Солнце медленно ползло по небу, и, судя по всему, было уже около трех часов дня, когда где-то за поворотом послышался стук тяжелых копыт, а спустя ещё мгновение, оттуда выскочил и сам жеребец на спине которого, с бешено вращающимися глазами сидел Кельм.
— О слава всем Богам, ты ещё не сдох! — заорал он, старательно осматривая меня со всех сторон, — Я про тебя забыл! — так же простодушно заявил он.
Пока северянин не пришел в себя, я, вовремя спохватившись, начала дышать, словно задыхаюсь. Для убедительности даже за бок схватилась, мол, держусь на последнем издыхании.
— Что плохо с непривычки?
— Да, — все ещё пыхтя, простонала я, — не знаю, как держусь до сих пор!
Во взгляде рыжего промелькнула искра сочувствия, которая тут же погасла, под осознанием долга передо мной и тем, что все это мне же во благо.
— Ничего, парень, будешь бегать каждый день, а вечером заниматься со мной, и станешь на человека похож! — убежденно сказал он.
— Кельм, — задыхаясь, простонала я, — зачем тебе это? Брось меня! — что на меня нашло, не знаю, но захотелось вдруг пошалить. Давно, меня так не развлекали. А, может, и никогда...
Рыжий посмотрел на меня как-то по новому, глубоко вздохнул, и сказал совершенно серьезно:
— Не переживай Дэй, все будет хорошо, — после чего развернул свою лошадь, и отправился обратно.
Как-то стало совсем не весело. Отчего-то показалось, что я сказала что-то не то и вместо шутки, вышло что-то личное и лишнее сейчас для рыжего чужака.
К вечеру ближе я почувствовала легкое недомогание, как же не вовремя! Но, как бы там ни было, я все же женщина и определенные дни бывают даже у Тени. Необходимо было позаботиться о себе и привести себя в порядок, пока никто ничего не заметил. Потому, легко ускорилась, и побежала, обгоняя неспешно едущий караван, взглядом ища северян. А, вместе с ними, и моего Осла, у которого на боку были мои сумки со всем необходимым.
Северяне были, как и обычно, во главе отряда, вот только Кельма среди них, я не увидела. Зато мой Осел, нашелся быстро. Он неспешно трусил следом за гнедым жеребцом Брэйдана. Причем делал он это никем не понукаемый, и не будучи привязанным к луке седла северянина. Сам Брэйдан ехал, глубоко задумавшись о своем и, кажется, заметил меня лишь, когда я ухватила Осла за поводья и попыталась остановить его.
— Дэй? — непонимающе посмотрел на меня темноволосый Властитель. Его глаза сейчас казались цвета изумруда. Заходящее солнце отражалось в них, зажигая на самом дне яркие искры. — Что ты делаешь?
— Пытаюсь остановить животное, — чуть хрипя, опять подергала поводья я.
— О, прости, — смущенно улыбнувшись, он протянул руку в сторону Осла и сжал пальцы в кулак.
Даже не пользуясь своими возможностями, я ощутила, как завибрировали потоки энергии вокруг.
— Пришлось привязать его, на редкость упрямая...эээ...прости, я не знаю, что это за животное, — вновь улыбнулся он.
До этого дня мне ещё ни разу не приходилось говорить с ним. Иногда, казалось, что Брэйдан мысленно отсутствует. Он всегда был задумчив, чересчур наблюдателен и осторожен. Было такое ощущение, что он видит каждого из присутствующих насквозь, а веселые посиделки у костра, его нисколько не интересуют. Он много времени проводил рядом с Риком и Дэймом, хотя и с ними общался довольно скупо.
— Устал? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы.
— Ничего, — так же просто ответила я.
— Кельм у нас очень увлекающийся, ты уж извини, — хмыкнул Брэйдан, оправляя прядь выбившихся черных, как смоль волос, за ухо.
— Садись, до стоянки ещё около получаса, — напомнил мне Брэйдан, потому, как я совершенно забыла, зачем собственно так бежала.
Решив, что полчаса я смогу потерпеть, легко вскочила в седло. Натянула поводья, понукая Осла отправиться в конец отряда и поняла, что этот гад и думать не думает куда-то уходить.
— Оставь, — махнул рукой северянин, — он ещё не отошел, так что пристраивайся рядом.
Пристроиться рядом значило бы, лицезреть пятки Брэйдана прямо перед глазами, настолько высокой была его лошадь.
Похоже, Брэйдан тоже это заметил, потому, долго не раздумывая, ухватил меня за шкирку, как котенка и забросил себе за спину. Я только заметила, как земля исчезает куда-то так стремительно, а уже в следующее мгновение, оказалась сидящей за спиной этого мужчины, обнимая его за талию. Первым порывом было тут же отпустить его, потом огромный конь выразительно всхрапнул и как-то дернулся, отчего я аж подлетела и щелкнула зубами от неожиданности.
— Держись, Дэй, — засмеялся Брэйдан. — Это тебе не на зайце верхом ездить.
— See er tu smutz ebengen wind! (Покажи ему, что значит лететь с ветром наравне!) — засмеялся рядом едущий Рик, и заговорщицки подмигнул темноволосому.
В ту же секунду, гнедой жеребец сорвался с места. Признаюсь, такого я не ожидала. Северянин не сделал ни одного движения, чтобы подхлестнуть лошадь, ни издал, ни единого звука. Животное, словно стрела, бесшумно сорвалось и устремилось вперед! Руки непроизвольно сомкнулись на талии северянина ещё крепче, и я, совершенно забыв обо всем на свете, прижалась к нему всем телом. Порыв ветра ударил в лицо, из глаз сами собой потекли слезы. В душе огненным цветком распускался восторг, ощущения были такими, словно я — ветер, я — свобода, я — полет.
Я всегда любила летать и так скучала без этого, и вот сейчас нечто подобное испытывала вновь! Когда встав на край обрыва, где дикие ветра заставляют трепетать полы сухэйли, и они развиваются за спиной, словно черные крылья. Когда, в первый раз, твой наставник стоит за твоей спиной, и ты знаешь, что, если у тебя не получится, то он поймает. Синее, такое невероятно синее небо, раскинуло свои объятия над головой и ты, делаешь шаг, ступая прямо в облака...Ты энергия, ты свет, ты это мир вокруг, часть его и вот, ты уже скользишь, разрывая воздух, опускаешься все ниже и ниже. И нет в этом мире никого счастливее тебя, никого более целостного и прекрасного...
В какой-то момент, я отпустила руки, раскинула их, словно птица и засмеялась. Впервые в этой жизни, кто бы мог подумать, что это произойдет здесь и сейчас. Так легко, открыто, словно маленький ребенок, я смеялась и ощущала себя совершенно счастливой. Кажется моему смеху, вторил другой, более густой, раскатистый, словно эхо ушедшей грозы, смеялся и Брэйдан.
Казалось, не прошло и нескольких минут, как мы остановились на широкой поляне. Брэйдан спросил, нужна ли мне помощь, чтобы слезть с его коня. Сказав, что справлюсь сама, легко спрыгнула с огромного животного, уже через секунду Брэйдан стоял рядом со мной.
— Ну, как? По лучше скачек на зайце? — широко улыбаясь, спросил он.
— Не то слово, — все ещё не в состоянии совладать с собственным лицом, засмеялась я.
Брэйдан какое-то время смеялся вместе со мной, а потом, я вдруг поняла, что он молча наблюдает за мной.
— Знаешь, Дэй, — неожиданно сказал он, поймав мой взгляд своим. — Не потеряй это.
— Что? — непонимающе переспросила я.
— Умение так радоваться простым вещам, — сказал он, тут же как-то смутившись, взял жеребца под уздцы и повел к краю поляны. — Мы к реке, пойдешь с нами? — неожиданно спросил он, остановившись у кромки леса. Сейчас Брэйдан выглядел немного задумчивым, но решив, что раз он предлагает, то стоит пойти. Ведь обычно от него лишнего слова не дождешься, а тут, сам предлагает продолжить общение.
— Да, — кивнув, тут же поспешила за северянином, пока он не ушел слишком далеко.
— Ты, купаться будешь? — просто спросил он, начиная стягивать свою рубаху через голову, когда мы оказались на берегу небольшой лесной речки. Императорские слуги, как всегда предусмотрели все до мелочей.
— Нет, — поспешно ответила я, — я потом.
— Почему? — с интересом посмотрел на меня Брэйдан, оставшись в одних штанах.
— Стесняюсь, — тут же нашлась с ответом я.
— Чего? — уже как-то обеспокоенно воззрился северянин.
— Ну, — решив, что врать так врать, дала полет фантазии. — ты, то есть, все вы, такие большие и крепкие, а я такой заморыш... Ну, понимаешь, мне неудобно!
Брэйдан нашел причину для отказа весьма забавной, потому посмеиваясь, замотал головой и начал расстегивать брюки.
— Чудной ты, — хмыкнул он. — Что же, я не вижу, что ты совсем ещё ребенок! Мы все такими когда-то были — тощими и нескладными. Кельм, так вообще, был самым маленьким из всех. Давно конечно это было...
— Давно? Но, ведь ему всего где-то двадцать с небольшим, — непонимающе уточнила я.
— Да, было, триста восемьдесят лет назад, — согласно кивнул северянин, пристально наблюдая за моей реакцией на его слова.
— Сколько? — нет, конечно, я — тень, и могу прожить столько же, не старея и не меняясь. Но, о себе-то я знала. А, вот, что северяне, такие, как Кельм, обладающие мощной энергетикой, но не умеющие ею пользоваться, по крайне мере, я думала, что никто, кроме Брэйдана, Рика и Дэйма, больше не умел пользоваться энергопотоками, также могут быть долгожителями, я и не подозревала.
Должно быть, я выглядела искренне удивленной, потому Брэйдан снисходительно улыбнулся, и присел рядом со мной на зелёную траву.
— Да, Дэй, мы глубокие старики, — хмыкнул он. — Не бессмертные, конечно, нас можно убить. Но, мы не стареем, уже очень давно. Это проклятье нашего народа, горе и боль.
— Боль? — непонимающе нахмурилась я.
— Боль, — согласно кивнул он. — Раньше так не было, — тяжело вздохнул он. — Раньше не старели и долгожительствовали лишь Властители.
— Разве так плохо жить долго? — все ещё не понимая, что в этом такого ужасного, спросила я.
— Плохо, Дэй. Очень плохо, особенно, если учитывать тот факт, что не стареют лишь мужчины, а женщины гаснут, словно пламя свечи на ветру.
— Что? Как это?
— Мужчины изменились, а женщины нет. Проклятье избирательно. В нашей стране не рождалось мальчиков, вот уже около пятидесяти лет, а тот, что был рожден последним, выглядит сейчас, как пятилетний малыш, хотя ему уже за пятьдесят. Зато девочки есть, практически в каждой семье. Знаешь, как это страшно? У Кельма подрастает сейчас маленькая дочка, а самая старшая умерла в том году семидесятилетней старухой. А он все такой же, как в тот день, когда на наши земли легло забвение.
Сейчас Брэйдан говорил совершенно не понятные мне вещи. Разве возможно проклясть целый народ таким диким образом? Как можно жить в таком мире, и какие силы поселились там, что способны на такое? О таком, в Дао Хэ не слышали и не знали. Мы занимались познанием мира и себя и на этом пути, единственным, кто мог тебе помешать — это ты сам. Не верили даосцы и в магию, магических существ, не встречали ничего подобного наши монахи ни в землях Аира, нигде бы то ни было ещё, на нашем континенте. Но, то, что говорил Брэйдан было прямым доказательством возможного. И, что, с этим делать?
— Мы ведь не потому пришли в Аир, что у нас нет своих женщин, — грустно улыбнулся Брэйдан.
— 'Она придет из мира Солнца,
Дыханье жизни в мир проклятый неся.
Растают льды под поступью её,
Вернется жизнь на круги своя.
По доброй воле выберет она,
Родное сердце для себя'.
Не слишком складно продекламировал северянин строки на моем родном языке.
— Нам нужна наследница Аира, чтобы разбить замкнутый круг, — уверенно произнес он.
— Но, почему именно наследница? — с растущим интересом, спросила я.
— Ну, потому, что никто больше к нам особенно не спешит уже очень давно...особенно по собственной воли, — хмыкнул он. — Если мы не будем пытаться, если не станем искать выход, то сам мир забудет о нас, а тот кто ищет, всегда найдет, — убежденно сказал он.
— Ладно, я купаться, — встрепенулся северянин, словно сбрасывая с себя всю тяжесть этих мыслей. — Ты точно, не пойдешь? — спросил он, вопросительно изогнув черную, как смоль, бровь.
— Не, Брэйдан, как сделает Кельм из меня нормального мужика, так и поплаваем, — попыталась отшутиться я.
— Ну, ловлю на слове, — хмыкнул мужчина, поднимаясь с травы, и начиная развязывать шнуровку брюк. — Знаешь, не зацикливался бы ты на этих глупостях. Время придет и возьмет свое, и ты вырастишь. На твоем месте, я бы послал Кельма куда подальше. С чего он взял, что если топать пешком до наших земель, то ты непременно подрастешь?
— Хороший вопрос, — пробурчала я себе под нос, стараясь, лишний раз не смотреть, на постепенно обнажающегося мужчину.
Нас учили, что тело — это всего лишь сосуд для души. Но, почему-то, никто не говорил, что я буду испытывать неловкость и стыд, смотря на то, как раздевается совершенно незнакомый мне мужчина?!
— Что-то не так? — спросил Брэйдан, заметив, как заливает мои щеки постыдный румянец.
Он стоял передо мной в коротких домотканых штанах, а я, из последних сил, старалась усидеть на месте и не броситься сквозь лес напролом к стоянке. Чувства, которые я испытывала в этот момент, были такими новыми, странными, пугающими. Казалось бы, я прожила всю свою сознательную жизнь в монастыре, где жили одни мужчины. Но, все они воспринимались, как родные, ничего подобного по отношению к кому-либо из них, я никогда не испытывала. Да, что тут говорить, я ни к кому ничего подобного не чувствовала. И, чего тут было больше, желания подойти ближе или убежать напролом через колючие кусты, не знаю.
— Всё нормально, живот просто болит. Я, пожалуй, пойду, надо мне, — густо покраснев, прошептала я, поднимаясь на ноги.
— Ну, давай, — кивнул Брэйдан. — И завязывал бы ты со своей кашей, все из-за неё, скорее всего, — участливо посоветовал он мне в след.
Себя в порядок я приводила с другой стороны от реки, в огромных зарослях папоротника. Там, где, даже владея необычными способностями, меня было не найти.
Когда же начало темнеть, ко мне подошел мой новоявленный наставник, с двумя огромными мечами, небрежно закинутыми ему на плечи.
— Ну, что, готов? — широко улыбнувшись, спросил он.
Я, неохотно оторвавшись от засыпания крупы в котелок, хмуро посмотрела на него.
— Это что? — указала взглядом, на принесенный северянином инвентарь.
— Как что? Мечи, конечно, — хмыкнул он.
— Я понимаю, зачем мне меч, который подходит более высокому человеку?
Мечи северян были в среднем около метра в длину, мой рост был около ста шестидесяти сантиметров, так что сражаться такой вот дубинкой, мне совсем не хотелось. Это было бы неудобно, причем очень.
— Других у меня нет, — как-то разом погрустнел Кельм. — Тогда, может, на кулаках поборемся? — несколько оживился он.
Да, учитывая тот факт, что внутреннюю силу использовать я не стану, а вешу я, как пара его сапог и ремень, то борьба будет увлекательной...
— А, что? Весело будет и разомнемся немного, а то весь день в седле, все тело затекло!
— Ну, это у кого как, — пробурчала себе под нос, но Кельм все же расслышал.
— А, ты, как думал, парень? Я же предупреждал, что это будет тяжело! Ладно, вот, что мы сделаем, — сказав это, Кельм уверенным шагом направился в сторону густорастущих кустов. Тут же исчез в них, после чего кусты затряслись, да так сильно, что в пору было бы подумать, что он выдирает их с корнем. Но, уже через несколько минут, северянин вернулся, неся в руках две толстые палки уже без листьев и коры.
