Англия Тюдоров. Так строилась империя.

В тех случаях, когда смерть не следовала непосредственно за преступным действием (медленно действующий яд, смерть от полученных ран), о преступлении, зачастую, становилось известно только через последнюю исповедь убийцы, который избежал суда земного, но не надеялся избежать суда небесного. Эти случаи разбирали так называемые квартальные сессии суда.

Что касается ареста подозреваемого, то еще до времен Эдуарда I человек, подозреваемый в уголовном преступлении, мог быть арестован немедленно только в том случае, если он был известным преступником, если был задержан не месте или непосредственно после совершенного преступления (как раз через "hue and cry"), или если так указало жюри коронера. Ко временам Эдварда III арест подозреваемого стал возможным до вынесения обвинения, но основание, в виде предварительного расследования, должно было уже существовать на момент ареста. Акты Эдварда III однозначно указывают, что никто не может быть арестован по подозрению в совершении преступления без постановления жюри коронера и предъявления составленного обвинения. В конце XV века, мнением судей было, что человек может быть арестован по постановлению жюри, до того, как его вина доказана, только в случае, если он имеет "плохую репутацию" — то есть, преступления в анамнезе. Человек хорошей репутации не может быть арестован, пока его вина не доказана.

Иногда служащие закона брали, тем не менее, на себя проведение обыска без всяких там документальных формальностей. Когда в 1583 году Роберт Гринолл исчез после того, как направился к Томасу Смиту, власти города Ившем осмотрели подвал Смита и нашли там захороненное тело Гринолла. Документов на обыск у них не было, жюри никаких постановлений выписать не успело. Была уверенность местного констебля в том, что Гринолл убит Смитом, и в том, что Смит не вынес тело жертвы за пределы дома. Это, так сказать, положительный пример.

Отрицательным примером такой самодеятельности стала трагедия Визерика, обвиненного собственным сыном в убийстве их жильца. Там бейлиф самовольно вторгся в дом и фальсифицировал улики. Суд докопался до правды, но для Визерика эта правда пришла слишком поздно.

Иногда расследование брали на себя и простые граждане. В 1590 лондонцы перевернули все свалки, помойки и отхожие места, ища пропавших Томаса Винчестера и Роберта Бича. И таки нашди в отхожем месте сумку, содержащую части человеческого тела. Люди отправились с этой сумкой на поиски от двери к двери, и действительно выяснили, кто ее купил, и вышли на убийцу. Потому что "if we can finde the murther out".

О самом процессе установления вины сохранилось удивительно мало материалов. Известно, что допрос обвиняемого проводился одним или несколькими мировыми судьями, или коронером в его расследовании. Одной из причин, по которой центральная часть расследования получила такое малое внимание, может быть то, что к временам Эдуарда III процесс был основательно установлен. Второй — что историки и писатели, писавшие о преступлениях, считали допрос грязным занятием. Именно такими допросы и были.

Смыслом дознания является получение признания. Это можно или методом прямого допроса, используя факты и доказательства, убеждая подозреваемого, что о его вине известно. Другие методы живут и здравствуют по наши дни. Подозреваемому можно говорить полуправду, а то и откровенную ложь, обещать и угрожать, внушать, что признание облегчит его участь, намекать, что другой участник полностью взвалил вину на него, и предлагать восстановить справедливость.

Во времена Генриха VIII некоторые уголовники действительно получали, раскаявшись и признавшись, помилование. В делах об убийстве, тем не менее, помилование мог получить пособник, но не главный злодей.

Судья Комптон составил список вопросов для следователей, на которые те должны стараться получить ответ во время допроса. Необходимо было установить причину убийства, выяснить, кому оно было выгодно и каким образом. Были ли у предполагаемого убийцы аналогичные преступления, или подозрения в их совершении, ранее? Проживал ли он в частях страны, где уровень преступлений высок? Какова его профессия, чем он занимается по жизни? Является ли он азартным игроком, собирает ли возле себя подозрительные компании? Большое значение придавалось характеру подозреваемого: был ли он задирчив, гневлив, поддавался ли легко на провокации? Были ли ему присущи быстрые смены настроения, приводившие к всплескам насилия? Был ли он щеголем?

Следствие было обязано установить, была ли у подозреваемого возможность совершить данное преступление? Где он находился во время убийства, есть ли этому свидетели? Пытался ли он бежать при аресте, пытался ли прятаться? Была ли у него на одежде кровь? Как он вел себя при аресте, замечены ли несостыковки в его заявлениях? Не последнюю роль играла оценка физических особенностей обвиняемого: мог ли он совершить данное преступление чисто физически?

Что касается физического воздействия на допрашиваемого, в делах об убийстве оно применялось время от времени. Обвиняемого могли заставлять ходить до изнеможения, заключали в одиночную камеру, не давать спать. Что касается применения пыток как таковых, они были редки. Во времена Эдуарда VI в Тауэре пытали двоих подозреваемых в "чудовищном убийстве". В июне 1570 года из Маршалси в Тауэр был отправлен для угрозы пыткой Томас Эндроу, который был с сильным основанием подозреваем в зверском убийстве, имевшим место в Сомерсете, но нагло запирался. Несомненно, что слугам лорда Стортона пригрозили пыткой, чтобы заставить их указать места захоронения трупов. В 1573 году в Тауэр был отправлен по делу убийства Джорджа Сондерса главный подозревамый, Джордж Браун. В Тауэре его должны были допросить двое судей, и применить пытку, если сочтут это необходимым. Не пришлось, Браун сознался. в 1579 году трое судей и лейтенант Тауэра решили повторно допросить двоих подозреваемых по делу об убийстве. Мерой воздействия было определено заключение в темных подвалах на "малой диете". Сознались. В 1579 году в Темзе был обнаружен труп юриста. Подозрение пало на сына убитого и одного из сторожей Грей Инн. Инструкцией королевского совета был строгий допрос и использование наручников в тюрьме Брайдвелл.

Вот, собственно, и все известные случаи применения физического воздействия на подозреваемых в убийстве. Указание о подобном воздействии исходили всегда от административных властей: королевского совета, или совета Севера, или совета Уэллса. Более низкие уровни судебного механизма не могли ни применять физическое воздействие, ни даже угрожать им. Да и смысла не было, ведь в деле об убийстве процесс расследования выяснял вину достаточно эффективно и быстро.

Но дело об убийстве не заканчивалось расследованием и заседанием местного суда. После того, как все было расследовано, виновный найден и вина им признана, все свидетели выслушаны и показания запротоколированы, осужденный оставался в местной тюрьме до настоящего вынесения приговора. Приговор выносил королевский судья на выездной сессии суда. Такие сессии проходили дважды в год. И вот здесь кроется самая уязвимая точка тюдоровского правосудия. Судьи были разные. Кому-то было просто скучно вникать в детали дела, кто-то мог оказаться подкуплен, на кого-то могли оказать воздействия родственники или покровители обвиненного. То есть, настоящую власть над судьбой осужденного имели местные клерки короны, которые представляли дела выездному судье. Судьи обычно поступали именно так, как им советовали местные клерки. В конце концов, если судья должен был вынести приговор по нескольку десятков дел, ему некогда было вникать в детали. Известен случай, когда коронер не позволил сержанту свидетельствовать по делу, зато с сочувствием выслушал свидетельства четверых знакомых убийцы, и повернул дело от убийства к неумышленному умерщвлению. При Елизавете, уже в 1601 году, суд коронера в Нортумберленде просто приказал убийце заплатить "деньги за кровь" семье убитого, после чего убийство превратилось, опять же в непреднамеренное умерщвление.

Государственные обвинители задействовались чрезвычайно редко, только в запутанных случаях, когда обвиняемый категорически отрицал свою вину, несмотря на то, что она была абсолютно доказана. Как в случае убийства того же Сондерса. Тогда вызывались главные свидетели, которые повторяли свои показания в присутствии обвиняемого, и обвиняемый мог попытаться выкрутиться. В деле Сондерса у его жены выкрутиться не было ни малейшей возможности, потому что показания были просто убийственными для нее, и на все ее заявления у обвинителя короны были готовы уличающие ответы.

Другой проблемой тюдоровского правосудия было то, что обвиняемому не зачитывалось обвинение до самого суда, на котором ему должен был быть вынесен приговор. Так что человеку вовсе не было понятно, до самого конца, в чем именно его обвиняют в юридической терминологии: умерщвлении, предумышленном убийстве, непредумышленном убийстве, пособничестве , сокрытии, или в чем? Сюрпризы случались. Сестра убийцы, не сообщившая властям о совершенном братом преступлении, могла рассчитывать быть обвиненной всего лишь в недонесении. За это полагался штраф. Но она покупала сумку, в которую брат уложил расчлененный труп, она замывала кровь, поэтому ее обвинили в соучастии в убийстве и повесили, хотя и выразили сожаление, что несчастная так запуталась между своей гражданской обязанностью и лояльностью к брату.

Не вызывает особого удивления, что в какой-то момент королевская власть что-то сделает в отношении подобных слабых мест в законе. Таким монархом оказалась Мэри Тюдор. Она еще и провела полную амнистию уголовных преступников в 1554 году, потому что, как она считала, им не дали возможности защиты во время следствия, то есть была вероятность, что сессии королевского суда ожидает и некоторое количество невинных, павших жертвами обстоятельств или недоброжелательности местных властей. В теории, обвиняемый мог себя защищать сам, это не возбранялось. Но мог ли лакей, за вознаграждение убивший хозяина, соперничать с квалифицированным юристом? Понимал ли он, как может смягчить предполагаемое наказание? Знал ли он, хотя бы, возражать ему против всего обвинения, или против отдельных его частей?

Неподсудной категорий убийц были "лунатики", как их тогда называли, или сумасшедшие. Один мужчина нанес своей спящей жене 25 ударов ножом, после чего спокойно улегся рядом досыпать. Когда уснуть не удалось, он просто выкинул труп в окно, после чего без помех проспал до утра. Когда его пришли утром арестовывать, он не сопротивлялся, и не отрицал вины. Просто он проснулся от того, что голос в его голове приказал ему ударить ножом жену. Он наносил удары, пока голос не стих. Потом голос приказал выкинуть труп в окно, что он и сделал. Потом голос исчез, и он заснул.

Подобные преступники заключались в Бедлам. Были ли среди обитателей Бедлама симулянты? Вряд ли в этом можно сомневаться.

Другим способом избежать виселицы было то, что называлось "привилегией духовенства" — если преступнику удавалось доказать, что он каким-то боком к духовенству принадлежит: образованием, работой... Таких убирали в суровые монастырские кельи. Насколько известно, за убийцами подобного права на привилегию не признавалось.

О том, как умер Филипп Визерик