Добравшись до первой же брошенной хижины, Александр затащил ношу внутрь, достал из сумки бурдюк и выпил воды. Вот теперь он готов к разговору. Вывалив скрюченное тело, юноша привалил его к стене и похлопал помощника писца по щекам.
Тот открыл глаза и испуганно отстранился.
— Слушай меня внимательно, — Алекс хотел, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. — Я спрошу тебя кое-что. Если ты отвечаешь, то остаешься жить, возвращаешься к семье и забываешь о нашей встрече.
Он хмыкнул.
— Если будешь молчать, я начну тебя пытать и, в конце концов, ты сам будешь просить о смерти. Уяснил?
Мужчина презрительно скривился.
Юноша взглянул на небо.
— Время у нас еще есть. Я буду отрезать тебе пальцы на руках и ногах, потом избавлю от ушей... А там посмотрим.
Александр осторожно вытащил кляп. Помощник писца хрипло вздохнул.
— Кто ты?
— Разве для тебя это важно? — удивился юноша, вновь заталкивая ему кляп. — Ты лучше подумай, что станет с твоей семьей, после того как ты умрешь? Готов к разговору?
Джедефайх кивнул. Алекс освободил ему рот.
— Где Анукрис, жена Небраа?
В глазах мужчины полыхнул страх.
— Ааа!
Сильный удар в лоб заставил келлуанина заткнуться.
— Ты пойми, дурак, — с откровенным сожалением проговорил Александр. — Твоя смерть мне не нужна. Но если я начну тебя пытать, то не смогу отпустить калеку.
— Не понимает! — вздохнул юноша. — Ну, я тебя предупреждал!
Он достал кинжал, с силой отогнул указательный палец Джедефайха. Тот замычал.
— У тебя есть последняя возможность остаться в живых, — предупредил парень, вынимая кляп.
— В Уразских каменоломнях!
— Врешь! — тряпка вернулась на место, хрустнул сустав, Алекс прижал кинжал к коже. Ему крайне не желательна смерть этого м...чудака. И вовсе не из-за человеколюбия. Юноша очень не хотел раньше времени пугать Абидос.
Помощник писца задергался и энергично закивал головой, насколько ему позволили веревки.
— Сегодня я слишком добрый, — покачал головой Александр.
— Я не знаю!
Выругавшись, юноша хотел вновь заткнуть ему рот, тот мотнул башкой.
— Но мне известно, кто знает!
— Кто? — заинтересовался Алекс.
— Мождей Аататам.
— Объясни? — сглотнув вязкую слюну, потребовал Александр. Он хорошо запомнил это имя. Один из приближенных Моотфу, убийца Нефернут и других слуг Тусета. Владелец дома у реки. Возможный гедан или их прислужник.
— Когда мы с Зесгорном повели жену Небраа в Билд, то на дороге за городом встретили Аататама с двумя какими-то парнями...
Джедефайх замолчал.
— Да как ты мне надоел! — глухо зарычал парень, хватая тряпку.
— Он предложил нам золото за девчонку! — взвизгнул помощник писца.
— Сколько?
— Пять дебенов, — еле слышно прошептал келлуанин и начал торопливо оправдываться. — У неё никого нет, муж колдун... Кому она нужна?
— И вы отдали женщину этому ублюдку? — Алекс вспомнил рассказы Энохсета о "развлечениях" последователей Хотепсета и почувствовал, как холодная решимость уступает место неудержимой злобе. — Невинного человека — мучителям-геданам?
Глаза пленника полезли на лоб.
— О чем ты говоришь? Какие гедане! Это все сказки...
— Ага! — Александр понимал, что должен молчать, но душивший его гнев требовал выхода. — Это сказки оклеветали и убили Тусета, вернувшего бесценную реликвию?! Сказки превратили жирного лентяя Небраа в колдуна?! Это сказки воруют по деревням детей?!
Не в силах сдержаться, он одним рывком поднял скрюченное тело и бросил в стену. Подняв облако пыли, она рухнула.
Джедефайх вскрикнул, а Алекс немного успокоился.
— Ты обещал отпустить меня! — завопил помощник писца.
— Не ори! — поморщился парень, опускаясь на корточки. — Ты пойдешь домой. Но помни, всё золото, что ты получил за... эту женщину, завтра же отнесешь в храм... Анук! И навсегда забудешь и меня и наш разговор.
— Куда? — удивился мужчина.
— Сета нет в храме, где служит такая мразь, как Сетиер! — рыкнул Александр, решив еще больше напугать суеверного келлуанина. — Но он туда вернется.
— Так это правда?! — выдохнул Джедефайх, и его зубы начали выбивать громкую дробь. — Ты...
— Запомни, гов... мерзавец, — юноша вытащил кинжал. — Боги не спешат, но от них не убежишь.
Он перерезал веревки.
— И моли Сета, чтобы он больше не посылал за тобой.
Александр взял меч, сумку и скрылся в ночи.
Не только Мерисид думала, что жизнь в Абидосе вернулась в привычное русло. Казалось, кровавые убийства и злобные колдуны навсегда остались в прошлом, превратившись из ожившего кошмара в благодатную почву для сказок и легенд.
Несмотря на то, что город бурно переживал смерть трех стражников у брошенного храма Баст, короткое пребывание важного столичного сановника прошло без приключений. Карахафр не отходил от Джедефмоота ни на шаг и мог ручаться, что никто из посторонних не разговаривал с "почетным носителем золотого трона" и никаких папирусов ему не передавал.
Помощники седака с мождеями дважды обошли плоты, заглядывая в каждый шалаш и палатку. А ночью порт и лагерь строителей, разбитый на берегу, окружили злые, как голодные львы, гвардейцы сепаха. Воины горели жаждой мести за убитых однополчан.
На пышном пиру, устроенном в честь знатного гостя, Судья людей обратился к тому с маленькой просьбой. При этом ему пришлось рассказать, что в Абидосе сбежал от стражников опасный преступник. Но Джедефмоот отнесся с пониманием к заботам местных властей и, не кочевряжась, обещал со своей стороны любое возможное содействие.
Утром, когда биремы вывели плоты на середину реки, к ним устремились лодки с мождеями, поголовно мобилизованными писцами Дома людей и даже слугами храма Сета. Они еще раз прошлись среди будущих строителей в поисках Небраа. Но, как и предполагал Карахафр, его там не оказалось.
Неудача особенно разозлила Моотфу. После отплытия каравана старший мождей с новой энергией бросил все свои усилия на поиски младшего писца храма Сета и чужака со странным именем "Алекс". Он похудел и осунулся, бросаясь то на север, то на юг, стараясь перекрыть надежными патрулями дороги в Дельту и Амошкел, загоняя и своих людей, и гвардейцев сепаха.
Карахафр и его люди продолжали поиски в городе. Несколько дней он жил как на иголках. И когда главный инспектор сообщил, что чужак-убийца попался солдатам где-то в Дельте и погиб в схватке, это вызвало настоящий взрыв радости в Доме людей. Писцы, их помощники и простые слуги поздравляли друг друга с тем, что справедливость восторжествовала, и преступник получил по заслугам. Моотфу устроил для стражников пирушку, где напился и проспал целые сутки. Когда благожелатели сообщили об этом Судье людей, тот добродушно махнул рукой и приказал не беспокоить старшего мождея.
Помощник старшего писца радовался вместе со всеми. Теперь дело об убийстве слуг бывшего второго пророка храма Сета можно считать успешно завершенным. Через несколько дней в гости к главному инспектору прибыл старый друг, сотник колесничих корпуса Моот, Джедефгорн, рассказавший подробности гибели чужака. Тот попался патрулю, спасаясь от погони, украл лодку в одной из деревень. Солдаты не стали церемониться и расстреляли его из луков. Утыканный стрелами убийца упал в реку и стал добычей крокодилов.
Теперь оставалась неизвестной только судьба Небраа. Раату и Карахафр, не сговариваясь, больше не вспоминали о таинственном доносе Минхотепа и о младшем писце храма Сета. После того, как помощник старшего писца не смог найти сбежавшего колдуна в караване будущих строителей, отношение к нему Судьи людей резко испортилось. Он больше не вызывал к себе седака, не давал поручений и перестал выделять среди других служащих. Видя это, старший писец стал изводить помощника мелкими придирками, засыпал глупыми поручениями и даже хотел выгнать из угловой каморки в Доме людей. Сколько раз в те эти дни Карахафр клял свою глупость, вспоминая драгоценную ткань, просто так отданную неблагодарному начальнику! Стараясь заглушить обиду и сожаление, седак стал захаживать к Мерисид. Веселые служанки немного отвлекали его от грустных мыслей и страха перед будущим.
Все прояснилось, когда в Абидос прибыл специальный посланец из столицы с золотой пластиной от живого бога. По воле Келл-номарха первый пророк храма Сетиер становился верховным жрецом.
Едва узнав об этом, главный инспектор лично отправился к нему, чтобы поздравить с высоким назначением. Тогда Карахафр понял, что папирус Минхотепа не попал к великому визирю, и Небраа больше никогда не вернется в сладкие объятия веселой Мерисид. Помощник старшего писца мог только дивиться мудрости Судьи людей, который занял выжидательную позицию и присоединился к победившей стороне.
Кроме простого выражения почтения, Раату предложил Сетиеру содействие в организации грандиозного праздника в честь обретения храмом нового верховного жреца. Помощь была принята с благодарностью. Новый глава абидосских жрецов Сета намеревался устроить из простой церемонии грандиозное мероприятие, призванное поднять авторитет змееголового бога, заметно пошатнувшийся в глазах простых горожан.
На служащих Дома людей обрушились новые дела и заботы. Издерганный старший писец слег от жестоких болей в животе, и его помощнику пришлось взять на себя все заботы по организации праздника и размещению почетных гостей.
Именно тогда Карахафру вновь удалось вернуть к себе доверие начальства. Днем, накануне праздника в Дом людей прибыл гонец от сепаха. Едва он покинул кабинет Раату, тот вызвал к себе помощника старшего писца.
Разложив на столе папирус, главный инспектор еще раз перечитывал послание, поднеся светильник к самому листу, словно стараясь разглядеть там какие-то скрытые знаки.
Карахафр смиренно ждал, когда тот обратит на него внимание.
— Ты хорошо сделал, когда посоветовал взять усадьбу Небраа в Дом людей, — проговорил Судья людей, выпрямившись. — Отправляйся туда сейчас же. Пусть её готовят к моему приезду.
Ободренный нежданной похвалой, седак рискнул спросить:
— Господин хочет все проверить? Ожидается важный гость?
— Я сам поживу там пару дней, — со вздохом ответил начальник.
Глаза помощника старшего писца полезли на лоб. Начальник поморщился и щелчком сбросил на пол папирус. Выждав секунду, Карахафр поднял исписанный иероглифами лист и застыл, не зная, что делать дальше.
Раату протянул руку.
— К нам приезжает сам господин Снорамош, свояк нашего сепаха и наместник живого бога в Нидосе.
— Но почему он не может остановиться в Перхсебе? — удивился седак, протягивая папирус. — Во дворце Себернеба мало покоев?
— Наместник так торопится в столицу, что не хочет терять ни одного дня, — кисло усмехнулся Судья людей. — Но очень хочет присутствовать вместе с братом на празднике в честь верховного жреца храма Сета.
Карахафр поймал его усталый и затравленный взгляд.
— О великие боги! — охнул седак. — Неужели...
Главный инспектор, поколебавшись, подался вперед и сделал знак приблизиться.
— Говорят, великий визирь нашего государя, жизнь, здоровье, сила, стал слишком стар для такой многотрудной должности.
Помощник старшего писца сглотнул слюну. Он с тревогой понимал, что грядут большие перемены, которые неизбежно затронут всех, кто кормится от щедрот живого бога, но обрадовался возврату доверия начальства.
— Вот почему я хочу поселить дорого гостя в своем доме, — уже громче сказал Раату. — Но моей семье тоже надо где-то спать.
— Я уже докладывал, господин, что усадьба содержится в образцовом порядке, — заверил его Карахафр. — Только слуг маловато.
— Я распоряжусь, чтобы прислали моих, — махнул рукой главный инспектор, давая понять, что разговор окончен. — Иди.
Кланяясь, помощник старшего писца покинул кабинет. Кажется, старые промахи забыты, неудачи прощены, а избежавшие суда преступники исчезли навсегда. Вот только окрыленный Карахафр забыл, что неприятности иногда возвращаются.
Глава II
Чудовища
Через час вы будете смеяться по-иному.
А те из вас, кто останется в живых,
позавидуют мертвым!
Р.Л. Стивенсон
Остров сокровищ
Анукрис считала, что многое успела повидать за свою короткую жизнь. Но самые грязные притоны Нидоса, мрачные тоннели городской канализации, обиталище тех, кто давно отчаялся вернуться к свету, и даже тюрьмы рабов, где ей довелось побывать, могли показаться Полями Блаженных по сравнению с тем местом, куда попала девушка.
Анукрис не знала, за сколько её продал Джедефайх, но, судя по недовольной роже Аататама, заплатить пришлось много.
— Ты же должен отвести меня в Билд! — крикнула она, охваченная ужасом. — В каменоломни!
— Заткните ей рот! — резко бросил писец, принимая от мождея тяжелый кожаный мешочек. — Еще услышит кто-нибудь.
Стражник хмуро кивнул и рванул за веревку, безропотно переданную ему Зесгорном. Анукрис упала на землю, больно ударившись грудью и животом. Крик застрял в перехваченном горле.
— Пусть боги будут благосклонны к тебе, Джедефайх! — Аататам оскалил в злорадной улыбке крупные белые зубы и легко поволок за собой беспомощно извивавшуюся пленницу.
Крупный и сильный мужчина без труда тащил легкую жертву по камням, кочкам и жесткой, пожухлой траве, оставлявшей на нежной коже длинные, глубокие царапины.
Ошарашенная болью, она не заметила, как из-за кустов выскочили его спутники.
— Ты словно могучий бык, Аататам! — тонким голосом пропищал пухлый мужчина в коротком парике, с обрюзгшим, накрашенным лицом. — Сколько в тебе силы!
— Я тоже так могу! — ревниво рявкнул второй, широкоплечий, и вцепился в веревку толстой волосатой рукой. — Бежим?
— Ага! — кивнул стражник. — Пусть прокатится!
И двое громил, дружно заржав, устремились вперед, по полям, покрытым колючей стерней, волоча за собой задыхавшуюся Анукрис, тщетно пытавшуюся хоть немного ослабить душившую петлю.
Жесткие, длинные соломинки причиняли немыслимые страдания. А мучители с веселым гоготом мчались вперед. Тело Анукрис подпрыгнуло на ухабе, руки, сдерживавшие веревку, разжались, и лишившийся кислорода мозг отключил сознание несчастной.
— Остановитесь! Что вы делаете?! — донесся сквозь наползавшую тьму испуганный визг тухлого, похожего на евнуха, незнакомца.
— Эта дрянь живуча как кошка! — облегченно выдохнул Аататам, передавая волосатому приятелю порожний бурдюк.
Анукрис, приподнявшись на локте, увидела, что находится на дне неглубокой ямы. Рядом, широко расставив ноги, возвышались громилы, чьи морды могли украсить любую банду нидосских налетчиков.
Послышался шум падающей земли, и к ним, аккуратно придерживая чистую юбку, спустился третий мужчина с испуганным одутловатым лицом и пучком листьев, зажатым в пухлом кулаке.
— Жива! — облегченно пропищал он и набросился на мождея.
— Ты её чуть не убил, бешеный бегемот! Кому нужен труп за пять дебенов золота?
— Заткнись! — рявкнул стражник. — Можно подумать это ваше золото? Мы с господином таскали его из кладовой храма Сета!
