— Где хранитель печати? — закричали они.
— Хранитель печати здесь! — ответил Цзу Би, выходя вперед.
Цао Хун потребовал у него государственную печать.
— Государственная печать — сокровище, принадлежащее Сыну неба! Как вы
смеете прикасаться к ней? — закричал в ответ Цзу Би.
Цао Хун приказал страже вывести его и обезглавить. Цзу Би бранил его до
последней минуты свой жизни.
В честь Цзу Би потомки сложили такие стихи:
Погибла династия Хань, и властью владеет злодей,
Взяв Яо и Шуня в пример, украл ее, прав не имея.
И только строптивый Цзу Би — хранитель дворцовой печати —
Пожертвовать жизнью решил, но не признавать Цао Пэя.
Император не переставал дрожать от страха. Вокруг он видел лишь одетых в
латы и вооруженных копьями вэйских воинов. Наконец он со слезами сказал:
— Мы согласны отречься от нашей власти в пользу Вэйского вана, но были бы
счастливы, если б нам дали дожить до конца лет, предопределенных небом!
— Вэйский ван не станет вас губить, — успокоил его Цзя Сюй. — Только вы,
государь, поскорее напишите указ об отречении от престола и успокойте народ.
Император повелел Чэнь Цюню написать указ об отречении. Когда указ был
готов, Сын неба отдал его Хуа Синю и приказал вручить Вэйскому вану. Цао Пэй
обрадовался и велел приближенному сановнику прочитать отречение вслух:
"Мы двадцать два года пребывали на троне, — говорилось в указе, —
и пережили за это время много тревог и волнений. Только благодаря
заступничеству духов наших предков остались мы в живых.
Однако ныне процветание нашей династии кончилось и счастье обернулось к роду
Цао.
Согласно небесным знамениям и желанию народа, мы принимаем решение отречься
от нашего престола в пользу рода Цао. Это предопределение неба, и
подтверждается оно также тем, что покойному Вэйскому вану удалось совершить
много выдающихся боевых подвигов и тем, что нынешний ван блистает светлыми
добродетелями. Предзнаменования ясны — им можно верить. Великая истина
заложена в том, что Поднебесная является достоянием общественным.
Танский император Яо не был своекорыстным в отношении своего преемника Шуня,
и слава Яо распространилась в вечности. И ныне мы, следуя примеру императора
Яо, отрекаемся от престола в пользу Вэйского вана.
Ван, не отказывайтесь!"
Выслушав указ, Цао Пэй хотел его принять, но Сыма И остановил его:
— Погодите! Хотя вы получили указ и печать, но их надлежит вернуть Сыну
неба со смиренным отказом, чтобы этим предотвратить злые толки в
Поднебесной.
Цао Пэй приказал Ван Лану составить послание на имя императора. В этом
послании он называл себя человеком ничтожным и просил вручить власть
человеку более мудрому.
Когда это послание прочли императору, он растерялся:
— Вэйский ван отказывается от трона! Что же нам делать?
— Вэйский У-ван Цао Цао трижды отказывался от своего титула прежде чем
принять его, — сказал Хуа Синь. — Напишите второй указ, и Вэйский ван вас
послушается.
Хуань Цзе по распоряжению императора составил новый указ, и смотритель храма
предков Чжан Инь с бунчуком и печатью отправился во дворец Вэйского вана.
Цао Пэй приказал прочитать вслух императорский указ:
"Вновь обращаемся к Вэйскому вану! Вы прислали нам доклад со скромным
отказом, и нам приходится вторично просить вас.
Мы давно уже стали ненужной помехой на пути процветания Ханьской династии,
но, к счастью, Вэйский У-ван — Цао Цао, обладавший высокими добродетелями,
взял судьбу династии в свои руки, проявил свои замечательные полководческие
дарования, искоренил злодеяния и мятежи, установил спокойствие в
Поднебесной.
Ныне небесные знамения указывают на вас, и мы повелеваем вам принять наше
наследие, дабы вы довели свои добродетели до полного блеска, дабы слава ваша
и гуманность служили примером всей Поднебесной.
В древности юйский император Шунь совершил много великих деяний, и император
Яо уступил ему свое место.
Великий император Юй прорыл каналы и покорил реки, и за это император Шунь
отрекся от трона в его пользу.
Поскольку династию Хань постигла точно такая же судьба, как императора Яо,
мы обязаны передать власть мудрейшему, а не своему прямому наследнику.
Повинуясь требованию духов и выполняя высокую волю неба, мы повелеваем
почтенному мужу Чжан Иню вручить вам императорскую печать и пояс.
Примите их, ван".
Выслушав указ, Цао Пэй радостно сказал Цзя Сюю:
— Я уже дважды получал императорский указ и все же боюсь, как бы потомки
не прозвали меня узурпатором!
— Этого очень легко избежать! — заметил Цзя Сюй. — Пусть Чжан Инь унесет
печать и пояс обратно, а Хуа Синь скажет императору, что надо построить
башню отречения и выбрать счастливый день для совершения торжественной
церемонии. Там соберутся все чиновники, в их присутствии император вручит
вам печать и пояс и объявит, что отрекается от престола в вашу пользу. Таким
путем вы сумеете рассеять все сомнения чиновников и предотвратить толки в
народе.
Цао Пэй велел Чжан Иню вернуть печать и пояс и передать императору доклад с
отказом.
Тогда император обратился к сановникам с вопросом:
— Вэйский ван опять отказался. Я не понимаю, чего он добивается?
— Вы, государь, должны взойти на башню отречения, — сказал Хуа Синь, — и
при всех чиновниках заявить, что передаете власть Вэйскому вану. Если вы это
сделаете, ваши потомки будут пользоваться милостями Вэйского дома.
Император послушался и велел придворному тай-чану погадать, на каком месте в
Фаньяне возвести трехъярусное возвышение. Для совершения церемонии отречения
было назначено утро седьмого дня десятого месяца.
И когда настал этот день, император Сянь-ди попросил Цао Пэя подняться на
возвышение, возле которого собрались все чиновники и стояли императорские
войска. Сын неба лично вручил Цао Пэю государственную яшмовую печать.
Опустившись на колени, чиновники выслушали указ:
"Обращаемся к Вэйскому вану!
В древности танский император Яо отрекся от престола в пользу юйского
императора Шуня, а Шунь в свою очередь уступил престол императору Юю. Небо
благосклонно лишь к тем, кто обладает добродетелями.
Мы были помехой на пути династии, и страна терпела беспорядки. Падение
порядка коснулось даже нас лично — смуты усиливались, злодеи и мятежники
подняли головы. Эти бедствия были устранены лишь благодаря полководческому
искусству покойного У-вана Цао Цао. Он укрепил порядок в стране и вернул
покой нашему храму предков. Но мы не сумели поддержать такое управление, при
котором вся Поднебесная пользовалась бы нашими милостями.
Слава нынешнего Вэйского вана, почтительно принявшего наследие своего отца,
заключается в его добродетелях, с помощью которых он совершил великие
деяния, и духи прежних императоров и простых людей подают ему свои знамения.
Передавая ему, как мудрейшему, нашу власть, мы вместе со всеми говорим:
"Дела твои достойны императора Шуня! И мы, следуя примеру императора Яо,
уступаем тебе престол".
Небо сделало тебя своим избранником, и ты должен почтительно совершить
великий обряд, принять управление Поднебесной и смиренно исполнить волю
неба".
После прочтения указа Вэйский ван Цао Пэй торжественно принял отречение
императора и взошел на престол. Цзя Сюй, сопровождаемый чиновниками,
поднялся на возвышение для представления новому императору.
Цао Пэй назвал первый период своего правления Хуан-чу — Желтое начало, а
свое государство — великим царством Вэй. Для увековечения памяти покойного
отца Цао Пэй наименовал его У-хуанди — император У. Потом был объявлен указ
о всеобщем прощении преступников по всей Поднебесной.
— На небе не бывает двух солнц, у народа не может быть двух государей, —
сказал Хуа Синь, обращаясь к новому императору. — Ханьский император
отрекся от престола и по закону подлежит ссылке в отдаленное место. Просим
вас, государь, указать местожительство рода Лю.
Сянь-ди под руки подвели к новому императору и поставили на колени. Цао Пэй
пожаловал ему титул Шаньянского гуна и повелел в тот же день отбыть в
Шаньян.
— Свержение императора и возведение на престол другого — с древнейших
времен дело обычное! — зло говорил Хуа Синь, тыча обнаженным мечом в
сторону Сянь-ди. — Наш новый правитель гуманен и милостив, он тебя не
казнит, а жалует титулом Шаньянского гуна и повелевает сегодня же уехать в
Шаньян! И, смотри, без вызова не являйся ко двору!
Сдерживая слезы, император поблагодарил за милость, сел на коня и уехал.
Воины и народ провожали его с сожалением.
Цао Пэй сказал, обращаясь к чиновникам:
— Мы помним деяния великих императоров Шуня и Юя!
Сановники в ответ закричали:
— Вань суй!
О башне отречения потомки сложили такие стихи:
Прошли две династии Хань, но в царстве порядка не видно.
В жестоких усобьях оно всех прежних лишилось владений.
В названье хотят подражать деяниям Яо и Шуня,
Но в будущем лишь Сыма Янь покажет талант и уменье.
Чиновники попросили Цао Пэя воздать благодарность владычице Земле и владыке
Небу, и Цао Пэй поклонился на все четыре стороны. Но тут вдруг налетел,
взметая песок и камни, страшный вихрь, и хлынул такой ливень, что вокруг
стало черно. Ветром задуло все свечи; Цао Пэй в страхе упал. Чиновники
унесли его, но он долго не мог прийти в себя.
Цао Пэй болел несколько дней и никого не принимал. Затем он постепенно
поправился и, наконец, вышел в зал принять поздравления чиновников. Хуа Синю
он пожаловал звание сы-ту, а Ван Лану — звание сы-кун; прочие чиновники
тоже получили повышения и награды.
Однако Цао Пэй чувствовал, что он не совсем здоров, и стал подумывать, не
заколдован ли старый сюйчанский дворец. В конце концов он решил переехать в
Лоян, где для него был выстроен новый дворец.
Вести об этом проникли в Чэнду. Их привез какой-то человек, и он же передал
слух о гибели ханьского императора Сянь-ди.
Ханьчжунский ван горевал безутешно, целый день проливал он слезы. Приказав
чиновникам надеть траур, он совершил торжественное жертвоприношение душе
усопшего императора и дал ему посмертное имя Сяо-минь, что означает
"Благочестивый и Милосердный".
Потрясенный гибелью Сына неба, Лю Бэй заболел. Все дела княжества легли на
плечи Чжугэ Ляна, и он сказал тай-фу Сюй Цзину и дай-фу Цзяо Чжоу:
— Поднебесная ни одного дня не может оставаться без государя. Было бы
великим счастьем, если бы Ханьчжунский ван принял императорский титул.
— Зачем же долго думать? — воскликнул Цзяо Чжоу. — Ханьчжунский ван
должен взойти на императорский трон и продолжить правление великой династии
Хань. На это указывают такие знамения, как появление феникса и легких,
предвещающих великое благо облаков. Кроме того, в северо-западной части
Чэнду желтое облако поднялось к небу, и среди созвездий Би, Вэй и Мао ярко,
как луна, засияла императорская звезда.
Чжугэ Лян, согласно желанию чиновников, подал Ханьчжунскому вану доклад, в
котором просил его принять императорский титул.
— Видно, вы хотите, чтобы и я прослыл бесчестным человеком? —
заволновался Ханьчжунский ван.
— О нет! — поспешно возразил Чжугэ Лян. — Мы желаем, чтобы вы законно,
как потомок Ханьского дома, продолжили правление великой династии. Ведь Цао
Пэй силой захватил трон...
— Уж не хотите ли вы, чтоб и я начал действовать, как мятежник! —
воскликнул Ханьчжунский ван, меняясь в лице.
Он встал и молча удалился во внутренние покои. Чиновники разошлись.
Через три дня Чжугэ Лян вновь пригласил их во дворец. Лю Бэй вышел к ним.
После приветственных поклонов Сюй Цзин сказал:
— Цао Пэй убил ханьского Сына неба. Если вы не займете императорский трон
и не накажете мятежника, вас перестанут считать человеком справедливым и
преданным династии! Народ Поднебесной желает видеть вас императором! Все
жаждут, чтобы вы отомстили за гибель Благочестивого и Милосердного! Если вы
не послушаетесь нашего совета, то не оправдаете всеобщих надежд!
— Я — праправнук императора Цзин-ди, но все же не считаю себя способным
облагодетельствовать народ! — возразил Ханьчжунский ван. — Если я в один
прекрасный день взойду на императорский трон, чем это деяние будет
отличаться от незаконного захвата власти?
Чжугэ Лян настойчиво уговаривал его, но Ханьчжунский ван оставался
непреклонным. Тогда Чжугэ Лян решил пойти на хитрость. После длительной
беседы с чиновниками он притворился больным и перестал являться во дворец.
Как только Ханьчжунский ван узнал о болезни Чжугэ Ляна, он отправился
навестить его.
— Что у вас болит, учитель? — спросил он, подходя к ложу.
— Сердце мое разбито! Чувствую, что недолго мне жить! — отвечал Чжугэ
Лян.
— Что такое огорчило вас? — с тревогой воскликнул Ханьчжунский ван.
Чжугэ Лян не отвечал. Лю Бэй повторил свой вопрос, но Чжугэ Лян сделал вид,
что ему тяжко, и молча закрыл глаза.
— Скажите мне, что вас печалит? — снова спросил Лю Бэй.
Наконец Чжугэ Лян открыл глаза и со вздохом произнес,
— Встретив вас, я покинул свою хижину, и с тех пор следую за вами
неизменно. Раньше вы всегда слушались моих советов и наставлений, а теперь,
когда вы овладели землями Восточной и Западной Сычуани, вы позабыли о том,
что я говорил прежде. Цао Пэй захватил трон. Ныне никто не совершает
жертвоприношений на алтаре Ханьской династии. Вы должны принять
императорский титул! Ваш долг уничтожить царство Вэй и вновь возвысить
великий род Лю! Не думал я, что вы станете так упорствовать! Помните, если
вы откажетесь от императорского трона, все чиновники и военачальники покинут
вас! А когда вы останетесь в одиночестве, царство Вэй и княжество У нападут
на вас. Как же вы тогда удержите Сычуань? Подумайте, могу ли я быть спокоен?
— Я вовсе не отказываюсь, — произнес Ханьчжунский ван. — Я только
опасаюсь, как бы народ Поднебесной не стал меня осуждать!
— Мудрец сказал: "Если название неправильно, слова не повинуются", —
продолжал Чжугэ Лян. — Вы правильно все называете, значит и слова должны
вам повиноваться. Тут и толковать не о чем! Не забывайте: тот, кто
отказывается от дара неба, навлекает на себя несчастье!
— Я послушаюсь вас, учитель, — наконец согласился Ханьчжунский ван. —
Как только вы поправитесь, я все выполню по вашему совету.
В тот же миг Чжугэ Лян вскочил с ложа и стукнул веером по переплету окна;
