| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Влад обнял её, и, по-моему, сам заплакал.
— Всё, ребята, я поехала, надеюсь, Лерочка, у тебя всё будет хорошо.
Когда я уже взялась за ручку двери, Лера меня окликнула.
— Варя, а я смогу ещё когда-нибудь с мамочкой пообщаться?
— Конечно, моя дорогая, только через три года. Чаще беспокоить ушедших нельзя.
В офисе меня встретили четыре пары тревожно вопрошающих глаз.
— Всё пучком, ребята, всё пучком. Мозги на место вправила, надеюсь.
Наталья с чувством перекрестилась, Ваня с Шуриком синхронно покивали, господин полковник вздохнул с облегчением.
— Варя, скажи, в чём причина такой напасти? Почему люди всё чаще убивают себя, ведь человек сейчас живёт лучше, чем, скажем, сто лет тому назад?
— Кто бы знал, дорогая Наталья Семёновна. Спор философов о самоубийстве продолжается по меньшей мере два с половиной тысячелетия, со времён античности. Согласно исследованиям антропологов, человек очень давно научился лишать себя жизни сознательно, намеренно и очень быстро. В наши дни мы переживаем буквально эру самоубийств. Согласно статистике, почти во всех странах самоубийство занимает почётное третье место, сразу за смертью от болезни и смертью от несчастного случая. Почти полмиллиона землян каждый год сами ставят точку в своей жизни. Почему так происходит сейчас — да потому, что, чем лучше мы живём, вернее, чем легче, тем чаще задумываемся о смысле жизни. Фрейд как-то сказал: "Если человек начинает интересоваться смыслом жизни или её ценностью, значит, он болен". Теорий по этой проблеме великое множество, но нет такой, которая бы учитывала все её аспекты. Суицидология нуждается в комплексных исследованиях специалистов от различных областей науки о человеке. Кстати, существуют и химические показатели предрасположенности к самоубийству — у 95% самоубийц наблюдается пониженное содержание серотонина в мозговом веществе...
Открылась дверь и в офис зашёл мужчина лет сорока, высокий, породистое лицо, волнистые волосы. Поздоровался.
— Скажите, пожалуйста, с кем я могу поговорить по интересующему меня вопросу? Мне сказали, что ваше агентство занимается всякими необычными делами, а у меня дело именно что мистическое.
— Проходите в мой кабинет и изложите суть вашего мистического дела.
Господин полковник прошёл в кабинет и уселся за свой стол. Клиент двинулся следом. Когда он расположился, начальник сказал:
— Итак?.. Я вас внимательно слушаю.
— Вы меня заранее простите, но я начну свой рассказ с предыстории, а потом уже перейду к сути проблемы, иначе мои предположения могут вам показаться скорее смешными, чем мистическими.
— Бога ради, излагайте, как считаете нужным, мы терпеливо вас выслушаем и постараемся помочь.
— Эта история, как я полагаю, началась двенадцать лет тому назад. До тридцати лет я не помышлял о женитьбе. По образованию физик, преподаю в институте, защитил кандидатскую диссертацию, начал работать над докторской. Жил спокойно и отдельно от родителей в собственной квартире, пока не встретил прелестную девушку, Ниночку, студентку нашего института. Ниночка приехала в город из небольшого посёлка и жила в общежитии. Влюбился я, как мальчишка, и решил на ней жениться. Мои родители были категорически против нашего брака, особенно мама — она называла Ниночку дворняжкой, а у нас, видите ли, дворянские корни. Но я на все эти злобные выпады говорил, что я человек взрослый и вправе самостоятельно принимать решения, касающиеся моей жизни. Мы с Ниночкой поженились. Родители в конце концов смирились. В знак примирения мама даже подарила моей жене старинный кулон, нашу семейную реликвию. Кулон необыкновенной красоты, с огромным рубином. Сколько я помню, она его всегда носила сама. Ниночка в знак благодарности тоже стала носить кулон постоянно. Всё в семье устаканилось, мы с Ниночкой были счастливы, но через полгода Ниночка заболела, ей поставили страшный диагноз — онкология лёгких. Мы боролись с этой страшной болезнью как могли, но ей становилось всё хуже и хуже, и через год моей Ниночки не стало. Я очень тяжело переживал эту утрату. Родители тоже очень переживали. Они от всей души полюбили этого невинного ангела. Прошло три года. Рана зарубцевалась. Я познакомился с Жанной. Жанна была необыкновенно красивой и яркой женщиной, брюнетка с карими глазами, как у лани. После свадьбы я отдал ей шкатулку с Ниночкиными драгоценностями. Но её заинтересовал только кулон, она в него просто влюбилась, он очень подчёркивал её необычную красоту. Но злой рок преследовал нашу семью, всё повторилось, и через год я потерял Жанну, она умерла от лейкопении. После этого я решил, что семейная жизнь не для меня. Но два года тому назад я с друзьями поехал в Карпаты, покататься на лыжах, и там познакомился с Любой. У нас, как выяснилось, очень много общих интересов, Любочка тоже по образованию физик, тоже из нашего города, у нас оказалось очень много общих знакомых, и просто странно, что мы до той поры не встретились. Когда мы после отдыха вернулись в город, то решили жить вместе. Люба переехала ко мне. На первую годовщину совместной жизни я подарил ей злополучный кулон. И, когда два месяца тому назад и она покинула этот мир, меня осенила жуткая догадка, что это именно камень убивает моих женщин. Эта семейная реликвия отторгает чужих. Мой хороший приятель, когда я ему всё это изложил, посоветовал мне обратиться в ваше агентство, только вы можете помочь мне разобраться с этой мистикой, у вас есть такие специалисты.
— Я даже не знаю, что вам на это ответить... — задумчиво произнёс Михаил Леонидович. — Кулон у вас с собой?
— Да, конечно, вот он.
— Варя, иди поближе, посмотри.
Я подошла, взяла у клиента кулон и подержала в руке.
— Михаил Леонидович, обычная энергетика драгоценной вещи, но я бы взялась за это дело. Простите, как вас зовут?
— Ох, извините, я в волнении и не представился. Аркадий Петрович.
— Аркадий Петрович, мы напишем вам расписку и на какое-то время оставим кулон у себя, вы не возражаете?
— Конечно, конечно, какие могут быть возражения.
Господин полковник порешал с клиентом финансовые вопросы и тот удалился.
— Ну и как мы будем разбираться с этой мистикой? Все его женщины умерли от болезней, бывают совпадения, его домыслы о камне-убийце — бред сивой кобылы.
— Михаил Леонидович, есть у меня кое-какие мыслишки, и, если позволите, позвоню-ка я Володе Доброходову, пора ему отдавать долги.
Трубку Володя взял сразу, как будто ожидал моего звонка.
— Варвара, рыбка ты моя ненаглядная, вот только сидел и думал о тебе, чесслово.
— Володенька, мне нужна твоя помощь.
— Так это мы с дорогой душой, всё возможное и невозможное.
— Нужен хороший эксперт-криминалист, который разбирался бы в драгоценностях.
— Ты же знаешь, звезда ты моя путеводная, Володя знает всех, одних уже посадил, а другие в очереди стоят. Шутка. А если серьёзно, есть такой, лучше его нет, не было и не надо, это Абрам Моисеевич, он корифей своего дела. Так что, рыбка моя дорогая, если срочно надо, подъезжай, заберёшь моё бренное тело, и поедем, а по дороге расскажешь, что у тебя случилось.
Я быстренько распрощалась с коллегами, сказала начальнику, что сегодня уже не появлюсь. Заехала за Володей, забрала его бренное тело, и мы поехали к Абраму Моисеевичу. По дороге кратко изложила суть дела. Володя задумался.
— А знаешь, Варя, ты права. Вещичку нужно исследовать, что-то и мне всё это не нравится. Пока ты будешь заниматься кулончиком, я осторожненько пробью близкое окружение.
Абрам Моисеевич, щуплый старичок с венчиком седых волос на голове, сидел за столом в своём кабинете и что-то внимательно рассматривал через лупу. Мы поздоровались. Володя представил меня. Абрам Моисеевич приветливо улыбнулся:
— Наслышан о вас, барышня, наслышан, рад знакомству. Чем могу быть полезен?
Я положила на стол кулон.
— Абрам Моисеевич, что вы можете сказать об этой вещи?
Абрам Моисеевич довольно долго рассматривал кулон.
— Вещь старинная, по всей видимости, сделана в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века, школа русских гранильщиков, рубин природный. Варя, а вы заметили, что контейнер герметично запаян, хотя защёлка цела?
— Заметила, Абрам Моисеевич, и очень мне любопытно, что там прячут внутри.
— Оставляйте, Варя, вашу вещицу, я её всесторонне исследую. Завтра утром получите заключение. Хорошо?
— Спасибо, Абрам Моисеевич, завтра утром заеду.
Мы простились с гостеприимным хозяином. Я отвезла Володю, когда прощались, он спросил:
— Варюша, вы успели заключить договор с этим Аркадием Петровичем?
— Да, позвони Михаилу Леонидовичу, он продиктует тебе всю информацию о клиенте.
Утром, когда я подъехала к бюро, Володя меня уже поджидал.
— Ну ты и любопытный, Володечка.
— Варя, я профессиональная ищейка, это не лечится. Кстати, ты такая же, мы с тобой одной крови, только тебе Всевышний дал больше возможностей.
— Ладно, философ доморощенный, пошли уже, что-то я волнуюсь.
Мы постучали и вошли в кабинет. Абрам Моисеевич восседал за столом, увидев нас, хитро улыбнулся.
— Ну, дети мои, ох и затейник же ваш злодей. В герметически запаянном контейнере, предназначенном для локона возлюбленного или его фотографии, я обнаружил небольшую дозу радия, достаточную, однако, для того, чтобы свести человека в могилу.
— Оп-па! — воскликнул Володя. — Мозаика сложилась. Мамашка нашего героя всю жизнь проработала в радиоинституте, последние годы перед пенсией — в должности заместителя директора, и стибрить чуток радия для неё совсем не было проблемой. Значится, так, Варвара, поехали в агентство, пусть господин полковник вызывает нашего героя, уговариваем, чтобы он написал заявление, по быстрячку открываем уголовное дело по факту умышленного убийства трёх женщин.
Мы рванули в офис. Начальник был на месте. Я кратко изложила ему суть дела. Михаил Леонидович позвонил клиенту и попросил его срочно приехать.
Аркадий Петрович приехал через полчаса. Господин полковник по возможности деликатно изложил ему суть дела и попросил написать заявление. Клиент на глазах постарел лет на десять, куда девалась его вальяжность и аристократизм.
— Ну как же... Это же моя мама... Девочек уже не вернёшь... Я не могу... Это непорядочно...
— Тогда пойдёшь, как соучастник! — рявкнул Володя. — Своей третьей женщине ты своими руками преподнёс смерть, пойдёшь по той же статье, что и твоя мамаша!
Клиент заявление написал.
В конце рабочего дня позвонил Егор. На вопрос, как он себя чувствует, нарочито-капризно сказал, что ощущает некую нехватку жизненных сил и, чтобы её компенсировать, ему необходим огромный кусок горячей пиццы и наше прелестное общество. Договорились встретиться в кафе. Ваня и Шурик не преминули позубоскалить по этому поводу — когда, мол, наши букетно-конфетные отношения перерастут в более интересные, на что я ответила, что всему своё время.
В кафе Сенечка с Егором сидели за уже накрытым столом и о чём-то оживлённо беседовали. Увидев нас, вскочили со своих мест и принялись расточать приветствия и комплименты.
— Да ладно вам, — сказала я. — Очень кушать хочется. Поэтому, Сенечка, неси свою самую большую пиццу.
Сенечка понёсся на кухню, а мы расселись за столом. Егор балагурил, не смолкая, но не забывал при этом накладывать девчонкам и мне всевозможные салаты и деликатесы. Девчонки, в свою очередь, принялись ухаживать за ним, напоминая, что он только что серьёзно переболел и ему нужно усиленно питаться. Егор благосклонно принимал такое внимание к его измученному организму. В общем, все трое дурачились от души и получали от этого удовольствие. А я смотрела на их смеющиеся рожицы и ощущала в душе какую-то щемящую нежность. Неужели снежная баба начинает таять?.. Поразительно, а я думала, что со мной этого никогда не случится.
...Все это должно бы, должно бы когда-то случиться...
И ветер шуршит занавесочкой, будто поет
о нежной любови, пронзительной, жаркой и чистой,
о том, что разлука — всего-то на юг перелет...
О том, что и осень — не вечна, поверьте, не вечна,
Что будет весна — и с ней буйно зелЕнье озер,
И что забурлит, засверкает подсолнечно речка,
Воспрянет погасший — как мертвый уже! — сердца взор...
(здесь и далее по тексту — стихи Светланы Герш)
Утром в конторе я застала такую картину — Ваня вдохновенно что-то вещал, выпучив глаза, Наталья слушала, зажав ладонью рот, на глазах её блестели слёзы, Шурик внимал, время от времени кивая головой. Даже Влад не сидел за компьютером, повернувшись спиной к народу, а стоял в дверях, сложив руки на груди. Даже полковник не разговаривал по телефону, а прислушивался к Ваниной речи.
— Ванечка, о чём доклад? Смотрю, публика в экстазе.
— Ой, Варька, ты даже не представляешь, что вчера случилось. В нашей церквушке, ну в той, что недалеко от нашего дома недавно построили, выставили икону Богоматери, из столицы на несколько дней привезли. Народ туда повалил валом, ну и моя Алёнка пошла, помолиться о здравии нашего пацана. Пришла вся зарёванная, говорит, сама видела, как Богоматерь вдруг заплакала горькими слезами, все в церкви на колени упали, дурной это знак, какие-то катаклизмы нам уготованы, так все говорят.
Я расхохоталась и под удивленными взглядами сотоварищей смеялась долго, до слёз.
— Ты чё, Варька, нельзя смеяться над святым. — наконец испуганно сказал Ваня.
— Да, ребята, прав мой кот Бас, который не перестаёт удивляться невежеству человеческих особей. Расскажу вам, так и быть, одну историю, которая описана в книге "Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России". Однажды в одной из церквей на Петербургской стороне образ Богоматери стал проливать слёзы. Народ начал в великом множестве туда собираться. Пошли пересуды, что Матерь Божья недовольна и слезами своими возвещает несчастье новому городу и, может быть, всему государству. Пётр Первый действовал решительно, ибо прекрасно понимал, что и одна искра суеверия может вызвать страшный пожар, ежели заблаговременно оная не будет затушена. Он явился в церковь, остановился возле прославившейся иконы и, при внимательном рассмотрении, обнаружил крохотные, совсем неприметные дырочки в глазах изображённой Богоматери. Тогда Пётр оборотил доску, сорвал оклад, выломал переклад и обнаружил источник обмана: в доске против глаз у образа сделаны ямки, в которые положено было немного густого масла и которые закрывались задним перекладом. Под воздействием тепла горевшей лампады и свеч масло таяло и каплями стекало из глаз Богоматери. Представляете, как государь возбудился и разгневался? Приказал разыскать и строго наказать виновных, а настоятелю церкви написал: "Приказываю, чтобы отныне Богородицы не плакали. А если они ещё раз заплачут маслом, то поповские зады заплачут кровью". И до самой смерти Петра иконы не плакали. А потом "чудеса" эти и многие другие вновь стали буднями нашей действительности. Так что, дорогие мои, катаклизмы отменяются, дышите ровно и спите спокойно.
— Нет, можешь же ты, Варька, всё опошлить. И откуда у такой хорошенькой ведьмочки столько цинизма. — сказал Шурик и облегчённо вздохнул.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
