Волька опять как выстрелил словами:
— А сам поймаю его!
Геринг с немалым восхищением воскликнул:
— Вот это правильно! Это по-арийски! Сделаешь подобное, получишь специальную награду — золотой кубок с бриллиантами кубок Люфтваффе!
Волька как вскинет руку и воскликнет:
— Да будет! Все невозможное, возможно знаю точно!
Геринг дружелюбно добавил:
— А теперь Вольф Бисмарка пообедай с нами! Чем послал Бог или Дьявол, ну кто тебе угоднее.
Свита фюрера расхохоталась. Волька остроумно отметил:
— Бог и Дьявол отличаются в первую очередь своими целями, Всевышнему нет дела до благополучия людей на Земле, Сатане до лампочки посмертные перспективы человека!
Всем стало еще смешнее... За обедом Геринг подавил своему любимцу именное оружие, щит в изумрудах и рубинах, а также приказал выплатить премию за уничтоженные танки, самолеты, оружия и прочую технику.
Тактика материального вознаграждения стала весьма популярной, хотя конечно и создавали проблемы — могли приврать. Но Вольке верили на слово... Мальчишка уже обеспечил себя изрядным капитальцем. Правда, пока еще Карасев не в том возрасте, чтобы быть слишком уж меркантильным, но все же деньги, есть деньги, с ними ты чувствуешь себя уверенно. Да и подростковый возраст отнюдь не мешать, совершать преступления по корыстным мотивам.
Обед у "Борова" роскошный и почти варварский. Вино пили, конечно же, умеренно, так время военное и нельзя себе болванить голову, но все же в отличие от времен Гитлера все же выпили с тостами.
Волька от себе произнес свой:
— Так выпьем за то, чтобы похмелье случалось реже, чем рак свистит на горе, а пировали чаще, чем капает дождь в Британии!
За столом прислуживали красивые девушки. Они были едва прикрыты ювелирными украшениями и поражали роскошью патриций и простотой, здоровьем босоногих рабынь. У мальчишки их дивные фигуры побудили вполне здоровый и естественный интерес. И вот Волька даже начал прихватывать их руками за коленки. Фюрер что-то шепнул, и после окончания обеда, юного аса увели с собой девчата.
А затем стало так здорово, арийские красотки визжали от восторга, а Волька окончательно сбросил с себя депрессию. В конце концов, все это лишь предрассудки. Где хорошо там и Родина и не надо себя изводить. В сталинской России, миллионером не станешь, и гаремом легально не попользуешься.
Так к чему теперь терзания. Ты суперчеловек, а значить простые люди как пепел, под ногами. Топчи их и иди к успеху.
После нескольких часов сладострастного торнадо Волька снова по-настоящему уснул.
Теперь ему снилось, что-то более приятное, и не такое уже тяжелое, травмирующее психику.
В небольшом отдалении плавали другие могучие звездолеты людей, готовые ультраплазмой и гиперкварковой ракетой встретить врага. Командовал этой мощью гросс-маршал и заодно супергерцог Гера Разрушительница, женщина-воительница.
-Грязная волна империи Черной Ненависти разобьется об титановый причал великой расы людей и все поймут, что мы больше чем просто приматы.
Девушка изобразила шестью гибкими пальцами подобие кукиша. Ее руки были улучшенные биоинженерией. Дополнительный палец противостоял большому. Она предпочел укрыться в самом защищенном месте — центре планеты цитадели. Впрочем, подготовив на всякий случай пространство нуль перехода, для эвакуации. Ее напарница девушка с голубыми волосами генерал галактики Георгина Созидающая, ответила с волнением.
— Какой большой у них звездолет флагман, а его пушка просто колоссальна. Сколько разрушительной энергии она может нести!
Разрушительница словно пальнув из орудия, ответила:
— Да хоть, всю вселенную! Большой снаряд чаще промахивается.
Их главный противник Гипермаршал Кащей Жестокий, был в боевом ударе. Вид линии астероидов и планеты-цитадели вызывал бешеных блеск во всех пяти глазах. Его исполинский звездолет постепенно выходил на боевую дистанцию. Держа в руках десятимерную проекцию, он сделал разворот. Гигантский флагман прокрутился вокруг своей оси, словно не имел никакой массы. Суда по мельче повторили ритуал. Лишь пиратские звездолеты не последовали примеру. Одно из них самое крупное, скорее похожее на корявое мертвое дерево, вздрогнуло и врезало гравио-лазерными и гиперплазменными залпами — пока безвредными из-за большого расстояния до цели.
Удар сбил парочку метеоритов и контейнеры с мусором. Капитан флибустьеров погрозил треугольным кулаком:
— Бабах! Бух-бах!
Ему ответили:
— Чего бахвалишься!
Полыхнула вдалеке термопреонновая ракета, высвободив энергию триллиона бомб сброшенных на Хиросиму.
— Вот черти! Котел аннигиляции! — Пробурчал супергерцог Кощей Жестокий. Генерал галактики " Дутый Авторитет" ( ну и кликуха, словно издевка! ) иступлено проревел:
— С такой мощью побьем приматов.
— Мы испепелим их в пепел! Сравняем звезды с вакуумом.
Добавил Кощей Жестокий.
Дутый Авторитет удивился:
— А как звезды можно сравнять с вакуумом?
— Вытащи зенки, увидишь!
Рогатый монстр воспринял это буквально, все пять глаз засверкали на ладони.
Волька кувыркался, пробовал наладить управление, и одновременно все видел и воспринимал. Это похоже на бред, но бред грандиозный!
. ГЛАВА ? 7
Сталин и рассматривал сводки последних дней. Наступление гитлеровцев на Воронеж замедлилось и в день они проходили в среднем по четыре-пять километров. Но особого повода для радости все равно не было. Блокированные советские войска на гране полного уничтожения. Наладить их снабжение по воздуху не удается, да и вообще эта задача изначально не выполнимая. А если Ватутин падет, то и вся эта лавина пойдет на них.
Кроме того вот-вот в войну должна вступить Турция, чьи войска полностью отмобилизованы и пополнены поставленной Западом в кредит техникой. Не слишком боеспособные подразделения, но все же почти миллион солдат, у которых к России давние исторически счеты. Нападение удалость отстрочить, лишь вручив крупные взятки золотом, многим влиятельным лицам Османской империи. Но понятно, что это ненадолго. Слишком уже велик соблазн прихватить себе Бакинские скважины, а считаться с людскими потерями турки не привыкли, как, кстати, и японцы.
Но что делать ему в подобной ситуации? Прорывных решений оперативного плана предложить ему генералы не могут. В частности устроить второй Сталинград пока нереально. Вообще, может и, лучше было бы сдать Воронеж, а затем надавить с флангов.
Но резервов для этого не хватает. Слишком много они танковых соединений позволили перемолоть. В том числе и в последние дни. Может действительно лучше отдать приказ прорываться к своим небольшими группами, и прейти к глухой защите. Беречь резервы, чтобы скопив силы к зиме, рубануть по противнику.
Зимой господство стервятников в воздухе не столь уж существенно. Ночи длинные, многие дни стоит пасмурная, нелетная погода. А если морозы будут сильны, так часть самолетов, особенно американских выйдет из строя. Да зимой в сугробы техника врага хуже по ходовым качествам советской. Правда уже есть у американцев и у немцев машины, для зимы неплохие, но.... Танки несколько отстают, по ходовым качествам и зимой это скажется.
Но вот в чем противника трудно уделать — это количество...
Сталин понимал, что обогнать в выпуске вооружение коалицию государств ему нереально. Наоборот, будущее сулило, по мере выбивания боеспособных мужчин истощение трудовых ресурсов. Кроме того, наращивание воздушного наступления на заводы, тоже не даст им усиления.
Авиация... Это слабое звено Красной Армии. И тут в последнее время качественные характеристики его соколов падают. Приходится выпускать много машин куда хуже прежних, и почти не подготовленных летчиков. Тут надо бы что-то решать.
Но для начала наградить уже поднявшегося на ноги Покрышкина.
Первым впрочем, Сталин заслушал заместителя наркома производства авиации Ильюшина. Тот без особого энтузиазма заверил:
— Пока, несмотря на все трудности, мы держимся на уровне ста десяти, ста пятнадцати машин в день и это дается ценой колоссальных усилий.
Верховный уточнил:
— Значит на показатель в двести машин в день, вы так и не сможете выйти?
Ильюшин вздохнул:
— В свете последних бомбардировок, даже удержать прежний уровень крайне проблематично. В частности разрушен крупнейший дюралевый завод на Урале. Итак мы уже почти полностью отказались, от алюминия в пользу дерева. А это не слишком уж хорошо.
Сталин уточнил:
— А точнее, как это сказывается на нашей авиации?
Ильюшин спокойно, но с болью в голосе ответил:
— Истребители Яки и Лагги весят на 200-400 килограмм больше, чем в эталонных моделях. Эта значит, что мы не только уступает в скорости самолетам противника, но и в маневренности не имеем преимуществ, даже на тяжелыми Р-47 и Фокке-Вульфом. В таких условиях перехватить в воздухе инициативу нереально. Как и остановить бомбардировки, наших городов. А если добавить еще слабость летной подготовки летчиков, то...
Сталин усилием воли сохранил спокойствие и вкрадчиво спросил:
— Ну, так какие у вас есть конкретные предложения товарищ Ильюшин.
Замнаркома ответил, без особой надежды едва не пустив слезу:
— Возможный выход, это создание нового оружия... Принципиально нового для борьбы с самолетами. Чтобы защитить города.
Сталин скрыл раздражение и захотел уточнить:
— Ну и какое это может быть на ваш взгляд оружие. Хотя бы примерно?
Ильюшин с дрожью в голосе ответил:
— Возможно наведение зениток с помощью либо фотоэлемента, который я слышал, захватили еще в сорок втором году либо...
— Говори! — Буркнул Сталин.
Ильюшин тихо ответил:
— Либо с помощью радара... Вот последняя идея хотя и логичная, но трудно технически осуществима.
Сталин подбрел:
— Оно конечно, наверное, так... — Вождь улыбнулся пошире. — Но вот лично более всего нравиться лучевое оружие как у профессора Гарина или в антиутопии Уэльса. Почем бы вам над этим не поработать?
Ильюшин растеряно пробормотал:
— Но товарищ Сталин... Я в принципе не спец в лучевом оружии или ядерной физики... Чисто как конструктор машин, могу сказать. ИЛ-2 можно заменить на ИЛ-10. Последний штурмовик, шустрее первого и будет иметь больше шансов уйти от истребителей противника. Хотя заменить ИЛ-2 на ИЛ-10 причем быстро трудно, последняя машина еще не прошла полную отладку и если её выбрасывать на бой, то лишь не вместо, а вместе с ИЛ-2. В этом плане мы работаем... Но
Сталин, теряя терпение, перебил:
— У ИЛ-10 расчетная скорость в лучшем случае чуть больше 500 километров в час, да еще требует нового двигателя. Так что действительно пойдет ли это штурмовик в массовую серию сомнительно. Кроме того еще один момент. Почему соотношение потерь в воздушных битвах столь катастрофическое для нас. Ведь считалось, что Фокке-Вульф слаб в маневре? И это мы доказали в боях под Сталинградом, где уже сражались эти Вульфы.
Ильюшин без утайки ответил:
— Когда бой проходит при численном преимуществе советской авиации, недостаток противника в маневренности проявляется очень даже существенно. А когда численный перевес на стороне врага, то наоборот более мощное вооружение и скорость сказываются сильнее.
Сталин потребовал:
— Уточни почему.
Ильюшин растеряно как бедный родственник перед барином, произнес:
— Возможно потому... Ну не специалист, лучше бы объяснил вам Покрышкин. Как раз сегодня двадцать седьмого июля вечером в с ним встречаетесь...
Сталин свирепо рыкнул:
— Не уходи от темы разговора.
Ильюшин продолжил:
— Ну, вот Фокке-Вульф имеет такое достоинство как мощное вооружение. Уже в первых модификациях он был почти в два раза сильнее, чем у Лагг-5, а чем у ЯК-9 тем более. А сейчас эта машина стала еще мощнее. Так вот когда два Фокка бросаются на ЯК, у них есть отличные шансы благодаря сильному вооружению, крепкой лобовой броне срезать машину с одного захода. Тем более в лоб Фокке пробить очень трудно, брони от 110 до 250 килограмм, а в штурмовой модификации и больше. Но когда Фокке один, а Яков два. То пока он пытается срезать один Як, другой более маневренный может зайти ему в хвост и хорошенько подпалить уязвимое место. А если машин три то тем более. То же самое и МЕ-309, и прочие мощные машины "Мустанг" и им подобные. Когда противник сильнее числом ему легче использовать свои достоинства, и не столь очевидны слабости.
Сталин с ухмылкой ответил:
— Ну тогда нам как раз нужна массовость. Ставка на истребители и вычистка неба от нацистов.
Ильюшин согласился:
— Да верно, но... Число может и качественную нашу слабость компенсировать. Есть правда один нюанс, если у нас будут только одни истребители, враг может нас только игнорировать. И вообще пока не построены новые заводы, более выжать нельзя. Как создать что-то новое. Включая также и трудности снабжения, особенно в Сибири, растянутость коммуникаций, нехватка рабочей силы и трудности с её подвозом. Тут можно долго перечислять...
Сталин заметил:
— Но и эвакуированные заводы на Урале оказались запущены в производство ранее, чем ожидали самые заядлые оптимисты. Так что чудеса бывают. Дерзайте. Может, порадуете реактивной авиацией?
Ильюшин оживился:
— Реактивный штурмовик — это вещь. Только не знаю. Сможем ли быстро это все воплотить. Особенно в такое трудное время как сейчас. А ресурсы на это уйдут.
Сталин перешел к другой теме:
— А как Яковлев с разработкой нового истребителя ЯК-3. Он обещал сделать машину и легче, и дешевле в производстве и более скоростной.
Ильюшин пожал плечами:
— Я не знаю... Яковлев мне только сказал, что крыло из дерева на ЯК-3 не пойдет. Нужен дюраль высокого качества. Так что и тут есть у нас проблемы.
Сталин логично заметил:
— На Лагг-1 использовали спрессованное дерево особым способом. И тут надо, что-то придумать. Да с дюралем у нас проблемы еще долго будут. Вообще к началу сорок четвертого года, следует все построить производство нового...
Ильюшин заметил:
— Новые заводы в Сибири, очень нелегко построить, даже драконовскими методами. По настоящему, покрыть все поставки, по ленд-лиз, включая взрывчатку, можно... Ну не знаю. Хотя мы и в самом деле творили чудеса, но столько сразу, при дефиците людей... Ну не сможет простой человек перепрыгнуть через пятиэтажку, даже если ему сунуть автомат в лицо. Или даже на три метра в высоту. Точно также, даже если рвать жилы, не выпрыгнешь выше определенного уровня производства.
— А Стаханов?
Ильюшин логично ответил:
— Наверное, тот, кто установит подобную норму, был элементарный вредитель. Ну не может простой человек, поднять над головой вес в четырнадцать раз больше нормы для обычного человека. Даже олимпийские чемпионы, максимум в три-четыре раза сильнее обычного человека. Может действительно, не рассчитали, что в той породе, где работает Стаханов можно и более добывать, чем по нормам, рассчитанным для пород бедных.
Сталин вдруг вкрадчиво спросил Ильюшина:
