Бакуда уверяла, что к ней это ограничение не относится. Техника безопасности у неё, что называется, текла в крови. Технарю с подобной ориентацией иначе нельзя — они ошибаются только раз. Без естественного защитного механизма Бакуда давно подорвалась бы на одной из своих самоделок.
Сила Бакуды сделала её идеальным сапёром. Она могла изготовить пробирку, в которую антивещество можно наливать, как воду. Она могла работать с полонием и не получить ни одного миллирентгена. Могла станцевать на минном поле, не задев ни одного детонатора.
И тем не менее, Граприс решил, что безопаснее будет вывезти девушку к заряду, чем заряд к девушке.
— Слушай, я охотно верю, что рядом с тобой ничего без твоей воли не взорвётся, — пояснил он. — И не ставлю под сомнение твою компетентность. Но прежде, чем оказаться у тебя в руках, заряд должен будет пройти атмосферу. А там курсируют десять боевых флотов. Готовых стрелять по всему подозрительному. Один залп серебряной трубы — и мы получаем атмосферный взрыв на шестьдесят мегатонн. При полном отсутствии у гориан навыков гражданской ПКО. Я понимаю, что тебе на их жизни плевать, но...
— Я готова полететь, куда вы скажете, — покачала головой Бакуда.
Сказать легко, а вот осуществить куда труднее. Теоретически, вероятность успешно пролететь мимо флота Жрецов-Королей в его нынешнем построении для стелс-корабля Ковенанта — восемьдесят процентов на Гор и шестьдесят — с Гора. Для транспортировки грузов это вполне приемлемая статистика, а вот для вывоза единственной и неповторимой Бакуды — маловато будет. Это сорок процентов гибели!
Проблему решила сама же эвакуируемая. Ей ужасно хотелось доказать свою полезность, а для этого требовалось попасть в космос. Для этого она изготовила бомбу "Протуберанец" — смесь атомной бомбы, плазменных орудий Ковенанта и сил Ожог (Бакуда могла закладывать в свои бомбы эффекты сил тех кейпов, что находились на Горе, но не на Земле Бет).
Вначале в океане, вдали от населённых земель, взорвалась обычная девятимегатонная бомба, которая отличалась от водородной только полным отсутствием радиации. Огненный шар медленно и величественно всплыл к небесам, однако не расплылся грибовидным облаком, как обычно бывает, а неожиданно рванулся вверх, расширяясь и втягивая себя всё больше воздуха. Пока не вытянулся колонной около километра в диаметре и около полутора тысяч километров в высоту. Плотность плазмы в колонне была невелика — около десяти граммов на кубометр, однако благодаря высокой температуре она была практически непрозрачной — ни для визуального наблюдения, ни для радаров.
Вероятно, Сарм догадался, что это не фейерверк, а попытка вывезти с планеты что-то ценное. Но что он мог поделать? Ближайший флот открыл по колонне огонь, но вероятность поразить стремительный стометровый кораблик в огромном объёме колонны, стреляя наугад даже с тысячи кораблей, была ничтожна. Шаттл успешно проскочил к верхушке "протуберанца", переключил щиты на поглощение и ушёл в непросматриваемый космос.
Бомба, предназначенная для уничтожения флота, тоже была двухступенчатой — у Бакуды определённо была неделя вдохновения на эту тематику. На её сборку ушёл всего день — даже хурагок не справились бы за такое короткое время с созданием принципиально нового устройства.
— Господин, — робко спросила она, — но я не смогу уничтожить все флоты одновременно. Одной такой бомбы хватит лишь на один из десяти.
— Ничего страшного, — Клонария обняла её сзади, прижавшись всем тёплым мягким телом. — Одной десятой части вполне достаточно, чтобы заставить Сарма занервничать. Если он оставит остальные флоты на месте, мы сделаем ещё одну бомбу. Ты же сможешь повторить её после взрыва первой, правда?
— Да, да, конечно, я смогу! — приободрилась девушка. — Но если он изменит тактику?
— А если изменит, мы её проанализируем и решим, какая бомба нужна на этот случай, — пообещал Граприс.
Если от хаска исходило ощущение железной во всех смыслах уверенности, то от Клонарии — ласковой заботы. Они оба были тёплыми, в прямом и переносном смысле, но по-разному. Невероятно, но эти два чудовища как бы персонифицировали в себе образы идеальных отца и матери. И от этого тепла что-то в Бакуде начало потихоньку таять — что-то, что было заморожено очень давно. Не на Горе даже, а на Земле.
Она снова чувствовала себя хорошей девочкой — давно забытое ощущение. С того момента, как она стала суперзлодейкой, Бакуда никогда и ничего не делала правильно. Она пыталась заменить это ощущение весельем. Если уж не получается быть первой отличницей, то можно быть первой хулиганкой и ловить от этого кайф, не так ли? Плохой девочкой быть тоже интересно...
На Горе от неё наконец кто-то захотел, чтобы она была хорошей. Бакуда честно старалась, но без своей суперсилы — не могла стать самой лучшей. Напрягая все силы, она могла максимум держаться на уровне с другими рабынями.
А сейчас от неё хотели именно то, что она делала лучше всех в мире. Даже в этом невероятном мире, где существовали инопланетяне и звездолёты — никто не умел делать бомбы лучше неё! Она могла делать бомбы и её за это хвалили! Не боялись, не снисходительно признавали полезность, а именно одобряли! И ради этого сладкого ощущения она в лепёшку готова была разбиться.
Сначала сдетонировал разгонный модуль — устройство, которое работало на силе Александрии. Он вытолкнул в направлении флота боевой блок на скорости в тридцать километров в секунду. Охлаждённый почти до абсолютного нуля, совершенно чёрный, поглощающий свет звёзд и лучи радаров, этот снаряд имел всего метр в диаметре, и обнаружить его на большом расстоянии мешал размер, а на малом — скорость. Как-никак, он летел в сто раз быстрее пули.
А вот он видел корабли отлично — благо, они и не пытались скрываться. Серебристая обшивка дисколётов отражала свет Солнца, Гора и трёх его лун — и видеокамеры, раскиданные по обшивке снаряда, фиксировали этот блеск и слегка сдвигали поражающие элементы — пирамидки из антивольфрама, скользящие по корпусу из антиалмаза. Обычного вещества в корпусе снаряда практически не было — если не считать электронов в составе стабилизированного позитрония, который и являлся сердцевиной бомбы.
Когда миникомпьютер наведения зафиксировал правильное положение относительно кораблей и правильное расположение поражающих элементов, стабилизирующее поле отключилось. За сороковую часть наносекунды все электроны проаннигилировали с позитронами, выделяя гамма-излучение в виде направленных в противоположные стороны пучков. Эти пучки прошли сквозь антиалмаз, почти не потеряв энергии, и ударили в днище вольфрамовых пирамидок.
Нижняя часть пирамидок испарилась, средняя — расплавилась, верхняя — раскалилась добела, но уцелела. Но всё это — раскалённый газ, расплав и вольфрамовая "пуля" — летело в направлении вражеского корабля со скоростью около трехсот километров в секунду.
До самых дальних целей поражающие элементы долетели примерно за две секунды. Вроде бы море времени для уклонения, особенно если ты не отягощён медлительным биологическим пилотом и обладаешь почти мгновенной электронной реакцией. Но впереди вольфрамовых "пуль" пришла волна атомов антиуглерода, разогнанная до восьми тысяч километров в секунду. Серьёзного вреда бронированным планетолётам они причинить не могли — на один квадратный метр поверхности цели приходилось около четырёхсот нанограмм испарённого антивещества, что после аннигиляции давало около восьми кило тротилового эквивалента. Но этого вполне хватило, чтобы выжечь все сенсоры, обращённые к эпицентру, и оставить корабли слепыми к приближающимся "пулям". Разумеется, "мозги" тут же начали бомбардировать Сардар запросами "подвергаюсь атаке неизвестной природы, щиты не помогают". Но пока оператор разобрался в случившемся — всё давно было кончено.
Каждая "пуля", вбиваясь в корпус дисколёта, порождала вспышку в десятки килотонн, а прилетевший следом за ней шлейф из плазмы и капель расплава обеспечивал уже сотни. Щиты не помогали — взрыв происходил уже внутри поля эффекта массы. А броня не была рассчитана на такое — тем более, что взрыв, благодаря скорости пули, получался заглублённым в обшивку. Диски разлетались на кусочки — действительно как фарфоровые тарелочки. Седьмой флот Сардара строился пять тысяч лет — а полностью перестал существовать за неполных три секунды.
Александрия изучила показания нескольких сотен сенсоров, раскиданных в космосе, и заключила:
— Результатами истерики удовлетворена.
Сарма нервировала даже не столько потеря кораблей, сколько то, что он не понимал, как именно это было сделано. Он примерно вычислил место центра взрыва, по порядку уничтожения кораблей и записанной их приборами вспышке. Он даже догадывался, что именно и как ослепило дисколёты — об антивеществе и процессе аннигиляции Жрецы-Короли были в курсе, хотя сами никогда не использовали бы столь грубое оружие.
Но мысль о том, что осколки, вылетевшие при взрыве такой силы, могут быть точно направлены в цель за сотни километров без всяких систем донаведения, даже не пришла ему в ганглии. Сарм был просто слишком хорошим инженером, чтобы допустить такое даже теоретически.
Пока он размышлял, что это такое могло быть и как ему противостоять, Бакуда сделала вторую такую же двухступенчатую бомбу (заряды Ковенант исправно подвозил) — и второй флот разделил бесславную судьбу седьмого.
Сарм был в бешенстве — но это бешенство заставило его восемь мозгов шевелиться активнее. Он приказал всем кораблям оставшихся восьми флотов постоянно маневрировать, меняя скорость и ускорение по результатам генератора случайных чисел.
Это помогло... на два дня. Потом Бакуда добавила в конструкцию очередной бомбы нулевой элемент — в поле эффекта массы пирамидки из антивольфрама разгонялись уже не до трёхсот а до тридцати тысяч километров в секунду. Теперь дисколёты от них убегать не успевали — даже если сама "пуля" проходила мимо, то шедший вместе с ней "хвост" из антивольфрамовой плазмы накрывал всю область, где мог находиться корабль.
Четвёртый по номеру флот стал третьим уничтоженным.
Сарм был упрям. Он расставил корабли в пространстве трёхмерной решёткой с шагом примерно в 1200 километров. Поражающая эффективность бомб Бакуды сильно упала — она не могла достать за один раз более десятка. Зато противники потеряли возможность вести концентрированный огонь и тем самым подставились для атак Александрии. Один корабль не мог обеспечить достаточную огневую мощь, чтобы поразить кейпа за краткие мгновения, пока она проскакивала радиус действия ПКО. Да, Александрия работала медленнее, чем бомбы, зато непрерывно, не зная усталости, по десять часов в день. За неделю она уничтожила около четырёх тысяч планетолётов.
А потом она вернулась на Гор, вдохнула свежий местный воздух и потеряла свою силу. Прямо в полёте, на высоте в три километра.
Установившаяся скорость свободного падения человека на Земле — около пятидесяти метров в секунду. На Горе — около сорока метров. Таким образом, у Александрии было чуть больше минуты, чтобы что-то предпринять. Джаффа Шторм был рядом, всё видел, но ничем не мог помочь. Его фантом был лишён способности физически воздействовать на предметы. Корабль Ковенанта на максимальной скорости будет здесь минуты через три, не раньше.
Что у неё было при себе? Серебряная труба, выдранная с дисколёта, костюм и шлем (после попадания на Гор работорговцы их отняли, но Александрия давно вернула себе свою собственность, оставив живописные развалины на месте торгового дома). И три гранаты Бакуды на поясе: плазменная, электромагнитная и щитовая, скопированная с аналогичных гранат Спартанцев. Да с этим, братцы-сестрёнки, вполне можно жить!
Она руками растянула плащ, создавая что-то вроде импровизированного вингсьюта, а ногами покрепче вцепилась в трубу. Возросшее аэродинамическое сопротивление снизило скорость падения метров на пять в секунду — но и они не лишние. За сотню метров до поверхности океана Ребекка швырнула вниз плазменную гранату, а щитовую сжала в руках и активировала. Столб воды и пара, взлетевший ей навстречу, сыграл роль амортизатора, а щиты спасли от ожогов. Конечно, удар всё равно вышел очень болезненным, да и последующее плавание в горячей водичке трудно было назвать приятным. Но обошлось без серьёзных травм и это уже был прогресс. Все кости ломило, вся кожа, казалось, превратилась в один сплошной синяк, но переломов не было.
Александрия, живой компьютер, вообще не обратила бы внимания на такие мелочи. Для Ребекки держаться на воде в таком состоянии было тяжёлым испытанием. Но тут уж, как говорится, жить захочешь — не так раскорячишься. Было бы слишком глупо утонуть после того, как она пережила столь эпичное падение. Она откинулась на спину, развела пошире руки и ноги и постаралась расслабиться, тратя как можно меньше сил. Спустя пять минут, которые показались ей вечностью, очертания облаков слегка исказились — над ней повис спасательный трамод Ковенанта в режиме невидимости.
— Ты молодец, — сказал Джаффа. — Настоящая героиня. И не в том смысле, что в маске и в разноцветных шмотках. Ты остаёшься настоящим бойцом и без суперсил — используешь для выживания всё, что окажется под рукой. Уважаю. Ты как будто на Меркурии выросла, только в отличие от меня плавать умеешь — я бы в открытой воде не продержался и минуты.
— Я полгода прожила на Горе женщиной без суперсил, — фыркнула Ребекка. — Это, знаешь ли, многому учит. До этого, на Земле Бет, я была той ещё неженкой. Но со способностями всё-таки лучше, хотя я кое-что умею и без них. Что ваши учёные говорят? Удалось выяснить, почему мои силы вдруг отказали? Я слишком независимой стала, или что?
— Так быстро с этой чертовщиной не разобраться, — вздохнул Джаффа. — Эти ваши шарды для науки Ковенанта — чистая мистика. Выяснили только, что твой шард по-прежнему существует и по-прежнему связан с нашим пространством. Бомбы Бакуды, основанные на твоей силе, срабатывают как надо. Или этой машинке привили очень избирательную глухоту, или что-то изменилось в тебе. Я тебя прочитал телепатически, пока ты в обмороке валялась. С момента нашего первого знакомства заметных изменений в разуме нет. Так что, вероятно, что-то с телом, какие-то физиологические изменения. Скоро сюда прибудет хурагок Творцов Жизни. Если уж он не разберётся в чём дело, то никто не разберётся.
— А у меня ещё осталось три тысячи недобитых тарелочек, — тоскливо вздохнула Ребекка.
— Пять тысяч, — поправил Шторм. — После того, как ты вырубилась, ещё две тысячи взлетели из Сардара. Сарм явно что-то знает об этих делах.
— Ну конечно, — выдохнула Ребекка. — Это же очевидно!
— Что очевидно?
— На Сарма работает Костепилка. Один из опаснейших био-Технарей моего мира. Она умеет создавать биологическое оружие и знает, как воздействовать на мозг кейпа, чтобы нарушить его взаимодействие с шардом. Пока я там в космосе фигуряла, вы не заметили никаких операций в атмосфере?
— Заметили, — покаянно признался Шторм. — Три сотни дисколётов что-то распыляли в стратосфере. Я собирался рассказать это тебе, когда вернёшься. Не думал, что это подействует на тебя так быстро. В конце концов, все остальные живые существа на Горе никаких симптомов отравления не проявляли...
