Колония номер 6: первая положительная.

— Прости, — Майя встала из-за стола, и на прощанье, погладив руку подруги, пошла за тем, за кем вело сердце.

Уверена. Потом сможет объяснить. Завтра поговорит с Марлой и та, остыв, все поймет.

Выскочив на улицу, девушка замерла, растерянная и испуганная. Уже стемнело, вечерняя прохлада пробирала до костей. Осень вынуждала зябко ежиться под порывами ледяного ветра.

Где он? Куда пошел? Она в отчаянии вертела головой, стараясь разглядеть высокую темную фигуру, но та словно растворилась в воздухе, превратилась в туман и унеслась прочь, оседлав ветер... Как в кино.

Опоздала! Она опоздала. Он ушел! На глаза навернулись слезы, и одинокая капля скатилась по щеке. Почему всегда так? Прежде чем совершить глупость, человек принимаем мгновенное решение, а для того чтобы предпринять что-то правильное, мучается долгое время, пока не становится поздно?

Девушка заглянула в бистро. За огромными окнами зал, как на ладони. Марла все также сидит за столом, но уже с кем-то болтая по телефону. Вернуться? Нет, ей не хотелось. Она просто не выдержит дальнейшее обсуждение вампирской темы, а уж тем более Тейта. "Потом... с ней я поговорю потом", — вновь повторила себе, мысленно извиняясь перед подругой. С ней в другой раз. Когда Марла остынет и будет готова слушать.

Взглядом простившись с подругой, Майя зашагала по тротуару.

Домой. В уютные объятья дивана, к чашке горячего чая и щебетанию Таис. Таис... Девушка мысленно застонала. Еще один серьезный разговор. Как она могла забыть? Стоило представить, какой комментарий выдаст сестра на то, что услышала у Стефана в кабинете, захотелось повернуть в другую сторону. Теперь и мысли о доме навевали тоску и уныние.

Понурившись, Майя устало брела вдоль домов. Иногда кто-то цеплял ее плечом, и девушка слышала торопливое: "Простите", — но даже голову не поднимала, просто кивая в ответ. Зачем смотреть? Тот, кого она хотела видеть, ушел. И она сама виновата в этом.

В очередной раз, нарвавшись на кого-то, Майя ляпнула: "Извините", — и попробовала обойти преграду. Но она — преграда, словно издеваясь, двинулась следом, вновь преградив путь. Девушка оторвала взгляд от ботинок, намереваясь возмутиться и обвинить в бестактности случайного встречного. Возможно, если сорваться на ком-то, ей полегчает.

— Что за... — договорить не смогла, дыхание перехватило.

— Я провожу?

Тейт! Волна дрожи прошла по телу, и повисшие на ресницах капли сорвались вниз, прокладывая дорожки на щеках. Здесь! Перед ней! Не верилось.

— Ты плачешь?

Хотела спрятать лицо в ладонях, скрыть следы собственной слабости, но не могла пошевелиться, не могла оторвать от него глаз. Не ушел? Почему?

Ведь она видела, как это решение принималось. Там возле столика, когда надежда покинула его, и улыбка сбежала в лица, он хотел уйти. Майя чувствовала, знала, что права! Но вот он. Рядом.

Что привязало их так крепко всего лишь за один день? Найдет ли она ответ, если захочет? И стоит ли искать?

Не желая думать об этом сейчас, девушка шагнула вперед, стирая последние сантиметры, что еще оставались между нами. Пусть так. Так правильно. Нет сил сопротивляться той тяге, что привела ее за ним. Надо, и пусть.

Майя коснулась его лица, утопая в синих озерах недоверия, удивления и страха. Почему он боится? Она не причинит ему боли! Не сможет.

— Поцелуй меня.

Она хотела почувствовать его своим, и слова тихо сорвались с губ. От этих слов в глубине его глаз вспыхнул огонек, и Майя наблюдала за тем, как он набирает силу, постепенно превращаясь в пожар. Яростный, бушующий, непобедимый. Девушка сгорала в нем, но боли не чувствовала, только жажду — непреодолимую жажду коснуться.

— Тейт?

Огонь в нем испепелил все сомнения, превратив их в прах под ногами желания. Майя отчетливо увидела это, прежде чем мужчина склонился, чтобы подарить ей тепло своих губ.

Тейт шел, сам не зная куда. Все равно. Маршрут не имеет значения. Ноги несли вперед, уводя все дальше от того места, где он хотел находиться. От нее! Пронзительный ветер, налетая порывами, упирался в грудь, будто желал остановить, но его сил было недостаточно. И потому, злясь на себя, он подхватывал пригоршни мусора и швырял в лицо, тем самым мстя за оставленную без внимания просьбу.

Странно, но мужчина не злился, не психовал. Все в нем словно замерло, замерзло. Знакомое состояние, изученное вдоль и поперек. И только сожаление, прорывалось на поверхность сквозь толщу льда. Сожаление о том, что насмешница судьба дала прикоснуться к запретному, ощутить, каково это жить чувствами, а затем, захлопнула ларчик, чтобы поставить на полку, как напоминание о несостоявшемся. Не больно, болеть нечему, просто одиноко.

Он брел куда-то без цели, бездумно переставляя ноги, пока не остановился. Застыл на месте и все. Такое чувство, что врезался в стену. Случайный прохожий, чуть не впечатавшийся ему в спину, пробурчал что-то неразборчивое. Ругался.

И тут — то ли сам по себе, то ли с чьей-то помощью — Тейт понял, что не может уйти. Не может расстаться с ней вот так. Что натянул поводок до предела, и дальше ему не сдвинуться. Только назад. Мужчине казалось, что та, в чьих руках другой конец веревки, зовет его.

Мечты?! Вот кого надо запереть под замок, чтобы не сводили с ума. Чтобы не напоминали.

Как бы там ни было, проигнорировать этот зов — ее или свой собственный — Тейт не мог. Молодой человек развернулся и увидел Майю. По ледяной корке вокруг сердца пошла трещина.

Девушка понуро брела по тротуару. Такая маленькая и беззащитная, мерзнущая, она пыталась сохранить тепло, обхватив себя руками. Майя не подминала головы, не смотрела по сторонам, завороженная следила за каждым свои шагом.

Как тут можно уйти? Как ее оставить одну? Это невыполнимо! Тейту хотелось прижать ее к себе, настолько крепко, насколько это вообще возможно. Отдать все, что имеет, до последней капли, и не важно, что это. Для нее ничего не жалко, даже жизни. Тем более жизни!

Один за другим кусочки льда откалывались от его души, выпуская на волю радость. Всепоглощающую радость, торжествующую в своем безумии. Она здесь! Она пошла за ним! Хотелось кричать об этом, сотрясти своим ликованием небеса! Схватить ее в объятья и танцевать, пока голова не закружиться и не останется сил даже на то, чтобы улыбаться.

Под набатный стук собственного сердца молодой человек наблюдал за приближающейся девушкой. Майя выглядела абсолютно потерянной, не замечающей ничего вокруг. Она постоянно задевала идущих навстречу людей, если те, зазевавшись, не успевали предотвратить столкновение. Но даже это, не выводило ее из состояния крайней задумчивости.

Ему до боли хотелось знать, где же сейчас? О чем думает? Хотелось верить, что о нем, а лучше о них вместе. Девушка приближалась, а Тейт стоял, не шелохнувшись, и ждал, когда она будет проходить мимо. Поднимет ли глаза? Почувствует?

Майя задела его плечом.

— Извините, — чуть слышно, и попытка обойти. Тейт следом, преградил путь.

— Я провожу?

Ресницы вспорхнули, и этот взгляд... Финальный мажорный аккорд, под шквал аплодисментов счастья. Она рада. Соленые капли бегут по ее щекам.

— Ты плачешь?

Сердце екнуло. Он ли причина этих слез? Все в Тейте требовало утереть слезинки, вернуть счастливые искорки в ее глаза, убедить их остаться там навечно, но он стоял истуканом и смотрел, боясь пошевелиться. Опасаясь спугнуть.

Майя сделала шаг, и холодные пальчики коснулись мужской щеки, окуная в водоворот беснующихся эмоций. Мужчина не верил и верил. Плакал и смеялся. С безумной радостью тонул в глубине ее глаз.

— Поцелуй меня, — мольба в ее голосе крушит ребра. Неистовый бой сердца изнутри вторит ей.

Он бредит? Умер? Нет! Прохлада ее руки, он чувствует. Вот она. Рядом. На расстоянии выдоха. Ее грудь почти касается его. Ее аромат оплетает его невидимым нежнейшим кружевом. Ее сердце стучит у него в груди.

— Тейт?

Правда! Все, правда. Она здесь! С ним! И будь что будет!

Глава 15

Тейт проснулся утром от надрывного воя телефона. "Только бы в привычку не вошло", — мелькнула у молодого человека мысль, пока он заставлял себя хоть как-то отреагировать на звук, надеясь при этом, что сотовый замолчит сам по себе.

— Если Стеф, убью! — прорычал прежде, чем посмотрел на экран мобильника, когда вера в то, что трубка замолкнет, приказала долго жить.

Лучше бы этого не делал! Знакомый набор цифр, пусть не записал, но запомнил. Коленным железом выжег в памяти. Отец.

— Да! — приятнее послать, но сдержался. — Что тебе?

— Какого ты творишь? — вопль отца полоснул по нервам.

— Что? — дерьмовый вопрос. В последние дни он разбрасывался глупейшими поступками направо и налево. — Ты о чем?

— Ройс рвет и мечет! На хрена ты туда заявился?

Собрать мысли в кучу спросонья — задача не из легких. Получалось с трудом, но Тейт старательно пытался дойти до того, о чем говорил Сэм.

— Ты меня разбудил, — брякнул не думая, чтобы хоть как-то ответить.

— ... светиться обязательно ...

— Потише.

Сосредоточится почти нереально. Короткие два часа сна вторые сутки подряд — мастерки выводят из строя.

— ... на тебя жалобу подали...

Бармен! Чтоб его! Все-таки нажал.

— ... там камеры везде.

— Черт! — чуть слышно выругался молодой человек, кляня себя всеми мыслимыми и немыслимыми.

Можно было и сообразить. Раз сигналка установлена, значит и видеонаблюдение имеется. Похоже, кто-то сейчас любуется его "милой" беседой с девушками. Размахивающая кулаками Марла, и он в роли надоедливого кровососа. Отлично!

— Я думал, ты уже свалил отсюда, — ответил первое, что пришло в голову, при этом продолжая лихорадочно соображать, как выбраться из неприятной ситуации.

— Ты, вообще, слышишь, что я говорю?

"А то! Не услышать просто невозможно", — мысленно усмехнулся Тейт, у которого от воплей отца закладывало уши. Самое разумное поговорить с Ройсом напрямую и объяснить что к чему. Все равно же собирался просить об услуге. Рановато конечно, но ничего не поделаешь.

— Слышу. Спасибо, что предупредил. И пока.

Тейт нажал отбой, обрывая гневный монолог родителя. Выслушивать его до конца, он не видел смысла. И так все ясно.

Бросив телефон на пол, молодой человек откинулся на подушку. Она еще хранила едва уловимый аромат Майи, пробудивший в нем воспоминания о вчерашнем вечере. Ее пальчики переплетенные с его, ее голова, покоящаяся на его плече, пока они ехали в такси. То, как она назвала его жилище милым и, восторгаясь, играла с Мусик. Ее руки и губы, ласкающие его грудь, и ее хрупкое идеальное тело, содрогающееся в оргазме. Изысканный вкус девичьей страсти на языке. Сводящая с ума сладость ее трепещущей плоти.

Тело отреагировало мгновенно, наливаясь твердостью от желания оказаться в девушке, погрузиться в нее до основания, пробежаться языком по губам. Это было непередаваемо, безумно хорошо. Такого, Тейт никогда не испытывал. Она заставляла мужчину падать в пропасть, срываться в бездну помешательства. Помешательства на ней одной. Даже когда на пике страсти его глаза пылали, а клыки удлинились, она не испугалась, не отпрянула, а только крепче обхватив ногами бедра, откинула голову назад, и прошептала: "Кусай". Он только прикоснулся, проложил дорожку поцелуев по гладкой коже, упиваясь биением пульса и шепча: "Моя".

Некоторое время молодой человек просто валялся на кровати, смакуя детали минувшей ночи и, тем самым, издеваясь над собой. Потом отправился в холодный душ, приводить мысли и тело в порядок. Разговор с Ройсом тревожил. Еще вчера, уходя из кафе, Тейт решил, что разобравшись с заданием губернатора, будет просить того об одолжении. Необходимо вытащить Майю с сестрой из колонии. Мужчина не видел для них будущего в закрытом городе. Вернее, не желал им такого будущего. Теперь же из-за собственной глупости ему приходилось пересматривать порядок действий.

Согласиться ли Ройс? Даст добро? Тейт сомневаюсь, что кто-нибудь обращался к нему с подобной просьбой. Хотя, как знать, возможно, ни он и первый.

В дом губернатора Тейт попал к одиннадцати. Отец явно перестарался, оценив состояние друга, как "рвет и мечет". Ну, да. Недоволен. Но не так уж и сильно. Просто владельцем бистро оказался его близкий знакомый и, естественно, настучал напрямую. Обычно такими делами занимается комитет по внутренним нарушениям. По идее, устраивать мужчине выговор и определять наказание, должен был его непосредственный начальник, а никак не губернатор.

Объяснение прошло довольно гладко. Мужчина сам не ожидал, что Ройс окажется таким сострадающим и понятливым. Не в его интересах, выпускать на свободу двух доноров. Но согласие было получено, и теперь все зависит от самого Тейта. Как говорится — дашь на дашь. Он решает проблему губернатора, тот отвечает взаимностью и спасает девушек.

Несмотря на то, что разговор у них получился короткий — договоренности достигли быстро — молодой человек просидел у губернатора несколько часов. Ройс в последнее время пристрастился к шахматам, и предложил гостю партию. Из-за нее то, Тейт и задержался.

Интересоваться не значит уметь, и Ройс оказался самым настоящим любителем. Молодому человеку стоило большого труда слить игру так, чтобы противник не заметил поддавки. В итоге справился, и все остались довольны. Хозяин выиграл, а Тейт со спокойной душой отправился на встречу с Эваном Миллером.

Только взглянув на подозреваемого, мужчина понял, что пришел не по адресу. Это был потухший человек, доживающий остаток своих дней и уже ни чем не интересующийся. Тем не менее, так как выбор невелик, Тейт все же закинул удочку. Намекнув, что относится к разряду недовольных жизнью, молодой человек отрекомендовал себя в качестве потенциального подопытного, готового в любой момент пожертвовать кровью и телом ради возможности стать нормальным.

К шести вечера Тейт опять подпирал стену напротив салона, ожидая, когда у Майи закончится рабочий день. Она вышла и остановилась у входа, оглядываясь, высматривая его. Мужчина улыбнулся. Словно солнце выглянуло из-за тучи, и весь этот чертов день стал прекрасным в одно мгновенье, стоило увидеть ее. Неприятности и неудачи перестали иметь значение, как только девушка появилась в дверях, одним своим присутствием в поле его зрения, отодвинув на задний план все иные переживания.

— Как прошел день? — Тейт чмокнул девушку в лоб, при этом делая глубокий вдох, чтобы освежить в памяти ее ни с чем несравнимый аромат.

— Бывало и получше.

— Марла?

— Ага, — Майя кисло усмехнулась. — Сплошные нотации.

— Бедная, — прошептал молодой человек, прижимая девушку к себе и наслаждаясь возможностью держать в объятьях. — Какие планы? — будь его воля, так бы и стоял, ни на шаг не отпуская от себя.

— Таис. Я обещала с работы домой.

— Домой, так домой. Идем? — она кивнула, соглашаясь.

Они шли по улице, держась за руки и притягивая взгляды. Иногда недоумевающие, иногда изумленные, но чаще всего осуждающие. Вампир и человек. Люди не понимали, как такое возможно. Охотник и жертва не должны идти рядом, изображая старых приятелей.