— А чего ты сам ждал от виртуальности, Артур? — уставился на друга в упор Александр. — С самого начала было понятно что это новое средство для увеселения народных масс и выколачивания из них денег.
— Я никогда не смогу сыграть самого себя. Ведь для этого есть повседневность. — Опустил глаза Артур, нахмурившись, и что-то в этой фразе заставило обоих вздрогнуть от пробежавшего по спинам холодка.
Мимо прошел в закрытую кабинку парнишка из массовки, хлопнув дверью и начал что-то бодрое там распевать, справляя свое дело. Артур немного повеселел и сплюнув окурок в утилизатор, вымыл руки.
— Жаль, но бессмертных изображать мне тоже не приходилось, поэтому все картины в которых я снимался закончились крышкой гроба. Представь себе сцену из фильма, когда на вопрос: — "ты бессмертен?" отвечаешь в духе Дункана МакЛауда: — "старость не грозит, а убить меня трудно"... Смирись уже. Ты проиграл свою игру, и ты не бессмертен. Можешь попробовать еще раз. Хоть ведьмаком, истребителем нечисти, зеленым марсианином, или самым господом Богом. Вариантов достаточно, пусть и ничто не ново под луной. Попросишь чтобы тебе опять подкорректировали память...
— Хватит с меня.
— Хватит так хватит. — Закадычный друг легко обращается пробкой в горле, но у Артура хоть и слегка заржавевший но присутствовал внутренний тормоз.
— Мечта сбывается, и не сбывается, — пропел все тот же пьяненький парнишка, возвращаясь в зал. — Любовь приходит к нам, порой не та...
— Точно, я чего забыл сказать — там Мария объявилась.
— Всегда быть вместе не могут люди, — надрывалась певичка, распевая старинную песню времен "совка".
Облокотившись на барную стойку Александр думал, что начинает понимать вкус текилы и уже успел к нему пристраститься. Этот напиток здорово тормозит работу мозга. Бармен наливал уже третий бокал (именно эту тару потребовал клиент), но не решался спросить какое горе тот запивает и тем более давать советы. Бывает, что сразу возникает ощущение — человек в них не нуждается, и отнесется сугубо отрицательно.
Несоразмерно моим прегрешениям это наказание.
Артур подсказал, что алкоголь и адреналин помогают стереть временную память. Первый способ легче, и кажется работает. Лимонный сок защекотал язык, а текила скользнула по нему, смешиваясь и падая в желудок. Внутри уже закончилась ядерная бомбардировка и очередной огненный дождь ничего существенно не изменил. К тому же алкоголь стимулировал работу гематического вируса, и посему опьянение кроме некой заторможенности никак не проявляло себя.
Причиной бражничества была односторонняя влюбленность Александра. В том что она не имеет взаимности он постоянно сомневался, и вот — получил окончательное нет. К сожалению, дурацкая песня вцепилась за сердце. Той Марии, что он знал больше не было! В реальности ее никогда не существовало. Короткая встреча, от которой он ждал так много, показала, что вне игры это обычная девчонка, гоняющаяся за славой, вспышками фотокамер и властью денег. Она никогда не любила его, и не испытывала ни малейшей симпатии, просто играла роль, которую хотел увидеть зритель.
Александр чувствовал себя будто его пожевали и выплюнули. Мария его не предавала, она даже не видела перед ним никаких обязательств...
Он принял это очередное разочарование реальностью умом, но просто не мог перестать преклоняться перед образом, который помнил. В то же время желания рыдать, пока не умрет от обезвоживания тоже не ощущал.
Может поддаться всеобщей мании и заняться туризмом?
— Дурак ты, бригадир. — Артур приземлился рядом, заказывая какой-то дико бурлящий коктейль из спирта и группы ароматизаторов под названием "Буря в стакане", а на закуску пару бутербродов с салями.
— Открыл Америку, — иронично согласился Александр, обозначив подбородком ленивый кивок. — Тараканы в голове это некоторая метафизическая субстанция которая присутствует у всех нас.
— Вот за что Бог наказал тебя таким характером? Ай-яй-яй, замочили негра, ни за что ни про что... растаял сахарный. Ты это брось. Часто люди принимают желание любить за любовь. Отличить легко — первое угасает быстро.
— У меня еще горит.
— Тогда айда с нами на концерт "Лоботомии" после десяти? Живо забудешь c чего горевал.
— О чем поют?
— Репертуар я бы описал так: когда мне плохо я пою, когда я пою всем плохо, когда всем плохо мне хорошо.
Александр промолчал, потягивая текилу. Удивительный напиток, обычно иначе чем залпом затолкать в себя алкоголь ему не удавалось.
— Саша, ты знаком с Дэни, дочерью Дурова от первого брака? Вскружил голову бедной девочке, ни дня прожить не может без упоминания о тебе. Не хочешь нанести ей визит? В Австрии пристроилась, рядом с озером Сомерангер, в шалаше неделю как живет, единение с природой практикует. Если повезет, через лет эдак пятьдесят унаследуешь все хозяйство Дурова...
В аду лизать раскаленную сковороду будешь.
— У тебя рот хоть во сне закрывается?
— Нет, я храплю. И вообще — что за наезд? Я кандидата хочу защитить, а на дипломный проект по риторике и театральному искусству требуется много-много-много практики. — Артур смягчился, вспомнив о своей неудаче с Шивой. — Но я не кардиохирург чтобы кроить твое сердце, и не психолог чтобы лезть в душу.
— Вот и не лезь.
— Вот и не лезу, просто рассуждаю вслух. Люди — как карандаши. Каждый рисует свою судьбу. Кто-то ломается, кто-то тупит, а кто-то затачивается и движется вперед! Вот согласись, сказать: прости, ты мне нравишься, давай все забудем — легко. А выговорить никотинамидадениндинуклеотидфосфатгидрин не каждый сможет. Кстати, о никотине, никто не против если я закурю?
— Я против, — сказал Бессонов, по примеру Артура заказывая себе новомодную "Динамитную шашку". Над карминной жидкостью поднимался дым, разнося густой пьянящий аромат. Отдав шевиотовое пальто бармену, пояснил: — Аллергия на табачный запах. Зря волнуешься, малыш. Любовь — болезнь не смертельная. Девочка неплохо сыграла Тяни-Толкая, заставляя тебя спонтанно действовать...
— Возвращаю вам ваш нос, я нашел его в своих делах.
— Я доктор, мне позволено и положено, если того требует здоровье пациента.
— Что же вы за своим так не следите? — кивнул на дымящийся бокал Александр.
— Я-то слежу, — возразил Бессонов. — В моем коктейле три процента легких наркотиков, прочих эйфорических веществ, ноль алкоголя и двадцать процентов неактивных нейтрализаторов. Смешавшись с желудочным соком, они придут в действие минут через десять и прочистят мои мозги и организм от вредных веществ. А чем ты себя травишь, Шурик? Текилой? С непривычки и без соли с лимоном эта отрава тяжела на печень. Надо было начинать с пива...
— Бармен, три замороженных десерта, — выкрикнул Артур, перебивая доктора.
В маленьких пиалах, появившихся на вращающейся стойке, поднявшейся из пола, были замороженные ягоды, усеянные крупинками белого инея. Ежевика, черника, клубника, малина и вишня. Бармен выдавил на них свежую сметану из специального дозатора, и посыпал сахарной пудрой. Сметана замерзла, покрыв ягоды слоем сладкого льда.
Несколько минут ничьи голоса не мешали поглощению десерта.
— Может, сиквел снимать будут... — отдышавшись после холодного предположил Бессонов. — Или новую историю на той же платформе. Ценными сотрудниками у нас разбрасываться не принято, так что можешь рассчитывать на очередную главную роль.
Вживаться в новую личность? Нет уж, увольте. Саня не вдавался до грязной ругани, но такое подумал, что самому стыдно стало.
— У тебя впереди еще сотни полторы лет обеспеченной жизни, — не заметил всплеска гнева врач. — Если не сложится с актерской долей, можешь записаться в космическую программу, первым начать осваивать открытый космос, или построить очередной купольный город на луне.
— Оставьте меня, пожалуйста, — попросил Александр. Друзья неосознанно (может быть) продолжали вращаться вокруг него, не изменяя привычке видеть в нем главного героя фильма. Но ему пришлось кардинально пересмотреть их позиции, и это мешало общению.
— Грусть это недуг — его нужно лечить, — переглянувшись с Артуром, сказал Бессонов. — Но будешь пить в таком темпе, пуще прежнего заболеешь. Лекарство или яд, все зависит от дозы. Счастливо оставаться. Бармен, мое пальто!
Александр кивнул им, и сплюнул горьковатую слюну в специальную плевательницу, со встроенным анализатором. Голографическое табло выдало предупреждение — дальше пить категорически запрещено если ты за рулем. Сомнительно...
Зря я сюда приперся. Как легко было притворяться носком. Лежишь себе где-то тихонько, а тебя всегда ищут, плюс ко всему у тебя есть пара.. Обидно...
Рядом тихо присела Белочка. Долго сидела неподвижно, даже не глядя в его сторону. Александр не выдержал, и грубо обронил:
— Я не умею общаться мысленно. Как тебя зовут?
— Юля. Не нужно говорить, я привыкла. Все меня обзывают покладистой.
— У нас в команде что, большая часть русскоязычных?
— Юля полька.
— Извини за бестактность, я немного перебрал лишку и не отвечаю за свои манеры... Трудно было бегать на четвереньках? — Александр поздно спохватился что опять грубит.
— Сначала да, потом привыкла. Не волнуйся. Ты был хорошим, заботливым... хозяином. А я не смогла тебя защитить.
— Я бы и так загнулся — это было подстроено. Замдиректора решил что бюджет не рассчитан на продолжение сериала. Да и у меня такое желание возникло...
— Ты нас всех ненавидишь, да? — тихонько спросила Юля.
Это вопрос, или утверждение?
Саня даже по привычке стишок сочинил в своей мрачной манере, хоть и не озвучил его, незачем. "Кровь моя полилась как вода, и пепел падает как снег... я буду помнить вас всегда и ненавидеть буду всех. Конец игры, но финиш далеко еще... Теперь я ненавижу город, и дороги, которые нас зримо разделяют, я ненавижу серость: она напыщенно нас поучает, я ненавижу небо, за то что высоко, неумолимо... но это в общем то терпимо. Я ненавижу рок, порвавший нашу связь навеки. Осталось два отдельных человека. Смотрю на тонущие в мраке ночи звезды. Хотел бы я поведать тебе все о своих чувствах... Но видимо, я спохватился поздно"...
— Мне жаль, — нейтрально ответил юноша, чтобы не сгущать краски. Ты в неприятной ситуации, сомневаешься, не знаешь что сказать, скажи — мне жаль, это всегда работает и все решает. — Знаешь, культ вампиров имеет много поклонников, но мне это видится отвратным.
Юля кивнула и без слов куда-то испарилась. Уравновешенная, тихая девушка, хорошо его понимает. Она бы намного лучше подошла чем Мария...
Сзади на плечи опустили чьи-то локти, на затылок надавило приятная тяжесть, а глаза закрыли ладошки.
— Да вы что все, сговорились? — возмутился Александр, впрочем не пытаясь высвободиться — ощущение было донельзя приятное. Но он продолжал недоумевать: как можно быть такими назойливыми? — Может перестанете оттаптывать мою любимую мозоль?
Ответ не дошел до него, так как был озвучен на немецком. Убрав руки, Кельха повторила еще раз, понятным текстом:
— А ты совсем не изменился, нытик.
— Это не повод для беспокойства, справлюсь как-нибудь.
— Как всегда говоришь близким те слова, которые нужно сказать, а не те, которые хотят от тебя услышать. Мне тебя немного жаль. Сегодня я работаю посыльным — передать пару слов от хорошего друга... Моего мужа.
— Так ты теперь Хельга Ямамото? — приятно удивился Александр. — Поздравляю, вопреки всеобщей тенденции у тебя здоровая ячейка общества. Как там наш молчун поживает?
— Хельга Накамура, — поправила его немка. — Ямамото — это псевдоним. Поживает отлично, просто замечательно, наверно потому что его не мучит односторонняя влюбленность, и зависть к чужим ячейкам общества.
Александр поморщился, и отхлебнул еще грамм сто кактусовой водки. Очередной плевок в анализатор (из чашечки даже дымок поднялся) сообщил что он ходячий труп... ну, или что-то вроде того. Мигающий красный сигнал тут же вызвал взбудораженного бармена. Судорожно подсчитав сколько выпил клиент и попросив сосчитать пальцы на руке, озадаченно удалился в подсобку — по его представлению трезвее не бывает.
— Ладно, не буду тебя мучить, — вздохнула Хельга. — Муж просит прощения, что не может посетить твою вечеринку.
— Не заболел случаем? У меня на первых порах наблюдалась повальная слабость.
— Нет, к счастью. Мы держим небольшую школу в Осаке, обучая в основном богатенькую малышню, иногда людей постарше. Яму пригласили участвовать в олимпийских соревнованиях по кендо, представлять интересы Японии. Как видишь, эта возможность его завела с полуоборота.
— Не имею ничего против. Это его жизнь. — В клубе присутствовало меньше двадцати процентов знакомых ему актеров. Один больше одним меньше. Ямамото хоть официальные извинения передал. — Поздравляю со свадьбой.
Хельга хихикнула, сильнее обняв друга за шею, потерлась щекой по затылку.
— Видишь, как я и говорила — не показываешь, что ранен. Пора научиться говорить что хочешь, не щадя наших чувств.
— Совет излишен, фрау доктор. Я всегда так и делал.
— Правда? Не замечала. Оживи свой тон толикой искренности, мы же не чужие, — попросила немка. — Знаешь, жить, как говорится — хорошо, а хорошо жить еще лучше. У тебя ведь есть все что нужно для хорошей жизни.
— Смотря какими критериями ее оценивать.
Одиночество, это когда те, кого ты любишь, счастливы и без тебя.
Хельга будто прочла его мысли, отстранилась и вырвала стакан с текилой, залпом его опустошив. Екнув, сильно морщась выдавила:
— Однажды произошел такой забавный случай — бобер подгрыз телеграфный столб, но он не упал, а повис на проводах, и монтеры быстро все починили. Улавливаешь мораль? Мы твои друзья, и всегда тебя поддержим. А будешь артачиться — устроим все без твоего ведома, и только попробуй не сказать спасибо.
— А еще говорят что валькирии напрочь лишены чувства юмора., — улыбнулся Александр. — Ты многословнее обычного. Раньше кроме междометий для поддержания разговора от тебя ничего не добиться было.
— А ты становишься все больше похож на моего молчуна, — укоризненно покачала головой немка. — Так трудно кому-то открыться? Хватит плавать в иллюзиях, не держи в себе, вынь затычку и излей душу, станет легче!
Ее усилия пропали втуне.
Я счастлив по умолчанию. Не лезьте в настройки.
— Ни на что не жалуюсь, — буркнул Александр, жуя лимон. Бессонов говорил что нужно еще щепочку соли, но дальше экспериментировать не хотелось.
— Эх, бедняга. Не ожидал, что Машка окажется такой? Эта змея питает нежные чувства только к себе самой. Ей еще во время съемок сделали три-четыре предложения на главные роли в неплохие сериалы, огни софитов голову вскружили, вот нос и задрала. А ведь кроме внешности за душой ничего нет. Про актерский талант вообще молчу — камень лучше кузнечика сыграет.
— Не могу не согласиться.
— Сашка, тебе еще жить да жить. Найдешь себе еще...
— Если стану искать, — перебил Александр. — Не стану.
— Буду до поры звать тебя половым ковриком, — сообщила Хельга. — Ямамото запретил мне называть вещи своими именами, а тряпка звучит как-то оскорбительно.
