Джон был другим. Он заботился о том, чтобы Бенезия получила максимум удовольствия, чтобы она была удовлетворена не только близостью и единением, но и то, что среди землян принято называть 'прелюдией'. И сейчас Джон просто, очень нежно и бережно целовал свою подругу, а она могла целовать его так, как хотела. Губы человека и азари в очередной раз соединились, но дыхания пока хватало и ни Бенезия, не Шепард не спешили переходить к ласкам.
Шепард чувствовал удовлетворённость Бенезии, а она чувствовала, что он рад и доволен, спокойно даёт ей все права и все возможности быть ведущей в эти мгновения. Да, как помнила матриарх, далеко не каждый мужчина согласится быть ведомым в единении. По самым разным причинам. Шепард же доверял и верил подруге так, что Бенезия не уставала удивляться, изумляться и радоваться. Джон совершенно не переживал из-за того, что не он, а она ведёт его на этом свидании, что она определяет очень многое из того, что должно происходить между двумя любящими разумными.
Достаточно было Бенезии улечься поудобнее рядом с Джоном, как он правильно понял её желание и стремление. Несколько секунд — и она восседает на лежащем навзничь Шепарде. Её руки касаются его груди, скользят по торсу, она наслаждается видом его мускулистого тела, ловит его взгляд, в котором нет животного нетерпения. Джон доверяет её опыту, её знанию, её ощущениям, он в ней... нисколько не сомневается. И потому Бенезия была счастлива показать Джону всё, чему её научила та жизнь, к которой он её вернул из почти что небытия.
Ему нравилось её тело, обнажённое тело взрослой азари. Ловя на себе взгляд Джона, Бенезия совершенно не чувствовала себя пожилой и тем более — не чувствовала себя старой. Джон не стремился видеть в ней несмышлёную деву-азари, он признавал за старшей Т'Сони право на многое, что дают возраст и опыт.
Единение получилось прекрасным. Всё произошло так, как хотели и Бенезия, и Джон. Погасшая биотическая дымка не означала конца свидания — азари и человек сели на кровати, Шепард усадил Бенезию к себе на колени и стал целовать её. Она только удерживала его голову так, чтобы он не слишком напрягался — всё же, сидя на коленях у Шепарда, Бенезия оказывалась чуть выше. Джон был вынужден немного запрокидывать голову. Он держал гибкое и сильное тело матриарха в своих руках, и Бенезия зацеловывала его лицо. Ей нравилось, что она может целовать ставшего ей предельно дорогим человека так, как хочет, так, как стремится, так, как желает. Джон целовал её. И она отвечала на его поцелуи со всем жаром, в очередной раз возвращаясь в молодость.
Старшая Т'Сони не хотела бесконечно долго превалировать. Улучив момент, она улеглась на кровать навзничь. Шепард навис над ней, удерживаясь на вытянутых руках. Он склонил голову и стал нежно целовать лицо азари. Нежно, мягко, приятно За несколько минут они не сказали друг другу и нескольких слов. Не потому что не хотели или не могли, просто в сказанных вслух словах не было никакой необходимости. Взгляды, прикосновения, жесты говорили им обоим намного больше, чётче, понятнее. Бенезия чувствовала, как соски её грудей раз за разом касаются груди Джона и млела от осознания того, что наконец-то она предельно близка с этим человеком. Она открыта перед ним полностью и не жалеет ни о чём. Эти мгновения она запомнит на всю жизнь. Сохранит их в глубине своей души, своей сути.
Он целовал её лицо, целовал её отростки. Она была готова разрешить ему целовать всё своё тело, но Джон... Он — не спешил. И Бенезии хотелось верить, что он просто оставляет что-то для будущих свиданий. А такие свидания обязательно у них обоих будут впереди. Да, война со Жнецами приближается, но это не помешает им любить друг друга, быть друг с другом предельно открытыми. Она многое, очень многое позволит Шепарду, Лиара и Этита поймут её правильно. Джон не должен исчезнуть из её жизни только потому, что он выполнил свой человеческий и профессиональный долг — спас её. Джон останется в её жизни и в судьбе очень надолго и длительность её общения с Шепардом не будет зависеть от того, сможет ли она забеременеть. Даже если она останется бездетной, Шепард всё равно будет ей предельно близок. И если не получится сейчас, то... очень вероятно, получится, обязательно получится в следующий раз. Джон подарил ей возвращение в нормальную, столь обычную жизнь, подарил ей свободу, подарил ей цельность и она будет счастлива подарить ему снова и снова всю себя! Потому что он достоин её! Их союз не будет формальным. И она будет счастлива прожить ещё двести-триста лет, вряд ли больше, любя и ценя Джона.
Они целовались, Бенезия растворялась в волне приятных ощущений, чувствуя, как губы Шепарда касаются её шеи, плеч, подбородка, щёк, лба, носа. Джон не позволял себе излишних вольностей. Он не давил на азари весом своего тела. Она могла спокойно и свободно дышать, двигаться и пользовалась этим, чтобы ответно поцеловать Джона. Зацеловать его лицо. Ей было очень хорошо. И она хотела, чтобы в эти мгновения не менее хорошо было Джону.
Очень многие мужчины после близости отворачивались от своих подруг, засыпали, начинали храпеть. Шепард поступил по-другому: он доставил немало удовольствия Бенезии и она не чувствовала себя 'использованной'. Для Джона азари не были только сексуальными объектами. Матриарх понимала, что во взаимоотношениях с женщинами старпом не ограничивается сексом. Для него женщина — прежде всего — личность со всеми хорошими и плохими качествами, привычками, особенностями.
Сев в постели, Шепард посмотрел на засветившийся настенный экран. Наверное, если бы он так поступил сразу после близости, Бенезия была бы оскорблена и обижена. Сейчас она спокойно приподнялась на локте, положила левую руку на плечо Джона:
— Джон...
— Прости, Бена, — капитан не стал поворачиваться, не стал смущать азари взглядом, брошенным на её груди. — Прости, — повторил он. Старшая Т'Сони поняла: сейчас Шепарду трудно сформулировать то, за что она может — не должна, а именно может — его простить. Шепард извинялся за то, что не может и, наверное, никогда не сможет полностью 'отключиться' от службы, от обязанностей воина и офицера.
— Джон, я всё понимаю, — она проследила взгляд Шепарда, скользящий по строкам текста, выведенного на настенный экран, помедлила, зная, что сейчас Шепард обдумывает прочитанное, а может быть, готовится и как-то ответить на пришедшее сообщение. Только когда экран погас — старпом выключил его, прикоснувшись пальцем правой руки к браслету инструментрона, азари продолжила. — Спасибо тебе, Джон. За всё.
— Тебе спасибо, Бена. За всё, — ответил Шепард. Азари улыбнулась, чувствуя, как снова молодеет. Пусть на несколько лет, но — молодеет. И это ощущение молодости опять подарил ей её Джон. Только он может подарить ей такое ощущение. Только он.
Шепард не спешил вставать с кровати. Бенезия радовалась — значит, за время их свидания на корабле и на планете не произошло ничего такого, что бы потребовало от Джона выйти из каюты. Надолго выйти.
Мягким взглядом Бенезия скользила по телу Шепарда, по-прежнему сидевшего на кровати. Да, он теперь знает, какая она. И такой она будет всегда только для него, своего Джона. Шепард сидит, не поворачивает голову к ней, не смотрит на неё, а ей это нравится — она не смущается наготы, не боится своей открытости, ощущает себя свободно и спокойно. Она — личность, прежде всего — свободная, самостоятельная личность. И только Джон способен омолодить её, подарить острое и глубокое ощущение юности, побудить забыть о возрасте матриарха, о том, что впереди, в очень лучшем случае — максимум двести лет жизни.
Бенезия не идеалистка, она прекрасно понимает, что пребывание в 'коконе хаска' не пройдёт безболезненно для её тела и для её сути. Но все эти годы жизни она постарается любить Джона, любить и стремиться быть рядом с ним, помогать ему всемерно, ценить секунды и минуты уединения и помнить о Джоне тогда, когда он будет физически очень далеко.
После того, как 'Нормандия' уйдёт от Тессии... ей предстоит свыкнуться с тем, что у фрегата, а значит и его старпома впереди — длительный и очень сложный полёт. Предвоенное время может оказаться слишком коротким, слишком быстротекущим. Пройдут месяцы, прежде чем фрегат сможет вернуться в Азарийское Пространство, приблизиться к Тессии.
Шепард повернулся, взял подушки, обе подушки, взбил их. Встав с кровати, Джон направился к рабочему столу. Бенезия легла, подивившись в очередной раз, как предусмотрителен Шепард. Одна подушка — словно сама легла под спину, а вторая удивительным образом легла под голову матриарха. Джон склонился над клавиатурой настольного инструментрона, а Бенезия смотрела на своего друга. И ей было в тот момент очень хорошо. Она слышала щелчки сенсоров, видела часть экрана инструментрона и наслаждалась видом работающего, действующего Джона. Для мужчины его дело, которому он служит — крайне важно. Без работы мужчины... мельчают, глупеют, тупеют. Джону это не грозит — он востребован, он нужен, он загружен. Да, сейчас вроде бы продолжается свидание, но Бенезия не чувствует ни тени недовольства, никаких 'призраков' зарождающегося возмущения. Джон её, свою подругу и гостью, не игнорирует. Он уделил ей предостаточно времени, поделился и — щедро поделился своими эмоциями, чувствами, он был прекрасен в единении, он уважал и ценил её открытость и доверчивость, он видел в ней личность, а не только красивое тело.
Взяв с настенной полки ридер, Шепард соединил его кабелем с настольным инструментроном. Нажал несколько сенсоров на клавиатуре. Подождал несколько минут, отсоединил ридер. Выключил инструментрон и повернулся, отшагнув от рабочего стола.
Бенезия заинтересованно смотрела на пластинку ридера, который Джон продолжал держать в руке.
— Бена, — сказал Шепард, останавливаясь у кровати. — Пришли некоторые материалы. Сразу скажу — они получены... кружным путём, по самым разным каналам. Но все они касаются тебя, — он наклонился и подал ей ридер.
Азари повернулась на бок, подпёрла рукой голову, включила прибор, бросила взгляд на экран, чувствуя, как Шепард смотрит только на её лицо, не опускает взгляд ниже, не даёт ему скользить по обнажённому телу матриарха.
То, что она прочла и увидела... её удивило, изумило и потрясло. Это были материалы, которые находились на серверах, входивших в азарийскую систему хранения цифровых данных 'Облако'. Она знала каждый файл. Она знала каждый снимок и каждую картинку. Каждый текст. Каждую таблицу. Листая лёгкими нажатиями на сенсоры страницы файлов, Бенезия чувствовала, как её глаза наполняются слезами благодарности. Она сама создавала эти файлы. И теперь все они снова были ей доступны, хотя Иден находился в тисках жёсткой информационной блокады. Файлы из далёкого прошлого. Из её личного и семейного прошлого. Из тех времён, когда она ещё не рассталась на полвека со своей единственной дочерью.
Сейчас её совершенно не интересовало, каким образом эти файлы вдруг стали доступны для нормандовцев и для Шепарда. Пусть у спецов-воинов останутся их секреты. Сейчас, листая файлы, она возвращалась в прошлое, возвращалась в молодость уже по-другому. Шепард сделал ей важный, крайне ценный подарок. Он дал ей, своей подруге возможность увидеть то, что она сама смогла бы увидеть только прибыв на Тессию, только восстановив права доступа, только пройдя идентификацию... А теперь она видит эти файлы сейчас, на Идене. Видит и знает, что Джон не просматривал их. Как не просматривали их и нормандовцы, вскрывшие защиту системы 'Облако' и скопировавшие эти файлы на накопители дата-центра фрегата. Да, матриарх помнила о том, что нормандовцы прежде всего — разведчики и они вполне способны достать почти любую информацию отовсюду, но такой дар... Такая возможность...
Азари просмотрела все файлы, потом выключила ридер, легла навзничь, подперев голову руками. Только так отростки не мешали держать голову более-менее прямо. Шепард отошёл от кровати. Бенезия чувствовала — он не смотрит на её обнажённое тело, не мешает ей вспоминать и размышлять. Прикрыв глаза, Бенезия погрузилась в чуткую дремоту. Перед её внутренним взором проходили тексты, картинки, таблицы из тех файлов, что теперь были в ридере. Здесь, на Идене, а не на далёкой Тессии, до которой ещё предстояло добраться, долететь.
Она вспоминала. Теперь, просмотрев содержимое ридера, она вспоминала о многом намного более полно, чётко и точно. И эти воспоминания ей были приятны, ценны, важны. А ещё более ценно было то, что Шепард подарил ей эти файлы. Подарил, ещё раз напомнив о том, что у неё, матриарха азари Бенезии Т'Сони, есть муж и есть дочь, к которым она должна вернуться. Именно они — её семья. Самая главная, самая важная и самая нужная. Она должна вернуться прежде всего к ним и остаться рядом с ними очень надолго. Сейчас, когда война только приближается к границам Галактики, она, вырванная из 'хаскококона' азари, должна вернуться к самым родным для неё разумным.
Джон показал ей, что не претендует на первенство. Показал со всей определённостью и... снова дал ей выбор. Не настаивая на каком-либо определённом варианте.
Погрузившись в воспоминания, прикрыв глаза веками и включив в четверть накала столь характерную для 'объятий вечности' 'тьму' в глазах, Бенезия почувствовала, что Джон отошёл от кровати к рабочему столу. Послышался приглушённый звон стекла, стук створок шкафа. Открывать глаза, фокусировать взгляд, чтобы понять, чем именно занят сейчас Шепард, Бенезии не хотелось. Если он даёт ей, своей подруге и гостье право уединиться со своими мыслями, не опасаясь своей полной обнажённости, если он не стремится разглядывать её тело, а спокойно занимается своими делами, то она должна дать Джону возможность действовать так, как удобнее ему. Потому что он даёт ей право действовать так, как удобнее ей в каждый отдельный момент времени.
Да, на свидании мужчина вроде бы должен уделять максимум внимания своей спутнице. И Шепард делал это. Делал приятно, делал так, как должно. Бенезия знала и чувствовала — ему очень хочется продолжения, но он мёртво держит себя в рамках, стремится не напрягать свою подругу. Наверное, в том числе и потому она продолжала сейчас лежать на кровати Джона навзничь, не боясь, не опасаясь мужских, нескромных, ощупывающих и оценивающих взглядов. Джон — нормальный мужчина, ему очень нравится смотреть на обнажённое женское тело, он может смотреть на него часами, но он всегда помнит, что тело принадлежит другому разумному органику, который, прежде всего — самостоятельная свободная личность.
Вернувшись к воспоминаниям о просмотренных файлах, Бенезия не услышала и не почувствовала, как Шепард подошёл к кровати. Спокойно и неспешно погасив 'тьму' 'объятий вечности', вернув глаза в обычное состояние, Бенезия увидела в руках Джона два бокала и ощутила сильную жажду. Всё же после долгого перерыва прочесть и просмотреть столько файлов — большой стресс для её немолодого организма, только-только начавшего отходить от последствий хаскизации. Несколько секунд — и азари-матриарх села в кровати, коснувшись ступнями ног пола, протянула руку и, не стремясь особо выбирать, взяла бокал из левой руки Шепарда:
