти отправляемся за Грань. И вернуться оттуда могут лишь люди, пусть даже при этом они и обретают новую жизнь, тело, семью. А такие, как мы, растворяемся там, наверное... Точно тебе смогут ответить на этот вопрос лишь хранители Грани, демоны'.

— Демоны, — что-то мне как-то совсем поплохело. Какие, к шертовой бабушке, демоны?!

Едва выровняв дыхание, я робко спросила:

— Они существуют?

Ответом мне было громогласное кошачье 'ха-ха'.

'Мара, ты меня поражаешь! Конечно существуют! Нормальные ребята, кстати! Правда, живут закрыто, к себе особо никого не пускают, общаясь лишь с драконами и с нами, ну, с дэйургами, то есть', — не без особой гордости закончил Каа'Лим.

— А остальным почему нельзя?

'Потому, дорогая моя, что эта раса держит нейтралитет и в основном выступает в роли судей или третьей стороны во всякого рода межрасовых конфликтах. Если демоны начнут вмешиваться и использовать свою силу, боюсь, даже драконов не останется'.

— Почему? Они так сильны? — с содроганием сердца вопрошала я.

'Они хранители Грани, что тут непонятного? У каждого демона свой дар, но всех их объединяет одно — Грань, а это для большинства, моя милая, смерть. Поэтому мир не трогает их и их дом, Кайрус, а они, в свою очередь, не давят на нас. Лишь следят за порядком, правда, последнее время с этим возникли проблемы...'

— Какие проблемы?

'Шестнадцать с лишним лет назад Кайрус потерял своего последнего истинного правителя, — как-то уж совсем печально вздохнул Каа'Лим. — Кстати, именно его могилу я и искал в тот день, когда так глупо попался...'

— Что значит попался? Кто на тебя напал? — приподнявшись на локтях, я с тревогой посмотрела на своего друга.

'Ох, милая моя, это такая длинная история, боюсь, тебе еще рано вникать в ее подробности. Лишь одно тебе могу пообещать: однажды я тебе все расскажу. А пока давай без лишних деталей. Так вот, на меня напали, и я умирал, чувствовал, что это точно конец, пока не ощутил твое присутствие и не позвал'.

— Но ты звал маму! — вдруг вспомнила я.

Кот приподнял морду, заглянул мне в глаза и... подмигнул!

'Материнский инстинкт развит у всех женщин, которым уже исполнилось шесть', — выдало это крылатое недоразумение.

— Ты... ты... — не знаю, почему, но мне стало обидно, — гад!

'Да брось. А ты бы стала помогать такой зверюге, как я, не будь ты уверена, что я дитя, которое страдает и ждет, что мама его спасет?'

— Ну, тут ты прав. Чего отпираться, видок у тебя тот еще, — решила я немного подразнить свою кису, не все же ему надо мной потешаться.

'Это намек?' — притворно грозным тоном спросил Каа'Лим, обнажая свои длиннющие белоснежные клыки.

— Нет, нет, что ты, как я могу? — изобразив полное раскаяние, я в притворном жесте вскинула руки к груди.

'То-то же! И впредь помни, с кем разговариваешь, холопка!'

За такое заявление кошак получил по полной! Изловчившись, я схватила несколько прутиков-усов и дернула на себя. Кот издал протяжное 'р-ря-а-а', вскочил на все четыре лапы и расправил свои белоснежные, в крапинку крылья. Мой бог, таким Каа'Лима я не видела или просто слишком привыкла к нему. Его мощные лапы промяли под собой матрац, и я начала скатываться по наклонной, оказавшись прямиком под ним. С этого ракурса он выглядел не просто внушительно, он был огромен! Крылья его, казалось, в размахе были метров пять или шесть, а то и все десять (не зря говорят, что у страха глаза велики!), мощная грудная клетка, внушительные клыки. На какое-то мгновение мне стало страшно. Я испугалась его и, кажется, даже вскрикнула.

'Ты совсем, что ли, дур-р-ра, больно же!'

— П-прости, — нервно сглотнула я, потихоньку приходя в себя. — Но ты, между прочим, сам виноват! — интересно, пятнами я уже пошла или не все так плохо. — Что ты меня доводишь постоянно? Ладно, неважно, давай не отвлекайся от темы. Что там было, когда я все-таки тебя вытащила?

Дэйург неспешно опустился на кровать и вновь устроил голову у меня на животе.

'Так вот, дело было и впрямь дрянь. Крылья переломаны, на задней ноге порвано сухожилие, передние лапы, скорее всего, тоже были сломаны. Плюс разрыв селезенки и внутреннее кровотечение. Я бы не выкарабкался, точно знаю'.

— Ты сам себя диагностировал? — почему-то спросила я.

'Да, это несложно, вы тоже такому научитесь в свое время' — ответил мне Каа'Лим.

— Это все, конечно, хорошо, но может, скажешь уже, почему ты не можешь закрыться от меня?

Как бы он хотел ответить ей сейчас всю правду, что была доступна ему! Как сильно он жаждал показать своей госпоже ее естество, чтобы она смогла принять себя... и его как свое естественное продолжение. Открыть глаза этой девочке, демону, маленькому и пока еще не вошедшему в период, безопасный для каждого представителя их рода. Он мечтал о дне, когда девушка наденет корону правящего рода и займет место наследницы, когда их общая родина вновь обретет истинного правителя и там воцарится долгожданный порядок. Ведь с момента смерти Ливераи, последней, как думают демоны, истинной императрицы и владычицы, страна погрузилась в пучину... нет, не хаоса — затмения. А это было страшно. Впервые раса находилась в таком положении. С момента существования Грани Кайрусом правили Серебряные. От них шла сила всего рода, всей расы, а с их исчезновением могла исчезнуть и сама империя. Так гласили предания, что демоны с рождения узнавали от своих родителей.

Когда стало известно о смерти владычицы и ее нерожденного ребенка, империя замерла. Кто-то ждал смерти, кто-то надеялся на чудо и на то, что Грань изберет новых наследников, но ни того, ни другого не происходило. Время остановилось для демонов, страх парализовал их бессмертные сердца. Все они боялись сделать лишнее движение, чтобы нарушить и без того хрупкое равновесие не в пользу своей страны и своего личного будущего. Не было никакой борьбы за власть. Да и о какой борьбе может идти речь, если все решает Грань, а она так и не сделала свой выбор в пользу какого-нибудь из Домов.

Дэйурги же были не просто вхожи в империю, они являлись полноценными ее обитателями. Две расы не просто соседствовали, они тесно переплетались между собой, но об этом мало кто знал, кроме них самих. Всегда был выбор у каждого из народов — остаться по отдельности или найти 'общую кровь', то есть, соединить свои судьбы. Когда демон и дэйург соединяли свои нити, они превращались в единое целое. Их силы росли куда быстрее, чем у тех, кто оставался сам по себе. У подобного союза было много плюсов, но и минусов хватало. А кому понравится целиком делить сознание? Переживать за другого, как за самого себя (а иногда и сильнее)!

'Нет уж, увольте! Сдались мне эти силы! Я и так не жалуюсь. И вообще, не собираюсь я менять свою свободу и независимость на то, чтобы день и ночь переживать за какого-нибудь хмыря!' — так совсем недавно считал Каа'Лим. Откуда он мог тогда знать, что уже совсем скоро найдет 'свою кровь' и уже тогда будет думать о том, как он мог так долго жить без нее! Как одиноко ему было, какая пустота царила в его душе! Это была не любовь, как между мужчиной и женщиной, конечно нет, это было живое касание душ, связь, которая бывает у самых родных на свете. Во всяком случае, сам Каа'Лим расценивал это именно так. А его маленькая владычица даже не осознавала, что между ними произошло тогда...

Ведь она сама подсознательно соединила их как раз перед тем, как потеряла сознание на том горном утесе. Как же он растерялся тогда! И каково же было его состояние, когда он почувствовал энергетику ребенка. Сам Каа'Лим не знал, что ему делать: радоваться, что владычица все-таки сумела родить свое дитя, переходя северную границу человеческих земель, рыдать навзрыд, что девочка соединила его нить со своей, не спрашивая его согласия, или вообще бежать с радостными известиями к своим?! Немного поразмыслив, дэйург подумал о пропавшем страже владычицы. Скорее всего, именно он определил ребенка в семью деревенского кузнеца. А ведь его уже долгие годы считают виновным в смерти Ливераи и даже заочно приговорили к смертной казни. Стал бы убийца владычицы оставлять в живых наследника? Или, может быть, не все так однозначно в этой истории?

Так, отойдя от первоначального потрясения, молодой дэйург решил остаться рядом с маленькой наследницей и понаблюдать. Годом раньше, годом позже объявится новая владычица, по большому счету, это не имеет значения. Теперь это несущественно. Она жива — вот, что имеет значение, а время — ничто, оно течет и течет, никуда не денется.

А еще Каа'Лима посетила мысль, что, быть может, и его пребывание на северной границе человеческих земель как раз в то время, когда Мара с названым братом приехали погостить домой к родителям, — это не такая уж и случайность. Но как подобное можно было организовать, оставалось для него полнейшей загадкой. Пока.

А Маре дэйург сказал следующее, буквально стиснув до боли челюсти и подавляя желание выложить все на чистоту.

'Ты спасла мне жизнь, девочка, оттого и связь у меня с тобой крепче, и закрыться куда тяжелее'.

'Когда-нибудь, когда ты пройдешь через изменения, и тебе, 'моя кровь', придется учиться жить с этим', — про себя добавил он.

* * *

Ким только и успевал вертеть головой. Вокруг него открывался новый, захватывающий и совсем неизвестный мир Эдэльвайса. Столько людей в необыкновенной, яркой и нарядной, а иногда и не очень, одежде проходило мимо них с магом. Здания поражали своими размерами и фасадами. Броские вывески магазинов, таверн, постоялых дворов, гостиниц, мастерских захватывали дух и манили. Казалось, что юный маг был создан для большого города, здесь он чувствовал себя на своем месте. Конечно, столицу Ирэми можно было принять за уездный городок, если сравнивать со столицей тех же эльфов, но Энаким пока об этом не знал, и ему казалось, что он попал чуть ли не в центр мироздания. Юное сердце трепетало от непередаваемого восторга. Единственное, о чем жалел сейчас парень, так это о том, что сестра не видит всего этого. Но ведь у них все еще впереди, правда?