Ладно. Она — готова. И не может позволить себе опоздать. Джон... устал после старпомовской вахты и ей предстоит помочь ему расслабиться и отдохнуть. Матриарх ещё раз внимательно оглядела своё отражение, убедилась, что всё в порядке, прошла к двери, нажатием на сенсор погасила свет в салоне, открыла дверь и вышла в коридор.
К старпомовской каюте она подошла неспешным спокойным шагом. Дверь была полуприкрыта. Хороший знак.
— Бена, заходи, — полотно двери плавно ушло в сторону. На пороге стоял Джон. Капитан отступил, сделал приглашающий жест рукой. Бенезия кивнула, вошла в каюту. Шепард закрыл дверь. — Проходи, садись.
Матриарх огляделась. Джон прибрался в каюте. Всё на своих местах, везде чистота и порядок. Пройдя к столу, азари опустилась в кресло, оглянулась на подходившего Шепарда. Он сел в другое кресло, пододвигать его к креслу, где сидела гостья, не стал. 'Снова не торопится, — подумала старшая Т'Сони, — Я даже не знаю, как побудить его, как дать ему понять, что я...'
— Бена... — Джон посмотрел на азари. — Я рад тебя видеть. Угощайся, — он указал взглядом на стол. — Знаю, что ты поспала, немного отдохнула.
— Я хорошо отдохнула, Джон, — тихо ответила матриарх. — Буду рада разделить стол с тобой.
— Согласен, — просто и чётко ответил старпом. — Но ты — первая.
— Охотно, Джон, — азари пододвинула своё кресло к столу, отхлебнула из чашки сок. — Вкусно. Ты слишком скромничаешь, Джон, — она поставила чашку на столешницу.
— Интересно, Бена, в чём ты усматриваешь моё скромничание? — спросил Шепард.
— Хотя бы в том, Джон, что этот сок ты выжал сам, а не взял пакет из холодильника корабля.
— Это — не скромность, Бена, — уточнил Шепард. — Это — необходимость. Магазинные, покупные соки — хорошо. Но лучше...
— Джон... ни слова больше, — матриарх привстала, обняла Шепарда за шею и поцеловала его в губы, чуть склонив голову старпома на бок. 'Как всегда нос мешает', — мелькнула в сознании азари непрошенная и несвоевременная мысль.
Шепард ответил. Спокойно и охотно ответил на поцелуй. Бенезия прикрыла глаза, заметив, что глаза Джона закрылись. Ему поцелуй понравился. Матриарх почувствовала, как руки Шепарда обнимают её. Мягко, спокойно, нежно обнимают. Бенезия тонула в волнах тепла и хотела, чтобы поцелуй продлился как можно дольше. Джон не стал медлить, не стал раздумывать. Он просто и спокойно ответил на её поцелуй. Ответил так, как она мечтала, так, как она хотела. Сейчас, в эти секунды ей не мешали ни жестковатое кресло, ни несколько неудобная поза — всё это меркло в тёплой волне, обнявшей её тело и суть.
Разомкнув объятия почти одновременно, Шепард и Бенезия опустились в кресла. Не успела матриарх выпрямиться, как Шепард взял вилку, нож, быстро нарезал пирог. И вот уже один кусочек, насаженный на вилку — у самых губ азари.
— Бена... — мягкий, тихий шёпот Джона позволил Бенезии окончательно очнуться. — Поешь. Пожалуйста.
— Спасибо, Джон, — матриарх подалась вперёд, ощутила во рту сладость начинки пирога. — Вкусно. Наверное, не ошибусь, если скажу, что ты сам испёк, — предположила она.
— Ты не ошибаешься, — ответил Шепард. — Ешь. И не забывай пить сок. Рад, что тебе понравилось.
— Мне очень понравилось, Джон. Спасибо тебе. Очень вкусно, — матриарх взяла вилку, пододвинула к себе чашку с соком. — Давай поедим вместе.
— Давай, — согласился Шепард.
Несколько минут молчания — и с лёгким завтраком — а может, это был обед или ужин — с этим Бенезия так и не разобралась — было покончено. Шепард не стал опережать гостью, допил свой сок и сразу встал, прибирая на столе. Бенезия промокнула салфеткой губы, допила из стакана минеральную воду, искоса наблюдая за тем, как Джон ставит вымытые тарелки на сушилку.
Дождавшись, когда своё место на решётке займёт последняя чашка, матриарх решительно встала, шагнула к Джону и обняла его, разворачивая спиной к сушилке. Её губы коснулись щеки Шепарда. Долгий поцелуй. Мягкий, нежный. Глаза Бенезии закрылись, давая возможность азари погрузиться в волну приятных ощущений. В этот раз ей было неважно, что Шепард не ответил на её поцелуй. Было вполне достаточно того, что она целует его. Целует, ощущая губами мягкость кожи его щеки. Джон побрился. Очень тщательно и чисто побрился. Даже если он брился каждое утро только потому, что так требует устав, всё равно приятно, что он, вне всяких сомнений, брился, думая о ней, своей... подруге. Он ждал её, хотел, чтобы ей было приятно и комфортно.
Джон... Он не стал надевать форменный комбинезон, он снял скафандр, хотя, возможно, это нельзя делать по уставу, по правилам, по нормам безопасности. Он надел чистую футболку, чёрные брюки, лёгкие матерчатые туфли. Всё это Бенезия отметила только сейчас, едва-едва вынырнув из приятного тумана, охватившего сознание.
Ей так нравилось целовать Шепарда! Она целовала Джона так, как хотела! Благодарила его. За всё! За спасение там, на борту Жнеца-наблюдателя. За возвращение из хаскококона к нормальной жизни, подаренное в Медотсеке фрегата. За доброту, внимание и заботу, которые он никогда не уставал проявлять по отношению к ней.
Мягкие ладони Бенезии легли на щёки Джона. Азари поцеловала его в лоб. Чуть задержав губы, ощутила, как Шепард обнимает её за плечи. Ей так понравились эти объятия. Они доказывали, что Джон действительно любит её, а не просто очень хорошо к ней относится. Да, он — несмел, медлителен, он немного скован и сейчас, он не хочет торопиться, не хочет осложнять ей жизнь. Он помнит о том, что она — замужем, что у неё есть дочь. Она... несвободна, это так, но... если бы не Джон, она не была бы вообще свободна. Никоим образом! Джон спас её, вернул к нормальной, к обычной жизни, дал ей возможность строить эту жизнь так, как она хочет. И она хочет, чтобы в её жизни был Джон. В её личной жизни был! Она хочет, чтобы он стал её мужем. И, если, Богиня, это возможно — отцом её детей.
Джон мягко привлёк её к себе... И Бенезия на время забыла, что она с ним примерно одного роста. Сейчас она, чуть склонив голову, прижалась щекой к груди Шепарда, открыла глаза, но не фокусировала взгляд. Она слушала дыхание и стук сердца Джона как самую лучшую в мире музыку, чувствовала пальцы правой руки Джона на своём правом плече и руку Джона на своей талии и понимала, что свидание удалось. Джон рад её присутствию, рад тому, что она рядом с ним. Он не торопится, не спешит, он делает всё, чтобы ей было приятно и комфортно.
Бенезия чуть приподняла голову, взглянула в лицо Шепарда, почувствовала, как пальцы его левой руки касаются её шеи у самого основания отростков. Мягко, совсем не больно. Джон распахнул куртку, украшенную монограммой 'Эн-Семь' и азари ощутила, как ей стало намного теплее — её плечи оказались накрыты тёплыми тканевыми пологами. Джон склонил голову и поцеловал Бенезию. Не просто по-дружески коснулся губами лба азари, а именно поцеловал. Мягко, нежно и приятно.
Так они простояли... сколько именно минут они вот так, обнявшись, простояли, наверное, ни матриарх, ни старпом не знали точно. Джон согрел её своим теплом, он позволил ей быть максимально близко к себе и в то же время он ни на чём не настаивал, не торопился.
Ей хотелось большего. Очень хотелось. Она чувствовала, что готова к большему, ощущала, что Джон знает об этом, но всё равно не спешит, предоставляя ей возможность в любой момент остановиться, отказаться от продолжения.
— Джон, — тихо сказала Бенезия, выпрямляясь и кладя руку на плечо Шепарда. — Спасибо тебе! Я... согрелась и мне... мне очень тепло!
Она почувствовала пальцы левой руки Джона на своей щеке и изумилась их мягкости. Губы Шепарда чуть раскрылись. Азари плавно и медленно подалась навстречу, запечатлевая долгий поцелуй на губах... очень близкого друга. Очень и очень близкого. Она ощущала, как Джон правой рукой касается её талии. Это прикосновение было приятным. Джон ни на чём не настаивал, он делал всё, чтобы Бенезии было спокойно и комфортно.
Они оба снова забыли о времени. Целовались. Спокойно, неспешно, стараясь полностью ощутить каждое мгновение. Бенезия чувствовала, как в её сердце и душе укрепляется уверенность в том, что всё получится. Всё, что хочет она, всё, что хочет Джон — всё будет. Всё воплотится в реальность. По-иному просто быть не может.
Бенезия открыла глаза, чуть отстранилась, совсем немного отстранилась от Джона, не оттолкнула его, нет. Взгляд матриарха коснулся глаз Шепарда и он... он понял её! Понял правильно, подхватил на руки, пронёс по каюте на руках, опустился на диван, усадил Бенезию себе на колени. Теперь она могла обнять Джона, могла смотреть на него и видеть очень чётко и ясно его лицо. Рука Джона, правая, мягко касалась левого бедра, другой рукой Шепард касался правой щеки азари, а Бенезия не сводила взгляда с глаз Джона и видела, что и он смотрит ей прямо в глаза, смотрит только в глаза, не на лицо, а именно в глаза. Не спешит, не торопится, не отпускает на волю свои инстинктивные мужские желания. Матриарх почувствовала, как молодеет. Сейчас она бы могла поклясться, что ей не семьсот, не восемьсот с лишним лет, а всего лишь двести или триста, она не матрона и не матриарх, она — дева. Жаждущая, нетерпеливая, открытая навстречу новым ощущениям, чувствам, эмоциям. Всё это подарил ей Джон, вернув к жизни из хаско-состояния.
Вряд ли она когда-либо раньше могла предполагать, что ещё и ещё раз ощутит в себе этот вулкан чувств, эмоций, ощущений, желаний, готовый разразиться извержением. Только перед Джоном, только рядом с ним, только наедине с ним Бенезия была готова превратиться в молоденькую азари, забыть о возрасте, забыть о том, что она — матриарх. Азари положила левую руку на локоть правой руки Джона, но её пальцы не были напряжены в попытке предупредить возможное полуинстинктивное движение правой руки Джона, лежавшей на её бедре. Она была уверена, что Джон... Он не пойдёт ни на какие развязные приставания, не будет, как это принято у некоторых землян, стремиться непременно ущипнуть её за 'пятую точку'. Он просто поддерживает, страхует её, чтобы азари было удобно и спокойно сидеть у него на коленях. Только и всего. Он не пытается начать расстёгивать липучки на комбинезоне, добираясь до её обнажённого тела. Какая мягкая и тёплая у него ладонь! Шепард нежно, почти незаметно провёл рукой по правой щеке Бенезии, а ей показалось, что она ощутила на себе дуновение ветра, царствующего над тессийским Океаном.
Азари смотрела в глаза Джона и столь многое читала в них, что ей не хотелось опускать взгляд, не хотелось даже на секунду прикрыть глаза веками, отвлечься. Ей не хотелось прерывать это уникальное общение. Бенезия чувствовала, как её губы приобретают объём, подтверждая готовность сути к единению. Пальцы правой руки азари лежали на спине Джона. Она ощущала под ними биение сильного сердца. Любящего сердца, переполненного нежностью. Слова не были нужны — взгляды говорили больше, чётче, глубже.
Сколько она просидела на коленях у Джона — старшая Т'Сони не смогла бы сказать сколько-нибудь точно. За все эти минуты она ни разу не взглянула на часы. Браслет инструментрона совершенно не мешал — азари не чувствовала ни его веса, ни его объёма. Ни разу она не ощутила включение инструментрона на руке у Джона. Вряд ли он его выключал полностью. Наверное, это нельзя делать, ведь он — старший помощник командира военного боевого корабля и...
Нет, она совершенно не о том сейчас начинает думать. Надо вернуть мысли в спокойное русло, думать о том, какой Джон нежный, мягкий, неспешный.
Если Джон не торопится, то... Он предоставляет ей право и возможность вести. Определять, как сложится их дальнейшее общение. Он ждёт от неё именно этого, потому что хочет, чтобы было хорошо и приятно ей. А если будет хорошо и приятно ей, то она должна постараться, чтобы Джон был тоже рад и доволен, удовлетворён.
Не говоря ни слова вслух, Бенезия встала на ноги, отошла от дивана, на котором продолжал сидеть Шепард, расстегнула несколько липучек и застёжек, после чего сняла куртку комбинезона. Глаза азари мягко и медленно сузились, она не сводила взгляда с лица Джона и то, что она видела, ей нравилось. Шепард внимательно смотрел на неё, но ни разу, ни разу не оскорбил её разглядыванием грудей, живота, бёдер. Он смотрел на её лицо, но Бенезия могла бы поклясться чем угодно, что он видит её тело достаточно полно и чётко и то, что он видел, ему тоже очень нравилось. Он наслаждался, он так мягко и нежно касался взглядом плеч, шеи, лица азари, что матриарх могла бы сказать только одно: сейчас, в эти минуты, она по-прежнему чувствует себя девой.
Да, под курткой комбинезона у неё было надето только бельё. Никаких дизайнерских изысков, но и никакой утилитарной простоты, граничащей с примитивностью. Спокойная расцветка, мягкий и в то же время — прочный тканевый материал. Сейчас Бенезия не задумывалась над тем, откуда это бельё — или это было то бельё, которое скрывалось под ритуально-церемониальным платьем, или оно было пошито подругами Карин. Джон смотрел на её тело, смотрел так, что Бенезия чувствовала тепло этого взгляда и не ощущала даже намёков на оскорбление, на нескромность.
Куртка легла на спинку стула. Нет, азари не бросила куртку эффектным резким жестом, она её просто спокойно, неспешно положила на спинку стула. Может быть, такое и следовало назвать стриптизом, но не тогда, когда на неё смотрит Джон. Он не унижает её, не торопит, не настаивает. Она может остановиться, может отказаться от продолжения. Она знает, что если вот сейчас она шагнёт к Шепарду, усядется у него на коленях или рядом с ним на диване, Джон не будет пытаться расстегнуть замок бюстгальтера. Не будет стремиться расстегнуть ремень брюк комбинезона. Не будет. Он её... уважает и любит. И она чувствует, ощущает и понимает и это уважение, и эту любовь. Лишённые экстремизма, лишённые права на превышение определённых рамок уважение и любовь. Это сложно пояснить и определить словами, но...
Руки старшей Т'Сони расстегнули пояс. Азари сделала шаг вперёд, остановилась в двух шагах от дивана. Штаны комбинезона — или, может быть, их всё же следовало называть брюками? — упали на пол, остались лежать где-то сзади. Взгляд Шепарда не изменился. Бенезия знала и понимала, что Шепард не стремился, не хотел вот так сразу опускать взгляд к прикрытой трусиками 'низине' тела стоявшей перед ним в одном белье азари. Он продолжал смотреть на неё спокойно и в то же время... заинтересованно. Мягкая, неопасная заинтересованность — вот что было нужно ощутить сейчас старшей Т'Сони во взгляде Джона. И она ощущала это. В полной мере ощущала. Она сняла комбинезон. Сняла сама, по собственной воле, по собственному выбору. Сняла так, как захотела. Джон в очередной раз не стал торопить события. Не стал вставать, не стал стремительно подходить к ней. Не стал раздевать её сам. Не потому, что он... не хотел её. А потому, что он... её уважал и любил. Когда уважаешь и любишь другого разумного, то даёшь ему свободу. Прежде всего — свободу.
Губы азари растянулись в спокойную, полную достоинства и радости улыбку. Именно эту улыбку и ждёт от неё сейчас Джон. Мягкая биотическая дымка объяла тело Бенезии. Мирная, обычная биотика. Шепард продолжал смотреть на старшую Т'Сони. Их взгляды в очередной раз мягко встретились. Матриарх благодарно прикрыла на несколько секунд глаза, сделав шаг к сидевшему на диване старпому.
