— Как был ты засоней, так и остался, — сказал Стёпка. — Ничему тебя магический мир не научил. Спишь как суслик.
— А тебя, выходит, научил? — беззлобно огрызнулся Ванька. — То-то я смотрю, ты весь такой умный-преумный, аж глазам больно.
— А ты на меня не смотри. Давай умывайся, и это... Ты обещал что-то интересное рассказать. Не передумал?
— Сомневаюсь пока, — проворчал Ванька, натягивая штаны. — Что-то ты мне доверия не внушаешь. Я тебе сейчас страшную тайну открою, а ты её по всему замку растрезвонишь.
Стёпка ни в какую Ванькину страшную тайну, само собой, не верил, поэтому и настаивать не стал. Захочет — сам всё расскажет как миленький.
— Смотри, опять моя одежда переколдовалась, — как-то обыденно, без малейшего удивления констатировал его друг, оглядывая себя и проверяя, на месте ли карманы. — Уже в третий раз переколдовывается. Я когда по подвалам лазил, она вся такая гоблинская была, тёмная, и грязь с паутиной к ней не прилипала, — он посмотрел на Стёпку и сказал: — А вообще — круто! Мы с тобой теперь, как два брата-демона. Сразу видно — пришельцы из другого мира, таинственные и очень опасные. Оружия только не хватает. Кинжал бы мне какой-нибудь. Или меч.
Стёпка оглядел себя. Одежда их и в самом деле сделалась одинаковой даже в мелочах. Короткие сапоги, простые чёрные брюки с широкими кожаными поясами, ослепительно белые рубашки с распахнутым воротом и чёрные же безрукавки, обильно украшенные шнуровкой. Что-то похожее на то, как в приключенческих книгах изображают благородных пиратов, которые грабили только богатых и освобождали из плена томящихся в неволе дочерей какого-нибудь местного губернатора. В отличие от Ваньки у Степана имелся меч, но показывать его другу он пока не планировал. Хотелось устроить сюрприз, хотелось удивить так удивить. Нужно только момент подходящий выбрать.
И вот что интересно: почему это изменение ни разу не произошло на его глазах? Почему ни разу не повезло увидеть сам момент превращения? Только что ведь одевался, и брюки были как брюки, рубашка как рубашка. Скрытная какая-то магия, можно даже сказать, застенчивая...
В дверь коротко постучали, и через порог перешагнул Серафиан. На этот раз чародей был облачён в строгие белые одежды с лазоревой окантовкой и выглядел довольно официально, даже почти торжественно, наверное, уже приготовился к встрече послов. Интересно, подумал Степан, а у него одежда умеет превращаться? Надо у Смаклы спросить, он должен знать.
Серафиан оглядел мальчишек так, словно впервые видел, сказал озабоченно:
— Моя бы воля, запер бы я вас здесь на седьмицу, чтобы выйти не смогли. Да сам ведаю, что не усидите взаперти. Вы уж постарайтесь поменьше высоким гостям глаза мозолить. Нынче в замок кто только не прибывает, не хватало ещё, чтобы из-за малолетних демонов у отца-заклинателя неприятности случились.
— Мы постараемся, — пообещал Стёпка. А про себя добавил: "Но ничего обещать не будем".
И Серафиан будто эти слова услышал, нахмурился, спросил:
— А гоблина куда дели?
— Он друзей своих повидать ушёл.
— Ну вот, — Серафиан сокрушённо покачал головой. Венчик его седых волос забавно колыхнулся. — Я же говорю: не усидите.
Чародей вышел, а Ванька отложил надкушенное яблоко, вытер губы рукавом и сказал заговорщически:
— В общем так, Стёпчинский, дело есть на три миллиона. Надо переговорить, пока мы одни.
— Боишься, что Серафиан подслушает.
Ванька отмахнулся:
— Чародеям сейчас не до нас. Пока гоблин этот твой не вернулся. Зачем его с нами поселили? Не нужен он нам. Только под ногами будет путаться.
— Он не будет путаться, — возразил Стёпка. — Он со мной в тайгу отправился, чтобы тебя спасать, и сам в плен к весичам из-за этого попал. Понятно? Я его еле-еле выручил. Его в кандалах в рудники вместе с преступниками угоняли. И ты его, Ванес, лучше не обижай. Он хороший гоблин и вообще он мой друг.
Ванька фыркнул:
— Ну ты и друга себе отыскал. Он же гоблин.
— А ты демон. Чем тебе гоблины не нравятся?
— Мелкий он слишком, — отрезал Ванька. — Ну да ладно. Слушай и завидуй. Пока ты в тайге дурака валял, я тут такое разузнал — закачаешься! Есть в замке местечко одно... Помнишь, мы ещё в книге читали про заброшенный Жабий колодец. Я его нашёл... Ну не сам, конечно, мне там один поварёнок-вурдалак подсказал, как его найти... Надо нам туда спуститься. Ты не бойся, там лестница есть... Я бы и сам, только одному опасно. Если сорвёшься — в одиночку не вылезешь.
— Ну и зачем туда лезть? — спросил Стёпка без особого интереса. Он-то сначала собирался рассказать Ваньке о своих приключениях, но теперь понял, что Ванесу не слишком хочется их выслушивать. А расскажешь — всё равно не поверит.
— А затем, — Ванька оглянулся, проверяя, не подслушивает ли их кто. — Живёт тут в замковых подвалах один мерзкий гном, сволочь редкая. Фамзай его зовут...
— Хамсай, — поправил Стёпка.
— Ты его знаешь? — удивился Ванька.
— Видел один раз. В каморке у Смаклы. Мы с ним там немного подрались.
— Я и говорю — сволочь. Его Купыря в гномоловку поймал. А я случайно их разговор подслушал, когда Купыря его к отцу-заклинателю тащил. Так вот этот Хамсай кучу золота где-то заныкал. Понимаешь? И никто найти не может. Много золота! А я вычислил, где его тайник. И думаешь где? — Ванька сиял. — В Жабьем колодце. Зуб даю, в колодце он свои сокровища припрятал. Давай вместе туда спустимся и... И всё золото будет наше!
— Зачем тебе, Ванес, золото?
— Ты чё, Стёпыч, с луны свалился? Это же золото! Огромная куча золота!
— Ну зачем она тебе, зачем?
Ванька даже растерялся:
— Ну ты даешь! Ну зачем... Хочется потому что.
— А для чего хочется?
— Ну... Надо. Чтобы было. Интересно же!
— Ты что, домой его хочешь забрать?
Ванька почесал нос:
— Да нет.
— Тогда зачем?
— Да ну тебя! — рассердился Ванька. — Всегда ты всё умудряешься испортить! Зачем, зачем! Низачем! Просто так.
Стёпка вытащил из кармана парочку драков, положил их на стол перед Ванькой.
— Вот смотри. Это золотые монеты. Два драка. Мне их Серафиан дал, когда отправил тебя спасать. А оказалось, что эти самые монеты чародеи отобрали у гнома Зебура. И Зебур их у меня учуял. Гномы, они золото по запаху находить умеют. А на своих монетах ещё и метку специальную ставят, чтобы не перепутать. И Зебур на меня разозлился и пустил по всем гномьим родам магическое слово, что я — вор, что я украл его золото, и что меня надо поймать и наказать за воровство.
— Ну и чё? — скривился Ванька. Он подбросил монетки на ладони, потом зачем-то попробовал одну на зуб. — Что эти недомерки могут нам, демонам, сделать? Они же крохотные совсем. Я одной левой ногой десяток распинаю и не замечу.
— Эти недомерки, между прочим, меня сначала в охотничью яму заманили, и я там чуть на кол не напоролся. Потом из арбалетов отравленными болтами обстреляли. В общем, пакостили как могли. И ещё испытание устроили, чтобы проверить, вправду ли я вор. Вот так. Понял? А ты хочешь у Хамсая золото украсть. И будут тебя после этого все гномы считать вором и своим врагом. Тебе это надо?
— Плевал я на них, — не очень уверенно заявил Ванька. — А что за испытание?
— Да ничего особенного, — сказал Стёпка. — Они просто берут одну монетку и накаляют её на огне. А потом кладут тебе в ладонь. И если ты честный человек и не вор, то ты не закричишь и монетку не выронишь и дотерпишь, чтобы она в твоей руке остыла.
— А если вор?
— Тогда закричишь.
— А я так и так закричу, — признался Ванька. — Нафиг надо руки себе жечь. А ты хочешь сказать, что всё вытерпел и даже не заорал? Как этот, как Терминатор? Ну-ка покажи ладонь.
Стёпка показал совершенно чистую, без единого шрама ладонь.
— Складно заливаешь, — сказал тогда Ванька.
— А я эти монеты не воровал, — пояснил Стёпка. — И когда они положили раскалённый драк в мою ладонь, он оказался холодным. Понял? Я сначала даже не понял, думал, меня жечь начало. А он как лёд. И гномы сразу признали, что я не вор.
— И ты теперь весь такой довольный и счастливый, да? — рассердился Ванька. — Золото ему не нужно, видите ли! А что тебе нужно? Сколмодас какой-то найти хочешь? Под чародееву дудку плясать собираешься? Они тебе ещё не такого наговорят. Ещё какую-нибудь ерунду искать попросят. А ты и рад стараться. Сходил уже один раз на поиски, две недели где-то шароборился, вместо того, чтобы серьёзным делом заняться.
— Между прочим, Ванес, если мы склодомас не найдём, нам домой не вернуться. Хоть сто лет в этом замке сидеть будем. И чародеи тут ни при чём. Они и сами не хотят, чтобы этот склодомас отыскался.
— Ну и давай мы тоже не будем его искать, — заявил Ванька.
— Ага, и останемся здесь жить навсегда.
— Ничего не понимаю. Чародеям он не нужен. Нам не нужен. А кому он нужен-то? Чего ради мы должны его искать? — Ванька бегал по комнате словно охотничий пёс, учуявший добычу. Комната его давила, он рвался на поиски. Хозяин отвечай-зеркала с таким любопытством наблюдал за ним, что даже высунулся наполовину из своего зазеркалья, того и гляди выпадет.
— Весичам он нужен, понял. Ихние маги-дознаватели из Чародейной палаты, знаешь, как за мной гонялись. Хотели, чтобы я его для них нашёл. Никарий вчера, думаешь, просто так на нас со Смаклой набросился? Ха-ха!... Ну и оркимаги тоже склодомас мечтают к рукам прибрать... Между прочим, это они нас сюда и вызвали. Только всё так устроили, будто это Смакла демонов призвал.
— А что это такое за штуковина, скломодас этот?
— Это такой магический жезл власти, с помощью которого можно призывать демонов огня Иффыгузов. Тот, кто владеем жезлом, может такого наворотить! Если, конечно, с демонами сумеет справиться, чтобы они ему подчинялись.
— Круто, — сказал Ванька. — Это нам что, придётся тоже куда-то через тайгу тащиться, да? Будем ходить по разным Упыреллам и у всех спрашивать: "Извините, дяденька, вы не знаете случайно, как нам отыскать склодомас? Он нам очень нужен".
— Зачем тащиться? На драконе полетим.
— Ха! — Ванька покрутил пальцем у виска. — Тебя Никарий вчера, наверное, слишком сильно заклинанием шарахнул. Видал я этих драконов. В клетке тут у одного колдунца сидела парочка. На таких драконах только гномы летают.
— Ладно, Ванес, не хочешь — не верь. Только я тебе вот что ещё скажу. Я это уже давно заметил. Одежда наша лучше нас знает, что мы должны делать. Вот если, скажем, тебе нужно будет по лесу пробираться, она становится такой, таёжной, ну, как у охотников местных. А когда мне нужно было на встречу с князем идти — я чуть ли не на боярского сына стал похож. Ну и ещё случаи были... разные.
— И зачем ты мне это сейчас говоришь? — почуяв недоброе, прищурился Ванька.
— А затем, что мы, похоже, ни в какой колодец сегодня не полезем. Не спускаются в старые колодцы в такой одежде.
— Ну это мы ещё посмотрим, — многозначительно протянул Ванька. — Я, между прочим, не собираюсь подчиняться своим штанам. Пусть даже они и заколдованные. У одежды мозгов нет.
Но чем-то его, видимо, Стёпкины рассуждения зацепили, потому что он, посопев, предложил:
— Давай так сделаем. Я тебе кое-что другое покажу, если ты сразу в колодец лезть не хочешь. Только я тебе пока ничего рассказывать не буду, а то ты опять всё испортишь. Идёшь со мной? Честное слово, не пожалеешь.
— Иду, — вздохнул Стёпка. Ссориться с Ванькой ему совершенно не хотелось, сидеть взаперти тоже не было никакого желания. — Веди, Сусанин.
Обрадованный Ванька рванул на выход. Не успели они закрыть за собой дверь, как из стены напротив выступило знакомое лицо. Маг-секретарь Феридорий смотрел на них сердитым взглядом.
— А я говорил, что вы не усидите, — вздохнул он. — Непоседливые какие демоны нам попались. Поосторожнее там... гуляйте, — и растворился в камне.
Ванька передёрнул плечами:
— Не нравится мне это Федорий-Феридорий. Никуда от него не скроешься. Только подумаешь, что тебя никто не видит — тут же его интерфейс из камня вылезает!
Они пошли вниз. В замке было шумно и многолюдно. В замке царила предпраздничная суета. Замок готовился к приёму высоких гостей. По десятому разу намывались полы и лестницы, выбивалась пыль из уже много раз выбитых ковров, драились стены, украшались окна и балконы, на кухнях яростно варилось и неустанно кипело; слуги носились как ошпаренные, даже степенные чародеи передвигались чуть ли не вприпрыжку.
Все строительные работы были уже завершены, брёвна, доски и камни во дворе убрали, кучи мусора вывезли, замок стал похож на королевский дворец. Везде висели флаги, каждом углу стояли хмурые вурдалаки из замковой стражи в полном вооружении, сверкая на солнце надраенными кольчугами и оскаленными клыками, тоже, кажется, надраенными.
Ванька держался с таким видом, словно он тут у себя дома. Раскланивался со встречными-поперечными, здоровался с некоторыми вежливо, с некоторыми почти запанибратски, на иных — в основном на слуг — и вовсе не смотрел, что Стёпке, честно говоря, не слишком понравилось, потому что сам Стёпка для себя никаких различий между слугами и чародеями не делал. Ванька направлялся, по всей видимости, в подвалы. Он уверенно сворачивал в нужные переходы, отворял двери, спускался по лестницам... А одну массивную дверь вообще открыл, прошептав что-то в замочную скважину.
— Ты откуда ключ-отговор разузнал? — удивился Стёпка.
— Места знать надо, — Ванька довольно подмигнул. — Держись со мной, Стёпыч, ещё и не такое увидишь. Всё, мы уже пришли. Громко не болтай и не топай, чтобы не спугнуть.
Они стояли в полутёмном коридорчике перед запертой массивной дверью с небольшим, больше похожим на бойницу окном. Из окна струился багровый свет.
Уже догадываясь, что он там увидит, Стёпка заглянул внутрь. Ванька довольно сопел рядом.
В захламленном, похожем на склад помещении слонялся от стены к стене скучный однорогий призрак. Багровые искры скатывались с его рваного призрачного плаща и гасли в пыли. Призрачные ножны беззвучно похлопывали по ногами.
— Видал, — жарко прошептал в Стёпкино ухо Ванька. — Настоящее загробное привидение. Этого рыцаря, наверное, тут когда-то убили, а теперь привидение над его костями бродит.
Милорд Шервельд, маящийся в одиночестве, выглядел унылым, и вся его фигура излучала тоску и бесконечное отчаяние. Глаза в прорезях шлема потухли и уже не пылали прежним яростным огнём. Оказывается, и в загробной жизни случаются чёрные полосы и даже бессмертные призраки не застрахованы от приступов депрессии.
— Круто, да? — Ваньке депрессия не грозила, он сиял с таким видом, будто этот призрак был результатом его усилий, будто это он когда-то прибил однорогого рыцаря и обрёк его неупокоенный дух бесцельно мотаться от стены к стене. — Ты там в тайге такого точно не видел. Замок, брат, это сила. Здесь ещё и не такое можно встретить.
А Стёпка вдруг очень вовремя кое о чём вспомнил.
— Так, — сказал он, отодвинувшись от бойницы. — Как туда войти? Дверь не заперта?
