А Гуань Юй, сидя в Майчэне, надеялся, что из Шанъюна пришлют подмогу. У него
оставалось всего пятьсот-шестьсот воинов, половина из которых были ранены.
В городе не хватало для всех пищи, люди страдали от голода.
Вдруг Гуань Юю доложили, что у ворот появился неизвестный человек, который
просит, чтобы его впустили в город. Гуань Юй приказал пропустить его: это
оказался Чжугэ Цзинь. После приветственных церемоний, когда Гуань Юй велел
подать чай, Чжугэ Цзинь сказал:
— Я получил повеление моего правителя Сунь Цюаня поговорить с вами. С
древнейших времен мудрецами считаются те, кто понимает требования времени.
Ныне почти все ваши земли, расположенные по реке Хань, попали в наши руки.
У вас остался лишь небольшой городок, да и то вы здесь голодаете. Над вами
нависла смертельная опасность, а помощь вам не идет. Если вы покоритесь
Сунь Цюаню, он оставит вас правителем Цзинчжоу и Сянъяна, и вы сохраните
свою семью. Подумайте об этом!
— Я — воин из Цзеляна, — серьезно ответил Гуань Юй. — Мой господин
милостиво обращается со мной, и я не изменю своему долгу! Если Майчэн падет,
я погибну, но не сдамся врагу! Яшму можно истолочь в порошок, но она все
равно останется белой! Бамбук можно сжечь, но огонь не разрушит его коленца!
Я умру, но имя мое останется в веках! Молчите! И уходите отсюда! Я буду
биться с Сунь Цюанем насмерть!
— Сунь Цюань предлагает вам такой мир, какой когда-то заключили княжества
Цинь и Цзинь. Он предлагает вам вместе разгромить злодея Цао Цао и
поддержать правящий дом Хань. Почему вы не соглашаетесь?
Гуань Пин, которому невыносимо было слушать такие речи, выхватил меч и хотел
броситься на Чжугэ Цзиня, но Гуань Юй удержал его:
— Ведь это старший брат Чжугэ Ляна! Если ты убьешь Чжугэ Цзиня, ты
нанесешь кровную обиду его брату!
Гуань Юй приказал Чжугэ Цзиню удалиться. Не помня себя от стыда, тот покинул
город и, явившись к Сунь Цюаню, сказал:
— Гуань Юй тверд, как сталь! Его никак нельзя уговорить!
— Да, это воистину слуга, преданный своему господину! — вздохнул Сунь
Цюань. — Что же нам теперь делать?
— Разрешите мне погадать о судьбе Гуань Юя? — попросил советник Люй Фань.
Сунь Цюань разрешил. Люй Фань поворожил на стебле артемизии. Гадание
показало, что "главный враг собирается бежать".
— Видите? Гуань Юй собирается бежать! — обратился Сунь Цюань к Люй Мыну.
— Подумали ли вы над тем, как его поймать?
— Да это очень просто, — ответил Люй Мын. — Гадание только подтвердило
мою мысль. Теперь пусть даже у Гуань Юя вырастут крылья, все равно ему не
вырваться из моей сети!
Поистине:
Подвергся насмешкам лягушек дракон, угодивший в болото.
Вороной обманутый Феникс внезапно попался в тенета.
Если вы хотите узнать, какая мысль была у Люй Мына, прочтите следующую
главу.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
в которой речь идет о том, как дух Гуань Юя творил чудеса в горах Юйцюань,
и о том,
как Цао Цао в Лояне воздал благодарность духу
Вот что я думаю, — продолжал Люй Мын. — Гуань Юй не решится бежать из
Майчэна по большой дороге, потому что у него слишком мало войска, а вот
севернее Майчэна есть тропинка, извивающаяся среди скал, и Гуань Юй пойдет
по ней. Там, в скалах, в двадцати ли от города, мой военачальник Чжу Жань с
пятью тысячами воинов устроит засаду. Он пропустит вперед отряд Гуань Юя и
последует за ним, не давая ему ни минуты покоя. Враг стремится как можно
быстрее добраться до города Линьцзюй и поэтому в бой не вступит. А наш
второй военачальник, Пань Чжан, с пятьюстами воинами укроется в засаде на
горной дороге в Линьцзюй и перехватит Гуань Юя. Сейчас нам надо начать с
трех сторон штурм Майчэна. Северные ворота мы оставим свободными, чтобы
Гуань Юй мог бежать из города.
Выслушав Люй Мына, Сунь Цюань велел Люй Фаню поворожить еще раз.
— Главный враг побежит на северо-восток и сегодня в полночь будет в наших
руках, — объявил Люй Фань, закончив гадание,
Сунь Цюань обрадовался этому прорицанию и приказал военачальникам Чжу Жаню и
Пань Чжану устроить засады на пути Гуань Юя.
В это время положение Гуань Юя в Майчэне было очень тяжелое. Он пересчитал
своих воинов — их оставалось немногим более трехсот, но и тех нечем было
кормить. А тут еще по ночам воины Люй Мына бродили у городских стен и,
вызывая осажденных по именам, уговаривали перейти к ним. Многие воины
спускались со стен и уходили в разные стороны, а подмога все не приходила.
Гуань Юй не знал, что и предпринять.
— Я очень сожалею, что в свое время не послушался вашего совета! —
говорил он Ван Фу. — Как теперь нам спастись?
— Тут ничего не поделал бы и сам Люй Шан, родись он вторично! — со
слезами отвечал Ван Фу.
— Лю Фын и Мын Да, видно, не хотят нам помочь, — сказал Чжао Лэй. — Не
лучше ли бежать отсюда в Сычуань? Там можно собрать новое войско и отвоевать
потерянное...
— Так я и думаю поступить, — ответил Гуань Юй.
Он поднялся на стену и стал наблюдать за противником. Заметив, что у
северных ворот нет скопления вражеских войск, он спросил, какая местность
лежит к северу от города. Городские жители сказали, что там одни только
скалы и между ними тропинка, ведущая в Сычуань. Гуань Юй решил этой же ночью
по скалистой тропе уйти в Сычуань.
— Лучше идти по большой дороге, — возражал Ван Фу, — в скалах возможна
засада.
— Ну и пусть там будет засада! — воскликнул Гуань Юй. — Чего мне
бояться?
— Надо быть вдвойне осторожным! — настойчиво предупреждал Ван Фу. —
Оставьте меня с сотней воинов охранять Майчэн. Я умру, но не сдамся, и буду
ждать вас с подкреплением!
Когда Гуань Юй прощался с Ван Фу, на глазах у него навернулись слезы. Он
отдал приказ Чжоу Цану вместе с Ван Фу охранять Майчэн, а сам в
сопровождении Гуань Пина и Чжао Лэя с двумя сотнями всадников вышел из
города через северные ворота и поскакал в сторону Сычуани.
Гуань Юй ехал впереди, держа наготове меч. К вечеру, когда они удалились на
двадцать ли от Майчэна, внезапно позади послышались удары барабанов и
возгласы людей. Из засады выскочил Чжу Жань. Он догонял Гуань Юя и во весь
голос кричал:
— Стой, Гуань Юй! Сдавайся и проси пощады!
Разгневанный Гуань Юй повернул коня и напал на Чжу Жаня. Тот сразу же
обратился в бегство. Гуань Юй погнался за ним, но опять загремели барабаны,
и навстречу ему понеслись всадники Чжу Жаня. Гуань Юй, не решаясь
ввязываться в бой, свернул на тропинку и направился в город Линьцзюй. Чжу
Жань, следуя за ним, не оставлял в покое его воинов, часть которых погибла в
схватках. Не успели беглецы проехать и несколько ли, как впереди послышались
крики и вспыхнули огни: это показался отряд Пань Чжана.
Гуань Юй в ярости бросился на него с мечом. Пань Чжан поспешно отступил. Но
Гуань Юй не стал его преследовать и скрылся в горах. Здесь его догнал Гуань
Пин и сказал, что Чжао Лэй погиб в схватке с врагом.
Гуань Юй двинулся дальше. У него теперь оставалось не больше десятка воинов.
Гуань Пин шел позади всех.
Перед рассветом беглецы добрались до входа в ущелье Цзюэкоу. По обеим
сторонам дороги теснились горы, поросшие лесом и кустарником. Вдруг
раздались громкие крики: по обе стороны из засады поднялись воины с длинными
крючьями и арканами. Конь Гуань Юя мгновенно был спутан, всадник упал, и на
него навалился Ма Чжун, один из военачальников Пань Чжана.
Гуань Пин сделал отчаянную попытку прийти на выручку отцу, но и его окружили
подоспевшие воины Пань Чжана и Чжу Жаня. Гуань Пин бился до изнеможения, но
не смог вырваться из кольца окруживших его воинов.
На рассвете Сунь Цюаню доложили, что Гуань Юй и его сын взяты в плен.
Ликующий Сунь Цюань созвал к себе в шатер военачальников. Ма Чжун притащил
туда Гуань Юя.
— Я всегда любил вас за ваши добродетели, — обратился к нему Сунь Цюань,
— и предлагал вам заключить союз, подобно тому, как когда-то поступили
княжества Цинь и Цзинь. Но вы думали, что в Поднебесной нет никого равного
вам! Так скажите же, почему мои воины одолели вас? Не настала ли пора
покориться Сунь Цюаню?
— Голубоглазый мальчишка! — закричал Гуань Юй. — Рыжебородая крыса! Мы с
потомком императора Лю Бэем дали клятву в Персиковом саду верно служить
династии Хань! А ты, изменник, думаешь, что я покорюсь тебе! Довольно мне с
тобой разговаривать! Я попался в твою ловушку, и смерть меня не страшит!
Тут Сунь Цюань обратился к своим военачальникам:
— Все знают, что Гуань Юй самый знаменитый герой нашего времени. Из
чувства уважения к нему я собирался встретить его с подобающими церемониями
и предложить ему перейти на нашу сторону. Правильно ли я хотел поступить?
— Нет, неправильно! — возразил чжу-бо Цзо Сянь. — Вспомните то время,
когда он попал к Цао Цао и как тот, стараясь склонить его к себе, пожаловал
ему титул хоу и каждые три дня устраивал в честь его малые пиры, а каждые
пять дней большие и одаривал его золотом и серебром за каждую услугу, но,
несмотря на все эти милости, не сумел удержать его. Гуань Юй ушел от Цао
Цао, да еще, прокладывая себе путь, убил нескольких военачальников застав.
В последнее время он превратился в такую грозу для Цао Цао, что тот хотел
было перенести столицу! Раз уж вы, господин мой, схватили этого человека,
так уничтожьте его! Все равно добра от него ждать не приходится.
Сунь Цюань погрузился в размышления.
— Видно, так тому и быть! — произнес он после долгого молчания и сделал
знак рукой увести пленников.
Так кончили свою жизнь Гуань Юй и его сын Гуань Пин. Случилось это зимой,
в десятом месяце двадцать четвертого года периода Цзянь-ань [219 г.].
Гуань Юю было тогда пятьдесят восемь лет.
Потомки сложили стихи, в которых оплакивают погибшего Гуань Юя:
В исходе династии Хань не знали подобных героев.
Он всех превзошел, воспарив душой до созвездья Тельца.
Искусный в военных делах, он был величав и прекрасен.
И станом могучим своим, и светлым лицом мудреца.
Огромное сердце его сияло, как вешнее солнце,
Высокий свой долг пред страной он гордо вознес в облака.
Он пролил сиянье свое не только на древние царства,
Нет — славу его навсегда грядущие примут века.
Есть и еще стихи:
Простые и знатные люди идут по дороге к Цзеляну,
Спешат поклониться могиле в тени кипарисов и сосен.
Однажды в саду он поклялся до смерти служить Поднебесной
И всем императорам прежним обильные жертвы принес он.
Лучилась, как солнце и звезды, его непреклонная воля,
Страшило врагов его имя, его угрожающий вид.
Доныне во всей Поднебесной в кумирнях хранят его образ,
И ворон-вещун на закате на дереве старом сидит.
Знаменитого коня Гуань Юя, Красного зайца, захватил Ма Чжун и привел в
подарок Сунь Цюаню. Но тот коня не взял. После смерти своего хозяина конь
перестал есть и вскоре околел с голоду.
А тем временем Ван Фу все еще удерживал Майчэн. Однажды он вдруг
почувствовал какую-то непонятную дрожь во всем теле и сказал Чжоу Цану:
— Не случилась ли беда с Гуань Юем? Вчера он приснился мне весь
окровавленный. Я даже проснулся от страха.
В этот момент вбежал воин с криком, что враг подошел к стенам города и
впереди своих отрядов несет головы Гуань Юя и его сына. Ван Фу и Чжоу Цан
бросились на городскую стену и своими глазами увидели то, о чем доложил им
воин.
С отчаянным криком Ван Фу бросился со стены головой вниз и разбился
насмерть. Чжоу Цан вонзил меч себе в грудь. Так Майчэн был занят войсками
Сунь Цюаня.
Между тем геройский дух Гуань Юя, не рассеиваясь, бродил по необъятному
пространству. Он достиг гор Юйцюань, расположенных в округе Цзинмынь.
В горах жил старый монах Пу Цзин, бывший настоятель буддийского монастыря в
Фаньшуйгуане. После встречи с Гуань Юем в монастыре он долго странствовал по
Поднебесной, пока не попал в горы Юйцюань. Его пленили красота гор и чистота
воды, и он устроил здесь хижину, где изо дня в день предавался размышлениям
о смысле великих законов развития вселенной. Послушник выпрашивал для него
подаяние в окрестных селах, и этим он жил.
Однажды ночью, когда ярко светила луна и дул свежий ветер, Пу Цзин молчаливо
сидел в хижине. Вдруг ему послышался человеческий голос, доносившийся
откуда-то с воздуха:
— Отдайте мою голову!
Пу Цзин посмотрел вверх и увидел человека верхом на коне Красном зайце и с
мечом Черного дракона в руке. У него была курчавая борода. Его сопровождали
два воина: один с белым лицом, другой — чернолицый.
— Это ты, Гуань Юй? — спросил Пу Цзин, стукнув в дверь своей мухогонкой
из лосиного хвоста.
Дух Гуань Юя сошел с коня и спустился к хижине.
— Кто вы, учитель? — спросил он. — Как вас зовут?
— Я старый монах Пу Цзин, — ответил тот. — Мы встречались с вами в
кумирне на заставе Фаньшуйгуань. Вы забыли?
— Да, я помню, вы спасли меня, — ответил дух Гуань Юя. — Но я уже мертв.
Направьте меня на истинный путь, с которого я сбился.
— О том, что прежде было ложью, а ныне стало правдой, что прежде было
причиной, а ныне стало следствием, я ничего не могу сказать, — отвечал Пу
Цзин. — Вас погубил Люй Мын, и вы просите, чтобы вам вернули голову? Но у
кого же тогда должны просить головы Янь Лян, Вэнь Чоу и шесть
военачальников, которых вы убили на заставах?
Дух Гуань Юя задумался, потом поклонился монаху и скрылся.
После этого он часто появлялся в горах Юйцюань и покровительствовал местным
жителям. Тронутые его добродетелями, жители воздвигли на вершине горы храм,
где четыре раза в год устраивали жертвоприношения. В этом храме потомки
сделали надпись, которая гласила:
Осанка и сердце в нем были равно благородны.
Верхом на коне он летал урагана быстрее,
Но, подвиг свершая, всегда вспоминал о Лю Бэе.
Мечом своим жарким луну затмевал он и звезды.
Он был прозорливым, как тот, кто читает в потемках:
В то грозное время он думал о нас, о потомках.
Казнив Гуань Юя, Сунь Цюань завладел округами Цзинчжоу и Сянъян.
Военачальники поздравляли его с победой, и он устроил роскошный пир. Посадив
Люй Мына на почетное место, Сунь Цюань говорил военачальникам:
— Долго не удавалось мне добыть Цзинчжоу! Но благодаря Люй Мыну я получил
его!
Смущенный Люй Мын несколько раз возражал, что не заслуживает такой великой
чести, но Сунь Цюань, не слушая его, продолжал:
