Когда Пашу обучали лошадиным наукам — удивило, что в ответ на укус бить нельзя. Потому как получится — игру принял и можно продолжить! Глядеть в оба глаза и как только зубами потянулся — рявкнуть, сбить с настроя.
Судя по тяжелому взгляду аргамака — на этого орать хором придется.
Месяц. Ежедневно.
С грустью вспомнился старина Марк. Ни разу всадника кусить не пытался и хлеб с солью аккуратно брал мягкими губами с ладони. Других лошадок, правда, цапал.
Ладно, время еще есть на подумать, что дальше делать.
Посоветоваться что ли и мнение спросить — что старший канонир скажет?
Ничего в голову не лезет.
Поглядел на перстень — солидная гайка. Желтая такая.
Понять бы еще сколько стоит.
Небось как вся эта деревня. Золото на Руси — редкость.
Да и со шмотками решать что-то нужно. Одежа — обужа в цене. А кровищу отмыть — любая баба с удовольствием возьмется. В холодной воде быстро отстирывается, а тут холодной воды полно.
И как-то вдруг с расчетливых мыслей съехал — Кузнечиха с корзинкой из своей землянки выскочила, увидела, что заметили, засмущалась, покраснела. Особенно, когда постоялец спосил — куда, дескать собралась.
И уж совсем маков цвет на щеках, после признания — что за грибами идет.
Миленькая такая, спасу нет!
Допер, что скорее всего — на свою еду набрать ей надо — небось по вдовьим запасам-то как Мамай прошел, да и курица может последняя была. И к кулешу утром бьабу не позвали... Нежило-то хоть и малой, но жуковитый и себя не забудет — сухарик погрызет, а то и мяса вяленого на зубы свои определит...
А бабе брать неоткуда.
