Я приближался, в этот момент магистр не поскупился — вся стена начала заваливаться на нас. Ему то хоть бы хны, а вот я вынужден был держать её, теряя концентрацию. Магистр высвободил одну ногу, на что я вынужден был пойти ва-банк — сжать оставшуюся и мощным ударом силы выбить стену из здания вообще. Сметая всё на своём пути несколько сотен тонн бетона и стали вылетели, образовав огромную, метров пятидесяти в диаметре, дыру, в которую была видна панорама Корусанта.
Оставив попытки высвободиться, Йода отбил ещё одну атаку, толкнув меня силой. Безрезультатно. Количество Силы тут и так уже зашкаливало — помещение надолго пропиталось моей и Йоды Силой, она укрепляла камень и серьёзно мешала чувствовать противника. Моё зрение чуть притупилось от этого.
Йода воспользовался грубой формой обмана разума, между тем вложив в неё столько силы, что никто кроме архитектора не выдержал бы:
— Брось меч.
— Обойдёшься, — меня таким не взять. Засиделся наш Чебуран в своём кресле, совсем забывать начал, что такое настоящий бой. С потолка в меня полетела... какая-то стальная рельса, иначе не скажешь. Вот так подарочек — я ещё в полёте перековал её на клетку и, напитав её своей силой, накрыл Йоду. Мастер ударил мечом, но безрезультатно — сталь светилась, как раскалённая, от вбуханной в неё энергии.
— Ты проиграл, Йода, — заключил я, смотря на мастера в клетке и с ногой, зацементированной в пол. Что поделать — я мастер не мечом махать, а делать хитровымудренные ловушки. Однако... пожалуй, только Йода и мог бы мне противостоять в бою на мечах. Из смертных, конечно же. Скорость у него была огромная, как и сила ударов, их непредсказуемость и сила техник. Только чувствуется, что долго сидел и привык драться на тренировочных дуэлях — не ждал от противника ловушек... вернее, не ждал креатива — ведь измельчить силой в пыль участок пола и загнав туда врага, сжать до цементирования — это довольно нерядовое использование силы. И очень, очень сложное, а уж выковать клеть и напитать её силой, пока стальная балка только падает с потолка... На своём поле я пожалуй и могу обыграть Йоду.
— Хорошо, Скайуокер, твоя взяла, вытащи меня отсюда.
— Выключите меч, мастер Йода, — приказал я, используя не столько мощный посыл, сколько тонкое воздействие — частично вплетя в голос, чуть поменяв восприятие и подменив его мысли своими. Йода послушно выключил меч.
Ох, ну вот и закончилось.
Квай-Гон, Асока, Шиай, Бен, Фэй стояли в стороне. На огромные всплески силы пришли и остальные мастера и даже ученики — не почувствовать такой ураган силы невозможно, скорее всего, на всех окрестных планетах почуяли. Йода высвободился из каменного плена и как ни в чём не бывало, засунул меч за пояс.
— По-твоему быть, Скайуокер, — посмотрел он на меня снизу вверх.
Все, кто присутствовал — как мои, так и мастера, требовали ответов. Мы с Йодой, переглянувшись, оставили за спинами всех и снова ушли в его комнату. Говорить. Я заметил негра — Винду, он не решился ничего спросить у Йоды, но очень хотел.
— Как думаете, когда они созреют?
— Помучить до вечера их должны мы. Терпению учит это.
* * *
— По-моему, ему понравится, — Сатин Посмотрела на красивую девушку в откровенном вечернем платье, — особенно оголённая спина, да и фигуру подчёркивает хорошо...
Падме покрутилась перед зеркалом. Небесно-голубое платье хорошо облегало фигуру, нигде не жало. Как под неё сшито. Сатин же сидела, закинув ногу за ногу.
Они были в магазине одежды. Криз знала места и уверенно вела пока ещё юную и неопытную в деле охмурения мужчин девушку по нужным адресам. Падме провела ладонью по тонкой талии:
— Может, что-нибудь более тёмное?
— Можешь попробовать. Любимые цвета Скайуокера тёмно-синий, голубой и белый. Но в белое платье тебе ещё рановато влезать... — Криз улыбнулась, видя, как смутилась Падме:
— Эй, между прочим, мы обручены.
— Да знаю я, знаю, — отмахнулась герцогиня, — молодая ещё, да глупая.
— Уж кто бы говорил, — намекнула Падме на Бена Кеноби.
— Я, в отличии от тебя, Бена знаю с детства. Мы давно уже подумывали о женитьбе, только его твердолобость мешала.
Падме посмотрела на стройные ряды развешенной одежды. Так уж получилось, что лучшие работы в галактике продают тут, а не шьют на заказ — творческому порыву дизайнера не прикажешь работать в определённые часы, вот и относят сюда мастера свои работы, сделанные в свободное время. И они, объективно, были лучше того, что шилось на заказ. Падме ещё раз посмотрела на себя в зеркало и пошла переодеваться.
На этот раз — в тёмно-голубое платье, с закрытой спиной и открытым передом — декольте тянулось до самого пояса, где сужалось к небольшой, инкрустированной самоцветами, пряжке.
— Ну это уже слишком вульгарно, — скривила нос Сатин, — Энакин не оценит, если на его невесту будут засматриваться все мужики.
— Да? — Падме пригладила платье, — ты права, сейчас...
Следующее платье уже было более скромным.
— Это подойдёт отлично. Бери все три.
— Зачем? — не поняла Падме.
— О, сила, неужели непонятно? В этом на публике, а вот с открытым торсом подойдёт для встречи тет-а-тет, или в узком семейном кругу...
Падме хихикнула, но последовала совету и оплатила все три платья. Их упаковали и два сопровождающих герцогиню мордоворота забрали покупки.
Сатин потянула Падме в ресторан, где они заняли столик около окна, из которого открывался прекрасный вид на Корусант. Телохранители заняли соседние места, осмотрев зал — строгий стиль, деревянные столики, официанты в белом и важные мины обедающих здесь. Ничего опасного не заметив, они заказали себе сок и попивая его, осматривались на предмет угроз.
Падме чувствовала себя не в своей тарелке, из-за чего закрылась глухой стеной безразличия, об которую смогли разбиться любые потуги вывести её на откровенность, но только не для опытной Сатин Криз. Заказав пару деликатесов, герцогиня хмыкнула, посмотрев на Корусант.
— Как думаешь, он там справится?
— Справится, — хмыкнула Падме, переведя нетерпеливый взгляд на официанта, обслуживающую соседний столик.
— Чует моё сердце, что-то затевается. Что-то большое.
— С чего ты взяла?
— Ты просто плохо знаешь Скайуокера. Более дерзкого политика галактика ещё не видела. И сама посуди, — герцогиня начала перечислять, — мне он недавно стал братом, тебе — женихом, ещё продавил на пост короля Альдераана свою семью, плюс сам занял место императора Короса. Хотя ещё пять лет назад ничего этого не было и его политический вес был равен нулю.
— Может быть, просто так получилось? — спросила Падме.
— Да чёрта-с два. Я же говорю, ты плохо знаешь Скайуокера. Всё это произошло по его воле. За исключением, разве что, вхождения его в клан Криз, это уже моя работа.
— Хочешь сказать, что он зачем-то собирает политическую силу? — до Падме начало доходить, — и он для этого решил на мне жениться?
— Скорее это необязательный бонус. Ты ведь могла отказаться, верно?
— Он предлагал мне уйти с поста королевы. Однако, я отказалась.
— Не важно, — Криз посмотрела в окно, — важно то, что он вообще это делает. От всего этого попахивает чем-то... грандиозным. Просто так устроить госпереворот в одном из центральных миров и занять чуть ли не самый богатый и самый проблемный регион галактики... насколько я его знаю, он не стал бы возиться с ядром и брать на себя такую ответственность без веской причины. Прилетел бы, забрал ресурсы, продал и жил бы на какой-нибудь планете, вроде Кореллии или Альдераана.
Падме была вынуждена согласиться:
— Надеюсь, он посвятит нас в свои планы. И всё же, чего он добивается?
В этот момент до ресторана долетел грохот. Обе девушки уставились в окно, на храм джедаев. Одна из стен храма с пылью полетела вниз, грохнувшись на крышу основания храма. Но не смогла пробить её — всё-таки храм джедаев был хорошо укреплённой цитаделью. Остальные посетители загомонили и припали к окну. Что-то в глубине храма ярко полыхнуло, после чего над Корусантом раздался гром. Пыль осела, открыв зрителям относительно большую дыру в стене храма.
— О, хаттов сын, да он там совсем рехнулся!? — воскликнула Падме.
80. Capomafioso
Ситуация с орденом накалилась. Проблем было накоплено много, начиная от ухода от светлой стороны и заканчивая мелкими деталями. Но мыслить в таких делах я предпочитал глобальными категориями, а оценивать дела по локальным. Йода буравил меня взглядом. Его позиция — словоблудие, отсутствие реальных подвижек и нейтралитет почти всегда. В любое другое время это бы сработало, но не сейчас, когда галактика уже на грани грандиозного прорыва. Поэтому мне пришлось доказывать ему своё право голоса, поэтому я и буду отстаивать свои интересы так, что они могут утереться, все до единого. Джедай думал, буравя меня взглядом.
— Не смотри на меня так, как будто Вашему ордену я что-то должен, — остановил я игру в гляделки в зародыше.
Йода, вздохнув, отвёл взгляд:
— Назвать тебя джедаем должен я.
— Меня уже назначили и джедаем, и мастером-джедаем. Магистр ордена Джедаев. А кто вы — понятия не имею.
— Сказать что хочешь ты, не понимаю я.
— Вы циники. Да, пожалуй это лучшее слово, характеризующее вас. Серые джедаи, отвернувшиеся от света.
Йода отвёл взгляд ещё раз.
— Должны мы, ибо победа...
— А не забыли ли вы, магистр, что нельзя быть джедаем и серым одновременно? — пошёл я в лобовую атаку, — каждая из сторон силы влияет на своих адептов. Направляет их. Нельзя отвернуться от света и остаться светлым, вы — циники, холодно и безразлично взирающие на галактику. Ваш орден уже изменился в корне, вы не имеете права называть себя приемниками настоящих Джедаев. Безразличие уже сыграло с вами злую шутку — ситх чуть не добрался до места канцлера. И не вы уберегли галактику от этого — я. Я не позволил ему сесть в это кресло.
— Ведомо то нам. Да и гарантии нет, — сказал Йода, скорее ворчливо, чем искренне.
— О чём я и говорю. А знаете, что было бы, если бы такой мастер интриг получил реальную власть? Совершенно ничего хорошего для галактики и тем более — для вашего ордена. Вернитесь к свету и начните действовать! Вы заплутали в потёмках и вам нужно вернуться к тому пути света, по которому вы шли. Пока ещё — не поздно, ибо свет уже появился в галактике. Ещё немного и орден будет навсегда Серым. Ваше безразличие уже толкает на путь тьмы многие светлые души.
— Тьма может вернуться, — многозначительно сказал Йода.
— Тьма никогда не исчезнет. Это такая же часть силы, как и свет. Не найдя выход в ситхах, она проникает в души многих, кто сколь-нибудь склонен к ней. Не надейтесь победить тьму — так же, как и свет, она вечна.
— Но равновесие должно быть...
— Что есть равновесие? — хмыкнул я, — ослабла тьма — ослабить и свет? Так вы себе это представляете? Чушь, Великая Сила не может ослабнуть, не может даже чуть-чуть снизить или увеличить своё присутствие в галактике. Её равновесие это закон природы. Вы можете централизовать или децентрализовать Силу с помощью адептов, но нарушить равновесие или её величину — неподвластно даже бессмертным порождениям Силы, не говоря уж про смертных.
Йода слушал меня внимательно. Мы сидели в его комнатке в ордене. Свет звезды уже начал идти на убыль и на Корусант опустились сумерки. Впрочем, в этом городе столько света, что сумерек тут почти не бывает.
Йода выглядел, как нашкодивший котёнок, пытающийся сделать вид, что он тут не при чём. Времени мы потратили немало на пререкания.
— Верны ордену должны мы быть, — нахмурился Магистр.
— Не ордену, а Свету, магистр Йода. Не путайте оболочку и суть. А орден свету не оказался верен.
— Серьёзное обвинение твоё, — Йода сверлил меня взглядом.
— Не без причины выдвинуто. Нет дыма без огня. Сколько ещё вы собираетесь уходить от света? Пока те, в ком свет живёт не перестанут вас считать настоящими джедаями? Заметьте, вы циничны и отрешены, рано или поздно кто-то скажет, что орден не должен вмешиваться в дела галактики. И тогда вы окончательно исчезните.
— Решение своё не изменю я.
— Я тоже. Вы уже наворотили дел своим бездействием, пора вас изменить. Окончательно и бесповоротно, какие бы опасности это в себе не несло. Пока ещё не поздно вернуться к свету, магистр.
Йода выглядел задумчивым и обескураженным. Однако, вынужден был признать мою правоту. Что ему делать в таких условиях? Если он должен фактически сложить с себя полномочия, как предатель? Лучшее, что он может сделать — просто свернуть с пути серого. Лучшее. Однако, это значит, что в галактику вернутся старые деньки — станет больше тёмных, станет больше эмоций, станет больше дрязг и войн, серое и бесцветное существование сменится ярким, где свет неизменно борется с тьмой в своей вечной битве. Это будет что-то грандиозное. Но первое время всё будет нормально — только набирать обороты. Йода спустился с кресла, заложив руки за спину, прошёлся по своей комнате задумчиво. Я ему не мешал шевелить извилинами.
— Не отступишься ты, — не спросил, а утвердил он, — от света не отступишься.
— Я живу только им. Тем, что у меня есть. Любовь, семья, друзья, вера в свои силы... что ещё нужно истинно-светлому джедаю?
— Это... очень серьёзный процесс, — нахмурился Йода, — осторожны должны быть мы.
— Осторожность и нерешительность — разные вещи, магистр.
Йода резко развернулся, нахмурившись, посмотрел на меня. Улыбаемся. Понимаю, не в его возрасте и положении принимать критику, особенно такую. Однако, за всей философией кроется конкретное действие, конкретная политика. И спор двух политиков, хотя я себя таковым не считал.
— Решение это принять не могу я в одиночку.
— В таком случае, объясните проблему своим соратникам. Они поймут всю опасность пути, который вы избрали. Галактика... умирает. Под грузом бандитизма, предательств, выползающей из всех щелей тьмы. Она не централизована, но и свет не имеет центра. Я знаю лишь самого себя и свою семью, как единственный оплот светлой стороны силы в галактике.
Я поднялся с кресла и, посмотрев на Йоду, кратко поклонился:
— Оставляю вас, магистр.
— Не отступишься ты, — сказал он мне вслед. Да, не отступлюсь. Пора сматывать удочки...
* * *
— И о чём вы договорились? — тут же набросилась на меня Фэй, — Эни?
Остальные стояли подле неё, ожидая результата переговоров. Я осмотрел серый коридор храма и позвал всех за собой, начав говорить на ходу. Бен и Квай-Гон шли рядом.
— Орден вернётся к свету. Йода не сильно рад этому, но я не отступлюсь. Если не получится — создам свой орден джедаев. Настоящий, светлый, а не серый. Он это прекрасно знает, как и то, что у меня достаточно власти, что бы это провернуть и республика признала мой орден. Всё-таки я наследник не его ордена, а того, который был три тысячи лет назад. Светлого ордена.
Шиай шёл следом, позади всех, однако спросил громче всех:
— Ты создашь свой орден?
— Тс, — приложил палец к губам Бен, — Энакин, ты уверен, что это хорошая идея?
