В какой-то момент Кацураги сбросила скорость и выкатила на смотровую площадку, с которой открывался грандиозный вид на Токио-3. Они вышли из машины, чтобы полюбоваться дивным закатом. Внизу, в долине, располагался город, который оброс гигантскими высотками из различных монолитных металлоконструкций. Дома существенно отличались от обычных высотных зданий из стекла и бетона, будто были спроектированы, чтобы выдерживать прямые попадания из танковых пушек: стены словно ощетинились многослойной бронёй, которая готова в любой момент прикрыть собою относительно редкие и маленькие для таких высоток окна.
Всё в этом городе было спланировано чёткой инженерной мыслью, без дизайнерских ухищрений. Даже правильные и симметричные улицы выстраивали шахматную доску. Токио-3 не был городом, который рос вместе со своими горожанами сквозь десятилетия и менялся каждое поколение. Он был воздвигнут с определённой целью. И лишь большое озеро Аси, видневшееся за городом, вносило некоторый беспорядок в эту математически точную архитектуру.
— Красиво и умиротворённо, — меланхолично произнёс Синдзи. — Даже странно видеть вечером такой крупный город в тишине и без пестрящей рекламы.
— Разумеется, — вторила ему Кацураги, — это не простой город. Это город-крепость, венец инженерной мысли человечества. С ним связаны все надежды на будущее.
— Токио-3...
— Да, наш Токио-3. Город, который ты спас. Можешь смело себя называть героем, ведь то, что ты сделал, — это очень важно для всех нас.
— Я не герой, Мисато-сан. — у парня неожиданно появился комок в горле от нахлынувших чувств и воспоминаний. — Я даже не знал, куда еду. Я просто хотел уехать из Нагои подальше, и не имело значения куда. Всё, что затем произошло, — случайность. Я этого не желал, не хотел, боялся до мозга костей. Меня фактически принудили сесть в эту штуку. И теперь говорите, что я герой? Я же сам ничего толком не сделал, просто позволял вам распоряжаться мною.
— Что бы тобою ни двигало — всё это на самом деле не важно. Людей судят по поступкам, а не по помыслам. Главное — это то, что ты сделал. Без подготовки, с ходу, с первой же попытки. Многие не могли даже синхронизироваться. А кто смог, не мог «Евой» пошевелить. А ты сел и пошёл. И ещё надрал ангельскую задницу в придачу. Этим стоит гордиться, Синдзи-кун. И что бы ты там ни думал, я тебя безмерно уважаю и считаю героем. Как и каждый в Геофронте.
Синдзи не выдержал, и слёзы потекли по щекам. От счастья, от переживаний. Смешалось всё и сразу.
— Простите Мисато-сан, — он старался успокоиться, — просто я бы хотел услышать эти слова от него...
— Понимаю. Но придётся довольствоваться мною.
Синдзи мягко улыбнулся, вытирая слёзы.
— Спасибо.
[К оглавлению ↑]
Глава 8. За кулисами
Икари Гендо не любил конференции. Тем более виртуальные, когда перед ним лишь проекции собеседников. Обман зрения и слуха хоть и был до ужаса правдоподобным, но всё равно вызывал дискомфорт. Сидя в удобном кресле, Икари глядел на стекло, в котором с помощью хитрой голограммы появлялись члены Комитета, расположившиеся за виртуальным столом.
Четыре мужчины и одна женщина, из сильнейших мира сего, размеренно перемывали косточки командующему NERV, подробно останавливаясь на каждом промахе. Настойчиво буравили взглядом, дабы вызвать хоть какие-нибудь чувства у Гендо. Но тот был непреклонен и эмоционально сух, уверенно отвечал на все каверзные вопросы и мастерски уворачивался от сыпавшихся замечаний. Он знал, что собеседники нервничают, что время их поджимает. И что время на его стороне.
— И всё же, Икари, вам необходимо более эффективно использовать выделенные нами ресурсы для NERV, — с заметным немецким акцентом напирала Сюзанна Клаттен. Нельзя было обманываться внешним обликом этой женщины зрелых лет — приятными чертами лица и современной короткой стрижкой мелированных волос: из присутствующих Сюзанна обладала одним из самых острых умов, а её деловой хватке позавидовали бы многие.
— Согласен с фрау Клаттен, — прозвучал мужской голос, принадлежавший транспортному магнату Клаусу Михаэлю Кюхнэ. Несмотря на пожилой возраст, глубокие морщины и аккуратно зачёсанные на бок седые волосы, из всех членов Комитета он выглядел самым солидным. — Сначала этот возмутительный инцидент с тестовым «Марком», из-за которого пришлось его заморозить, а теперь вот гигантские затраты на ремонт «Марка-1». Сюда ещё относятся внесённые вами предложения об укреплении Токио-3, помимо уже израсходованных средств на ускорение достройки всех объектов. — Чуть погодя, почесав подбородок, он добавил: — В совокупности потраченные ресурсы могут разорить небольшую европейскую страну.
— Если так будет продолжаться, — снова взяла слово Клаттен, — то NERV-Япония выйдет за рамки текущего бюджета и за дополнительным финансированием придётся обратиться уже к Совету безопасности, где вас будет поджидать посол Менделес. Надеюсь, вы сами понимаете, чем это может грозить. — она сцепила пальцы и выпрямилась ещё сильнее обычного. — Американцы с высокой долей вероятности в обмен на вето затребуют «независимый» и прозрачный аудит. В последнее время они очень любят копаться в чужом белье. И вы, Икари, на особом счету.
— Я вас уверяю, уважаемые члены Комитета, — заговорил Икари с непроницаемым лицом, — все вложенные средства распределяются должным образом и идут на пользу делу. В этом вы можете убедиться благодаря отчёту за прошлый квартал, который сейчас у вас на руках. Там содержатся ответы не только на финансовые вопросы, но и на другие, связанные со всеми проектами NERV. Я лично слежу за каждым истраченным центом.
— Есть ещё кое-что, — вступил очередной оппонент. Бернард Шойбл был деликатным и дипломатичным, отчего на конференциях всегда оставался в тени и предпочитал вступать в дискуссию только при крайней необходимости. Его же чаще всего использовали в роли переговорщика, ибо уговаривать и заговаривать зубы Шойбл умел лучше всего. В другое время и при другой ситуации (например, двадцать два года назад в старой доброй лаборатории) Икари Гендо собственноручно свернул бы ему шею. Но сейчас Бернард член Комитета, и сейчас он говорит, а Гендо так и не проявил ни одной эмоции. — Буквально несколько минут назад получил информацию, что во все американские отделения TechEyes с ордером на обыск ворвались агенты ФБР вместе с работниками Налогового управления. Судя по сообщениям доверенных лиц, они уже докопались до офшоров на Барбадосе. — Бернард поправил свой галстук и подытожил: — Чем чаще NERV будет запрашивать у Совбеза финансовую или иную помощь, тем активнее они будут копать. Поэтому, Икари, всё же распоряжайтесь ресурсами ещё эффективнее.
— Чем больше вы просите, даже если у Комитета, — поддержала Клаттен, глянув на свои часы, — тем больше вопросов задают компетентные органы одной недобитой страны, желающей вернуть своё могущество. Вы же не хотите, чтобы они узнали чего не следует? Например, о вас и вашей покойной жене. Поверьте, я очень хорошо знаю американскую систему — если поезд поехал, то его уже не остановить.
— Замечу, нам достаточно, чтобы состав всего лишь не доехал вовремя до места назначения. На путях всегда может оказаться случайно забытая машина.
— Чёртов «Атлантис», оказавшийся в ненужном месте и в ненужное время, до сих пор аукается. И теперь они его возвеличивают, — Кюхнэ выглядел наиболее раздосадованным от вестей Бернарда. И все прекрасно понимали почему. — Но даже не это самое проблематичное, а то, что, по слухам, именно благодаря данным с «Атлантиса» созданная комиссия получила ход в Конгрессе. И рано или поздно они выйдут на NERV.
— Конгрессмен Хилл, насколько я помню, является идеологом и лоббистом расследования, — сверкнули глаза у Клаттен, — с ним можно поработать?
— Не получится, — мягко отрезал Бернард. — Он идейный — потерял семью. Ко всему прочему, насколько знаю, имеет прямую поддержку из администрации президента. Выведем из игры Хилла — появится другой Хилл. Сила и слабость их системы.
— Я бы не стал заострять внимание на «Атлантисе» и расследовании в Конгрессе, — зазвучал в ответ методичный голос Икари. Его слова были просто заученной фразой — он-то прекрасно знал, что заострять внимание на этом как раз следовало. — Сомневаюсь, что американцы узнали что-то новое для себя. И использовать в качестве козыря пока не смогут, ибо общество поднимет их на смех, — это с одной стороны. А с другой — они и сами погрязли во лжи. Здесь мы в одной лодке.
— Это было бы верно до нападения Ангела! Сейчас же люди поверят во всё что угодно, даже если им будут скармливать откровенную ложь! Штаты необходимо было демонтировать ещё шестнадцать лет назад, но у уважаемых членов Комитета не хватило для этого шага смелости. Теперь же под видом укрепления сил для противодействия Ангелам Вашингтон заранее готовится к военной эскалации в Юго-Восточной Азии. Параллельно тайно заручаются нейтралитетом Москвы. И всё это для того, чтобы выбить у нас почву из-под ног. Мы уже и так потеряли Германию и ряд других стран Европы — не хватало ещё потерять и Азию, — Кюхэ обвёл всех усталым взглядом. — Помяните моё слово: если реализация наших планов хотя бы немного задержится, то Вашингтон окончательно перехватит контроль над ситуацией и приведёт человечество к гибели. Ведь они там у себя в Белом доме абсолютно не понимают, с чем мы имеем дело, и более того — отказываются понимать, считая себя выше самого Бога.
Воцарилось молчание, ведь престарелый мужчина озвучил то, что и так все прекрасно понимали, но не хотели лишний раз поднимать эту тему. Не для этого они собрались здесь и сейчас.
— Люди, время, деньги, — вернул разговор в прежнее русло ещё один член Комитета, самый молодой из присутствующих, — всё это не бесконечно, Икари. Как бы там ни было, вы не можете их распылять на игры со своим сыном. Вам придётся его использовать так, как это планировалось с предполагаемым пилотом «Марка-1». Теперь он третье дитя. Мы полагаемся на ваше благоразумие в данном вопросе и надеемся, что личные чувства не помешают исполнению намеченного плана.
— Не беспокойтесь, — снова взял слово Икари, по-прежнему невозмутимый. — «Евангелион Марк-1» не единственное боеспособное оружие. Первое дитя готово продолжить службу. После разморозки и повторной активации тестовый «Евангелион» сразу будет принят на боевое дежурство. Его возможности ограниченны, но эффективно послужить сможет. Второе дитя, пилот «Марка-2», в свою очередь, заканчивает обучение в Германии, и как только будут решены все проблемы с транспортировкой, станет самым боеспособным юнитом. А к октябрю будут достроены «Марк-3» и «Марк-4». Даже при таких жёстких условиях и сроках — у нас всё под контролем.
— Но и не забывайте, что война с Ангелами не самая главная ваша обязанность.
— Ваша главная задача, — присоединился старец во главе стола, напротив Икари, — проект содействия человечеству. Именно он является приоритетом для всего рода людского в эти тяжёлые времена, когда человек своими пороками истощил Землю. Люди полностью заблудились в своём тщеславии и эгоизме. Бог желает, чтобы человечество преобразилось, совершив шаг вперёд. К сожалению, оно не поняло намёк, данный свыше, и в итоге Второй удар очистил мир не до конца, — мужчина машинально наклонился вперёд, чтобы его проповедь все расслышали как можно лучше. — На нас была возложена миссия очистить мир от демонов, возводящих границы и формирующих армии, но мы с ней не смогли справиться, и в результате теперь пожинаем плоды своих безуспешных деяний. Однако мы, как покорные слуги, не имеем права опускать руки и должны беспрекословно до конца выполнить мудрое желание Его. И никто не имеет права перечить Богу: ни взбаламутившиеся Ангелы, ни демоны прошлого, которые так и не наигрались в свои холодные игры.
— Я всё понимаю, — уведомил Икари. — Всё пройдёт согласно сценарию SEELE.
— Людскому роду Богом предначертан только один путь — это путь эволюции. Только в этом случае человечество избавится от войн, нищеты, голода, несправедливости и впервые в своей истории достигнет благоденствия. Всё остальное — лишь способ добиться конечной цели. Но при этом мы должны быть осторожны, вы должны быть осторожны, — старец выдержал паузу, сверля взглядом всех присутствующих, и в особенности Икари. — Что касается поправок в бюджет, мы их рассмотрим в ближайшее время. Свободны.
Четыре фигуры отключились от конференции. Испарились, будто их и не было. Теперь Гендо остался наедине с мужчиной во главе стола.
— Икари, — с ударением произнёс старец, чтобы привлечь внимание собеседника к тому, что он собирался сказать, — пути назад больше нет. Человечество или преобразится под дланью Бога, или погибнет в сражении с Ним. Таково слово и наказ Его в священных свитках Мёртвого моря.
— Знаю, мистер Лоренц.
— Не подведи. Как не подвёл семнадцать лет назад.
Старец исчез.
— Время, отпущенное нам, истекает, — проговорил сам себе Гендо. — Есть только один верный путь.
Двенадцать лет назад Гендо осознал путь, который ему необходимо преодолеть. Исчезновение жены указало, в каком направлении двигаться. С тех пор он одержим только одной идеей, что овладела его разумом целиком и полностью. Для её реализации он готов пойти на любые жертвы. Сделать всё что угодно. Ибо Юи была права, она во всём была права.
За эту дюжину лет он ни разу не отступился, ни разу не засомневался. Его достижениям могут многие позавидовать, однако для Гендо этого всё ещё было мало. И сейчас наступает момент истины, к которому он шёл четверть жизни. Никакие преграды не должны его остановить. Ни жадный до власти Комитет, ни разозлённая сверхдержава, ни свалившиеся на них Ангелы, ни даже собственный сын.
Гендо не хотел использовать Синдзи. Не то чтобы он не питал отцовских чувств — просто его сын мог помешать достигнуть цели. К сожалению, Гендо не учёл её каприз. По этой причине сейчас не оставалось ничего другого, кроме как его использовать. Возможно, когда всё закончится, он постарается стать настоящим отцом. Но сейчас не время для этого.
Необходимо думать о текущих проблемах, об Ангелах. Они представляют собой серьёзную угрозу для всего. Не только для его планов, но и для человечества. Самого Гендо не сильно волновало, кто такие Ангелы и почему явились именно сейчас. Не волновали его и россказни Комитета, даже если они близки к правде. Возможно, всю истину без прикрас знала только Юи. Но сейчас её нет рядом с ним. И для Икари-старшего Ангелы были ничем иным, как очередным препятствием, для преодоления которого абсолютно все средства хороши. В том числе разморозка «Евы-00».
