"Метка Оборотня"

— Лиам, — сказал он, метнувшись на другую сторону кровати, и тот замер. Алеку нужно было посмотреть на волка, но он не мог поднять глаз — слишком боясь, что Лиам поймет, что он испытывает. Господи, ему так надоело чувствовать себя слабым. Он стиснул зубы. Прежде чем их глаза встретились, Лиам шевельнулся, словно собираясь встать, и Алек бросился к нему, одной рукой обняв за плечи, а вторую — просунув под мышкой. Алек уткнулся лицом ему в шею. Он не знал, какого черта делает. Он ведь даже не верил Лиаму, который напряженно застыл, подвергшись внезапному нападению. Но Алек не мог разжать руки.

Он боялся, что вцепится в волка мертвой хваткой, если тот попытается освободиться. Лиам расслабился и лег на постель, сильные, успокаивающие руки обвились вокруг Алека. Одна теплая ладонь касалась ребер, а другая — сквозь тонкий хлопок ласкала спину — легкими прикосновениями к позвонкам, мышцам, лопаткам.

Лиам не мог не слышать его хриплого дыхания — Алеку понадобились все силы, чтобы не расклеиться — но, когда волк обнимал его, казалось, все не так уж плохо. Только он все равно должен спросить. Должен. Хотя и не хочет.

— Они говорили, что это ты рассказал им, — прохрипел он куда-то Лиаму в шею, — где я.

Лиам под ним замер.

— Габриэль сказал, — повторил Алек, на случай, если Лиам его не понял, — что ты отдал меня. Ему.

— Нет. — Слово прозвучало холодно, спокойно и уверенно. — Я бы никогда не рассказал Габриэлю о тебе, Алек.

— Он говорил, что тебя от меня тошнило, и ты отдал меня...

— Нет, Алек. — Лиам прижал его еще крепче, хотя Алек и так обвился лианой вокруг него. — Я бы никогда этого не сделал. Никогда. Габриэль солгал тебе.

Напряжение отпустило его, и Алек, расслабившись, приник к Лиаму, который не прекращал, успокаивая, гладить его.

— Алек, посмотри на меня?

Алек покачал головой.

— Хорошо. Но выслушай меня. Габриэль ненавидит меня, и я... я хочу убить его. Разорвать ему глотку. Вот такие у нас отношения. Я не отдаю Габриэлю людей, особенно тех, кто мне не безразличен.

Они помолчали, дыхание Алека щекотало Лиаму шею. Пальцы Лиама рисовали успокаивающий узор на спине Алека.

Зато следующие слова дались Лиаму гораздо труднее.

— Моя мать отдала меня Габриэлю, чтобы я жил в стае — я понимаю, наши ситуации разные — но это было самым худшим, что она когда-либо со мной делала. Я бы никогда никого не отдал этому человеку. Особенно тебя.

Ненадолго задумавшись, Алек сказал:

— Мне было больно слышать, как Габриэль говорит такое о нас.

Лиам поцеловал Алека в макушку. В какой-то момент Лиам почувствовал, как тянет в паху, и хотя Алека это не особо обеспокоило, он все-таки сказал:

— Никакого секса, Лиам, хорошо?

— Никакого секса, — согласился тот, запустив пальцы в волосы Алека.

Больше Лиам ничего не сказал. Он просто обнимал и гладил Алека по спине. Он закрыл глаза. Алек сам не заметил, как заснул, продолжая лежать на Лиаме.

Глава Одиннадцать

Они спали, обнявшись. Вернее, Алек спал, в то время как Лиам просто наслаждался тем, что его любовник в безопасности, с ним. Эти объятия казались ему такими родными. Вероника была права. Во время одной из своих нотаций на тему "тебе-надо-найти-себе-кого-нибудь", она сказала Лиаму, что волкам просто необходимы прикосновения, потому что они полагаются на тактильные ощущения гораздо больше обычных людей.

— А как же Трей? — спросил тогда Лиам. — Большего одиночки просто не найти.

Вероника раздраженно пожала плечами.

— Он исключение, но я все равно иногда думаю... Кроме того, ты же не считаешь Трея образцом для подражания.

Лиам вдохнул запах Алека. В нем все еще чувствовалось отчаяние, но шок почти прошел. И хорошо, что Алек спросил его о Габриэле. Значит, он хоть немного верит Лиаму, пусть даже и не может пока смотреть ему в глаза. Хотя причины этого волк до сих пор не понимал. До похищения Алек спокойно встречал его взгляд.

Волк почувствовал, как внутри него закипает гнев. За эту ночь его эмоции успели не раз смениться — от невероятной нежности к Алеку до ярости к Габриэлю, заслуживающему смерти.

Алек зашевелился, Лиам провел ладонью по его спине, и тот отпрянул, в широко распахнутых глаза застыла растерянность.

Что ж, вот он и встретил взгляд Лиама, только ужас — совсем не то чувство, которого тот ждал.

— Доброе утро, — прошептал он.

Все еще не совсем проснувшись, Алек смотрел на Лиама, и тот чувствовал, как колотится сердце любовника. Лиам протянул руку и обхватил его запястье, ощутив зачастивший пульс. Алек опустил глаза на пальцы Лиама, но вырываться не стал, хотя и высвободил ноги.

— Прости, если разбудил, — сказал Лиам.

Алек все-таки высвободил руку и потер глаза. Не говоря ни слова, он соскользнул с постели и поплелся в ванную. Чуть позже они с Лиамом столкнулись в дверях, и Алек отшатнулся.

Когда Лиам вышел из ванной, Алек сидел на кровати, уставившись в пустоту, выражение его лица было хмурым.

Хотя вчерашний шок, судя по всему, прошел, Алек был явно напряжен. Лиам решил, что им пора выбраться из комнаты, повидаться с детьми, хоть немного сменить обстановку.

— Готов спуститься? — спросил Лиам. — Там тебя ждут не дождутся фанаты.

— Фанаты? — Алек бросил на него короткий взгляд и отвернулся. Потом снова настороженно поглядел на Лиама, словно думал, что тот может смеяться над ним.

— Да. Айра немного ревнует, потому что Клэр видела тебя вчера, а он — нет. Хотя, нет, по правде сказать, он чертовски ревнует всех к Клэр. Раньше ему не приходилось делить взрослых с другими детьми.

На лице Алека появилась слабая улыбка. Лиам пытался уговорить себя, что это хорошо, но отстраненность мужчины его пугала. И он еще думал, что вчерашняя ночь была прорывом.

— Алек?

— Мммм? — Он стиснул в руках покрывало.

Лиам не знал, что сказать. "Ты мне не доверяешь?" казалось несколько неподходящим вопросом. Поэтому он просто сел поближе к Алеку, поднял руку и погладил мужчину по щеке, чтобы тот наконец-то посмотрел на него.

В глазах Алека читался вызов, и Лиам не смог скрыть замешательство.

— Прости, что пытался вчера сломать тебе шею. — Алек попытался пошутить, но Лиам уловил дрожь в его голосе.

Волк никак не мог понять, за что тот на самом деле извиняется, и просто сказал:

— Мне нравится обнимать тебя. Это много для меня значит.

Алек смутился.

— Едва ли у тебя был выбор.

При других обстоятельствах Лиам счел бы подобную застенчивость забавной, но сейчас Алеку было слишком плохо.

— Я скучал по тебе, — тихо сказал волк. — И волновался с субботы.

Алек вскинул голову.

— Ты знал, где я?

— Я догадывался, что тебя забрал Габриэль, — пояснил Лиам. — Если бы я знал, куда, пришел бы сразу.

— Почему? — резко бросил Алек.

Лиам не понимал, из-за чего тот так злится.

— Почему? Потому что тебя нельзя... — "подчинять чужой воле" — фраза неуместная, — тебе нельзя быть с Габриэлем.

— Значит, мне нужно быть с тобой? Теперь я твой домашний любимец?

— Любимец?

— Что? Разве четверка не держала любимцев, когда ты был с ними?

— Нет. — Откуда, черт возьми, Алеку известно о "четверке"? Не желая, чтобы тот знал хоть что-то о тех ужасных двух годах, Лиам почувствовал, как у него краснеет шея.

— Зачем делать вид, что ты не понимаешь, о чем я? Разве ты не знал, что Габриэль хотел сделать из меня ручного зверька? — Алек неосознанно — как решил волк — потер шрам. Лиам протянул руку и накрыл его пальцы, потому что, несмотря на то, что Алек сейчас говорил, похоже, прикосновения Лиама его успокаивали. — Ты ведь знал, да? Знал о моем шраме и притворился, что веришь в историю про собачий укус.

— Да. — Лиам шумно выдохнул.

— Ты смеялся надо мной. Играл.

— Я хотел сказать тебе, что я оборотень, но подумал, что это тебя напугает.

— Напугает, ага. — Алек громко расхохотался. — Это, конечно, много-много хуже того, что случилось.

Лиам почувствовал себя несчастным.

— Прости.

— Почему тебе так важно было увидеть тогда мой шрам? Не думаю, что это была такая оригинальная прелюдия.

— Я должен был убедиться, что Айра прав — он говорил, что помнит, как тебя пометили. — Лиам встретил неподвижный взгляд темных глаз Алека. — Айра был с четверкой, когда тебя поймали, понимаешь? Ему было очень плохо. Он был ужасно напуган. — Даже ненамеренно Габриэль до ужаса пугал молодых волков. — Я хотел рассказать тебе все, когда увидел метку, но думал, что у нас есть время, что я смогу заслужить твое доверие, прежде чем... открыться.

Алек отвел глаза. Этот разговор шел совсем не так, как хотелось Лиаму. Хотя чему тут удивляться?

Алек вдруг встал.

— Я хочу еще раз принять душ.

— Ты и так чистый.

Алек просто покачал головой.

Он носил одежду Лиама, ел еду Лиама и даже спал в постели Лиама. Как будто и сам принадлежал Лиаму. Алеку это не нравилось. Но при одной только мысли о том, чтобы уйти, остаться одному, когда Габриэль или Люк могут схватить его, дома или на улице, ему становилось плохо. Невыносимо.

Не думать об этом. Думать только о том, что надо сделать сейчас. А потом — как получится. Эта философия срабатывала в том сарае. По большей части. Тааак, не думать о сарае.

Алек спустился по лестнице и остановился, не зная, куда идти. За те полчаса, что он сидел в душе, Лиам исчез из спальни.

— Мистер Алек!

Радостный вопль заставил его вздрогнуть. Он попытался не показать тревоги, когда из коридора вылетел Айра и резко замер в паре футов от него, уставившись куда-то Алеку в живот.

Привычная робость мальчика заставила Алека улыбнуться.

— Привет, Айра.

Этих слов хватило, чтобы мальчик просиял.

— Вы здесь.

— Угу. — Алек просто не знал, что еще сказать. Обычно у него не возникало проблем при разговоре с восьмилетними детьми. Но, если подумать, то и добрые оборотни от оборотней-психопатов его спасали не каждый день.

А Айра — оборотень.

— Мой друг Алек! — послышался высокий голосок из гостиной.

Из комнаты на четвереньках выбежала Клэр и повисла на Алеке. У него не оставалось выбора, кроме как подхватить ее.

— Привет, Клэр.

Она уткнулась носом ему в грудь.

Айра нахмурился.

— Отстань, Клэр. Я пришел первый. — Он схватил девочку за руку и попытался оторвать от Алека, но она вцепилась в того еще крепче.

Из-за угла показалась женщина — Вероника — с золотистыми глазами.

— Я первый. Сейчас моя очередь, не ее. — Казалось, Айра сейчас разревется.

— Айра. Клэр. Дайте Алеку позавтракать, хорошо? — Она оторвала девочку от Алека, и та совершенно спокойно приникла к ней. Клэр словно впитывала в себя ласку.

— Она должна понять, что такое очередь, — мрачно проворчал Айра. — Она совсем не соображает. Ей приходится тысячу раз объяснять правила игры, а до нее все равно не доходит.

— Айра, — предостерегающе сказала Вероника.

— И почему ее как маленькую все время таскают на руках?

— Айра, — повторила Вероника. — Веди себя прилично.

Мальчик выпятил нижнюю губу, а Клэр бросила на него взгляд из-под опущенных ресниц. Такого самодовольного выражения на ее лице Алек еще никогда не видел. Хотя в том сарае у Клэр, конечно, было мало причин для самодовольства.

— Где Лиам? — спросил Алек, пытаясь говорить равнодушно, но лицо его все равно загорелось. Почему-то ему было очень неловко говорить с Вероникой. Два дня назад именно она вела машину, на которой его увезли от Габриэля. Она на его стороне.

— Он с моим братом, — отозвалась женщина.

Боже, еще один оборотень.

Она махнула рукой назад, показав большим пальцем на гостиную, но Алек никого не увидел.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились с моим мужем, Дэвидом.

У Алека сдавило грудь. Шестеро. Слишком много. И он один. Он с трудом подавил панику.

Словно прочтя его мысли — или, скорее, выражение его лица, — Вероника добавила:

— Мой муж — не оборотень. Думаю, он будет рад тому, что здесь теперь есть хоть кто-то нормальный.

— Нормальный? — Алек старался говорить ровным голосом. — А я "нормальный"? — Его родители были бы очень рады узнать, что его больше не считают "неправильным". Им так хотелось думать, что он именно нормальный. Алек потер лицо, пытаясь взять себя в руки. Черт, именно сейчас нужно думать о родителях?

Вероника успокаивающе улыбнулась, и Алек подумал, что страх и неуверенность, видимо, легко читаются на его лице. Он никогда не умел притворяться, особенно, если был расстроен. А сейчас он совершенно точно расстроен. Где же Лиам?

Все еще держа на руках Клэр, Вероника проводила его в гостиную. Переступив порог, Алек с облегчением увидел своего волка. Внимательно глядя на Алека, тот направился к нему с другого конца комнаты. Несмотря на то, как Алек реагировал на оборотня, и на спокойствие, рожденное его присутствием, Алеку было трудно смотреть Лиаму в глаза. Он отвел взгляд, потому что в этот момент к ним подошла Вероника, чтобы представить "свою вторую половинку" — Дэвида, невысокого, мускулистого блондина, который сооружал из конструктора "Лего" какой-то сложный замок.

Дэвид поднял глаза.

— Айра, я думал, что помогаю тебе, а не строю башни сам.

Айра, все еще красный от злости, виновато пробормотал:

— Я просто хотел поздороваться с Алеком.

— Угу. А теперь ты должен мне помочь. — Айра послушно сел на корточки, и его лицо просветлело, когда он сосредоточился на игре. Дэвид посмотрел на Алека.

— Привет. Любишь "Лего"?

— Эмм... — Не сейчас. Руки Алека все еще дрожали, и ему совсем не хотелось, чтобы другие это заметили.

Дэвид встал и пожал ему руку, улыбнулся Клэр, которая заявила, что Алек ее особый друг, и вернулся к "Лего" и Айре.

К ним подошел еще один мужчина, темноволосый, с неестественно синими глазами. Как у Габриэля. Алек подавил дрожь. По всей видимости, брат Вероники Сет был очень рад познакомиться с Алеком, который в это время изо всех сил пытался не слететь с катушек. Алек схватил руку Лиама и с силой стиснул, словно ища поддержки.

— Ты голоден? — спросил волк.

Алек кивнул, и они пошли на кухню. Сет, подняв брови, посмотрел на их сплетенные руки, но у Алека просто не было сил думать, что мог означать этот взгляд. Сказать, что Алеку было очень не по себе — все равно что ничего не сказать.

Он спешно глотал завтрак, не обращая внимания на Лиама, который изучающе его рассматривал.

— Алек?

— Да? — Вот дерьмо. Снова паника. Потому что сейчас Лиам выставит его на улицу. Ему нужно уйти. Алек знал это. Все было бы просто здорово, ведь если вспомнить — его окружают гребаные оборотни, но, черт возьми, за стенами этого дома есть и другие. А Лиам уж точно лучше Габриэля.

Волк опустился перед Алеком на колени и положил ладонь ему на бедро, Алек едва сдержался, чтобы не вздрогнуть. Похоже, у Лиама теперь новый модус операнди — он все время старался сесть или встать так, чтобы казаться ниже Алека. Может, это как-то связано с ликантропией?