Эльфийский подарок

Чувствуя одновременно облегчение и досаду от измены ведьмочки, Лесной король снял защитный барьер и потряс её за плечо.

— Эй, просыпайся!.. Давай, давай! Сколько можно дрыхнуть! — возмутился он. Когда она села, протирая заспанные глаза, он не удержался и язвительно добавил: — Видимо, ты здорово выложилась, обслуживая аса, если никак не можешь проснуться.

Обрадованная Аталиса пропустила его колкость мимо ушей.

— Раэтиэль! Слава богам, ты вернулся! — воскликнула она, но тут он спросил, когда ушёл Улльтор и она сразу же поскучнела. — Не имею понятия, но, кажется, уже давно, — она попыталась встать, но это оказалось нелегко. — Вот рогатый! Ноги совсем не держат!

Заметив, что Лесной король уставился на неё немигающим взглядом, который не предвещает ей ничего хорошего, Аталиса зябко передёрнула плечами.

— Ну, хватит уже злиться, Раэтиэль! Я же ведьма и Зов Весеннего Равноденствия, это часть моего служения Всеобщей матери, — попыталась она наладить взаимоотношения, но эльф был непримирим.

— Слушать ничего не хочу, про ваш ведьминский разврат! Вставай и живо в путь, — распорядился он.

— Подожди! Я хочу умыться, и ноги у меня совсем не идут, — жалобно проговорила девчонка, но эльф уже бесшумно исчез в прибрежных зарослях у озера.

Боясь снова его потерять, Аталиса схватила свою сумку и бросилась его догонять. Она и не заметила, что та основательно потяжелела. Среди белья и всяких мелочей теперь лежала увесистая золотого шкатулка в форме яблока, внутри которой пряталось жемчужное ожерелье, перевитое ниткой с перламутровыми лотосами, и несколько красивых раковин, внутри которых тоже лежало по огромной жемчужине. Особенно хороша была та, в которой лежала голубая жемчужина.

* * *

Сегодня они шли какими-то странными местами; было жарко и душно, а под ногами то и дело хлюпала болотная вода. Прыгая с кочки на кочку, Аталиса быстро выбилась из сил, но отдохнуть ей не давали стаи кусачего гнуса, который с тонким писком преследовал её по пятам. А ещё она надышалась ядовитыми болотными испарениями и от голода у неё кружилась голова.

— Подожди, Раэтиэль! Остановись хоть на минутку! — отчаянно закричала она.

Вместо этого Лесной король стремительно промчался по огромной зёленой поляне и исчез среди хилых березок.

— Раэтиэль, давай отдохнём и поговорим! Почему ты злишься, будто я тебя предала?

— Разве это не так?

— Нет! Ведь я люблю тебя!

— Да неужели? — засмеялся эльф. — Кувыркаться с Улльтором на моих глазах это ты называешь любовью? Если да, то странные у тебя понятия о любви.

— Улльтор, моя первая любовь и я попрощалась с ним так, как это принято у нас, ведьм! — выдохнула задыхающаяся Аталиса. — В чём я провинилась? Честное слово, я не понимаю.

— Вот за это я тебя и ненавижу! Либо ты притворяешься, прикрываясь обычаями своего племени, либо на самом деле не понимаешь, какая это грязь. В общем, можешь отправляться на все четыре стороны и не забудь забрать свой идиотский булыжник. Уверен, ему ты обрадуешься больше, чем мне, — гневно проговорил Лесной король.

— О боги! Раэтиэль, ты не шутишь? Ты на самом деле вернёшь амулет?

— Посмотри туда! — сказал эльф и указал на одинокое покореженное деревце, растущее посреди ровной зелёной поляны. — Видишь? Он там.

На солнце призывно сверкнула синяя искорка и Аталиса со всех ног бросилась к своему амулету. Не разбирая дороги, она помчалась по обманчиво зелёной поляне и с разбегу ухнула болотную трясину. Всё произошло настолько быстро, что она даже не успела вскрикнуть.

Когда тёмное окно бочага на болоте снова затянуло зелёной ряской, на его краю бесшумно появился эльф. Он посмотрел на то место, где утонула ведьмочка и, спокойно ступая по болотной топи, подошёл к дереву и снял её амулет.

— Что и требовалось доказать. Для тебя важнее остаться ведьмой, чем быть со мной, — пробормотал он и мстительно добавил: — Значит, поделом тебе утонуть в болоте и стать болотным чудовищем.

Лесной король размахнулся, чтобы выбросить ведовской амулет, но передумал и одел его себе на шею. Он снова пересёк болото, и пошел было дальше, как вдруг его лицо исказило отчаяние.

— Нет! Аталиса, вернись! Я не хочу твоей смерти! — закричал он и его силуэт смазался в стремительном беге.

Но сколько он ни нырял в глубокий бочаг на болоте, он не нашёл того, чего искал.

— Как же так? Не может быть, чтобы она так быстро утонула! Ведь Аталиса очень хорошо плавает, — с отчаянием прошептал Лесной король.

— Эх, Младший! Может, она и хорошо плавала, но ты забыл о своём проклятье, — сказал Улльтор, опускаясь рядом с эльфом, сгорбившимся у бочага. — Я так и думал, что оно сбудется. Ты же пожелал малышке смерти. Помнишь своё: 'чтобы ты сдохла, похотливая мартовская кошка'? Да и сделал ты немало, чтобы проклятье сбылось.

Ас покосился на понурого эльфа.

— Младший, да ты не расстраивайся! В реальном мире полно других ведьм.

— Заткнись, Улльтор! Это ты во всем виноват! — выкрикнул Раэтиэль и, сорвавшись с места, бросился бежать.

Как только он скрылся, из бочага осторожно выглянул водяной и Улльтор весело ему подмигнул.

— Порядок, Вотар! Ушастый поросёнок уже страшно раскаивается в своём поступке. Как там моя малышка, ты её не обижаешь?

— Не беспокойся, Улльтор. Неужели я могу причинить вред девочке? Как-никак, а она моего внучонка носит. Вот уж не ожидал такой прыти от моего оболтуса.

— Так у Альфея проблема только с головой, а остальное хозяйство у него в полном порядке! Так что через девять месяцев жди внука! — захохотал Улльтор. — Между прочим, многие хотели бы оказаться на месте твоего сына. Ведь это страшная редкость, когда смертная беременеет от бога. В таком ребёнке воскресает один из древних богов, причём далеко не слабейший. Сам понимаешь, от такой родни никто бы не отказался.

Водяной с волнением посмотрел на аса.

— Может быть, ты знаешь, кого она родит?

— Есть у меня одно подозрение, но лучше пока не говорить, чтобы не сглазить, — ответил Улльтор и хлопнул водяного по плечу. — Ладно, старик, я пошёл. Вдруг Верна хватится меня, а бедной малышке только ещё ревнивой богини не хватало для полного счастья.

ГЛАВА 6

В отличие от омута, где Аталиса повстречала речного бога, вода в болотном бочаге была совершенно нормальной и прекрасно держала тело, — судя по сопротивлению, которое это тело оказывало, когда его тащили вниз. Как только она коснулась мягкого донного ила, в котором она утонула чуть не по колено, незнакомец ухватил её за руку и потащил за собой.

Захлёбывающаяся ведьмочка попыталась высвободиться из его железной хватки, как вдруг в её голове раздался спокойный голос: 'Не бойся, глупышка! Я не причиню тебе вреда, — и он потянул её за собой. — Идём быстрей, девочка! Я не хочу, чтобы ты не наглоталась воды'.

Почему-то низкий глуховатый голос вызвал у Аталисы доверие, и она перестала упираться. Поначалу она вертела головой по сторонам, но кругом простиралась безжизненная тёмная вода с однообразной болотной растительностью. Почувствовав, что сознание туманится от недостатка воздуха, она уже без понуканий бросилась к голубому сиянию, которое разгоралось впереди. Когда оно было уже совсем близко, она сделала несколько неверных шагов и рухнула на весёленькую дорожку, посыпанную разноцветным песком.

'Слава богам, жива!' — порадовалась Аталиса. Отдышавшись, она поднялась на четвереньки, и её взгляд упёрся в роскошные синие сапоги. На фоне проплывающих мимо рыбок. Тогда она подняла голову и посмотрела на своего не то похитителя, не то спасителя. Им оказался высокий величественный старик, облачённый в одежду под стать своим сапогам. Сине-зелёные шелка его одеяния сверкали золотом и драгоценными камнями.

— Вставай, девочка! — старик доброжелательно улыбнулся и протянул ей руку. — Я знаю, что ты голодна и очень устала, но, слава Небесному отцу, до моего дома осталось совсем немного.

— Спасибо, сударь, — ведьмочка встала и, поклонившись, представилась: — Меня зовут Аталиса, и я живу в Эдайне.

— Спасибо за оказанное доверие, дочка... Не понимаешь? Ведь ты осмелилась назвать мне истинное имя.

— Раэтиэль сказал, что оно больше ничего не значит... — растерянно пробормотала ведьмочка.

Старик укоризненно покачал головой.

— Аталиса, ты слишком доверчива. Хотя вряд ли Лесной король мог обмануть тебя напрямую, ведь он же фейри. Но ты должна знать, что твоё истинное имя не потеряло своего значения. Просто его родовая магия не действует, пока ты находишься в Междумирье, чего не скажешь о реальном мире и мире фейри, — водяной глянул на расстроенное личико своей юной гостьи и по-доброму улыбнулся. — Не тревожься, дочка, боги на твоей стороне. Можешь называть меня Вотар. Хочу, чтобы ты знала, что мы не чужие друг другу. Ведь ты носишь моего внука.

— Р-р-ада знакомству, многоуважаемый Вотар, — заикаясь, пролепетала ведьмочка, и покраснела как маков цвет.

— Полно тебе, не смущайся, дочка! Я прошу прощения за своего сына, но ты уж не ругай его слишком сильно, — печально сказал старик и его широкие плечи ссутулились. — Альфей не виноват в своём безумии. Если хочешь, позже я расскажу тебе его историю, ну а сейчас идём, а то ты что-то совсем побледнела.

Водяной с беспокойством посмотрел на осунувшееся личико рыжеволосой девчонки и, взяв её под руку, повёл к своим владениям, точнее к тому, что от них осталось.

— Потерпи ещё немного, Аталиса, скоро мы придём, — пообещал он, видя, что она спотыкается на каждом шагу.

Тяготы пути наложили на его гостью свой отпечаток, и огорчённый водяной, боясь, что она потеряет ребёнка, в сердцах обругал Лесного короля.

'Вот ведь длинноухий поганец! Совсем заморил мою невестку! Эх, будь у меня хоть какая-нибудь надежда, что к Альфею вернётся разум, не видать бы тебе никогда нашей девочки!' — сердито подумал он.

Действительно, идти оказалось недалеко. Сначала за поворотом дорожки открылся удивительно красивый водный сад, а затем уже тропинка, положенная между колышущимися растениями и причудливыми скульптурами из разноцветных кораллов, привела их к дому водяного, который больше походил на миниатюрный дворец.

— Как красиво! — несмотря на усталость, воскликнула ведьмочка, когда оказалась в огромном холле.

— Да, кое-что у нас еще осталось от былого величия нашего рода, — не сразу отозвался водяной. — Знай, Аталиса, что ты желанная гостья, потому не стесняйся и чувствуй себя как дома. Хорошо?

От искреннего участия, прозвучавшего в голосе водяного, к глазам изнервничавшейся и страшно уставшей девчонки подступили слёзы.

— Спасибо, Вотар! — она смущённо улыбнулась. — В общем-то, я не плакса, но знаете, когда тебя предают, просто жить не хочется.

— Не расстраивайся, дочка, всё будет хорошо. Поверь, когда ты немного отдохнешь, всё случившееся будет выглядеть не столь уж мрачно, — сказал водяной и усадил её на раковину, приспособленную под диван. — Прислуги у меня немного, но сейчас я пришлю кого-нибудь. Мольпа, ты где? Помоги устроиться нашей гостье! — крикнул он, повернув голову в направлении одного из коридоров, которые брали своё начало в холле.

— Я здесь, мой господин. Не беспокойтесь, я сделаю все что нужно, чтобы на должном уровне принять госпожу, — низко кланяясь, пропела синеглазая красавица с распущенными синими волосами.

Заворожённая голосом сирены, ведьмочка невольно встала и пошла в её направлении. Заметив это, морская певица спохватилась и добавила уже обычным голосом:

— Простите, мой господин! Я совсем забыла, что наша гостья из смертных. Следуйте за мной, госпожа, — сказала она Аталисе и та послушно двинулась за ней.

Сирена скользнула к одной из дверей, и они оказались в небольшой уютной столовой.

— Присаживайтесь, госпожа. Сейчас вам принесут поесть, а затем я провожу вас в покои, где вы сможете отдохнуть и при желании принять ванну.

— Мольпа, пожалуйста, зовите меня Аталисой и лучше на 'ты', а то как-то становится не по себе, когда меня величают госпожой, — попросила ведьмочка и тепло улыбнулась синеглазой красавице-сирене.

Вопреки ожиданиям ведьмочки, сирена бросила на неё недовольный взгляд и сдержанно ответила:

— Госпожа, мне нетрудно выполнить вашу просьбу, но мой господин распорядился принять вас как знатную леди. Я не знаю, к какому морскому роду вы принадлежите, но будьте добры держаться с подобающим достоинством и не роняйте честь своей семьи. Ко мне не нужно обращаться на 'вы'. Я здесь служанка и вы, как знатная леди, обязаны держать дистанцию со слугами.

— Хорошо, Мольпа, я постараюсь, хотя не очень-то понимаю, о чем ты говоришь. Я не леди, а обычная ведьма, — не сразу отозвалась ошарашенная Аталиса.

— Главное вы поняли, госпожа.

Сирена смерила её долгим высокомерным взглядом и, поклонившись, исчезла за дверью. Вскоре она появилась в сопровождении двух тоненьких большеглазых девушек-служанок, которые несли огромные подносы, уставленные разнообразной снедью. Под руководством Мольпы они накрыли на стол и, бросив напоследок любопытный взгляд на гостью, склонились в низком поклоне и исчезли.

От непривычных церемоний голод ведьмочки пошёл на убыль и совсем уж её ввели в уныние многочисленные столовые приборы, состоящие из палочек, закорючек, щипцов и прочих незнакомых предметов. Блюда, которыми её собирались потчевать, окончательно привели её в замешательство, особенно нечто живое и червеобразное малинового цвета, стоящее по левую руку от неё. Но голод взял своё, и она после некоторых колебаний ухватила с блюда чью-то шипастую конечность, которая показалась ей самой съедобной из всего, что находилось поблизости.

Может, это действительно был какой-то морской деликатес, вот только Аталиса не сумела извлечь его из твёрдой хитиновой оболочки. Тогда она потянулась к блюду справа, но увидела его начинку, состоящую из толстых белых червяков, и поспешно отдёрнула руку. Посмотрев на свою тарелку, она преодолела желание шарахнуть по ноге чем-нибудь тяжёлым и, вздохнув, подняла взгляд на сирену, которая стояла рядом с её стулом и спокойно смотрела на её мучения.

— Послушай, Мольпа, здесь что-нибудь можно съесть, или этот натюрморт предназначен исключительно для украшения стола?

— Конечно, госпожа, — ответила сирена, — только для этого нужно воспользоваться соответствующими столовыми приборами.

— Какими? — не отступала Аталиса.

— Возьмите латуэт в правую руку, а ментро в левую и проведите по самому краю ламуса...

Раздосадованная ведьмочка вскочила на ноги.

— К рогатому вашу еду!

— Прикажете убирать со стола, госпожа? — с готовностью осведомилась по-прежнему невозмутимая сирена и повелительно махнула служанкам, выглядывающим из-за дверей.

Но Аталису, выросшую в ведовской обители, было трудно пронять такими детскими подначками. Она плюхнулась на место и кинула оценивающий взгляд на стол.

— Пусть все остаётся как есть. На столе просто королевское великолепие. Думаю, оно сойдет в качестве погребального украшения. Хочу, чтобы Вотар любовался на мои мощи в окружении именно этого натюрморта. Надеюсь, он поймет, что здесь я до последнего чувствовала себя как дома.