— Поня-а-атно... Значит, это был не антидот... Он действует мягче и быстрее. Ты не знаешь, сейчас расскажу, пока не забыла. Позавчера Лем, как обычно, проиграл в карты Чиките. Играли на желание. — Фыркнула Хакматьяр на недоуменный взгляд своей телохранительницы. — Чего он с ней садится играть, если всегда проигрывает, не понимаю. В общем, когда он выругался, та вкатила ему дозу "молчуна", настолько ей захотелось его заткнуть, а самой высказаться так, чтобы ей никто не мешал. Через пятнадцать минут она наговорилась, успокоилась и ввела бедному мужику противоядие. Тот вполне внятно чертыхался уже через минуту.
Валмет пожала плечами. Сложные отношения Чикиты и Лема, которые то женились, то расходились, то рычали друг на друга, то зажимались по углам, как подростки, в их дружном коллективе давно ни для кого не были новостью. Так что применение условно безопасной химии одним из этой парочки финнку совершенно не взволновало. Главное, чтобы они так развлекались только друг с другом, не втягивая других в свои любовные игрища.
— Оцепленную территорию группа покинула, воспользовавшись ливневой системой стока воды. Этот путь нами не рассматривался, потому, в отличии от улиц и канализационных тоннелей перекрыт не был. До Академии парни доехали на угнанной машине. Освобожденные заложницы показали, что их планировали убить, но перед убийством террористам захотелось покуражиться и поиздеваться над беспомощными жертвами. — София выдохнула и закончила слегка затянувшийся доклад. — А дальше появилась Такаяма и в своем неподражаемо-тупом стиле перебила всех плохих и освободила всех хороших. Хорошо хоть мозгов хватило бронежилет с каской надеть, я бы не удивилась, кинься она на стволы с босой грудью и башкой наголо.
Секунда молчания, вторая... И в гостиной зазвенел маленькими серебряными колокольчиками веселый смех беспечной, полностью довольной жизнью легкомысленной девушки. Коко Хакматьяр опять превратилась в милую, безалаберную и непредсказуемую простушку, от заскоков которой бывалая, битая-перебитая Валмет теряла голову еще больше, чем от жестокости безжалостной ипостаси своей хозяйки. Она лишь тихонько вздохнула, ясно осознавая всю тщетность и безответность своих чувств.
— Фу, противная, фу такой быть! Моя милая девочка оказала нам неоценимую услугу, а ты так грубо о ней отзываешься. Ну не умеет она воевать так, как умеешь ты, не научили ее в этом мужланском батальоне. О! У меня идея! Гениальная! София, ты ведь хорошая, хотя умело это скрываешь. Ты позанимаешься с моей вишенкой, правда? Ты научишь ее всему-всему, и она больше никогда не поранится! Как я придумала? Я ведь умница, правда, я умница?! И не надо так возмущенно пыхтеть, вы обязательно подружитесь! — Коко снова счастливо засмеялась, любуясь массивным браслетом на тонком запястье. Остановилась, замерла, обхватила себя руками, будто замерзла и бросила за спину враз заледеневшим голосом. — Но, Валмет... Не дай тебе бог ее покалечить. Я запрещаю. Это моя игрушка, понятно?
— Да, госпожа. Я понимаю, это только ваша игрушка. Не стоит беспокоиться, я не собиралась ей вредить. В конце концов, девчонка не виновата, что понравилась вам. — И буркнула себе под нос так, чтобы не услышала стоявшая в трех метрах впереди Коко. — Вишенка, мля. Кактус херов с метровыми колючками, вот она кто. Хотя... Малолетка с задатками, интересно будет ее потренировать и посмотреть, что из нее выйдет. Да и с этой ее белобрысой говнистой подружкой тоже... Занятная парочка может получиться, очень опасная и неожиданная... Да, пожалуй, займусь ими, все равно в этом городишке скучно и делать совершенно нечего.
Хакматьяр постояла еще минуту, потом плавно подошла к столу, отпила немного вина и, все так же не поворачиваясь к своей телохранительнице, продолжила, будто и не прерывалась.
— Продолжай искать тех, кто посмел сломать мою девочку. И того неизвестного, о котором ты говорила, и тех, кто послал моральных уродов в школу — всех. Ты ведь помнишь, что я хочу? Я хочу, чтобы они умерли, майор. Вне зависимости от того, насколько высоко сидят эти мрази. Никому не позволено ломать моих кукол, Валмет, никому в мире. Я этого не прощаю. — Один из трех мобильников, лежащих на столешнице, вдруг разразился пронзительным пиликаньем. По телу Коко прошла еле заметная дрожь, и на звонок ответила не хладнокровная убийца, а утонченная бизнес-леди, хозяйка респектабельной компании. — Добрый день. Я вас слушаю.
А через мгновенье весь ее строгий образ рухнул. По комнате скакала и вопила юная восторженная женщина, застигнутая врасплох нежданной радостью. Даже не так, не просто радостью, а огромным, всеобъемлющим счастьем, от которого сердце колотится, как бешеное и выпрыгивает из груди, подгибаются ноги, а на глаза наворачиваются горячие слезы.
— Рэнге! Моя малышка! Ты очнулась! Ты где? Как ты себя чувствуешь, милая? — Не дослушав ответа, Коко перебила абонента, прокричав в трубку: — Я сейчас приеду! Никуда не пропадай, только дождись меня, пожалуйста!
И без сомнений нажала на кнопку отбоя вызова, отбросив дорогущую трубку на диван. Посмотрела смеющимися глазами на невозмутимо ждавшую ее распоряжений телохранительницу. Подпрыгнула на месте пару раз от обуревавших ее эмоций, взвизгнула, задорно высунула язык и, растянув тонкие губы в улыбке от уха до уха, объявила:
— Моя Рэнге очнулась вчера вечером. А сегодня удрала из больницы, непоседа. Она сейчас у себя дома, и я еду к ней. Знаешь, София... мне кажется, я все-таки немножко в нее влюбилась. Совсем чуть-чуть. Примерно во-о-от настолько, — Хакматьяр с серьезным видом раздвинула пальцы на пару сантиметров и мечтательно посмотрела сквозь получившийся между ними прогал куда-то вдаль, сквозь стену, — сильнее у меня любить не получается, увы. Я ведь впервые в кого-то влюбилась, я не знаю, как правильно реагировать. Как правильно чувствовать, тоже не знаю. Я в растерянности, мой верный Цербер, я не знаю, как мне быть. Как-то неожиданно я все это поняла. И почему-то больше не хочется относиться к этой девочке, как к игрушке... И считать ее всего лишь забавной куколкой тоже не получается. Мне срочно нужно переодеться! Валмет, позвони в гараж, меня отвезет Лем. А ты ищи, ищи злодеев, сделай мне долгожданный подарок, мой верный воин!
Пышущий энергией и оптимизмом вихрь бросился в коридор и далее к гардеробной. Но прежде, чем устремившаяся навстречу нежданно осознанному чувству Хакматьяр исчезла в ее недрах, идущая следом финнка будто на стену натолкнулась, услышав знакомый неживой голос безжалостной хозяйки HCLI.
— Я боюсь в ней ошибиться, София. Очень боюсь. Меня столько раз пытались использовать. Столько раз обманывали. Столько раз предавали... — маленькая беловолосая фигурка нерешительно коснулась огромной зеркальной двери. Недолго постояла, собираясь с духом, кинула нечитаемый взгляд на массивный, нарочито грубый браслет на запястье и, наконец, рывком оттолкнула ее в сторону. — Если моя милая клубничка меня разочарует, если разобьет мое трепетное сердечко... если предаст, ты убьешь ее для меня, Валмет. Но только если предаст. Если же она такая, какой кажется, если мне вдруг повезло... Я ей доверюсь. Я все для нее сделаю. Это так непривычно, так странно, — довериться кому-то, кроме себя или брата... Рискованно... Опасно... Но я все же попробую.
Глава 50. Интерлюдия 4. Вновь разные места, разные люди, разные разговоры. Часть 2
Ингрид обессиленно сползла по стене, примостила винтовку между коленей, поерзала, устраиваясь поудобнее. Наконец, устроилась, замерла, глядя в никуда и уперевшись каской в ствол. Нежные рассветные лучи уже разогнали ночную мглу, окрасив редкие облака во все оттенки розового и золотого, но на душе от столь прекрасной картины легче не становилось. Насупленная лоли лишь тяжко вздохнула, — прошедшая ночь высосала из нее все силы.
И что теперь делать? За то короткое время, что шведка прожила в Роанапуре, как-то незаметно получилось так, что первую скрипку в их бедовом дуэте стала играть отнюдь не она. Это было непривычно, странно, поначалу пугающе, но ей даже понравилось само собой сложившееся положение вещей. Тем более, что никто своенравную и задиристую блонду ни к чему не принуждал, тут Ингрид сама себе честно могла заявить — все случилось добровольно, без какого-либо давления или хитроумных интриг.
Да и каких интриг можно было ожидать от нежданно-негаданно появившейся у нее подруги? Прямая, как лом. Надежная, как стена. Спокойная, иногда настолько непрошибаемая, что даже подбешивала. Готовая закрыть собой как от пули, так и от злой молвы. Без худого слова волокущая на себе весь быт их маленького коллектива. Без малейших сомнений доверившая ей, по сути, малознакомому тогда человеку, ведение общих финансовых дел.
Откровенно говоря, Такаяма большую часть их общих денег и заработала. Бескорыстно помогла в самом начале. Ни разу ни словом, ни делом не задела самолюбие находившейся в затруднительном положении соседки. Умелый боец, лучшее прикрытие, которое Бьорк когда-либо получала. Просто красивая, необычная девчонка, от которой время от времени бросало в дрожь. И вот теперь Рэнге увезли в больницу, подстрелили ее, что совершенно не укладывается в голове.
Дурь какая-то произошла, никак не получается в это поверить. Нет, откуда в подруге появились все ее безбашенные замашки — Ингрид поняла и осознала. Достаточно было посмотреть на действия старшего поколения двести второго батальона. Въехать под гарантированный обстрел на жестянке — это надо быть либо бессмертным, либо вообще чувства самосохранения не иметь.
Рэнге хотя бы выпрыгнула из своего пепелаца при штурме итальянского поместья, пусть это тоже такое себе решение, спорное — сигать на ходу из разогнавшегося автомобиля. А Гато и такого не соизволил сделать, просто заехал, словил две пули в нагрудную пластину и даже не почесался. Бронежилет пятого класса защиты, конечно, рулит, кто бы спорил, но скандинавка честно признавалась сама себе — она бы так не смогла. Не ее это мечта — своим телом ловить пули на живца.
В Учебном корпусе поначалу все шло без неожиданностей. Тишина, скрипы эфира в динамике, перемежающиеся еле слышным дыханием напарницы. Донесшийся пару раз едва различимый мат, два щелчка, означавшие ее выход на позицию. Затишье перед хорошей дракой, оно как отличная погода перед цунами — самое обычное дело. Три щелчка лишь впрыснули заряд куража в жилы — наконец-то томительное ожидание закончилось, пошло веселье.
Дальнейшие события тоже не вызвали опасений. Зная манеру Такаямы превращать любой бой в мясорубку управляемого хаоса, Бьорк только хмыкнула, услышав тихий кашель МР-5 и начало очередного страшненького стишка. У всех свои слабости, кто-то яркие безвкусные шмотки на официальном рауте носит, кто-то громко поет в душе, не имея слуха, а напарница гасит вражин под нескладные вирши собственного сочинения. Изюминка у нее такая, милая особенность, пикантная черта характера.
Даже когда соседка, не отвечая на вызов, прерывающимся голосом зачитывала сочащийся пафосом приговор, маленькой блонде все равно казалось, что ситуация под контролем. Что они минут через пятнадцать, получив благодарность Курихара за очередное спасение, отчалят из школы по намеченным с вечера делам. Тем более, что они с подругой ни разу не доктора, они вообще по другой части, и если кто-то там пострадал, то все равно помочь ничем не смогут. Значит, незачем здесь задерживаться, толку от присутствия наемниц никакого. А голос у напарницы странный... так может, это от лютой ненависти, мало ли, что залетные упыри успели с девками натворить.
Гато тем более ни о чем не волновался. Подумаешь, нужно вломиться к трем обиженным на тебя парням с пушками, дело-то житейское. Для курсанта доблестного двести второго батальона такие дела — раз плюнуть. Ингрид с ним даже позубоскалила на эту тему, пересказав без имен и подробностей, как Рэнге с веселыми песнями практически в одну каску вынесла чуть ли не взвод вооруженных автоматами бандюков. Инспектор только одобрительно кхекал и довольно щурил узкие глаза, слушая расточаемые младшему поколению своего батальона дифирамбы.
Тем страшнее оказалась открывшаяся в кабинете Тайного Студсовета картина. Сначала Бьорк увидела лежащую в луже крови Шираки. Остолбенев, она замолкла на полуслове и застыла в дверях, не в силах поверить в то, что видит. Казавшаяся ей несокрушимой девушка то ли мертва, то ли очень серьезно ранена. В голове набатом билась одна и та же мысль: "Зря. Все зря. Мы опоздали". Хоть маленькая блондинка всячески гнала от себя эту мысль, но здоровая шумная каланча ей нравилась, и от вида ее ран сердце полыхнуло огнем, пропуская удар.
А глаза помимо воли выхватывали новые и новые детали разыгравшейся еще до начала операции трагедии. Фигурка желтоволосой каратистки, тоже окровавленная и неподвижная. Не помогло ей все ее мастерство и скорость, пуля оказалась быстрее. Староста-тян, беззащитно скорчившаяся прямо посреди кабинета. Крови, правда, не видно, если только на лице, но что скрывается за переплетением коленок и рук — отсюда не разобрать. Вот уроды, зачем ее-то надо было мордовать, чем их могла уязвить эта безобидная, вечно смущающаяся девочка?
Младшая Курихара и Ямадзаки, восковыми статуями застывшие в дальнем углу. "А, нет, не зря торопились, хоть кого-то удалось вытащить. Интересно, а где Рэнге и Мари, они же тоже здесь должны быть?" — эта мысль была уже спокойной, секундная паника отступила. На тела теперь уже окончательно мертвых парней Ингрид лишь мельком кинула безучастный взгляд, как на деталь меблировки, типа стола или стула. Валяются и валяются, не до них сейчас, главное, что после контроля в голову не оживут и опасности не представляют.
— Мисс Бьорк? Вы появились как никогда вовремя. Можете остановить кровь вашей подруге и Хане с Мэйко? К сожалению, я позорно слаба во всем, что касается медицины, и не знаю, что делать. — Ингрид, услышав безэмоциональный голос Президента Тайного студсовета, по-звериному плавно развернулась и во второй раз за минуту оказалась выбитой из колеи. — О, вы не одна. Мисс Бьорк! Понимаю всю глубину вашего удивления произошедшим несчастьем, но время утекает, как жизнь из ран наших подруг. Представьте мне, пожалуйста, вашего спутника и окажите раненым всю возможную помощь.
Безвольно сидящая у стены бледная, как смерть, Такаяма с изодранным в клочья на груди броником и непонятно как работающими на передачу обломками рации производила жуткое впечатление. "Вот и повоевали". — Пронеслась будто чужая, потерянная мысль. — "Что же мне теперь делать? Как ей помочь? Да как это вообще могло произойти... Только не новое одиночество, только не умирай. Рэн, не оставляй меня одну, пожалуйста".
— Старший инспектор Гато, полиция Роанапура, госпожа Курихара. — Опередив замешкавшуюся Ингрид, самостоятельно отрекомендовался вошедший следом за шведкой полицейский. Мрачно осмотрел картину развернувшегося в комнате побоища, аккуратно поставил дробовик к стене и шагнул к привалившейся к стене младшей сестренке. — Так, посмотрим, что у нас здесь. Мелкая, умеешь обрабатывать огнестрел? Отлично! Перевяжи большую леди, а я посмотрю, чего успела нахватать Такаяма-тян. Госпоже с яркой прической тоже необходима срочная перевязка. Девочка в центре комнаты может подождать, ее вообще лучше пока что не трогать. Госпожа Курихара, тут где-то есть аптечка? Боюсь, индпакетов нам не хватит. И пусть кто-нибудь срочно позвонит в больницу. Пулевые ранения бинтами не лечатся, знаете ли, мы не в волшебной сказке живем.
