К счастью тут появился парнишка лет восьми, совсем голый с пучком длинных волос на правой стороне головы.
— Вот, госпожа Матасена прислала, — сказал он, протягивая корзинку. В ней оказались еще теплые лепешки, пучок лука, салат и небольшой кувшин с пивом.
— Хвала богам! — рассмеялся Туптах. — Передай Матасене, пусть боги будут благословенны к ней при жизни и после смерти.
Парнишка качнул черным локоном, и приняв пустую корзинку, умчался по дорожке.
Они неторопливо покушали, после чего толстяк, разочарованный количеством еды, высказал предположение, что у хозяина, наверняка, сегодня будет пир, посвященный счастливому возвращению наследника.
— Может быть, корову забьют? — мечтательно сказал он, развалившись на лавке и щурясь от яркого солнца. — Это конечно не газель. Но если говядину запечь с травами, добавить овощей, то мясо получается изумительным!
— Так гости все и съедят, — решил подразнить его Алекс. Он сидел в тенечке, прислонившись спиной к прохладной стене.
— Нет! — уверенно заявил Туптах. — Там будет столько еды, что и слугам останется! А нас с тобой специально угостят. Мы же хозяина от разбойников защищали!
— Оставят нам по копыту, — отмахнулся юноша, посмеиваясь про себя.
Толстяк стал с жаром доказывать, что коровы в стадах старшего писца Уразских каменоломен столь велики, что одной на всех хватит!
Они спорили, пока не появился знакомый парнишка.
— Ты чужак по имени Алекс? — спросил он, ткнув в его сторону пальцем.
— Угу, — ответил тот.
— Тебя хочет видеть господин.
Александр поднялся, расправил мятую, замызганную юбку, сунул за пояс меч и повесил сумку на плечо.
— Оставь, — предложил Туптах. — Здесь никто не ворует.
— Она может мне понадобиться, — возразил юноша.
— Ты долго копаться будешь? — прикрикнул паренек. — Собираешься как женщина!
— Не кричи на старших! — тоном сварливой старушки ответил Алекс и резко скомандовал. — Веди, Сусанин!
— Кто? — набычился пацаненок.
— Так у нас называют проводников, которые хорошо знают дорогу, — с трудом сохраняя серьезное выражение лица, пояснил юноша. Уж очень комично выглядел голый мальчишка, уперший сжатые кулачки в тощие бока.
Видимо подобное объяснение устроило молодого келлуанина, и он зашагал вперед, гордо вздернув грязный нос.
Александр решил, что его поведут в дом, но паренек свернул на выложенную кирпичами дорожку, ведущую в глубину сада. Здесь у круглого пруда, диаметром метров в десять, стояла большая беседка, где за длинным столом восседали господин Фуубис с наследником, сменивший повязку десятник Мосмоот, какой-то важный стражник с серебряной цепью на груди и два немолодых писца, так же увешанные драгоценностями.
— Вы желали меня видеть, господин? — спросил юноша, ступая на гладко оструганный пол и кланяясь.
— Да, — важно кивнул хозяин дома. — Мой сын и господин Мосмоот сказали, что ты вовремя предупредил охрану каравана о нападении банарцев?
— Это получилось случайно, господин, — скромно потупил глазки Алекс. — Их лазутчик просто проходил мимо меня.
Видимо такой ответ понравился старшему писцу. Он благожелательно кивнул, тряхнув короткими, мелко завитыми локонами парика из человеческих волос.
— Ты говорил о каком-то письме?
— Мой господин, первый пророк храма Сета в Абидосе, приказал передать послание господину Гнешуеру. Но мне сказали, что он здесь больше не служит. Так ли это?
— Год назад его перевели в крепость Сиух, — подозрительно щурясь, проговорил важный воин.
— Покажи письмо? — приказал Фуубис.
Александр достал из сумки свиток, подошел к столу, с поклоном протянул его старшему писцу и отошел назад.
Тот пробежал глазами адрес и, не задумываясь, развернул.
— Господин! — вскричал Алекс, бросаясь вперед.
— Стой, где стоишь! — крикнул десятник, а незнакомый военный демонстративно положил широкую ладонь на украшенную бирюзой рукоятку кинжала.
Фуубис внимательно читал письмо, чуть шевеля сухими подкрашенными губами.
"Надеюсь, Небраа сочинил что-то похожее на правду? — с тревогой подумал юноша. — Иначе, у меня будут очень большие проблемы".
— Да, — наконец, кивнул папаша Раамоса. — Это подчерк одного из писцов храма Сета, и подпись похожа. Только непонятно, почему Сетиер пишет к Гнешуеру, а не ко мне?
— Откуда же я знаю, господин, — облегченно развел руками Александр. — Но теперь хозяин меня накажет. Я не доставил письмо адресату и позволил его вскрыть постороннему!
— Успокойся! — пренебрежительно махнул рукой Фуубис. — Я дам тебе послание к Сетиеру, в котором все ему объясню.
— Спасибо, господин! — вскричал довольный юноша. Теперь у него будет вполне официальный документ, который можно предъявить любому стражнику, не знавшему его в лицо.
— Мой сын утверждает, что ты спас ему жизнь, — сказал старший писец, передавая папирус одному из помощников.
— Он немного преувеличивает, господин, — возразил Алекс. — Я лишь помог ему убить льва.
— Ты не очень похож на наемника, — вдруг высказался важный воин. — Те никогда не откажутся похвастаться своими подвигами.
— Большую часть жизни я был слугой, господин, — охотно объяснил юноша. — Потом мореходом...
— Как же ты попал на службу к Сетиеру? — прервал его хозяин дома.
Пришлось Александру повторить папе ту же историю, что уже рассказывал сыну. Собравшиеся выслушали её с большим вниманием. Один из писцов вдруг заинтересовался судьбой Тусета. Но юноша и тут, кажется, сумел отбрехаться. Возможно, у слушателей возникли еще вопросы, но тут слово взял Фуубис.
— Твоя храбрость и скромность заслуживает награды, — громко сказал он, заставляя подчиненных умолкнуть. — Я готов принять тебя на службу.
— Благодарю, добрый и щедрый господин, — поклонился уставший от этого разговора юноша. — Но я уже дал клятву служить первому пророку храма Сета.
— В письме я предложу Сетиеру выкупить твою службу, — царственным тоном заявил старший писец. — Пусть напишет, сколько золота он хочет, чтобы освободить тебя от клятвы?
— Спасибо, господин, — подумав, что спина не переломится, Алекс поклонился еще раз.
— А завтра мой казначей выдаст тебе дебен золота!
— Твоя щедрость столь же велика, как и мудрость! — вскричал довольный юноша. Золото ему совсем не помешает. — Пусть боги одарят тебя всеми благами земными и небесными!
Один из писцов недовольно поморщился от такого пожелания, но сам хозяин дома отнесся к нему довольно благосклонно.
— Через два дня в Билд отправляется группа заключенных, отбывших свой срок, — сказал он с довольной улыбкой. — Ты можешь отправиться с ними, а пока будь гостем в моем доме.
Александр постарался придать своему лицу смущенное выражение и нерешительно затоптался на месте.
— В чем дело? — чуть наклонился вперед хозяин. — Ты хочешь что-то сказать?
— Господин, у меня есть просьба, — юноша опустил глаза.
— Говори! — разрешил Фуубис, ставя локти на стол.
— У меня есть женщина. Танцовщица из храма Сета, — забубнил Алекс, стараясь не смотреть в сторону насупленного Раамоса. — Недавно её знакомую суд послал на Уразские каменоломни. Разреши мне с ней встретиться и поговорить?
Очевидно, ожидавший чего-то более серьезного старший писец расслабился.
— Завтра утром подойдешь в Дом камня к господину Небптаху, — Фуубис кивнул на одного из гостей. — Он все устроит.
— Пусть боги пошлют вам долгую жизнь и вечное счастье на Полях блаженных, — пятясь и кланяясь, Александр покинул беседку.
Неподалеку его ждал знакомый парнишка. Только держался юный слуга на этот раз гораздо почтительнее.
Уставший ждать праздничного угощения Туптах переселился в дом и похрапывал на подиуме, прикрывшись одеялом. Но, услышав шум, проснулся и стал расспрашивать юношу о разговоре со старшим писцом Уразских каменоломен.
— Ты будешь служить у нас? — обрадовался он, услышав о предложении господина.
— Таким людям, как отец твоего хозяина, не отказывают, — вздохнул Алекс.
— Ты не пожалеешь! — стал уверять его толстяк. — У тебя все будет! Хорошая еда, украшения, еда, вино, женщины!
Он закатил глаза.
В сумерках дом и сад украсились огнями. На перекрестах дорожек стояли бронзовые светильники, где в чашах горел древесный уголь. В гости к старшему писцу собрался весь местный бомонд: от начальника Дома камня до десятников воинов и всех писцов.
Чтобы не попасть впросак, Александр поинтересовался у Тупаха, где здесь можно спокойно поспать. В ответ слуга радушно похлопал пухлой рукой по циновке рядом с собой. Юноша нахмурился, но слуга не имел в виду ничего плохого! Оказывается, в этом доме у каждого имелось свое место. У одной стены спали мужчины, у другой женщины. А напротив двери, за висевшими на палке циновками, две семейные пары с детьми.
Выслушав объяснение, Алекс понимающе хмыкнул и, закутавшись в одеяло, задремал, положив под голову сумку. Толстяк несколько раз куда-то вставал. Возможно, ходил на кухонный двор, пытаясь добыть что-нибудь вкусненькое? Или же просто приспичило в туалет? Так или иначе, ничего съедобного он собой не приносил и, ворча, вновь укладывался на покрытые циновками доски подиума.
Пир у старшего писца Уразских каменоломен получился на славу! Первые измученные слуги появились в доме только под утро.
Сквозь дрему Александр слышал негромкие разговоры, плеск воды у колодца и усталое довольное ворчание добравшихся до постели.
Но долго отдыхать им никто не дал. Юноша проснулся от громких шагов. В предрассветных сумерках, струившихся в открытую дверь, он увидел старшую служанку в длинном платье, парике, с покрасневшими от недосыпания глазами и с длинной тонкой палкой в руке.
Громко шлепая ногами по глиняному полу, она подошла к спящим служанкам и бесцеремонно стащила с двух крайних одеяла.
— Госпожа Матасена! — взмолилась одна из них. — Еще немножечко, госпожа!
— Вставайте, лежебоки! — топнула ножкой женщина. — Пора готовить ванну господину!
— Ну, пожалуйста! — захныкала служанка. — Мы же только что легли!
— Поднимайся, беременная корова! — начальница с силой ударила палкой по голым ягодицам девушки. — Это у господ праздник, а не у нас!
Взвизгнув, та вскочила, хлопая сонными глазами. Вторая не заставила поднимать себя столь радикальным способом, и с трудом сев на кровати, зевнула во весь рот, выгнувшись, как недовольная кошка.
— Поторапливайтесь! — прикрикнула Матасена.
Служанки, пошатываясь, вышли умываться.
Алекс усмехнулся.
— Строго ты с ними, госпожа.
Старшая служанка нахмурила подведенные брови. Но вид у юноши казался таким спокойным и благожелательным, что женщина немного смягчилась.
— Это мой долг, — сказала она, строго поджав темно-красные губы.
Вошли мокрые девчонки и, заметив приподнявшегося на локте Александра, хихикая, стали одеваться. Кроме привычных юбок каждая надела что-то вроде короткого, расшитого бисером топика, еле прикрывавшего грудь.
"Странно, — отметил про себя Александр. — Такая мода мне здесь еще не встречалась".
Служанки стрельнули ему глазками и выскочили из дома, поправляя дешевые парички, а их начальница подошла к той части подиума, где спали семейные, и, отодвинув циновку, похлопала по ноге какого-то мужчину.
— Уже утро? — раздался недовольный голос.
— Да, — с видимым сожалением подтвердила старшая служанка. — Скоро рассвет.
— Что приготовить на завтрак? — спросил мужчина, спуская ноги с подиума.
— Подогрей мясо, сделай салат, — чуть помедлив, ответила Матасена. — Нарежь яблок.
Услышав разговор о еде, Туптах отбросил в сторону одеяло и сел, оглядываясь вокруг осоловелыми глазами.
— Мудрая и прекраснейшая госпожа, — промурлыкал он тоном кота Матроскина. — Нельзя ли нам с моим другом, будущим слугой нашего господина, позавтракать чем-нибудь вкусненьким?
Старшая служанка фыркнула и оценивающе оглядела Алекса, поднявшегося с постели. В усталых глазах женщины вспыхнул и тут же погас плотоядный огонек.
— Ты будешь служить господину Фуубису? — спросила она, поигрывая палкой.
— Да, — кивнул юноша, запахивая юбку. — После того, как мой нынешний господин освободит меня от клятвы.
— Хочешь вкусненького? — вдруг обратилась Матасена к толстяку. — Пойдем за мной на кухонный двор!
С этими словами она резко развернулась, едва не столкнувшись с мокрым поваром. Туптах резво соскочил с подиума и побежал за ней, на ходу одевая юбку.
Скоро в доме слуг не осталось никого, кроме Алекса, семейной пары и одинокого мужчины, храпевшего разметавшись поверх одеяла.
Юноша успел сделать короткую разминку и умыться, как прибежал совершенно счастливый толстяк. Сунув Александру в руки корзинку, он нырнул в дверь, и сейчас же оттуда донесся его громкий, визгливый голос. Юноша приподнял кусок ткани, прикрывавшей гостинцы, и в нос сразу ударил пряный аромат уксуса, лука и чеснока. Рот тут же наполнился слюной.
Слуги, взрослые и дети, не обращая на него никакого внимания, умылись, оделись и ушли по своим делам.
Грозный Туптах, хихикнув, довольно потер руки и пригласил Алекса за стол. Бурдюк вина, кувшин пива, миска тонко нарезанного мяса в ароматной подливке! Жаль только, что лепешки оказались уже черствыми.
— Я же тебе говорил! — ликующе вскричал толстяк, сделав могучий глоток и передавая бурдюк юноше. — Со мной не пропадешь!
Тот хмыкнул, едва не подавившись терпким, гранатовым вином.
— Ну, уж голодным не останешься, — чуть подправил свое утверждение слуга.
— Как узнать, когда Фуубис уходит на службу? — спросил Александр, с удовольствием жуя мягкое душистое мясо.
— Как только слуги придут завтракать, значит, господина дома нет, — с набитым ртом объяснил собеседник.
— Они придут есть сюда? — уточнил юноша.
— Да, — кивнул Туптах.
— Так надо и им чего-нибудь оставить! — решительно заявил Алекс, выдирая из цепких рук слуги бурдюк.
— Ты что? — негодующе возопил толстяк. — Тут и на двоих мало, а ты собираешься всех кормить?!
— Лопнешь, — коротко отрезал парень, убирая миску в корзину.
— Отдай!
— Ты что с ума сошел? — удивился Александр, легко перехватив и вывернув руку слуги.
— Отпусти! — зашипел покрасневший от боли келлуанин.
— А дурить не станешь?
— Нет, — зло буркнул слуга.
— Ты угостишь их сегодня, они тебя завтра, — наставительно проговорил Алекс, отпуская руку Туптаха.
— Как же, угостят они меня!? — проворчал он, потирая запястье. — Дождешься от них!
— Выпей пивка и успокойся, — примирительно сказал парень, протягивая кувшин.
Толстяк почти вырвал его из рук и тут же приложился к широкому горлышку, словно стараясь ничего не оставлять неблагодарному юнцу.
Александр улыбнулся, глядя на такую месть. Слуг пришлось ждать долго. Все это время он зорко следил за келлуанином, который поглядывал на корзину, словно кот на птичек.
Повар принес два глиняных горшка с кашей, лепешки, салат, пучки увядшего зеленого лука, чисто отмытую морковь и пару репок.
