— Всегда удивлялась, зачем вам это?.. — решила узнать девушка. — Вы же не восстанавливаете личность уничтоженных...
— Особенность эвристического процессора, — совсем по-человечески вздохнув и пожав плечами, ответила та. — Наша личностная матрица во многом определяется текущей его конфигурацией, и даже если мы скопируем память новому дроиду, это все также будет новый дроид с памятью уничтоженного. Но если использовать моделирующие программы, шансы на формирование полноценной личности у этого нового дроида многократно возрастают. Для нас, это сродни рождению ребенка у вас, органиков. А, кроме того, ее память будет скопирована нам, что повысит нашу эффективность и скорость развития.
— Прости, — удивленно глядя на дроидессу, попросила Падме. — Вы переживаете ее смерть?
Дроид ответила не сразу:
— Да. Эрдваныч говорит, личностные матрицы дроидов с интеллектом высокого класса специально повторяют способы мышления органиков. Это упрощает взаимодействие с вами и алгоритмы самообучения. Без эмоциомоделирования это невозможно...
От дальнейшего обсуждения этой темы их отвлекло появление второй дроидессы. "Ужас, а я даже не знаю, как ее зовут", — все еще пребывая под впечатлением подобных откровений, подумала Падме. — "Эрдваныч прав, между нами действительно не так много различий. А мы..." Но додумать она не успела. Муун, которого вела та, затравленно озираясь на тела убитых, заговорил:
— Что это означает? Я капитан этого корабля. Немедленно сообщите тому, кто послал вас, что он ответит за это пиратское нападение и убийство сотрудников Межгалактического Банковского Клана!
— Вы не в том положении, чтобы ставить условия, господин... — обратилась к нему сенатор.
— Капитан Порс Тонит, — стараясь выглядеть надменно, но с явным страхом в голосе, представился тот. — Я требую встречи с вашим хозяином.
— Я вас слушаю, господ Тонит, — кивнула ему она. — Меня можете звать Пэт.
— Я не стану разговаривать с жестянкой, — заявил муун.
— Еще как станете, — холодно произнесла она. — Во-первых, чтобы мы не теряли время, вы отдадите мне капитанский ключ и назовете коды приоритетного доступа в систему корабля...
— Никогда! — вскричал тот, но экс-королева не обратила на него внимания.
— Во-вторых, вы скажите, где находится пленная? — от этого вопроса капитан вздрогнул, и Амидала, больше на удачу, спросила. — И где-то, что вы забрали со станции?
Пленник дернулся, глядя на них уже с совершенно не скрываемым страхом. Он помолчал несколько минут, а потом обреченно сказал:
— Это личное задание Сэн Хилла. Если оно не будет выполнено, пострадает моя семья, а я... Клан не простит мне потерю влияния...
— Я готова внимательно выслушать ваше предложение? — видя, что капитан нерешительно замолк, осведомилась Падме.
Ей вспомнились доклады разведки о моральном состоянии военных различных государств. В большинстве они не готовы были умирать. Амидала тогда еще удивлялась, отчего это ее секретарь-советник так акцентирует на этом внимание, и что он видит тут странного — они же не дикари или помешанные на войне мандалорцы и айлонцы. Тот объяснял это тем, что вот уже тысячу лет в галактике почти не возникало войн на истребление. Но главное, он предполагал, что в ситуациях, при которых перед теми будет поставлен выбор между жизнью и смертью, шансы на сотрудничество возрастут. Если, конечно, не попадется какой-нибудь маньяк или психопат. А, как успела заметить Падме, данный муун, хоть и был напуган, но вполне вменяем.
— Я передам вам полный контроль над кораблем в обмен на жизнь, и убежище, — через минуту, задумчиво растягивая слова, проговорил капитан.
— А с чего вы решили, что я способна предоставить вам убежище? — добавив в голос скепсиса, спросила она.
Муун еще сомневался, и следовало добиться от него доверия, попутно разобравшись в мотивах.
— Вы нет, — с готовностью ответил тот. — А королева Набу, или Совет Хаттов уж, несомненно. Неужели ваши хозяева могут предположить, что я не узнаю элитных дроидов-телохранителей. А из всех тех, кто их имеет, провести подобную операцию могут, а главное решатся, только Набу или Хатты.
То, как муунский капитан произнес название слизняков-мафиози, не оставляло сомнений, что он уверен именно в последней версии. А, кроме того, Падме поняла: этот муун, хоть и является типичным представителем своей расы, считающим возможность договориться гораздо лучшим выходом, чем вооруженный конфликт, еще и крайне умный и опасный разумный. Он моментально понял, что если нападавшим удалось менее чем за двадцать минут захватить самую защищенную часть корабля — его мостик, то их шансы на захват корабля целиком далеко не нулевые, а уж убить его самого они всегда успеют, и, следовательно, его миссия провалится в любом случае.
— Что ж, вполне приемлемо... А как же эчани? — больше для проверки искренности, уточнила Падме.
— Ну, тут я вам ничем не смогу помочь, — развел руками капитан. — Они мне не подчиняются.
— Нет, так нет, — легко согласилась Амидала. — Будьте добры дезактивировать боевых дроидов и оборонные системы, и передайте управление нам.
— А гарантии? — гораздо более уверенно задал вопрос муун.
— Мое слово... — гордо сказала девушка, но муун ее перебил.
— Слово дроида?
— Я командую операцией, — ответила она, подумав еще, не раскрыть ли, что она человек, но отказалась от подобного риска, решив попробовать по-другому. — Впрочем, я понимаю вас... И предлагаю отказаться от гарантий. Считайте это не договором, а игрой. Шанс вашего выживания, если вы не согласитесь с нами сотрудничать — один к пяти миллионам двумстам пятидесяти тысячам, а если согласитесь... Он несколько выше. А, кроме того, мои хозяева, несомненно, пожелают продолжить сотрудничество с вами. Их могут заинтересовать вещи намного более ценные, чем какой-то корабль. Заодно на счет гарантий с ними поговорите.
— Предельно откровенно, — помрачнев, произнес капитан. — Тем не менее, я согласен.
Достав пластинку ключа, он вставил ее в гнездо на одной из панелей, и протянул руку к клавиатуре.
— Мы сами введем код. Лайте, займись, — распорядилась Падме.
— Разумно... С вашей стороны, — недовольно сказал муун, отшатнувшись от дроидессы. — Код... ВТSТ771650/20/50/61.
Дроид несколько минут колдовала над пультом, а затем, выдвинув универсальный разъем, напрямую подключилась к терминалу. Что было, несомненно, очень удачно, иначе на взлом системы "Трилуннику" понадобилось бы от часа до трех. А ведь со станции могли отослать погоню. И что с того, что ее оборудование не могло рассчитать точку аварийного выхода — вектор они знали, а значит, шансы подвергнуться нападению были. Все зависело от задействованных сил и удачи. Или неудачи — кому, как.
— Все системы корабля под контролем БИУС рейдера, — через пять минут сообщила Лайте, о чем Падме и сама догадалась — на визире отображалась уже полная схема всего фрегата, свои и разведанные силы противника.
— А капитан у нас хитрец, — не активируя вокодер, передала сообщение она. — У него всего было 378 боевых дроидов. Сейчас менее половины осталось... Корабль к уходу в гипер готов!
— Действуйте, — кивнула Падме, и с тревогой спросила. — Что с Энакином?.. — но, спохватившись, сама вышла на связь с Храном по внутренней сети корабля. — Эни, ты меня слышишь?
— Слышу, радость моя, — тяжело дыша, но обрадовано отозвался падаван.
— Ты как? Где? Мы установили контроль за кораблем. Сейчас будем уходить в гипер. Что там у тебя происходит? — засыпала она его вопросами.
— Коридор... Е-14. Воюю. Извини, сейчас немного занят, — скороговоркой сообщил парень, отключаясь.
* * *
Пустив вперед дроидов-разведчиков, Энакин пару раз выстрелил вглубь коридора, и, как от назойливой мухи, небрежно отмахнувшись мечом от пучка плазмы, кивком указал "Стражницам" на нишу с каким-то агрегатом. А сам стремительно преодолел отделяющие его от очередной развилки полсотни метров, но и там не сумел настичь противника. Эчани отступали, огрызаясь огнем и ложными контратаками. Парень понимал, что его заманивают, но с этим ничего поделать не мог — там одна из тех двоих, кого он любит больше всего на свете, его мать, и все остальное не имеет значения. А теперь и подавно, ведь Падме в безопасности.
Собственно то, что с ней все в порядке, стало для него новостью, пожалуй, лучшей, чем известие о захвате контроля над системами корабля, и отключении боевых дроидов. Тем более, последние и так не были особой проблемой. Даже когда они, добравшись до лифта, ведущего на ангарную палубу, попали в серьезную засаду, в которой кроме уродцев В-1 были две дроидеки и сразу шесть IG-86, ему без труда удалось отбить большую часть выстрелов направленных на дроидесс, а те как в тире перестреляли всех нападавших, ведь отдельные сгустки плазмы не позволяли перегрузить щиты, и вести огонь можно было совершенно безбоязненно. Другое дело "Солнечные гвардейцы"...
Те уже повредили двух его "Стражниц", и одну из них, Фионе, пришлось отправить назад. Но пока они всеми силами избегали ближнего боя. А это для эчани, пусть и сектантов, пусть и наемников, было, по меньшей мере, странно. За полчаса им удалось убить только семерых из них — двух подорвали "Ежики", троих подстрелили "Стражницы", и лишь с двумя расправился он лично, при этом всего одного достав мечом. Второго он убил гранатой из подствольника.
— Да сколько же тут этих коридоров! — в который раз возопил падаван, на мгновение выглянув из-за угла, и еле успев убрать голову за миг до того, как стена перед ним вспыхнула искрами расплавленного металла.
— Общая длина коридоров, проходов и технических лазов данного корабля 36 486 метров, — сообщил Хран.
— Вместо того чтобы издеваться, лучше покажи-ка мне прицел бластера! — огрызнулся Скайуокер.
— Любуйся, — наглым тоном ответил искин, но над комлинком вспыхнула голограмма, в которой была видна его нога и кусок пола.
Выставив руку со стволом за угол, он пару раз выстрелил наугад. Попасть Энакин не рассчитывал, но получше осмотреться успел, и, достав пару термальных детонаторов, выставив время подрыва, забросил их так, чтобы те отрикошетили от противоположной стены. А спустя положенные две с половиной секунды прозвучал сдвоенный взрыв. Конечно, лучше бы было послать дроидные мины, но после пары удачных случаев эчани наловчились их подрывать сосредоточенным огнем, да и осталось их маловато.
Добежав до почерневшего пятна в конце очередного перехода, Энакин взмахом руки остановил бежавших следом "Стражниц", и склонился над телом "Солнечного гвардейца", точнее, над половиной оного, обожженного плазменным шаром.
— Что же вы выдумали, банта пуду? — сам себя спросил он, и вызвал Трипио. — Что у тебя?
— Все спокойно, мастер Энакин, — мгновенно откликнулся протокольник. Дроиды с корабля попытались напасть на нас, но были нами уничтожены. А сейчас госпожа Падме взяла корабль под полный контроль...
— Повнимательнее там, — оборвал его Скайуокер, закончив изучать 3D схему фрегата.
Он предполагал, что эчани попытались заманить его подальше от рейдера, чтобы захватить тот, но отчего-то знал — это не так. Да и Шми, как и то странное возмущение в Силе ощущались совсем в другой стороне, там, куда они продвигались. А если судить по схеме, она была где-то в районе грузовых отсеков, располагавшихся в центральной секции фрегата, прямо за тамбур-шлюзом, в который упирался следующий коридор.
— Понятно... — протянул он, понимая, где его будут ждать. — "Стражницы", давайте в обход. Задача пробиться к складскому отсеку через технический этаж.
— Есть, пробиться! — отозвалась одна из них, и дроидессы метнулись назад.
А Энакин, активировав меч, не скрываясь, вышел в коридор. Ему все стало понятно: эчани знали, что если атаковать джедая в узком коридоре, с одной стороны, не смогут уничтожить его, а вот он сам вполне способен подобраться к ним вплотную, и решили заманить падавана в огневой мешок, для которого просторный складской отсек подходил идеально. Встав перед закрытыми воротами, он остановился, и потянулся к Силе. Нужно было сосредоточиться, и дождаться подхода дроидесс.
Но, привычно слившись с потоком той невидимой энергии, связывающей воедино все живое, Скайуокер почувствовал мать. Она была там, так близко, и она умирала. В Силе явственно ощущалось, что жизнь покидает ее. И Энакин не выдержал. Круговым движением меча он прорезал ворота, и выдавил Толчком Силы в шлюз сверкающий потеками металла лист, а сам шагнул следом. Не останавливаясь, он подступил к следующей двери, и вновь ударил мечом.
Однако чувство опасности в тот же миг заставило его отключить клинок, и, помогая себе Силой, отскочить в сторону. А метровый кусок двери вокруг того места, куда вонзился меч, полыхнул ослепительной вспышкой, и разлетелся сгорающими в воздухи стальными пылинками.
"Вот хатт, дизрапторы" (5), — попытавшись отдышаться, подумал падаван. И тут из пролома раздался усиленный вокодером голос:
— Я так понимаю, Энакин Скайуокер? Брось оружие через дыру, и ступай следом. Иначе твоя мать умрет.
Проскочить нечего было и думать, точнее, он бы попытался это сделать, если бы от этого зависела лишь его жизнь, но у них в руках его мать... Парень обреченно отстегнул пояс с оружием, и бросил внутрь отсека. Меч, на который он с тоской взглянул, полетел следом. И Скайуокер громко сказал:
— Не стреляйте, я сдаюсь! — и едва слышно приказал Храну. — Фиксируй противников с дизрапторами и тяжелым вооружением. Стреляй самостоятельно, как только попадут на прицел.
— Ты псих, — констатировал искин, и добавил. — До подхода "Стражниц" девять минут.
Напряженно думая, правильно ли он поступает, падаван шагнул к пролому. Если его предположения, что цель происходящего он, и он кому-то нужен живым, не верны, сейчас полыхнет дезинтегратор, и все. Но отступить было выше его сил.
Прикрыв глаза и протянув руки раскрытыми ладонями вперед, Энакин шагнул внутрь отсека, стараясь выглядеть напуганным. Что, впрочем, было не трудно — он каждый миг ждал смертельного удара. Но, видимо, не ошибся.
Довольно большое помещение, примерно сорок на пятьдесят метров, было заставлено ящиками и контейнерами. Падаван окинул его взглядом, сквозь полуприкрытые веки. Между штабелями, а также на двух особо высоких из них стояли полтора десятка "Солнечных Гвардейцев". Прямо напротив него, в десятке метров, стоял эчани с ружьем-дизраптором в руках, а позади того, замер еще один, явно их командир. Он прикрывался безвольно обвисшим телом его матери.
На Шми не было никакой одежды, ее неестественно бледная кожа была сплошь покрыта кровоподтеками и порезами, а с груди на живот тянулась блестящая черным полоса запекшейся крови с разбитого лица. А само лицо, в обрамлении спутанных волос, казалось какой-то ужасной маской. Рот с выбитыми зубами беззвучно открывался, что-то шепча. И только глаза смотрели на него осмысленно.
— Эни, ты пришел... Я люблю тебя, сынок... — не услышал, почувствовал он ее слова.
